-Ну, не так уж и мало...
-Э, полковник, - Норрис погрозил Де Торо пальцем, - со мной такие штучки не пройдут. Вы напрасно делаете вид, что вам известна наша точная численность, и напрасно надеетесь, что я вам ее сообщу.
-Тогда, может, вы прекратите эти клоунские ужимки и скажете, что вам на самом деле нужно?
-Это же очень просто. Нам нужна Земля.
-Но для того, чтобы вернуться на Землю, вам не надо было никого убивать! Вам даже не надо было дожидаться "Вандерера". Достаточно было послать радиосигнал...
-Вернуться на Землю? На в а ш у Землю, полковник? Стать частью двенадцатимиллиардной толпы, сожравшей все, что можно, и задыхающейся в собственных отбросах? Влачить жалкое существование, дожидаясь, пока это жрущее и совокупляющееся быдло применит единственный доступный ему метод контроля собственной численности - тотальную войну? Нет, Де Торо. У нас есть альтернатива получше. Первое поколение было фанатиками; ради своих исследований они готовы были провести оставшиеся годы запертыми на этой крохотной станции посреди непригодной для жизни планеты, в вечной борьбе со старым, постепенно выходящим из строя оборудованием. Но мы - другое дело. Мы прагматики. Нам надоело ютиться в Марсополисе. Нам нужна просторная планета с подходящими природными условиями и, желательно, развитой автоматической инфраструктурой, и мы намерены заполучить ее. В единоличное пользование.
-Вы с ума сошли, Норрис, - произнес потрясенный Де Торо, когда до него дошел смысл этих слов. -Вы называете себя прагматиком, но вы сумасшедший. Вы хотите уничтожить жизнь на Земле?
-Не жизнь. Всего-навсего человечество. С другими видами животных мы вполне уживемся.
-Это бред. Полный бред. Вы представляете себе военный потенциал Земли?
-Слишком узко мыслите, полковник. У нас есть кое-что получше аннигиляционных бомб. У нас есть марсианские вирусы.
-Марсианские вирусы безвредны для земной жизни.
-Вам известно, полковник, какие работы велись на полевой станции Дельта?
-Эти данные засекречены.
-Ну еще бы. И вам предписано не допускать своих людей на полевые станции, в особенности на Дельту. Так вот, сам по себе вирус Хассена, марсианский бактериофаг, действительно безвреден для земных организмов. Он слишком чужероден для них, чтобы вступать с ними во взаимодействие. Но это относится лишь к его естественной разновидности - штамму А. Однако если некоторые фрагменты его РНК заменить на фрагменты РНК человека, получается интереснейший результат, который мы именуем штаммом С. С одной стороны, он начинает весьма активно внедряться в человеческие клетки. С другой - имунная система человека продолжает его не замечать. Смерть наступает через несколько суток после перехода вируса в активную фазу. Противодействие, разумеется, существует. Мы все имунны к штамму С. Но у землян просто не будет времени, чтобы найти противодействие и применить его. Даже если они поймут, что за напасть их поразила, и поднимут из секретных архивов данные 60-летней давности - которые, кстати, есть только у американцев - это их не спасет. Потому что мы продвинулись куда дальше, чем ребята со станции Дельта. Их работы зашли в тупик, а мы нашли выход.
Де Торо молчал, не зная, что сказать.
-Таким образом, дело за малым, - продолжал Норрис. -Нам нужно было лишь средство доставки вируса на Землю. Ныне это средство стоит на нашем космодроме и называется "Вандерер".
-У вас все равно ничего не выйдет. Неужели вы думаете, что вам позволят вот так выйти из корабля вместо нас и отправиться по своим делам?
-Нет, разумеется. "Вандерер" потерпит крушение в атмосфере, на пологом участке траектории. Воздушные потоки разнесут вирус сразу на большую территорию. А мы прибудем позже, когда все уже будет кончено.
-На чем?
