– Даже самая крохотная армия может доставить чересчур много хлопот, – глубокомысленно изрек Танцор, разглядывая что-то на потолке, – если нам придется оборонять это местечко.
– Нам следует в ближайшие несколько дней просто удерживать их подальше от золота, – невозмутимо продолжал Макнейл. – Но для начала мы должны разыскать это проклятое золотишко…
– Ладно, пусть так, – прервала его Флинт – Так откуда начнем? Мы ведь уже все облазили.
– Верно, – кивнул Макнейл. – А из этого следует, что мы кое-что проглядели… Какую-то зацепку, которая позволит разгадать здешние загадки То есть нам придется еще раз обыскать каждую комнату, каждый коридор, обнюхать все тайники и так далее. И продолжать в том же духе, пока что-нибудь не отыщем.
– Что, прямо сейчас? – Констанция вскинула бровь. – Среди ночи?
Макнейл ехидно ухмыльнулся:
– Что, тебе до сих пор не дает покоя сегодняшний сон, Констанция? Или ты боишься, что из темных углов начнут выпрыгивать демоны из моего сна?
Констанция повернулась к сержанту и посмотрела ему прямо в глаза.
– До чего ж ты иногда бываешь несносен, Дункан! Здесь, в крепости, нечто непонятное свело с ума всех ее обитателей, и в результате они поубивали друг друга. Эта страшная сила все еще здесь и представляет для нас серьезную опасность. А всякое зло в темноте становится куда более могущественным.
– Ты уж извини, Констанция, – парировал Макнейл, – но ничему из того, о чем ты говоришь, все еще нет никаких доказательств.
– Мое ясновидение…
– По-прежнему в тумане. Ты сама только что об этом сообщила.
– Вот Саламандре вы бы поверили! – обиженно воскликнула Констанция, окидывая сердитым взглядом своих товарищей.
Воцарилось тягостное молчание.
– Чем скорее мы отправимся на поиски, тем раньше их закончим, – произнес наконец Макнейл. – И лучше будет разделиться на две группы. Кто первый обнаружит что-нибудь интересное, пусть подаст голос. Флинт, вы с Танцором начнете от входа. Обыщите как следует приемный зал, пусть даже для этого придется разобрать все стены по кирпичику. Потом двигайтесь сюда и обшаривайте комнату за комнатой.
Я и Констанция начнем отсюда и пойдем вам навстречу. Таким образом шаг за шагом мы еще раз обыщем в этой крепости каждый закоулок.
– Нелегкая предстоит работенка, – вздохнул Танцор.
– В таком случае не лучше ли сразу к ней приступить? – Макнейл поднялся со стула.
Глава 3 ЛЕСНЫЕ ВОЛКИ
Джек Чучело передвигался по ночному лесу с быстротой тени. Ноги, безошибочно находившие тропку, известную лишь их хозяину, ступали совершенно бесшумно. Над его головой, подобно сказочным великанам, погруженным в глубокий сон, возвышались огромные деревья. Ветер усиливался, и могучие ветви сотрясались под его порывами. В редких прогалинах среди сплошных зарослей переливался неяркий серебристый свет луны. Джек вдруг резко остановился, отскочил в тень, присел на корточки и замер. В лесу что-то не так… Он осторожно втянул ноздрями воздух, но уловил лишь привычные, так хорошо знакомые запахи – аромат древесной коры, свежих и старых, уже преющих листьев, да еще? кое-где запах недавно разрытой земли. Джек решил прибегнуть к самому простому волшебству – магии, позволяющей понимать состояние зеленых великанов и вступать с ними в контакт. Он почувствовал приближение грозы, и притом необычайно сильной, но об этом Джеку и так было известно: уже с вечера черные, тяжелые тучи беспокойно бродили у горизонта, а воздух все больше и больше сгущался. Такая: духота бывает обычно только перед сильным ливнем. Нет, дело не в этом. Что-то в лесу не так… Чувствуется присутствие чего-то скверного. Что-то очень древнее и поистине ужасное оказалось вдруг потревоженным и вот-вот воспрянет ото сна. Сна, не прерывавшегося уже бесчисленное множество столетий.
