Васильев Сергей Васильевич Астроном или Работа по коррекции звёздного неба
Сергей Васильев
Астроном
или
Работа по коррекции звездного неба
(фантастическая киноистория,
которая никогда не будет экранизирована)
Глава первая,
в которой исполняются желания, поначалу
вполне безобидные.
В прошлом, не вполне просвещенном веке, преобладали граждане, которые совершенно игнорировали звезды на небосводе и полагали, что те отвечают им взаимностью. Эти люди даже не знали, под какими знаками зодиака появились на свет и должны были прожить весь освещенный период, вплоть до ухода, сначала в тень, а потом и во тьму.
Но, в начале нашего, гораздо более прогрессивного и образованного двадцать первого столетия, целая армия астрологов, магов, предсказателей, целителей и других специалистов (настоящих энтузиастов своего дела!), принялась закрашивать в сознании соотечественников это позорное белое пятно. Теперь на любой намек в поисковой строке, интернет мгновенно выдает такое количество ссылок, что сомнения в важности взаимного расположения звезд рассеиваются окончательно и бесповоротно.
Пальцы, резво попрыгав по клавиатуре, замерли, давая время оценить информацию прежде, чем ее впитывать. '...он является автором "Махабхараты", т.е. стоял за спиной тех мудрецов, которые ее писали... День связан с Вулканом... Это период изучения тайного знания и его использования. Кроме того, это день достижения человеком цели,... а также постижения своих корней, именно в этот день ему открывается мудрость, начертанная в древних письменах и символах...'
- Что-то они тут намудрили.
'Лучшее время для покупок...'
- Понятно. Это не ко мне...
'Вас ожидает кавалькада новостей, фейерверк событий, поток новых идей...'
- Вот так уже лучше!
'На утро этого дня не рекомендуется планировать ответственные дела и важные начинания...'
- Нет... не то... назначено ведь.
'Этот день звезды рекомендуют вам провести максимально активно... Это удачное время для индивидуальных, а не коллективных инициатив...'
- Совсем другое дело, тем более сами звезды рекомендуют.
'Бабочка в Тельце сулит выполнение всех ваших желаний...'
- '...Бабочка в Тельце...', пожалуй, на этом мы и...
Олег, не закончив фразы, прервал общение с 'настоящим другом' и корректно завершил его работу. Многообразие информации хорошо тем, что всегда можно выбрать подходящее для себя, или (в определенных случаях это действительно необходимо) что-нибудь не очень приятное для конкурента. Главное, не увязнуть.
За неимением недругов (в начале карьеры бывает такой короткий период) сейчас важны были добрые предзнаменования, да и помощь бесчисленного количества светил, праздно летящих где-то там в бесконечном пространстве, будет не лишней. Их (звезды) это не должно сильно утомить, а Олегу Николаевичу содействие оказалось бы весьма кстати. Начинался путь в новую жизнь, где успех и удача должны были входить в обязательную комплектацию.
Каждый мечтает, чтобы его желания исполнялись (в идеальном варианте) сами собой.
А почему, собственно, нет?
Даже если мечтатель живет в двадцати пяти минутах ходьбы от конечной станции метро. Ну и что? В современном мире место жительства не должно становиться определяющим фактором, ведь кого-то судьба забросила еще дальше, к примеру, на Камчатку или даже в Тамбовскую область! Люди мечтают везде, потому что телевещание и интернет... в общем, с ними бороться бесполезно.
А уж в такой ясный день, когда весело поблескивают лужицы (после добросовестных поливальных машин) и сограждане еще не раздражают, все должно сбываться!
Непременно! Пусть не у всех, но... Обязательно!
На пешеходных переходах должен зажигаться только зеленый свет, а двери предупредительно подкатившего вагона метропоезда, не заставившего себя ждать, раздвинутся прямо перед тобой.
Не верящие в удачу могут угрюмо бурчать себе под нос, что в это время дня на 'Юго-Западной' всегда пусто, а уж где останавливаются вагоны, любой 'местный' пассажир знает. Ворчите, сколько угодно, ваш вагон пройдет мимо! А двери, возможно, не откроются вовсе.
Сейчас счастливый билет (пусть, пластиковая карточка) был в кармане свежеиспеченного выпускника журфака Олега Николаевича Силаева, который спешит на встречу с генеральным директором СН-телеканала.
Нет, он не спешит, а просто не хочет опаздывать.
