Мы забрались в прыгоход, Айна взялась за управление, но машина не двигалась.
— Проклятье! — вскричала она. — Нас отключили от дорожной сети. Это мог сделать только Департамент! Выследили! — Она обернулась к нам и, стиснув зубы, напряженно задумалась. Второй раз в течение часа. Наверное, это было слишком много для нее. Она сказала:
— Предлагаю всем покончить жизнь самоубийством. Мировая общественность будет потрясена. Эта акция нанесет сокрушительный удар по жупелу Департамента!
— Я — за! — восторженно воскликнул Ант.
— Я — против, — пискнул Стас. А я, потеряв дар речи, быстро закивал головой, соглашаясь с братом.
— Да? — холодно удивилась Айна. — А почему? Разве это жизнь? Что вы предлагаете?
Способность говорить вернулась ко мне:
— Все что угодно, только не это.
Воцарилось тягостное молчание.
И тут с неба на нашу кочку один за другим посыпались прыгоходы, только успевая отползать, чтобы освободить площадку следующему.
Айна наклонилась и, вытащив откуда-то из-под ног муми-бластер, прикосновением руки открыла выход.
Из окруживших нас прыгоходов выбрались с десяток бравых молодцев в желтых комбинезонах, а с ними — Ережеп, свежеперебинтованный Смолянин и Измайлай. «А этот-то здесь зачем?» — подумал я, но миг спустя понял — потому что Ант схватил Айну за руку и прошептал: «Папа…» Стало ясно и как Ант оказался на семинаре кулинаров.
— Стоять! — крикнула Айна. — Еще шаг… Бросить оружие!
Обменявшись короткими взглядами, сотрудники Департамента подчинились.
— Айна! — воскликнул Измайлай, ломая руки. — Как ты могла?
— Молчи, презренная кухарка! — отрезала та. Но он заговорил снова:
— Айна… Ты и сфинксы… Это омерзительно… — передернул он плечами. — Генеральный директор Ережеп пообещал мне, что, если ты немедленно вернешь похищенных мальчиков, нам ничего не будет.
— С тобой я ни о чем договариваться не собираюсь. Чревоугодник! Иди говори со своей колбасой!
Измайлай растерянно оглянулся на остальных.
— Ваши условия? — деловым тоном приступил к переговорам Ережеп.
— Мои… — Айна неуверенно притихла. — Я не знаю… Пусть мальчики решают сами.
— Скажи им, — обратился Ережеп к Смолянину, — если они вернутся, никто им ничего плохого не сделает. Гарантирую.
— Ребятишки! — крикнул Смолянин. — Айда домой, не тронем, век воли не видать.
— Переводчик, — фыркнул Стас.
— Слушай, — сказал я ему по-русски, — может, вернемся? Там хотя бы харакири никто делать не собирается.
Смолянин навострил уши.
— Генекал ырд пабана-ынау[20], — ответил Стас. — Зап ук лабардак[21].
Пауза затягивалась и становилась все напряженней. И тут ситуация разрешилась без нашего активного участия. В тишине отчетливо раздался стрекот вертолета.
Желтые комбинезоны задрали головы вверх. К дому с бешеной скоростью приближался золотистый геликоптер. Когда он завис над нами, на его корпусе стал ясно виден знак — стилизованное изображение выгнувшей спину кошки.
— Проклятый сфинкс! — Ережеп шагнул к брошенному муми-бластеру.
— Стоять! — крикнула Айна. — Еще одно движение — и смерть.
Ережеп выругался, но замер.
— Сначала узнаем, зачем ему нужны дети, — сказала Айна.
— Ему нужно только одно, — сквозь зубы произнес Ережеп, — посильнее мне насолить.
— Если это так, я сама вкачу ему порцию муми! — Айна кричала, потому что рокот лопастей уже заглушал слова.
Геликоптер приземлился метрах в пятнадцати от нас, и по ступенькам трапа с кошачьей грацией спустились на траву два серебристых, словно вылитых из олова, сфинкса. Я потряс головой, отгоняя ощущение, что все это я уже видел… И вдруг вспомнил: точно такой же сфинкс вывалился из хроноскафа, когда мы его нашли!
Гривы сфинксов развевались на ветру и искрились в лучах заходящего солнца. Почти человеческие носатые лица выглядели хмуро и неприветливо. Сфинкс, спустившийся вторым, легко передвигался на трех лапах, в правой передней сжимая точно такой же, как и у всех, муми-бластер.
Когда они приблизились, Айна крикнула:
— Стоять!
— Похоже, это ее любимое словечко, — пробурчал Стас по-русски.
Сфинксы остановились в нескольких шагах от желтых комбинезонов. Не обращая внимания на Айну, передний, глядя на генерального директора, заговорил низким, хриплым голосом:
— Именем суверенной республики Венера предлагаю выдать нам людей, прибывших из прошлого.