«В те времена жили на земле великаны…» Да, где-то здесь, в ночи, явно ощущается присутствие некоей злой силы. Звери и птицы отлично это чувствуют! Ночь не может быть абсолютно безмолвной, она всегда наполнена звуками. Охотники отправляются за добычей, их жертвы стараются скрыться от хищников, маленькие лесные зверюшки шуршат прошлогодней листвой. А сегодня лес окутала непроницаемая, тяжелая тишина. И птицы и звери все до одного попрятались по норам и гнездам и, не смея высунуться наружу, ждут, пока могущественное зло обойдет стороной их жилища.
Джек озабоченно нахмурился. Как могло случиться, что такое небывалое количество враждебной человеческому и звериному миру силы вдруг проснулось и заполнило весь лес, а он, Джек Чучело, даже ничего не заметил? Он призадумался, и печальная понимающая улыбка расплылась по худощавому лицу. Ответ до примитивности прост. Его так сильно обескуражила встреча с неожиданно появившимися разведчиками, что ни о чем другом он просто не мог думать. Пол-леса запросто могло выгореть дотла, а он бы об этом и не догадался, пока едкий запах дыма не ударил ему прямо в нос. Джек печально вздохнул. Не очень-то его радует то, что происходит вокруг него, но пока что он бессилен что-либо изменить. Остается лишь ждать и быть настороже. А главное – не спускать глаз своих… Своих или чьих-то других… Вот он, ответ! Джек повеселел. Он вытянулся во весь рост, закрыл глаза, сосредоточился, и внутренним зрением, оглядев широкое пространство лесов, безмолвно, мысленно крикнул. Открыв глаза, Джек принялся терпеливо ждать, и через пару минут в ответ на его зов из темноты показалось белесое пятно. Размахивая широкими крыльями, пятно приближалось совершенно бесшумно, подобно тени или самому Джеку, когда он путешествует по своим владениям. В самый последний момент Джек вскинул руку, и на нее грузно приземлилась большая сова. Птица устроилась поудобнее, острые когти пронзили тонкую ткань тех лохмотьев, что служили Джеку одеждой, но даже не прикоснулись к человеческой коже. Сова серьезно посмотрела Джеку в глаза. Джек ответил таким же сосредоточенным взглядом, и между ними мгновенно возник телепатический контакт.
Вот он летит над лесом, высоко воспарив на распростертых могучих крыльях. Ночь неестественно тиха, и, подобно ударам какого-то гигантского сердца, пульсирует в темноте невиданная прежде злая сила. Ее присутствие не спутать ни с чем. Взмахнув крылом, он поворачивается в том направлении, откуда исходит зло, и, снедаемый любопытством, летит прямо к нему. Мелькающие внизу верхушки деревьев вдруг неожиданно исчезают: здесь обрывается лес и начинается вырубка. Он сильнее машет крыльями и зависает в воздухе, свет луны, подобно серебристому ливню, заливает открытое пространство. Внизу громоздится большое строение из камня и деревянных конструкций – пограничная крепость, сооруженная людьми посреди вырубки. Когда-то он воспользовался бы ею в качестве удобного насеста, чтобы передохнуть, а то и свил бы на крыше гнездо. Но только не сейчас. Там, внизу, затаилось зло. Затаилось и ждет. Вот где-то глубоко посреди сплошной тьмы медленно раскрылся гигантский, невиданных размеров глаз, и сова, в испуге отпрянув, резко развернулась и полетела назад, под защиту могучего леса. Джек вновь стал самим собой. Мысленная связь между человеком и птицей оборвалась.
