— Заткнись! — прервал его нервно Валера. — Что делать будем?! Оля где?!
— Оля? — Володин дернул плечами, убрал пистолет обратно в кобуру, снова толкнул дверь ногой, закрывая. Взял друга за плечи и повел в гостиную. — Оля, видимо, с хозяином этого дома или где-то еще. Раз нет ее здесь, значит, она где-то еще.
— Ага… А этого кто ужмурил?! — Мельников вытащил мобильник, поиграл им. — Че, звонить нашим-то?
— А как объясним свое здесь присутствие?
— Версию про анонимный звонок еще никто не отменял, раз. Во-вторых, мы могли приехать, побеседовать с хозяином на предмет его заявления о пропаже его невесты. Ворота открыты. — Мельников подергал плечами, провел растопыренной ладонью по взмокшим волосам. — Ворота ведь были открыты?
— Конечно! А как же еще мы сюда вошли?..
— …А как же еще мы бы сюда вошли?! — таращился часом позже Мельников на старшего опергруппы.
— Получается, что вы хотели поговорить с господином Черных на предмет его заявления?
— Ага, — кивнули одновременно Володин и Мельников.
— Потому что был получен анонимный звонок, что пропавшая девушка удерживается им силой в доме?
— Так точно!
Мельников судорожно выдохнул, их версия понравилась и прокатывала на «ура».
— Ворота оказались не запертыми. Дом тоже открыт. И вместо девушки вы обнаружили гражданина Голубева.
— Совершенно точно. — Володин поскреб пятерней затылок. — Теперь вопросов очень много к господину Черных, а он как в воду канул.
— Найдем… — кивнул старший опергруппы, сосредоточив свой взгляд на носилках, на которых выносили тело Голубева. — Непременно найдем. Думаю, далеко он не убежит.
Господин Черных отыскался через неделю на Лазурном берегу. Он там великолепно проводил время в обществе темноволосой девицы, которая все норовила попасть в поле зрения, связь Володин с ним осуществлял посредством Интернета.
Сколько Владимир Сергеевич ее ни отпихивал, бесполезно. Она все чего-то мурлыкала, все о чем-то спрашивала и суетливо мелькала туда-сюда. В мониторе появлялась то ее симпатичная мордашка, то загорелые ноги, то попка, едва прикрытая узкими плавками.
— Боюсь, вам придется вернуться, Владимир Сергеевич. — Володин помахал рукой симпатичной брюнетке, та хихикнула и исчезла.
— Оля нашлась?! — вскинулся Черных и резко заводил шеей в тесном воротнике футболки.
Даже при отсутствии резкости изображения Володин рассмотрел, как тот вспотел. Волнуется? Волнуется!
— Олю не нашли, Владимир Сергеевич, нашли вашего водителя.
— Ваньку?! — взвизгнул изумленно тот. Нервно провел ладонью по лбу, челка его тут же намокла, прилипла к коже. — А чего его искать? Он не терялся!
— Он не терялся, Владимир Сергеевич. Он убит. Убит в той самой комнате, где наши эксперты обнаружили следы пребывания некой женщины…
Тут вот Володин приврал, никаких следов не было. Пустая комната, облицованная кафелем. Ни лоскута, ни миски, ни волоска. В дальнем углу, возле самого пола нижняя плитка вывернута, расколота на две неровные части. Одна часть нашлась в горле Голубева. Вторая валялась на полу. Отпечатков пальцев на обломках не нашлось. Странно, правда?
— Господи!!! — ахнул Владимир Сергеевич, прижимая кончики пальцев ко рту. — Что же делать?!
— Для начала вам надо срочно вылететь обратно.
— Да, да, непременно. Меня уже предупредили. Со мной связывались. Я уже заказал билет. Вылетаю вечером. Но как же так… Как же так… Как он? Как он умер? Надеюсь, вы меня не подозреваете??? Я говорил с ним из аэропорта после регистрации, он был жив и здоров! Я сразу после вас поехал в аэропорт, вы можете отследить мои передвижения по записям видеокамер, их на моем пути следования уйма! Господи… Как же так?!
— Поговорим с вами, когда вернетесь, — туманно изрек Володин, еще раз уточнил у Черных время его прилета, пообещал встретить и простился.
Как, однако, он обставил свой отъезд, а! Как тщательно распланировал каждую минуту! И везде-то он на виду. Идеальное алиби, просто идеальное! И не успев потерять невесту, он уже утешается в объятиях загорелой дивы.
Володин ничего не сказал Мельникову, сам поехал в аэропорт встречать Владимира Сергеевича и еле сдерживал себя потом, чтобы не плюнуть в его скорбную загорелую рожу.
— Как же так?! Господи, как же так?! — заламывал в отчаянии руки Черных всю дорогу, благо что не были они заняты рулем, ехали на машине Володина. — Ванька… Верный, надежный Ванька… Что могло произойти?! Как???