— Если вы не бросите оружие, я прикончу вас обоих! — пригрозила Айна.
Говоривший сфинкс кивнул, и второй послушно положил бластер на землю. Но оба продолжали выжидательно смотреть на Ережепа.
— Это неслыханно, — вскричал тот. — Шидла{24}! Да вы понимаете, что творите?! Вы требуете выдать вам людей. Людей! Тем самым вы автоматически рвете дипломатические отношения между Землей и Венерой.
— Плевать, — лаконично ответил сфинкс.
— Но хоть как-то вы должны аргументировать свой демарш!
— Смотри протокол совместного совещания Земля — Венера № 12/2, гриф «Зебра».
— Теория петли?! Но ведь это абсурд!
— Мы так не считаем.
Айна не выдержала.
— Хватит секретничать! — возмутилась она. — Между прочим, бластер и дети — у меня! Шидла, зачем вам эти бедные мальчики?
Сфинкс наконец повернул голову в ее сторону и неожиданно широко улыбнулся:
— Рад познакомиться с тобой, самка. Прими благодарность от всех граждан суверенной республики Венера за своевременный вызов. Мы хотим вернуть детей домой.
— Куда? — переспросила Айна, округлив от удивления глаза.
— В двадцатый век.
— Пошли, Стас! — потянул я брата за руку, и долго уговаривать его не пришлось.
— Спасибо, Айна! — крикнул он, и мы бросились к геликоптеру. За нами кинулся было и Ант, но Айна поймала его за шиворот.
— Пацаны, пока! — беспомощно крикнул он. Я махнул ему рукой.
— Шидла, — зловеще произнес Ережеп, — учтите, даром вам это не пройдет. Дело пахнет войной.
— Плевать, — снова сказал тот и двинулся к геликоптеру. Потом остановился и, обернувшись, бросил:
— Войны не будет. Твари вы, конечно, подлые. Но не такие идиоты. Детеныши-то у нас.
Первым в геликоптер забрался сфинкс, имени которого мы не знали, и махнул нам лапой. Последним по трапу взошел Шидла. Лестница превратилась в ленту и свернулась тонким рулоном. Проем затянулся пленкой. Последнее, что я увидел, — придурочную улыбку Смолянина, машущего нам обеими руками.
И геликоптер взмыл вверх с такой скоростью, что мы со Стасом, не удержавшись, рухнули на пол.
Глава пятая, в которой мы летим на очную ставку с хроноскафами
— Знаешь, Костя, — задумчиво сказал Стас, — мне эти сфинксы не нравятся.
Наш геликоптер на бешеной скорости несся над городом. Сфинксы лежали перед небольшим пультом и с ленивой небрежностью управляли полетом. Когда мы с трудом уклонились от очередного прыгохода (а может, он от нас уклонился), я признался:
— Мне они тоже разонравились. Кошки серебряные…
Мы со Стасом лежали в углу, потому что никаких кресел не было, а держаться на ногах было невозможно из-за постоянных виражей.
— А у них грива и правда серебряная? — вдруг заинтересовался Стас.
— Не знаю…
— Если серебряная, то небольшое стадо в двести-триста голов могло бы удовлетворить основные потребности Земли в серебре. Регулярная стрижка…
— Замолчи! — в ужасе зашипел я. — Они же не бараны, они разумные!
— Разум, неподвластный человеку, должен быть покорен, — угрюмо прошептал Стас.
— Шовинист! Они же нас домой вернут!
— Врут они все. Для опытов забрали.
Один из сфинксов, мы пока не научились их различать, обернулся к нам и сказал:
— В отличие от вас, людей, мы лгать не умеем. Мы обещали вернуть вас домой и сделаем это. Наверное. А мелкие оскорбления человеческих детенышей нас не задевают.
— Мы же вас создали! — вдруг горячо воскликнул Стас. — Люди — ваши создатели и хозяева по праву! Одумайтесь, вернитесь и покайтесь!
На него явно нашел приступ патриотизма.
— Никогда! — отрезал сфинкс и занялся управлением. Вовремя, а то мы едва не врезались в какой-то небоскреб.
— Нас спасут! — воскликнул Стас.
— Кто, кулинары? — не оборачиваясь, осведомился сфинкс. — Ха-ха!
— Кубатай! — нашелся Стас. — Он настоящий мужчина, он пробьется!
Или мне показалось, или сфинксы помрачнели. Похоже, Департамента Защиты Реальности они боялись.
А геликоптер тем временем пошел на снижение. На окраине города, посреди бетонной площадки размером с футбольное поле, стоял маленький космический корабль. Он был похож на летающую тарелку, только сферическую и вытянутую вверх… Как-то непонятно я описал, но именно так она и выглядела. Вертолет приземлился возле корабля, и сфинкс, кажется посол Шидла, спросил:
— Вы пойдете сами или вас донести?