-На другом корабле, конечно. Не зря же мы столь внимательно наблюдали за вами и совершенствовали компьютерные модели, имитирующие вас при видеосвязи. Знайте, что помощь с Земли, на которую вы рассчитывали, уже вылетает. Корабль называется "Инвестигэйтор", командует им майор Карпински. Естественно, просьба о помощи, отправленная от вашего имени, не открывает истинного положения дел. Они думают, что речь идет лишь о серьезной технической аварии.
-И что, неужели вы все одобряете этот план? - в отчаянии воскликнул Де Торо.
-Конечно. Второе поколение не одобряло и пыталось нам помешать.
-И вы их убили. Убили собственных родителей. Впрочем, меня это уже не удивляет.
-А тут и нет ничего удивительного. Надо же нам было на ком-то испытывать штамм С.
Де Торо покусал губу.
-Послушайте, - сказал он. -Я только прошу, чтоб вы меня выслушали...
-Надеетесь нас отговорить? - усмехнулся Норрис. -Ну что ж, валяйте. Только не сотрясайте воздух словами о морали. Мораль есть не более чем социальная установка. Мы не принадлежим к вашему социуму, ergo, ваша мораль для нас пустой звук. Есть ли у вас логические аргументы?
-Да, конечно. Неразумно уничтожать целую цивилизацию. Она может столько дать каждому человеку...
-Нам она может дать в лучшем случае пожизненное заключение за то, что мы уже сделали, не так ли?
-Можно было бы оформить все... как несчастные случаи...
-Даже если б я вам поверил, это было замечание по ходу, а не основная причина. Ничего полезного нам ваша цивилизация не даст. Все материальные ценности и так достанутся нам. Автоматическая промышленность сможет работать без присмотра человека вполне достаточ
, но, чтобы хватило на наш век. Большую ее часть мы, конечно, остановим - пусть экология восстанавливается. Обходиться без помощи специалистов извне мы как-никак умеем с детства, и в куда более суровых условиях. Что еще? В общении с другими людьми мы не нуждаемся. Нам и собственного общества более чем достаточно. Что еще может предложить ваша цивилизация - настолько ценное, что оно перевесило бы возможность получить в безраздельное владение целую планету?
Де Торо мучительно подбирал аргументы и с ужасом чувствовал, что возразить нечего. Обычного человека привела бы в ужас мысль остаться на огромной планете почти в одиночестве, в обществе лишь нескольких знакомых и родственников - но эти люди жили так всегда. Для обычного человека человечество было неоспоримой, аксиоматической ценностью - для них пустым звуком, досадной помехой, мешающей обосноваться на приглянувшемся месте, чем-то вроде крыс или тараканов.
-Вы... могли бы просто попробовать, как это здорово - общаться с большим количеством разных людей, - неуверенно произнес Де Торо.
-Вы потерпели фиаско с логикой, и пытаетесь апеллировать к эмоциям, - констатировал Норрис. -Бесполезно. Нам прекрасно известен наш психотип, и мы лучше вас знаем, что для нас хорошо, а что плохо. Любая полезная информация, какую можно почерпнуть из такого общения, есть в ваших книгах, которые нам достанутся. А пустопорожний треп нас не привлекает.
-Вам не будет хорошо на Земле. Там тяготение вдвое больше, чем здесь.
-Спасибо, мы в курсе, - усмехнулся Норрис. -Это не составит проблемы. Генетически наши организмы расчитаны именно на земную гравитацию. А о своей физической форме мы заботимся с тех пор, как возник наш план возвращения на Землю.
-На Земле вас ждут опасности, к которым вы не готовы!
-Компьютеры Марсополиса забиты информацией о вашей планете.
-На Земле тоже есть смертельные вирусы. За последние 60 лет появились новые, о которых вы не знаете, - попытался сблефовать Де Торо.
-Кого вы хотите обмануть, полковник? Или вы забываете, что мы основательно копались в мозгах ваших подчиненных, прежде чем их ликвидировать?