Пусть телеканал не из ведущих, но здесь стать 'замеченным' проще, чем в какой-нибудь газете, хоть большой, хоть очень большой. В журналах еще, куда ни шло, свое лицо можно продемонстрировать. Ценящие себя обозреватели без этого публикаций и не мыслят. Что это за 'заметочка' (даже если из одного заголовка), да без портрета!? Газеты такая мода еще не совсем поглотила, поскольку там и с цветностью проблемы, и с качеством печати. А Олегу было что демонстрировать, поэтому на свои изображения он всегда обращал особое внимание - другие тоже должны получать удовольствие. Ну, хотя бы, от созерцания. Посильная забота о ближних - святая обязанность каждого сознательного гражданина.
А посмотреть действительно было на что: блондин с собранными в 'хвост' длинными вьющимися волосами, в чьих зеленых глазах утонуло достаточно претенденток, при росте 1 метр 82 сантиметра имел фигуру тренированную, и не пугающий бодибилдинг с предсказуемой атрофией, а вполне достаточный фитнес. Звероподобность может тешить только животные инстинкты и потребности, а Олегу Николаевичу Силаеву было не чуждо эстетство - что-то этакое, даже не в направлении модерна, а скорее, эллинство, хотя плавные изгибы модернистских шедевров на него всегда действовали завораживающе. Единственно, чего там не доставало (Бердслей это понимал или, во всяком случае, догадывался), так это - тысячелетий, авторитета времени, если коротко.
Вообще, трудно найти индивидуума, которому не нравилось бы хоть что-нибудь из модерна, даже если он и не подозревает, что это модерн... и, вообще никогда ничего о нем не слышал. К примеру, вот этот работяга, возвращающийся с ночной смены, очевидно, со стройки. Вон, какие у него на лбу сильно накаченные мышцы, отвечающие за хмурый вид, а скользнул взглядом по рекламному плакату и снова вернулся к завитушкам виньетки. Даже что-то такое блеснуло в глазах... Наверное, у каждого труженика есть мечта - стать рантье (вовсе неважно, знает он это слово или нет). И только рантье убеждены в том, что кто-то все-таки должен работать.
Молодой журналист пометив себе в памяти это соображение, невольно взглянул в посветлевшее окно и поморщился от надоевшей картинки.
Пусть приезжие зеваки любуются с метромоста 'открыточным' видом серого монстра ГЗ на Воробьевых горах, подпирающего шпилем небосвод: все равно главное здание Московского университета на Моховой. Исторически главное! Поэтому журфаковцы чувствовали себя приближенными и посвященными, а некоторые даже осененными и озаренными. Олег в очередной раз проигнорировал образец сталинской архитектуры, и поезд в знак солидарности с ним быстро шмыгнул под землю. Можно было бы длинные темные тоннели метро с короткими красивыми светлыми станциями уподобить самой жизни с ее буднями и праздниками, рутиной и удачей... но, это для районной газетки... какой-нибудь 'Прихвостовье'. Современный столичный житель даже в темном тоннеле способен обеспечить себе движение с комфортом и в хорошо освещенном вагоне.
Единственным минусом во внешности восходящей телезвезды был подозрительно ровный загар, но он объяснялся недостатком времени и средств для приобретения естественной (курортной) пигментации кожного покрова. Недели, отведенной для подготовки, хватило только на просмотр всех программ телеканала. Впрочем, на это хватило бы и одного дня, но в судьбоносные моменты Олег Николаевич мог заставить себя поглощать даже непригодное к употреблению. Незамутненный заработной платой свежий взгляд молодого журналиста то и дело цеплялся за шероховатости, нелепости, пошлости и даже вопиющий непрофессионализм, а рука в специально купленном блокноте фиксировала предложения по кардинальным изменениям работы канала.
Блокнот был исписан почти до половины, но, ни видом, ни цветом не подходил к новой летней экипировке, приобретение которой, собственно, и поглотило все средства Олега Николаевича. А что оставалось делать? Привести внешний облик ('форму') в соответствие с богатым внутренним миром (то есть, 'содержанием') было совершенно необходимо.
Новая жизнь требовала вложений. Подсказанный сокурсником Дом моделей своими ценами соответствовал высокому имиджу, и это вполне оправдывало вынужденную замену солнечного света в субтропических широтах на ультрафиолетовое излучение в тесной кабинке солярия. Зато теперь шедевры последней коллекции выгодно выделяли его даже на ярко-разноцветном столичном фоне. Особой гордостью, вначале дизайнера, а теперь и Олега Николаевича, являлись пуговицы! Несведущий провинциал мог подумать, что они просто разные и объяснить это рассеянностью или чудачеством носителя, но на самом деле пуговицы были авторскими, ручной работы, с инкрустацией, но без камешков (пока для Олега, это было дороговато). А на запястье белел след от как бы забытых дорогих часов, может быть даже 'Rolex'.
