– Надо копать! – глубокомысленно заявил Веня Скуратов.
10
Слепцов долго сидел в кресле и смотрел на картину. Иллюстрацию ко второй главе он получил неделю назад. Пришел домой, а на стене уже висел мрачный пейзаж: лес или парк и одинокая лавочка на аллее. Как картина попала к нему в квартиру, осталось тайной.
Но сегодня пейзаж изменился. Подбросили другую картину. На лавочке лежала женщина с выражением ужаса на лице и с кровавой пеной у рта. Задранная юбка, черные чулки на подвязках, порванная кофточка, оголенная правая грудь. На траве – тень уходящего мужчины. Сделать такую картину за несколько часов трудно. Значит, художник сразу нарисовал две картины. Сначала Слепцову подбросили первую, потом ее подменили. Сегодня утром Слепцов ходил в банк и снимал со счета последние деньги, а когда вернулся, картина была уже другой. Сюжет об убийстве в парке показали в утренних новостях. Ни одного кадра с места происшествия не было. Журналисты проспали сенсацию. Значит, картину мог нарисовать только убийца. Но почему он присылает картины ему? Это означает только одно. Тот самый дружок Наташи, который читал ее роман и иллюстрировал его, вовсе не умер, как она сказала, и он знает, кому она отдала рукопись, а теперь знает, что писатель Слепцов хочет издать ее под собственным именем, и намеревается разоблачить самозванца. Ничего не получится. Теперь Слепцов понимал, что движет маньяком. Маша права: сейчас уже никого не интересуют банальные детективы. Гораздо интереснее заглянуть в душу убийцы, понять, что он чувствует.
Павел Михайлович снял картину со стены, завернул ее в бумагу и поехал к Марии Мезенцевой, в редакцию журнала «Богема».
Маша была занята: верстка первого номера находилась на завершающем этапе.
– Пашенька, я тебя очень люблю и уважаю, но у меня запарка. Завтра сдаем номер в типографию.
Он поймал запыхавшуюся женщину за руку.
– Выслушай меня, это важно. Вторую главу я буду переделывать. А иллюстрацию, которую вы напечатаете в завтрашнем номере, нужно немного исправить.
– О чем ты, милый? Материалы уже готовы к печати.
– Исправьте! Или я сниму книгу с публикации.
– Невозможно. У нас контракт.
– Заплачу неустойку.
– Ладно. Даю тебе пять минут.
– Мне нужен художник.
Маша позвала стоящего рядом молодого парня, и все трое вошли в ее кабинет.
– Делаем правку в первой иллюстрации к роману, – начал разговор Слепцов. – С помощью фотошопа это не трудно. У танцующей стриптизерши должна находиться красная роза в руке. И это очень важно. Мы поменяем образ героя. Он не зверь. Он любил своих жертв. Каждую.
Слепцов развернул картину и показал ее собеседникам.
– Иллюстрация ко второй главе.
– Вчерашнее убийство в парке? – удивился художник.
Маша вынула из ящика стола стопку фотографий и положила на стол. Слепцов просмотрел снимки.
– Один к одному. Откуда дровишки, дедуля? – спросила Маша, кивая на картину.
– Ясновидящий принес. Так вот, я хочу, чтобы рядом с девушкой на скамейке лежала роза. Таким образом, мы обозначим связь между стриптизершей и убитой в парке. А где ты взяла фотографии? – неожиданно сменил тему Слепцов.
– Ты забыл, что репортер Скуратов работает на нас. Он в курсе следствия и был на месте происшествия. Все снимки и негативы он продает мне. Но милиция слишком далека от разгадки. Кто-то нам помогает и путает следствию карты. – Ладно, Яким, иди рисовать розочки, мы тут разберемся сами, – дала Маша задание художнику.
Художник взял картину и ушел.
– Ты думаешь, что оба убийства дело рук разных людей? – спросил писатель.
– Веня Скуратов – опытный светский и уголовный репортер. Я его наняла за большие деньги. Он их стоит. Убийство первой девчонки связано с ограблением. Дешевые чулки, надетые наизнанку, – безвкусный маскарад. От Роксаны же пахло дорогими французскими духами. И чулки на ней были дорогие. Этот убийца – эстет. А твоя идея с розами мне понравилась. Наш герой или его подражатели должны клюнуть на эту приманку. По идее мы должны диктовать убийце условия, но дать ему гарантию, что он не будет разоблачен. Только так можно склонить его к сотрудничеству. И вот еще, над какой идеей подумай. Почему наш герой не может быть женщиной? Нас приучили к шаблонам. А что, если перестать им следовать? Что, если преступником станет благородный и честный человек. Скажем, у него убили всю семью. И вот наш герой берется за ствол. Но читатели ему при этом сочувствуют. Правда, походя он десяток невинных в гроб положит, ну кого такие мелочи волнуют? – Маша подошла к Слепцову и положила ему руки на плечи. – Пашенька, я очень боюсь шаблонов.