-Все равно у вас ничего не выйдет. Люди найдут способ вас остановить!
-Это все, что вы имеете мне сообщить?
-А вы? Чего ради вы затеяли этот разговор? Из чисто садистских побуждений?
-Можете ломать над этим голову в течение того времени, что вам осталось. Это что-то около двух дней, максимум три. Усталость, головная боль - знакомые симптомы? Вы думаете, это нервы, полковник? Это штамм С. Вы все заражены. А теперь прощайте, полковник Де Торо.
Экран погас.
После того, как Де Торо закончил свой рассказ, Хелсинг окинул взглядом своих коллег. Карпентер с белым как полотно лицом, кусающий нижнюю губу, сплетающий и расплетающий пальцы; Збельски, стискивающий кулаки, с огнем еле сдерживаемой ярости в глазах; Дженнингс с растерянной и совершенно идиотской полуулыбкой; наконец, сам Де Торо, прилагающий, вероятно, немалые усилия, чтобы лицо его ничего не выражало. "Интересно, как выгляжу сейчас я, - подумал Хелсинг. -Вероятно, я рассуждаю так спокойно просто потому, что не верю услышанному. Я знаю, что это правда, но подсознательно убежден, что этого не может быть. Что это происходит не здесь и не со мной, и все обязательно кончится хорошо."
-Думаю, что знаю ответ вопрос на ваш вопрос, командир, - сказал он. -Зачем им все это понадобилось. Все это время мы были для них подопытными кроликами. Они могли бы разделаться с нами раньше, но им важно было изучить наши реакции в различных ситуациях. И сейчас мы все еще остаемся для них моделью земного общества. Они рассказали это вам, чтобы узнать, как поведут себя земные власти, когда узнают правду. Конечно, аналогии тут достаточно сомнительные, но лучшей методики у них нет.
-Думаю, что знаю ответ вопрос на ваш вопрос, командир, - сказал он. -Зачем им все это понадобилось. Все это время мы были для них подопытными кроликами. Они могли бы разделаться с нами раньше, но им важно было изучить наши реакции в различных ситуациях. И сейчас мы все еще остаемся для них моделью земного общества. Они рассказали это вам, чтобы узнать, как поведут себя земные власти, когда узнают правду. Конечно, аналогии тут достаточно сомнительные, но лучшей методики у них нет.
-У них больше нет жучков здесь, чтобы нас подслушивать, - возразил Де Торо.
-Их интересуют не слова, а действия. Если мы тихо перемрем в этом корпусе, символизирующем Землю, их это вполне устроит. Они недаром отдали нам тот корпус, где были сосредоточены наши основные ресурсы.
-Бред! - рявкнул Збельски. -Все это просто бред! Они чертовы психи, и только!
-А как бы поступил ты на месте правительства, если бы узнал правду, когда все население уже заражено? - повернулся к нему Хелсинг.
-Шарахнул бы по Марсу всем арсеналом аннигиляционных ракет!
-Это вариант. Только учти, что таким способом ты окончательно уничтожил бы человечество.
Збельски застыл с открытым ртом.
-Они - тоже люди, и они собираются жить на Земле. Значит, даже в случае удачи их плана человечество возродится, и они станут его началом.
-Ну уж нет, только не это! - пришел в себя Збельски.
-Допускаю, что первая обезьяна, слезшая с дерева, тоже была весьма гнусным типом, - продолжил свою мысль Хелсинг. -Может, она и слезла-то потому, что другие не захотели больше ее терпеть и прогнали. И остались обезьянами.
-Надеюсь, вы не хотите нас убедить, что нам следует смириться? - неприязненно спросил Де Торо.
-Нет, я за то, чтобы бороться до конца. Только как? Совершенно очевидно, что возможность прорыва на корабль они предвидели, и тут у нас шансов нет. Гоняться за ними по всему Марсополису с нашими роботами мы тоже не можем - мы даже не знаем, где они, а им будет известен каждый наш шаг за пределы корпуса...