Конечно, нелегко перескочить из потомственных ИТР (сейчас не все и расшифровать смогут эту аббревиатуру - инженерно-технические работники) в сферы утонченные и возвышенные - хотя бы из финансовых соображений... Да, именно в сферы, а не в плоскости столов, заваленных макулатурой никому не нужных набросков. К людям, создающим лицо этого мира. Раньше их называли 'творческой интеллигенцией', но постепенно второе слово отпало из-за ненужности, непонятности, да и, вообще, отсутствия четкого толкования. Потом его заменили на 'деятели', затем на 'люди', сейчас на 'тусовка'... Но! Различные варианты склонения слова 'творчество' еще пока остаются. Затем и рвутся в бой молодые, окрыленные идеями, чтобы распахнуть окна в затхлых студиях и впустить свежий воздух, плеснуть яркой краской на серые стены! (Это потом выясняется, что окон в павильонах-то и нет, а зритель все равно видит только декорации...)
Итак, блокнот, не соответствовавший размеру карманов, пришлось оставить дома, а взять с собой только тоненькую, подходящую по цвету пластиковую папку с заявлением о приеме на работу.
Еще пришлось немного 'доработать прикид': некоторое время походить в нем дома и даже поваляться на диване, чтобы одежда не казалась, свежеприобретенной для парадного выхода. Олег внимательно оценил свое отражение и удовлетворенно кивнул. Все было 'на уровне'. Изысканная монограмма 'ЗН' для тех, кто разбирается, говорила о многом, а остальные пусть остаются в неведении и теряются в догадках.
Еще неделю назад и сам Олег, к примеру, о воротниках мог сказать только то, что они есть или их нет, а сегодня ему уже были известны пусть не все, но многие очень важные сведения, неведомые основной массе.
Да, таково первое условие посвященных - их должно быть меньше, чем остальных. Молодой, перспективный, в скором времени популярный (может быть даже, с собственной программой!) журналист прекрасно это понимал и даже чувствовал. О подсознании и говорить было нечего, оно этим жило уже целую неделю! Ведь его заметили и пригласили, а это, согласитесь, для рядового (впрочем, уже не рядового) выпускника журфака - хороший знак.
Чрезвычайно гламурный голосок промурлыкал в трубку: 'Олег Николаевич?.. СН-телевидение. Не могли бы вы встретиться с генеральным (это было произнесено с особым выражением) директором нашего канала?.. 7 июля в 14 часов?.. Спасибо, мы Вас ждем'
Телефонный звонок стал 'стартовым выстрелом' на 'беговой дорожке', которую раньше называли 'жизненный путь', просто в нашем веке совсем другие скорости.
Впрочем, все это публицистика... главное, что мечты должны сбываться! На любом этапе исторического развития! Наступала эпоха собственных творений и воплощения грандиозных замыслов! Время обсуждения с едино- мышленниками плохо (даже отвратительно, за редким исключением) сделанного до них, оставалось в старом здании МГУ.
* * *
До Мельниковского переулка (дом 17) от станции метро 'Рижская' нужно было пройти еще два квартала - вполне достаточно для устранения признаков волнения на лице.
Мимо 'прохромал', гремя волочившейся по асфальту цепью, какой-то допотопный бензовоз, явление необычное для столицы. 'Деревня!' - само собой сформировалось определение у Олега Николаевича. 'В школе нужно было учиться! Так заряд не снимается, а наоборот...', всплыло в памяти что-то из монологов учителя физики и подумалось, что 'горбатый Запорожец' вызвал бы меньше удивления, его скорее приняли бы за диковинную иномарку. Олег чуть оглянулся и замер - следом, действительно, издавая (мягко говоря) не вполне автомобильные звуки, катился салатного цвета 'Запорожец' первой модели.
Проводив глазами 'раритеты', он свернул в заранее разведанном направлении и через полторы минуты бодро взбежал по ступенькам. Двери в будущее услужливо открылись перед ним и где-то заиграла музыка... Вообще-то это были двери центрального офиса телеканала (открывающиеся автоматически, а музыку слушал охранник), но именно здесь и должен был произойти взлет. Другого развития событий не предполагалось, собственно, даже не допускалось.
Пропуск ждал на вахте, а обладательница изысканного тембра - в приемной. Девушка посмотрела на часы и произвела визуальную оценку новичка.
- Вы, Олег Николаевич Силаев? Заявление принесли? Присаживайтесь, я сейчас сообщу Владимиру Васильевичу.
И обладательница стильного платья, состоявшего (как спереди, так и сзади) из сплошного декольте, положив заявление в папку с эмблемой канала, упорхнула в кабинет, не прикрыв за собой дверь. А в кабинете дело явно шло к ссоре.