Он поднял руку, сова взмахнула крыльями, поднялась в ночное небо и исчезла. Джек продолжал стоять неподвижно на том же месте и озабоченно нахмурился. Там, в крепости, ощущалось присутствие человека; оно отвлекало внимание на себя, и острота чувств притуплялась. Но теперь, вернувшись под полог леса и снова став самим собой, Джек мог без помех довериться своим инстинктам. И все сосредоточенные в подсознании силы кричали ему – в крепость возвращаться нельзя! Но увы, у Джека больше не было выбора. Опасливо поежившись, он вновь вышел на тропу, знакомую лишь ему одному, и направился сквозь чащу леса, где, он знал, его ждут. Вскоре он перешел на бег, постепенно увеличивая скорость. При необходимости он мог бежать так долгие часы, не чувствуя усталости. Он ведь и так уже опаздывает, а Хаммер терпеть не может, когда его заставляют ждать. Джек хмыкнул. В его, Джека, характере найдется множество черт, которых Хаммер терпеть не может.
Задумавшись об этом человеке, Джек вновь помрачнел. Что ж, пусть Джонатан Хаммер – самый хладнокровный негодяй из всех известных человечеству негодяев, но ведь он спас Джеку жизнь. И Джек стал его должником. А Джек Чучело никогда не забывал платить долги. Конечно, Джек сам виноват, что потерял бдительность и попался на удочку. Ловушка была такой примитивной! Всего лишь вырытая в земле яма с тоненьким настилом из веток, замаскированная пучками травы и прелыми листьями да снабженная кое-какой приманкой. И Джек попался. Если бы Хаммер не проходил в ту пору мимо, королевские стражники непременно сцапали бы свалившегося в яму обитателя лесов, и голова пресловутого Джека Чучела давно уже болталась бы на макушке пики посреди оживленного базара в ближайшем более или менее крупном селении в назидание всем остальным.
Джек продолжал бежать, бесшумно скользя между густыми ветвями. Деревья стояли стеной, совсем близко друг к другу, но многие из них были мертвы и совсем прогнили изнутри – след посещения этих мест двинувшегося десять лет назад в наступление Темного леса. Присутствие рядом этих погибших древесных стволов, этой едва-едва затянувшейся раны на теле леса Джек ощутил так же остро, как боль собственной души. В другое время он обязательно остановился бы возле каждого такого дерева и проверил, не появились ли где признаки жизни, не пробился ли на свет хоть один молодой росток. Но сегодня на это нет времени. Вот впереди замерцал одинокий огонек, и Джек перешел на шаг, шагая все так же бесшумно и по-прежнему держась в тени. Он осторожно вышел к небольшой прогалине и увидел, что там возле небольшого походного костра нетерпеливо расхаживает взад-вперед Хаммер. Джек остановился. Как втолковать этому Хаммеру, что в крепости творится что-то неладное?
Человек, вышагивавший у костра, был высок, очень мускулист и необычайно широкоплеч. Джонатану Хаммеру было уже под сорок, и внешний вид вполне соответствовал возрасту. Темные волосы Хаммер коротко стриг и зачесывал вперед, дабы прикрыть начинающую образовываться чуть выше лба залысину. И глаза и улыбка этого человека казались обманчиво теплыми, однако, несмотря на все старания, ему никогда не удавалось скрыть под улыбкой холодное, мстительное выражение лица. Никакие эмоции не могли заставить это лицо выглядеть иначе. Поверх белой рубашки из простой хлопковой ткани Хаммер носил ничем не примечательный кожаный жилет. Дополняли костюм такие же простые черные брюки, заправленные в голенища высоких, измазанных глиной сапог. Если судить по одежде, он мог быть кем угодно – от странствующего торговца до какого-нибудь приказчика или управляющего имением, если бы не одна маленькая деталь. На спине у Хаммера, свисая с левого плеча и почти доставая до пятки правой ноги, покоился длинный широкий меч, что позволяло безошибочно узнать в его хозяине воина. В Хаммере было добрых два метра роста, однако рукоять меча возвышалась высоко над его головой, а кончик ножен едва не волочился по земле. За всю свою жизнь Джеку не доводилось видеть столь грандиозного меча.