— Это нам тоже интересно знать, Владимир Сергеевич, но начнем все же с пропавшей девушки.
— Оли?!
— А что, еще кто-то пропал? — скорчил язвительную физиономию Володин, усаживаясь уже в своем кабинете на свое место за столом. Он порылся в сейфе, достал тоненькую папку, полистал. — Вот ваше заявление, датируемое…
— Ой, да прекратите! — разозлился Черных, сплел длинные пальцы рук в замок, пристроил на колене. — Что я, не помню, как и когда заявление вам оставил?!
— Помните? Отлично. И у меня к вам тут же вопрос, Владимир Сергеевич?
— Да, да?
— Что же это вы, написав заявление, не присоединились к поискам, а умчались отдыхать? Как-то нелогично. Разумнее было бы остаться дома, сидеть на телефоне, выйти на волонтеров, хлопотать как-то. А вы… Не понимаю ваших действий, Владимир Сергеевич, убейте, не понимаю!
В кабинете стало тихо. В углу на подставке надрывался вентилятор, шальная муха билась в паутине, повисшей на форточке, а господин Черных, казалось, перестал дышать. После короткой паузы выдохнул, наконец, расправил спину, опустил ладони на колени, глянул на Володина свысока, взгляд его сделался надменным, холодным.
— Вам и не нужно меня понимать, Александр Иванович, не надрывайтесь.
— И не думал, просто пытаюсь понять.
Володин с силой стиснул зубы и тут же подумал, что хорошо, что тут нет Мельникова. Тот бы сейчас непременно начал вытрясать душу из этого пижона.
— Вы заявляете о пропаже вашей невесты, тут же садитесь в самолет, улетаете, забавляетесь там с посторонней девчонкой, а в это время…
— А что в это время? — Спина осталась прямой и твердой, а взгляд вдруг поплыл, затуманился, и пальцы на коленках судорожно дернулись.
— А в это время в вашем доме происходит убийство! Убит, зверски убит ваш водитель! Вы хоть как-то можете это объяснить?
Он думал недолго. Видимо, и тут заранее подстраховался и продумал все возможные варианты ответов.
— Могу. — кивнул он, отвернул голову к окну и начал говорить длинно и монотонно, будто вычитывал текст, вывешенный за стеклом. — У Ивана было прошлое. Очень… Ну, не знаю, как сказать, опасное прошлое. Я ведь подобрал его на дороге, бездыханного, в крови. Это был не человек даже, а кусок мяса. Бои без правил! Как в кино! Даже не думал, что такое возможно в нашем городе! Он проиграл бой, и его вышвырнули подыхать, а он выполз на дорогу. Я его подобрал, отвез в больницу, оплатил лечение. Он потом служил мне верой и правдой.
— Это все? — Володин скептически сморщился. — Как же это, по-вашему, объясняет его страшную кончину?!
— Я… Я не знаю! Может, отголоски прошлого? — предположил, вывернув губу, Черных, его холеное лицо блестело от жира и пота. Под мышками взмокла тонкая батистовая рубашка. — Он ведь мстил.
— Что?!
— Он мстил, насколько мне известно.
— Кому?
— Тем, кто сделал с ним все это.
— То есть… То есть, вы хотите сказать, что Голубев, оправившись, отомстил тем, кто его списал таким вот чудовищным образом?! — Володин недоверчиво покрутил головой. — Это уж прямо вообще какой-то Голливуд получается!
— Уж не знаю, что там с вашей точки зрения выходит, но он вернулся после недельного отсутствия вполне удовлетворенным.
— И его не искали?
— Кто? Ваши?
— Ну почему же наши? Его!
— Может, и искали, а толку? Его ведь похоронили как будто. Он нигде не показывался. Не поддерживал прошлых знакомств. Общался, и то очень редко, лишь с родителями. Его не было, понимаете! Кто станет его искать? Кто станет связывать какие-то происшествия с покойником?! И в покойниках ему удалось, как видите, прожить вполне сносно. Однако, видимо, все же кто-то нашел его!
— Каким образом? Поймите меня правильно, Владимир Сергеевич! Мне интересно же! Никто ни сном ни духом не слыхивал про человека, давно уже схоронил его. И тут вдруг находят. Мало того, убивают! Как?
— Я не знаю! — вспылил Черных. — Откуда мне знать, чем он занимался, пока я отсутствовал?! Может, мать его проболталась?!
Мать могла, но мало кто ее слова воспринимал всерьез. Даже бывшая соседка Голубева считала ее слова чистым бредом выжившей из ума старухи. С другой стороны, их она быстро направила по нужному адресу.
Получается что? Получается, что Ивана могли найти на щелчок пальцев. Если бы… Если бы хотели! В его поисках не было нужды. Он никому не был нужен ни живой, ни мертвый, вот что!