-Оставить сообщение для "Инвестигэйтора", которое они не найдут... - неуверенно предложил Дженнингс.
-Они не найдут, а экипаж "Инвестигэйтора" найдет, и прежде, чем будет поздно? - издевательски поинтересовался Збельски. -Никаких шансов. Они не будут церемониться с "Инвестигэйтором" столько, сколько с нами.
-Я знаю, что надо делать, - сказал Карпентер. За несколько минут в нем произошла перемена: теперь он говорил уверенным голосом человека, лишившегося последней надежды на спасение. -Мы должны прорваться к реактору и пустить его вразнос. Термоядерный взрыв полностью уничтожит Марсополис. Даже если они поймут, что мы задумали, они не успеют спастись. Взрыв достанет даже "Вандерер".
Возникла пауза.
-Может быть, это не единственный выход... - произнес Дженнингс.
-Тим, речь не идет о том, пожертвовать нам жизнью или нет, жестко сказал Хелсинг. -Мы уже покойники. Речь лишь о том, умереть ли нам без всякой пользы или предотвратить при этом гибель человечества. И я согласен, что предложенный выход - единственный.
-Верно, черт возьми! - воскликнул Збельски. -И я жалею лишь о том, что они не успеют помучиться.
-Я, как командир, утверждаю план Карпентера, - медленно произнес Де Торо.
-Тогда за дело, парни, - неестественно бодро сказал Дженнингс и вновь глупо улыбнулся. -Чем скорее мы с этим покончим, тем лучше.
-Не так быстро, - возразил Хелсинг. -Это наш последний шанс, и мы должны все обдумать. Реактор - один из важнейших объектов Марсополиса, и весьма возможно, что они его охраняют. Скорее всего, ведущие к нему коридоры перекрыты герметизационными переборками. Более того, на их месте я бы перекрыл такими переборками все пути, ведущие из нашего корпуса. В туннелях, насколько я помню из документации, они расположены через каждые 30 метров. Если мы пойдем напролом, прорезая переборки с помощью роботов, нам не хватит ни энергии, ни времени.
-Предлагаешь выйти наружу? - предположил Карпентер. -Но отсюда нельзя добежать до реактора по поверхности. Нам преградит путь туннель между корпусами. Конечно, можно перелезть с помощью роботов...
-Этот вариант мы оставим на крайний случай. Пришлось бы еще прорезать внешнюю дверь реакторного корпуса - я не уверен, что это вообще возможно нашими силами. Но катер, на котором прилетел Хок, все еще стоит там. И на нем должно быть достаточно топлива, чтобы долететь до реакторного корпуса...
-Это может быть ловушкой, - перебил Де Торо. -Что, если катер заминирован?
-Может, - согласился Хелсинг. -Поэтому добежать до катера и привести его сюда должен кто-то один. Если ему это удастся, мы полетим все.
-А если замедленная мина?
-Исключено. Если катер взорвется, он взорвется сразу. За минуту в форсажном режиме можно долететь до космодрома. Они же не хотят, чтобы пострадал "Вандерер".
-Но как мы проникнем в корпус? Горных роботов там больше нет. Мы видели, как они выезжали из катера.
-Я вижу только один выход. Если катер на полной скорости врежется в стену, взрыв будет достаточным, чтобы ее пробить. Нам повезло, что это не просто легкий флаер, а тяжелый грузовой катер.
-Это нельзя сделать на автопилоте, - вмешался Дженнингс. -Компьютеру не объяснишь, что нам это нужно для спасения Земли. Кто-то должен сидеть за штурвалом.
-Нас останется всего четверо, - констатировал Хелсинг. -Зато мы сохраним фактор внезапности. И, возможно, при взрыве пострадает кто-то из них.
-Так тому и быть, - решил Де Торо. -Я не считаю возможным отдать кому-то такой приказ. Будем тянуть жребий.