Судя по объему ножен, клинок должен был быть еще и на редкость тяжелым, но Хаммер двигался с мечом на спине необычайно легко, будто вовсе не замечая груза. На боку у него висел еще один меч, поменьше. Этот второй предмет вооружения хозяин иногда отстегивал и, располагаясь на отдых, откладывал в сторону, но Джек ни разу еще не видел, чтобы он снял со спины большой меч. Хаммер даже во сне не расставался с этим клинком.
За свою жизнь этот человек успел послужить практически во всех родах войск, какие только можно вообразить. Он был наемным солдатом, тяжеловооруженным кавалеристом в дружине какого-то барона и стражником короля, но всякий раз оказывался слишком жаден и слишком амбициозен, чтоб долго удержаться на одном месте. Куда бы ни закинула его судьба, рано или поздно этот вояка либо начинал воровать по мелочам, ведя себя при этом уж слишком нагло, либо открывал собственный игорный бизнес, подпольный и не особенно честный, либо лез в драку с вышестоящим офицером, вызвавшим у него антипатию. После этого он вновь начинал скитаться. Однажды, ударившись очередной раз в бега, Хаммер где-то умудрился найти гигантский меч и завладеть им. Но об этом периоде жизни он никогда ничего не рассказывал.
Совсем недавно Джонатан Хаммер в составе большого отряда королевских стражников сопровождал в здешнюю пограничную крепость большой груз золота – столь объемистый, что им без труда можно было бы заполнить доверху огромный фургон. Видавшему виды солдату за всю свою довольно долгую жизнь не случалось еще увидеть такого количества золота, собранного в одном месте. Впечатление от увиденного оказалось слишком ярким, чтобы можно было так просто выкинуть его из головы, и мысли о золоте полностью завладели Хаммером. С таким количеством денег можно при желании собрать собственную очень неплохую армию из готовых на все наемников и одним молниеносным броском захватить столицу, а значит, захватить верховную власть в Лесном королевстве. Его величество король Джонатан Первый… Джек усмехнулся. Да уж, Хаммер никогда не опустится до каких-нибудь мелких делишек. Этот тип мыслит масштабно… Воспламенившись новыми идеями, Джонатан Хаммер пробыл в рядах королевской стражи ровно столько времени, сколько ему понадобилось, чтобы убедиться, что золото прибыло к месту назначения и уложено в хранилище, – а потом дезертировал. Он направился в леса, решив на первое время залечь на дно и подождать, пока в голове не созреет толковый план, который подскажет ему, каким способом он может прибрать золотишко к своим рукам. Но по иронии судьбы в ту же ночь в крепости стало твориться нечто совершенно непонятное.
Хаммер стоял на самом краю окружающей крепость вырубки и, стараясь не слишком высовываться из зарослей, прислушивался к диким крикам, доносившимся из-за каменных стен. Отправиться на разведку один он не решался. Следующие несколько дней Джонатан бродил неподалеку от крепости, внимательно ее разглядывая, но так и не заметил никаких признаков жизни. На то, чтобы разыскать некоего лучника по фамилии Вайлд да еще заручиться поддержкой Джека Чучела, ушло довольно много времени, однако в конце концов, взвесив все плюсы и минусы, Хаммер пришел к выводу, что время он потерял недаром. Имея под рукой двух таких помощников, он был готов бросить вызов любым поджидающим его в крепости тайнам.
Но тут случилась еще одна загвоздочка. Прибывшая в крепость боевая группа полевой разведки опередила Хаммера.