Получается что? Получается, что Ивана могли найти на щелчок пальцев. Если бы… Если бы хотели! В его поисках не было нужды. Он никому не был нужен ни живой, ни мертвый, вот что!
Кто тогда убил его?!
— Кого вы держали в той комнате, Владимир Сергеевич? — после паузы спросил Володин, нервно поигрывая карандашом, зажатым между пальцев.
— С чего вы взяли?! — красная шея Черных стремительно полезла из батистового воротника. — Это просто кладовая!
— Кладовая? Так там же было пусто!
— И что? Там просто ничего не хранили!
— Если там ничего не хранили, зачем он туда пошел?
— Об этом уместнее спросить бы у него, да… — Черных с ложной обескураженностью развел руками. — Я улетел отдохнуть, встряхнуться, отвлечься! Ивана оставил в доме, горничной тоже дал выходные.
— Как кстати! — ехидно ввернул Володин.
— Она часто отдыхает, — беспечно отмахнулся Черных. — У меня нет семьи, нет детей. В ее постоянном присутствии нет особой нужды.
— Понятно… — Володин прищурился на кончик карандаша. Потом со злостью швырнул его на стол. — Стало быть, подведем итоги… Вы вашу невесту так и не нашли, оставили заявление, улетели утешаться, а пока вас утешали, вашего водителя убили. Вы написали заявление?
— Какое??? — подпрыгнул Черных. — Какое заявление???
— Ну, как же, уважаемый? В ваш дом кто-то проник, возможно, грабитель. Возможно, ваш водитель его заметил, и это стоило ему жизни. Ничего не пропало, не проверяли?
— Каким образом? — Черных завозился на стуле, как на жаровне. — Вы же меня прямо с аэропорта и сюда!
— Ах, да! Простите, запамятовал. Но проверить вам все же стоит, вдруг ограбление?
— Проверю, — покивал Черных.
— Заодно и автопарк проверьте, все ли автомобили целы. У вас ведь шикарный автопарк, не так ли. Особенно хотелось бы отметить тот самый вишневый «Ситроен», на котором вы забирали свою невесту от дома ее бывшего жениха, и что характерно, в тот самый вечер, когда она пропала! Совпадение? Думаю, нет! Что скажете?
Володин торжествовал. Его последний козырь, который он держал в рукаве, покрыл все! Черных обмяк, побелел, руки затряслись, взгляд истошно заметался.<
> — Владимир Сергеевич, вы ведь отвезли Ольгу к себе, так? — Володин выбрался из-за стола и заходил по кабинету, проложив маршрут таким образом, чтобы все время находиться у Черных за спиной.
— Что?!
— Вы забрали Ольгу от дома ее бывшего жениха, потому что она позвонила вам. Так?
— Да, да, она позвонила. — Он судорожно глотнул, замотал головой, проговорил со всхлипом. — Она позвонила, плакала, попросила ее забрать. Я… Мои машины… Иван уехал на ТО, в гараже стоял лишь его «Ситроен», я взял его. И поехал за ней.
— И вы привезли ее к себе, — тихо проговорил Володин прямо ему в самое ухо.
— Да… — Черных уронил голову на грудь. — Да, я привез ее к себе, запер в кладовке.
— Почему?
— Она кричала, нервничала, она так кричала…
— Она отказалась выходить за вас замуж? Она сказала вам, что все еще любит Мельникова?
— Что?!
Черных дернулся, отпрянул, едва не соскочив со стула. Лицо его дернулось брезгливой судорогой. Губы его беззвучно шевельнулись. Потом он вдруг вскочил, сжал кулаки и заорал на Володина не своим голосом.
— Хватит! Я не стану с вами больше говорить! Без адвоката… Все, хватит…
С Мельниковым Володин встретился уже ближе к ночи, он не просто устал, он был измучен, выпотрошен, у него не было сил даже закурить сигарету. Взгляд его был устремлен на друга, который только что подкатил на своей машине к заброшенной стоянке дальнобойщиков. Они всегда тут встречались, когда надо было тайно, когда надо было покричать, побуйствовать, если что, или что-то спрятать, тут место было для всего.
Он смотрел на Мельникова, как тот глушит машину, как выбирается из нее, потягивается сильным гибким телом, потом шумно выдыхает и медленно идет к нему, поддергивая ремень на джинсах. Он знал, что его взгляд не понравится другу.
Володин оказался прав, Мельников, увидев его, сразу насторожился, остановился метрах в трех, подбоченился.
— Ну! Что еще?!
— Здарова, брат!
Володин выкинул растопыренную левую пятерню, ухватился за руку Мельникова и, напружинившись, выбрался из своей машины и вдруг полез к другу обниматься.
— Ты чего, Санек?! — Мельников опешил, а потом перепугался. — Что?! Что-то с Олей???