- Василич, ну мы как будто в первый раз встретились... - горячился кто-то.
- Бери, Ваня, бери, - настаивал Василич, судя по всему сам генеральный директор.
- Ну и зачем он мне нужен? У меня свои от скуки, как сонные мухи ползают!
- Иван, забирай... вопрос решенный, не нами, но решенный. Бери, не брыкайся... там видно будет. Что у тебя к новостям?
- Ничего.
Допустить, что эта перебранка по его поводу, кандидат в телезвезды не мог, да и не слушал он, рассматривая фотографии на стенах приемной. А зря, в случайно оброненных фразах иногда кроется больше, чем в длинных докладах 'по существу'.
- Мы новостной телеканал. На пресс-конференцию отправь группу Семеныча.
- Я в курсе. Только Семеныч в запое.
- Владимир Васильевич, вы назначали Олегу Николаевичу на 14 часов... - Вклинился в разногласия голос секретарши.
- Ну, да.
- Он пришел.
- Пришел, зови.
Старинные часы с боем, заставили всех вздрогнуть, неожиданно громко начав оповещать о наступлении назначенного часа.
- Тьфу ты! Они же у тебя стояли, - ругнулся неведомый Ваня.
- Стояли, теперь пошли. Может уборщица завела, - спокойно отреагировал не склонный к мистике Василич.
- Заходите, Олег Николаевич, вас ждут, - оповестила, выходя из кабинета генерального директора, секретарша.
И Олег сделал очередной шаг в будущее, переступив невидимую границу порога заветного помещения, в котором должен был решиться вопрос о его трудоустройстве. Ладони предательски вспотели, но присутствующие и не собирались здороваться с ним за руку.
'Ну, и ладно, - подумал Олег, - будет еще и обратная ситуация!'
- Здравствуйте.
Претендент на звание сотрудника телекомпании остановился у торца длинного стола, за Т-образным завершением которого восседал грузный и лысый Владимир Васильевич.
- Здравствуйте, здравствуйте... э-э... Олег Николаевич. - Генеральный подсмотрел имя и отчество в тощенькой папке, лежавшей у него на столе. - Наша телекомпания приглашает вас для работы в редакции срочных новостей... с испытательным, разумеется, сроком. Вот кстати, и редактор вашего отдела здесь. Знакомьтесь - Иван Витальевич.
Иван Витальевич стоял сбоку от генерального, опершись на подоконник и вместо приветствия пыхнул трубкой. Вид у редактора был скорее боцманский, чем журналистский.
- Вань, да ну тебя с твоим табаком, вечными недовольствами... Забирай пополнение и отправляй в бой. А 'вкусненькое' чтобы к вечерним новостям было!
- Вам бифштекс 'с кровью'? - еще раз пыхнул трубкой, хмуро осведомился Ваня.
- Иди, работай! Остряк. И нового репортера не забудь.
Проходя мимо Олега, редактор указал ему бровью следовать за ним и прежде чем выйти из кабинета, добавил еще пару порций дыма. Так что Олегу пока не удалось изложить генеральному директору свое мнение о состоянии телеканала, на основе недельного изучения сетки вещания, тем более не успел он и подать в лучшем виде свои гениальные идеи о путях к вершинам рейтингов... Как-то коротко и буднично все получилось, без длительной и обстоятельной беседы о понимании 'status quo'. Пока Олег, для себя, объяснил это занятостью генерального, а не оскорбительным невниманием к своей персоне.
- Из этих значит... Все под себя подмяли. - Пробурчал редактор, окинув оценивающим взглядом экипировку нового сотрудника и, сочтя себя полностью отомщенным, гордо, как крейсер, покинул кабинет начальства.
Новопринятый сотрудник смиренно последовал за флагманом и уже хотел вежливо прикрыть за собой дверь, но голос руководства его остановил.
- Не закрывай, пусть проветрится.
В непродолжительной 'гонке' за редактором рассмотреть толком ничего не удалось, да, собственно, и рассматривать в пустынных коридорах было нечего - фотографии, стенды и витрины отсутствовали, а зеркальные таблички на дверях в общую картину разнообразия не вносили. Жизнь если где-то и кипела, то в замкнутых объемах, звукоизолированных от окружающей действительности.
Иван Витальевич, резким движением открыл, похожую на все остальные, дверь и не стал утруждать себя ее удерживанием, поэтому Олегу пришлось ловить ручку перед самым захлопыванием.
Довольно большая редакционная комнате тоже не радовала, выделялось только несколько рабочих мест, очевидно, обжитых представительницами числящимися в прекрасной части человечества (как показывал исторический опыт, это не всегда соответствовало действительности, но условное деление оставалось).