– А мне не хватает музы.
– В чулках?
– На твое усмотрение.
– Я приду, дай мне немного поработать. Любовь не терпит суеты.
Она хотела его обнять, но внезапно раскрылась дверь кабинета.
11
Кабинет был открыт, но пустовал. Алексей решил войти. Он не очень уютно чувствовал себя в коридоре, где сидели только беременные женщины.
В кабинете гинеколога он был впервые. Следом зашла медсестра и положила карточки на стол.
– Вы к Виталию Семеновичу?
– Да, мы договорились. У него сейчас прием начинается.
Женщина подошла к окну:
– А вот и он подъехал. Никогда не опаздывает.
Алексей тоже выглянул в окно. К тротуару припарковалась черная «Мазда». Из нее вышел мужчина лет сорока, в дорогом костюме, сама элегантность. Лысый, с усиками и бородкой. Очевидно, он почувствовал на себе взгляд и посмотрел на окна, улыбнулся и направился к зданию. Через пару минут он уже заходил в кабинет. Высокий, обаятельный и приветливый.
– Я муж Роксаны Зайцевой, – представился посетитель.
– Очень приятно. У вас отлично идут дела, могу лишь порадоваться. – Он подошел к столу и просмотрел карточки. – Вот ее карта. Сегодня жду ее к шести часам.
– Она не придет, доктор. Роксана вчера умерла.
Врач остолбенел, потом медленно опустился на стул.
– Кажется, я не так вас понял. Роксана Филатовна была абсолютно здорова.
– Ей вкололи какой-то наркотик и изнасиловали. «Скорая» опоздала. Организм не выдержал.
На лице врача заходили желваки.
– Подонки!
– Предположительно действовал один человек. Дней пять назад в том же парке произошел похожий случай. Но там дело еще хуже обстояло. Девушке горло перерезали.
– Я всем своим пациенткам говорю: не ходите одни. Сейчас такое неспокойное время. Какое же несчастье! Такая умница, красавица, так мечтала о сыне. И вас она очень любила. Говорила, будто после родов, через год, вновь ко мне придет, хотела еще девочку. В голове не укладывается.
– Скажите, Виталий Семенович, а во сколько она от вас ушла?
– Где-то в четверть четвертого. Она была последней в очереди, а в полпятого заступала следующая смена. Я помню, что она куда-то торопилась. Говорила, что ей все надо успеть сделать. Я не любопытен, поэтому не спрашивал подробностей. Примите мои соболезнования… Хотя какие тут могут быть соболезнования. Человека-то уже не вернешь.
– Спасибо. Я хочу восстановить события того дня. Проследить, что делала моя жена в последние часы своей жизни.
Алексей вышел из здания больницы, сел на трамвай и доехал до рыночной площади. Мясной отдел занимал весь центр рынка. У каждого продавца свой кассовый аппарат. Большинство продавцов – женщины, но и мужчин хватает. Но как проверить номера касс и вычислить того самого продавца, который ему нужен. Алексей решил рискнуть. Невзрачное удостоверение серого цвета не впечатляло, но надпись «Технический центр обслуживания» была несколько двусмысленной. Алексей нашел заведующего мясным отделом и, покрутив перед его носом невнятной корочкой, деловым тоном сказал:
– Я должен проверить все кассовые аппараты, чтобы при появлении милиции никто не сослался на неработающую технику.
– А при чем здесь милиция? – возмутился толстяк.
– Есть жалобы, любезнейший. Продавцы чеков не дают. А это серьезное нарушение. Меня райотдел послал.
– Хорошо. Спасибо, что предупредили. Пожалуйста, проверяйте. Я вас буду сопровождать, чтобы продавцы не ерепенились.
Они обошли почти весь мясной ряд, прежде чем Алексей нашел нужную кассу. Но рубщика на месте не было.
– Здесь работает Завен Багдасарян. Вон он, чуть в стороне, с женщиной разговаривает. Высокий красивый мужик. Бабы к нему липнут, и деньги у него. Он женился на москвичке, получил прописку, потом купил себе квартиру и развелся. Сейчас свободный. Тридцать семь лет, машина, квартира, дача. Такой воровать не станет. Классный рубщик, деньги сами к нему рекой текут.
– Ну ладно. На сегодня хватит. Остальное проверим завтра. Предупредите продавцов – пусть не шалят, а то место потеряют.
Когда заведующий ушел, Алексей достал фотоаппарат. До закрытия рынка он успел сделать сотню фотографий.
К Завену приходили молоденькие женщины, кокетничали с ним. Всего Алексей насчитал двадцать одну девушку, но только шесть из них купили мясо. Со всеми рубщик был любезен. Несколько раз он покидал свое место. Но проследить за ним в толпе не представлялось возможным.