— Я не знаю, — честно признался тот. — Но точно знаю, что эта падла держала ее в своем доме взаперти, все то время, что он тут ножками *censored*л и невесту разыскивал, он ее держал взаперти! Пытался образумить. Кстати, заявление о ее пропаже он забрал.
— Что-оо??? Что-оо??? — заорал не своим голосом Мельников и попятился, сбрасывая с себя Володина. — Что ты сказал??? Эта… Убью!!! Где эта мразь??? Убью!!!
Он не мог ничего поделать, оставалось стоять и смотреть, как Валера беснуется. Как молотит воздух кулаками, подпрыгивая, как орет и матерится. Остановить он его решился, когда тот начал пинать переднее левое колесо его автомобиля. Там и так латка, хорош!
— Ну! Все? — Володин крепко держал Мельникова за плечи. — Остыл? Давай, поговорим.
— Давай. — Тот тяжело дышал, поводя по сторонам налитыми кровью глазами. — Где Олька? Говори!
— Я не знаю, наверное, удрала.
— Удрала?! Каким образом?
— Убила охранника и удрала, — чуть не плача проговорил Володин.
Он выговорил, наконец, то, что переворачивало ему душу.
Когда он догадался, ему сделалось невозможно дышать, чтобы это представить, он даже думать об этом не желал, а пришлось вот высказать вслух.
— Олька?! Это она этого Голубева?! — глухим, как из-под земли, голосом спросил Мельников. — Это кто? Этот упырь сказал, да?!
— Нет, это я тебе говорю. Мне он только проговорился, что в тот вечер, когда ты напился, он привез Олю к себе и запер в кладовой, думаю, что она все это время там и была.
— Господи… Сашка, господи! Погоди, дай…
Он оттолкнул его и побрел вдоль стоянки, загаженной мусором и бродячими животными. Какое-то время стоял к Володину спиной, плечи его вздрагивали. Почему? Оставалось только догадываться. Через несколько минут он вернулся. Глянул мимо Володина покрасневшими сумасшедшими глазами и проговорил:
— Это не она! Я не верю! Она не могла!
Володин не ответил. Глянул в почерневшее ночное небо, вздохнул.
— Если это не она, Валера, значит… Значит, она в еще большей беде, чем была.
— То есть?!
— То есть ее, как свидетеля, либо забрали, либо… либо убрали, уж прости!..
Глава 6
Лиза собралась в город. Она давно хотела, да все не выходило, то работы много навалилось, то понаблюдать хотелось, обострения случались то у одного, то у другого обитателя этого странного дома. Под обострениями она подразумевала неадекватное поведение, излишнее раздражение, крики, ругань, слезы, беспричинный гнев.
Минувшая неделя выдалась бурной, смело можно было отправлять по палатам в психдиспансер каждого, кто жил здесь, а также их дорогого и единственного друга — Казначеева.
Они орали, матерились, швыряли стулья, били фужеры о стены и двери, а Казначеев однажды попался на том, что тесно сжимал в руках нежную шейку Аллочки и что-то гневно шептал ей на ухо.
Вот так-то! И что о ком думать прикажете?! На кого грешить?! Кого подозревать?!
Она, в конце концов, так устала от наблюдений и от подозрений, что запросила выходной, ей позволили его взять, но не сразу. Пришлось изрядно попотеть, выгребая пыль и мусор из дома, прежде чем Аллочка, хозяйка, соблаговолила дать разрешение.
— Но только один день и одна ночь, Элизабет, — надменно драла она брови вверх, рассматривая поочередно свои длинные худые ноги и сравнивая их с сочными коленками служанки. — Утром понедельника ты должна будешь уже мести двор.
— Почему двор? — тихо удивилась Лиза. — Я же убираю в доме.
— Это я так, образно, дорогая. Все, ступай, ступай, я жду гостей.
Гость был только один, и он теперь с самым мрачным видом расположился в гостиной. Широко расставив коленки, он развалился на диване перед огромным плазменным телевизором размером с бильярдный стол. Одна рука его возлежала на диванной спинке, вторая сжимала бокал со скотчем. Взгляд его, устремленный на экран, был мрачным и сосредоточенным.
С чего-то Лизе захотелось его потравить.
— День добрый, Игорь Васильевич, — она чуть согнула колени, приседая. — Кого-то ждете?
Казначеев дернулся, резво обернулся на нее, криво ухмыльнулся.
— Ты, Лизка? Вечно ты… — Он укоризненно покачал головой.
— Что я?
Она присела на подлокотник дивана, по которому похлопала его растопыренная пятерня. Ноги поставила подальше, чтобы он не достал.
— Подкрадываешься, как рысь. Все тихо, украдкой… Все вынюхиваешь чего-то, высматриваешь, наблюдаешь, ты ведь хитрющая на самом деле, так, Лизка?