-Не надо, - сказал Дженнингс. -Зачем эти игры, ведь мы все равно все умрем. Всего несколько минут разницы... Катер поведу я. Конечно, я лишаю себя удовольствия посмотреть, чем все кончится... он опять улыбнулся, -но... я всю жизнь имел дело только с компьютерами. В бою от меня будет мало пользы.
-Хорошо, - будничным тоном согласился Де Торо. -Карпентер, вы должны объяснить нам, что именно надо сделать с реактором. Мы не начнем операцию до тех пор, пока каждый не будет в состоянии взорвать реактор, даже оставшись в одиночку и получив тяжелые раны.
-Это не так просто, - покачал головой Карпентер. -Как вы понимаете, там куча защит, главные из которых физически невозможно отключить с пульта. Но если разобрать пульт...
Схемы были выведены на монитор, и объяснение началось. Дженнингс слушал вместе со всеми - очевидно, это помогало ему отвлечься. Он был единственным, кого Карпентер не подверг строгому экзамену. Наконец физик был удовлетворен результатами.
-Нам еще повезло, что мы имеем дело с такой старой моделью, улыбнулся он. -С современными это в принципе невозможно проделать. Там блокировочные датчики стоят чуть ли не в активной зоне.
-Ну, джентльмены, - поднялся из кресла Де Торо, - пора приниматься за работу. Прежде, чем мы облачимся в скафандры, я хотел бы... обменяться с вами рукопожатиями.
"Театральные жесты, - подумал Хелсинг, вместе со всеми протягивая, однако, руку командиру, - люди не могут даже умереть без театральных жестов." Затем он принялся надевать скафандр.
"А ведь я делаю это в последний раз, - думал Хелсинг. -Как странно надевать скафандр, зная, что никогда уже его не снимешь. Через полчаса меня уже не будет. Бред. Бессмыслица. Тем не менее, это так. Даже тела не останется - впрочем, это как раз не имеет значения..." Он прислушался к своим ощущением - за последнюю пару часов состояние как будто даже улучшилось. Впрочем, он понимал, что штамм С по-прежнему делает свое дело, просто из-за психического возбуждения организм более активно вырабатывает гормоны. "Интересно, когда они выпустили вирус на свободу? Наверное, уже после ликвидации Харриса. Он единственный из нас мог обнаружить опасность." Клацнула защелка шлема, отсекая Хелсинга от внешнего мира. "Вот вам и слетал в выгодный рейс. Впрочем, я мог бы остаться на Земле и погибнуть от эпидемии в полной беспомощности. Лучше уж быть здесь, где от меня что-то зависит. Не надо думать о том, что будет через полчаса. Главное - выполнить свою задачу. Выполнить свою задачу."
Ведущий наружу аварийный люк, старательно заваренный несколько дней назад, пришлось вырезать заново. К люку подтянули кабели, чтобы роботы не тратили энергию своих батарей. Наконец тяжелый металлический щит отъехал в сторону, выпустив теплый земной воздух в холодную разреженную атмосферу Марса. Пыльная буря закончилась; снаружи ярко светило солнце. Возможно, имело смысл подождать до ночи - тогда у Дженнингса было бы больше шансов добраться до катера незамеченным; но штамм С, разрушавший тела астронавтов, не позволял откладывать операцию.
Де Торо молча сунул в руку Дженнингсу пистолет. Кибернетик несколько раз качнулся на слегка согнутых ногах и сорвался с места.
Низкая гравитация облегчала бег, но все же Дженнингсу нужно было не менее двух минут, чтобы достичь катера, в то время как марсиан, если только они находились в ближайшем к площадке здании, отделяло от катера не более 50 метров. Однако выйти наружу они могли только через шлюз, что требовало времени на надевание скафандра и откачку воздуха. Правда, открыть внешнюю дверь можно было и аварийным тумблером, не дожидаясь откачки. Времени получалось в обрез. Если, конечно, катер вообще не заминирован. Посылать для подстраховки роботов было бесполезно - они не умели передвигаться с такой скоростью.