К Завену приходили молоденькие женщины, кокетничали с ним. Всего Алексей насчитал двадцать одну девушку, но только шесть из них купили мясо. Со всеми рубщик был любезен. Несколько раз он покидал свое место. Но проследить за ним в толпе не представлялось возможным.
Когда рынок закрылся, Багдасарян сразу же сел в вишневую «девятку» и уехал, видимо, торопился. Без своего кровавого фартука мясник выглядел как джентльмен. Видный мужчина, бесспорно. На роль убийцы он вполне подходил. Вот только такому хлыщу не надо насиловать женщин: он мог получить все, что пожелает, без помощи грубой силы. Но Алексей был уверен в том, что его жена не стала бы заводить интрижку на стороне. Роксана была порядочной женщиной, и они любили друг друга.
Вернувшись домой, он увидел у порога своей квартиры незнакомого парня.
– Ты ко мне? – спросил у него Алексей.
– Да, если ты Алексей Зайцев.
– Он самый.
– А я Савелий Бурлаченко. Мою жену убили там же, но на пять дней раньше. Я не верю ментам. Ни черта они не могут. Может, мы объединим усилия и вместе начнем розыски маньяка?
– У тебя машина есть?
– Да. Не очень прыткая, но еще бегает.
– Отлично. У меня тоже драндулет. Надо, чтобы хоть одна была на ходу. А как со временем?
– Отпуск возьму.
– Правильная мысль, Савва. Я уже взял отпуск. Я сейчас покажу тебе результаты своей работы за день. Я сделал снимки людей, с которыми моя жена Роксана общалась в день убийства. Это врач и мясник. Но если честно, то ни тот, ни другой на маньяка не похожи.
– Можно подумать, ты их хорошо знаешь, – возразил Савва.
Они вошли в квартиру, Алексей достал из фотоаппарата флешку и вставил ее в компьютер.
– Когда я работал в НИИ флота, в Мурманске, – продолжил Савва, – взяли одного маньяка. По чистой случайности попался. Изнасиловал и убил шесть девочек. Офицер. Капитан второго ранга. В море не ходил, в штабе работал. Семья, двое детей. Ордена имел. Ну кто на такого подумает? Пятерых посадили по этому делу вместо него, а одного даже расстреляли. Сколько душ загублено! И что? Думаешь, шумиху подняли? Нет! Замяли дело, и всё. Не может в нашей стране жить маньяк, награжденный орденом Красной Звезды. Так что мы с тобой не знаем, как выглядят маньяки. Они рядом ходят, и ты можешь им руку пожимать каждый день.
– Нет, Савва, так дело не пойдет. Мы должны настоящего маньяка найти и доказать его причастность к убийствам. А если каждого подозревать, то нам жизни не хватит на раскрытие этого дела. Давай смотреть фотографии. Некоторые надо отпечатать и отдать в милицию. Пусть задницу от своего кресла оторвут и побегают.
12
Дверь открыла красивая женщина лет пятидесяти пяти. Павел Михайлович тут же уловил приятный аромат духов, отметил также красивую укладку на голове и очень проницательный, но не совсем здоровый взгляд.
Она что-то ждала, будто пришелец был ей чем-то обязан.
– Вы ко мне?
– Вообще-то мне нужен Виталий Семенович.
– Я его мать, Таисия Андреевна. Он живет в квартире напротив. Но сейчас его нет. Заходите, Виталик скоро вернется и обязательно ко мне заглянет. Он пошел за продуктами.
Слепцов вошел. Чистая небольшая квартирка. Четыре кошки чувствовали себя в ней хозяйками и на гостя смотрели с презрением и достоинством.
Павлу Михайловичу предложили сесть, и он устроился на диване, бросив рядом яркий толстый журнал, который принес с собой.
– У нас когда-то была одна общая квартира. После того как Виталик вернулся из армии и женился, мы ее разменяли. Очень удачно. У каждого свой угол, но стоит перейти лестничную площадку, и мы можем увидеть друг друга.
– Да, вам повезло. Особенно если между матерью и сыном прекрасные отношения.
– Виталик – все, что у меня есть. Без него мне незачем жить. А кто вы Виталику?
– Никто. Я родственник погибшей девушки. Она у него лечилась или, точнее, наблюдалась. Он один из последних, кто видел ее живой, она ушла из больницы и исчезла. А через несколько часов ее нашли в парке под сильным действием наркотика, изнасилованной, но живой. К сожалению, врачи не сумели ее спасти. Но самое удивительное в том, что она была в чужой одежде, черных чулках и без нижнего белья. К тому же вульгарно накрашена. Этот случай вызвал широкий резонанс. Насильник рисковал. Если бы девушка выжила, она могла бы опознать преступника.