— Сами. — Даже Стас согласился без колебаний. Вокруг корабля виднелись любопытствующие, и болтаться в лапах сфинксов, как мыши, пойманные кошкой, мы не собирались.
Под разноголосые выкрики окружающих мы прошли к люку. В основном у корабля собрались молодые парочки, пацаны да пенсионеры в шортах. Наверное, стоянка венерианского корабля была местной достопримечательностью.
— Люди, помните нас! — выкрикивал Стас, крепко держа меня за руку. — Будьте бдительны! Добро должно быть с кулаками!
Шидла и второй сфинкс косились на Стаса, но не вмешивались. Они крепко сжимали в лапах бластеры и озирались, опасаясь нападения. Но работники ДЗР на своих медленных прыгоходах явно отстали.
— Пламенный привет Департаменту Защиты Реальности и его директору Ережепу! — надрывался тем временем Стас. — Кубатай и Смолянин, ищите нас в космосе!
Но тут мы дошли до корабля и вслед за сфинксами забрались в люк. Народ вокруг хлопал, лишь некоторые несознательные свистели и орали: «Сослать клику ДЗР на Венеру!»
Шидла начал закрывать люк и вдруг заколебался. Спросил у Стаса:
— Так вы не хотите воспользоваться нашей помощью?
— Хотим, — не теряя достоинства, ответил Стас.
— А зачем призывали к войне?
— Потому что мне стыдно видеть унижение великой человеческой расы, — будто с книжки какой-то читал, заявил Стас. — Земля воспрянет ото сна!
Шидла встрепенулся, словно ему о чем-то напомнили, и крикнул другому сфинксу:
— Мегла, включай гипносон для этих глупых детенышей!
А нам гордо пояснил:
— Все будет так, как вы привыкли, изнеженные люди.
Мы не успели объяснить, что вовсе не привыкли к гипносну, потому что он взял да включился.
— …Вставайте, детеныши! — заорал прямо под ухом сфинкс. Если вы не знаете, что это такое, орущий под ухом сфинкс, значит, вам повезло. — Время кормления и развлечения!
Мы со Стасом подскочили как ошпаренные. Оказывается, пока мы спали, сфинксы уложили нас на узкие кровати, переодев в жесткие, как накрахмаленные, пижамы. Наверное, и это входило в их понятие «человеческих привычек».
— Где мы находимся? — поинтересовался Стас. Он видел, конечно, что мы по-прежнему в сфинксовском космическом корабле, его интересовало другое. И сфинкс понял правильно:
— На полпути к Венере, детеныш. Что для вас более необходимо: еда, развлечения или…
— Или! — отрезал Стас. — Где?
— Там! — Сфинкс вытянул лапу к одной из дверей. Ему явно понравилась лаконичность Стаса.
Еще минут через пять мы ели то, что нам дали сфинксы: жареное мясо с гарниром из консервированной фасоли. Доедая, я с удовольствием подумал, что мясо очень вкусное, наверное, свежее… И тут же вспомнил, что посол прилетел с охоты на тараколли.
Вначале я хотел заорать и выплюнуть все, что было во рту. Но посмотрел на Стаса — и передумал. Этот негодяй вначале съел всю фасоль, которую очень любил, и лишь собирался приступить к мясу. Это что же получится — я тараканины наемся, а брат нет?
Я проглотил остатки и стал пить стакан за стаканом апельсиновый сок. Стас, не подозревая о моем коварстве, уплетал жареного тараколли.
— А почему вы нам предлагали развлечения? — поинтересовался я.
Сфинкс глянул на меня медно-желтыми глазами и презрительно процедил:
— Человек, как существо примитивное, нуждается в еде и развлечениях. Иначе у него возникает дискомфорт. «Хлеба и зрелищ» всегда требовали люди от своих правителей.
— Можно подумать, Шидла, что вы не нуждаетесь ни в еде, ни в развлечениях! — обиделся я.
— Я не Шидла, я — Мегла, — ответил сфинкс. — Я историк и специалист по человеческому поведению. А Шидла — посол Венеры на Земле… грубый солдафон. Относительно твоего вопроса отвечаю: любой сфинкс способен сам себя развлечь. А без еды мы можем существовать месяцами, не испытывая неудобств.
— И даже умереть безболезненно, — вспомнив Бормотана, сказал я.
Мегла гордо кивнул.
— Пекун-вак Сетга,
Га-га-га, га[22], — процитировал я.
— Зен горка ега,
А-шер-вук сака[23], — подтвердил Стас.