Затаившись на прогалине, облюбованной ударившимися в бега преступниками, Джек, сощурив глаза, продолжал разглядывать Хаммера и Вайлда. Тянуть время было опасно: чем позже он заявится, тем больше ему достанется от подельника Хаммера. И все-таки Джек медлил. Стоило бы еще раз подумать об этих людях, об этой парочке, с которой он теперь связался. Ладно, с Хаммером – все ясно. Хаммеру он кое-чем обязан. Но вот Вайлд…
Эдмонд Вайлд восседал возле самого костра, жадно обгладывая жареную ногу упитанного цыпленка. Человек этот был высок – скорее к нему даже подходило слово «долговязый», – лет около тридцати или чуть моложе и одет во все черное. Костюм его был уже изрядно потрепан, что было естественно при том образе жизни, который он вел, скрываясь от правосудия. На узком продолговатом лице его резко выделялись черные, близко посаженные глаза: в темноте Вайлд сильно смахивал на грустного, не слишком везучего стервятника. Длинные темные волосы, весьма неопрятные и засаленные, беспорядочными космами падали на плечи, и их хозяин вечно встряхивал головой, чтобы отбросить со лба непослушную прядь. Движения его были очень неловкими, и иногда Вайлд производил впечатление попавшей в силки и тщетно пытающейся выпутаться птицы. Каждый его жест будто говорил о том, что этот человек стыдился привлекать к себе внимание. Однако стоило взять ему в руку меч, а тем более лук, и Эдмонд Вайлд мгновенно преображался. В такие минуты он гордо распрямлял спину, взгляд его становился сосредоточенным и холодным и не упускал уже ни единой мелочи, ни единого движения вокруг. И у всякого, кто оказывался поблизости, вдруг появлялось чувство исходящей от этого человека смертельной угрозы. Вайлд считал себя непревзойденным лучником, и мало кто из знатоков не согласился бы с этим мнением. Он был «мастер стрелы» и имел на этот почетный титул полное право.
Эдмонд Вайлд сидел у костра, положив лук рядом с собой. Лук составлял в длину более двух метров. Впрочем Джека это не удивляло: в Лесном королевстве именно такое мощное оружие всегда было в большом почете. Удивило Джека другое. Попробовав однажды этот лук натянуть, когда Вайлда не оказалось поблизости, Джек обнаружил, что у него не хватает сил, чтобы справиться с тугой тетивой. А ведь хозяин лука вовсе не был силачом. Судя по всему, Вайлд, натягивая тетиву, применял какую-то профессиональную хитрость. Хорошо было бы порасспросить об этом Вайлда, но вряд ли от этого будет толк. Джек отлично понимал – Вайлд вовсе не тот человек, что благосклонно относится к праздному любопытству, а потому и не пытался задавать ему вопросы. Когда Хаммер наконец разыскал знаменитого лучника, тот в который уже раз находился в бегах, скрываясь от закона. О том, что именно заставляет его прятаться, Вайлд не говорил никогда, но, судя по его поведению и манерам, Джек предположил, что стрелка разыскивают либо за изнасилование, либо за убийство. А может быть, и за то и за другое вместе.
Да, Вайлд никогда не пускался в откровения по поводу своего прошлого. Но если бы кто-то захотел присмотреться к его костюму, теперь усеянному заплатами и на редкость грязному, он бы очень скоро понял, что когда-то одежда эта стоила очень дорого. Речь Вайлда была насыщена не слишком литературными выражениями и отличалась вульгарностью, но вот манера произношения некоторых слов свидетельствовала о его аристократическом происхождении. Впрочем, это еще ничего не доказывает. Единственное, в чем Джек был абсолютно уверен, так это в том, что Эдмонд Вайлд – стопроцентная свинья. Если Хаммер околачивается где-то поблизости, из уст Вайлда льются речи, едва ли не обожествляющие своего напарника, но стоит тому удалиться, как верноподданнические настроения исчезают, и из его уст сыплются омерзительные проклятия. Чтобы держать коллегу в узде, Хаммер широко пользуется самыми разными приемами запугивания и весьма часто прибегает к насилию. А Вайлд, похоже, считает такое поведение совершенно нормальным… Джек грустно улыбнулся. Он давно уже понял, что пороки лучника может исправить одна лишь виселица. Это же просто непревзойденный подлец – жестокий, безжалостный, лицемерный. Удивительно надоедливый, когда пьян, и совершенно непереносимый, когда трезв. Такой тип способен обшарить карманы покойника в поисках медных монет да еще потом обиженно ворчать, что их там оказалось слишком мало. И все-таки этот человек «мастер стрелы». Хаммер утверждает, что у него найдется для Вайлда кое-какая работенка, и потому Вайлд продолжает здесь торчать.