– И чем, по-вашему, может помочь мой сын?
– Он может вспомнить что-нибудь важное. К примеру, она могла сказать, куда собирается идти или с кем будет встречаться.
– Да, Виталий очень внимательно относится к своим подопечным и часто выслушивает от них семейные истории, не имеющие отношения к его работе. Он тактичен. Никогда не затыкает никому рот. Но об изнасиловании он мне не рассказывал.
– В средствах массовой информации тоже мало сообщений об этом. Пара слов в утреннем выпуске новостей, а во вчерашних вечерних газетах – много подробностей, но без фотографий.
– Боже, зачем же смотреть на такой ужас. У нас, к сожалению, показывают много крови, люди черствеют и становятся равнодушными. Не хочу говорить о смерти. Может, вы посмотрите мой телевизор? Он что-то стал барахлить.
– Я ничего в них не смыслю. Я не телемастер. Загляну в другой раз.
Слепцов ушел, но не далеко, остался около дома и не сводил глаз с двери. Журнал «Богема» с первой главой романа и иллюстрацией он забыл не случайно. Таисия Андреевна наверняка его пролистает и увидит картину со стриптизершей. Павел Михайлович хотел, чтобы она обратила внимание на розу в руке танцующей блондинки.
Он уже полностью переделал третью главу, и теперь, если только он вышел на правильный след, все пойдет по его сценарию. Отклонения возможны, но незначительные. Он поставил себя на место убийцы и знал, какие чувства его обуревают. Сам он остановиться уже не мог. Он должен продолжать свою черную работу, но как умный человек обязан выстроить линию защиты. Допущенная им ошибка дорого ему далась. Ее надо исправлять, но он знает как. Только бы не перегнуть палку. В таком деле надо иметь меру, соблюдать дистанцию и не срываться.
Таисия Андреевна вышла из дома минут через сорок после ухода гостя. Слепцов последовал за ней. Она пешком, а он на машине. Женщина не торопилась. Странно, что ее сын так и не вернулся домой с продуктами.
Дама купила в киоске груду газет, что Слепцов предвидел, потом села в трамвай, проехала четыре остановки, вышла и свернула во двор одного из зданий.
Слепцов проследил за дамой до гаражей. Женщина осмотрелась по сторонам и открыла ворота бокса № 9. Там было темно, но машины в гараже явно не было. Таисия Андреевна заперлась изнутри и вышла только через час с лишним, и направилась к трамвайной остановке.
Павел Михайлович не стал ее провожать, а изучил гаражные замки. Их два и оба очень сложные. Без специалиста тут не обойтись.
Слепцов сел в машину и поехал на дачу к Маше.
Его встретила Анна и провела к хозяйке.
Маша пила вино, разгуливая босиком по ковру в длинном черном шелковом халате, туго затянутом поясом.
– Ты не слишком назойлив, Паша?
– Я вообще-то по работе.
– Догадалась.
Слепцов сам себе налил вина и сел в кресло.
– События будут развиваться значительно быстрее, чем мы можем себе представить. Твой журнал, чтобы поспевать за нашим маньяком, должен выходить раз в неделю. Сколько всего будет жертв, я не знаю. Мы должны отводить от убийцы подозрение любыми способами. Надо делать ему подсказки, иначе он влипнет. Все кончится на пятой главе. Сейчас я переделал третью. Сюжет остался неизменным, но начинка, мотивы, которые движут маньяком, стали другими. Первый вариант выкинь. Полный вздор. Вторую главу надо выпускать сегодня, третью – завтра, только так мы возьмем быка за рога.
Маша была ошеломлена.
– Только вчера вышел первый номер. Это же двести полос материала. Они с неба не падают.
– Надо поднять архивы Надежды Бурцевой. У нее весь подвал завален коробками с фото и статьями. Засади за столы всех, кто умеет писать, найми еще десяток хороших корреспондентов и репортеров, печатай светские сплетни из архива Вени Скуратова. А роман должен выйти в приложении. Дайджест журнала «Богема». Анонсы и новая глава. Я тебя уверяю, Машенька, завтра, когда я вернусь домой, на моей стене будет висеть новая картина, а сегодня я ночую у тебя.
– С тобой все в порядке, Паша? Ты здоров?
– Новое убийство произойдет сегодня ночью или уже произошло.
13
Труп был найден утром на автобусной остановке. Девушка была похожа на проститутку. Хорошенькая, лет тридцати. Сидела на лавочке, склонив голову на бок. Яркая помада, сильно подведенные глаза, черные чулки, туфельки на шпильках. В руках она держала розу, больше никаких вещей при ней не было. На место происшествия к десяти утра приехали: сам Кулешов, следователь Игнат Судец, майор Колпачев, медэксперт Георгий Минскин и конечно же тень полковника – репортер Веня Скуратов.