Эту песенку о коварном Сете и храбром Горе мама нас когда-то заставляла петь по утрам. И мы со Стасом, размахивая руками, пели о том, как сын Осириса Гор сражался с Сетом и злобный Сет вырвал у него глаз, в ответ на что Гор оторвал Сету уши. Оскорбленный и униженный потерей ушей, осмеянный женами, Сет был посрамлен. А Гор превратился в своего отца Осириса… У этих египетских богов очень сложные родственные отношения, я однажды даже таблицу чертил, чтоб разобраться, но когда увидел, что Осирис — одновременно отец Гора, его загробное воплощение, царь небесный, царь земной и сокол, бросил это безнадежное занятие…
Заговорив на древнеегипетском, мы со Стасом сразу загрустили. Вернут ли нас домой? Или так и придется жить среди хронопатрульных, кулинаров, подпольщиков и сфинксов?
— На каком языке вы говорили? — подозрительно спросил Мегла.
— На русском, — огрызнулся я.
— Неправда, — на чистом русском языке ответил Мегла, — я выучил русский, потому что, по нашим данным, пришельцы из прошлого должны владеть именно им.
Мы переглянулись, и Стас выручил меня.
— На каком языке ты говоришь? — возмущенно обратился он к Мегле на всеземном. — Мы не понимаем тебя! На немецком, что ли? Похож немного…
— Так я говорю не на русском? — переходя на всеземной, воскликнул сфинкс.
Мы дружно закивали.
— Скажите-ка что-нибудь по-русски! — подозрительно велел Мегла.
— Я просчитаю до десяти, — небрежно предложил я. И затараторил: — Каргаз, ушур, нердак, перум, южур, зенпак, генло, бомло, чуфтак, ах-ах[24]!
— А я расскажу пару пословиц, — поддержал Стас. И начал декламировать: «Генло муф-ап фараон сен крап. Па-шенгар-шенгар тушур Осирис кеншегожур»[25].
— Все ясно, — безнадежно кивнул сфинкс. — Проклятые люди! Это их работа!
— Может, ты сам перепутал записи и выучил не тот язык?! — предположил Стас, обиженный новым оскорблением в адрес человечества.
— Какие записи? — вздохнул сфинкс. — Только для живых языков — всеземного и венерианского — есть гипнообучатели. Мертвые — русский, древнегреческий, английский, латынь — приходится учить по сохранившимся старым книгам. Человеческое поведение! Подделать для меня древние книги! Перевести на немецкий «Войну и мир», подсунуть вместо учебника русского — учебник немецкого! О люди! Коварство ваше неизменно!
И Мегла выругался на «древненемецком» языке.
Стас покраснел и спросил меня:
— Такое в книгах печатают?
— В глупых книгах все печатают.
А сфинкс продолжал возмущаться человеческим коварством. Чтобы отвлечь его, я спросил:
— А сами-то вы неужели не коварные? Вы нас в прошлое отправите, а ваш мир погибнет! Камикадзе!
— Не болтай лишнего, — прошипел Стас. — Тушур безмозглый!
Но Мегла лишь презрительно покачал головой, так что помещение наполнилось звоном его серебряной гривы.
— Ничего не погибнет. Люди дураки. Они считают правильной свою теорию путешествий во времени, а мы — свою. Наша лучше, она разрешает путешествовать в прошлое и будущее.
— Так почему же вы не объясните людям, что они ошибаются? — возмутился Стас.
— А как докажешь, — с неожиданной грустью ответил Мегла, — обе теории одинаково вероятны. Просто наша нам больше нравится.
Мы со Стасом переглянулись. Стас вздохнул и сказал:
— Ну их. Если взорвутся, то сами виноваты. Мы-то в прошлом будем.
— Жалко, — вздохнул я. — Может, откажемся возвращаться?
Мегла подозрительно уставился на меня. И сказал:
— Но-но. Если вы не вернетесь, а правильной окажется наша теория, то мир тоже погибнет. Так что риск есть в любом случае. Только по нашей версии вас надо вернуть в двадцатый век, а машину времени — в Древний Египет. А по человеческой версии вы останетесь в нашем времени. Выбирайте.
Мы молчали. На нас неожиданно легла огромная ответственность. Стас, помявшись, спросил:
— А есть какие-нибудь доказательства вашей версии?
Мегла поморщился и гордо ответил:
— Истина не нуждается в доказательствах… Но в общем-то есть одно доказательство. У нас есть свои легенды и предания, которые мы никогда не рассказываем людям. Для вас будет сделано исключение…
— Опять, — выдохнул Стас.
— Так вот, — продолжал Мегла, — по одной из легенд, двое человеческих детенышей попали из двадцатого века в двадцать пятый. Их спас и вернул в прошлое сфинкс. Потом, через много поколений, потомок одного из ребят занимался созданием сфинксов для колонизации Венеры. Под влиянием семейной легенды он и сделал нас такими…