Рис. 4.3. Продолжительность жизни белых американцев и афроамериканцев в 1900–2003 гг.
Разрыв в продолжительности жизни между белыми и чернокожими жителями Америки в возрасте до 45 лет на 27 % обусловлен тем, что для афроамериканского населения характерны более высокие показатели смертности от убийств, еще на 14 % – тем, что они чаще умирают от СПИДа. В группе людей старшего возраста на первое место выступает более высокая смертность афроамериканцев от различных внутренних болезней (онкологических заболеваний, инсультов, диабета, цирроза печени).[123]
Иммиграция в США является более интенсивной, чем в европейские страны. Из стран «большой восьмерки» по значениям соответствующих показателей США уступают только Канаде (табл. 4.2). Поток иммигрантов в США имеет явную тенденцию к росту. Если в 1960-е гг. в США прибыло 3,2 млн легальных иммигрантов, а в 1970-е – 4,3 млн, то в 1980-е – уже 6,3 млн. На протяжении последнего десятилетия ХХ в. этот поток вырос еще в полтора раза: в США ежегодно прибывало в среднем около 900 тыс. легальных иммигрантов.[124]
По данным за 2005 г., 35,7 млн человек – 12,4 % всего населения США – родились за их пределами.[125]
Таблица 4.2. Показатели внешней миграции крупнейших стран мира
* Без специальных административных районов КНР Гонконга и Макао.
Источник: International Migration 2006. UN. Population Division // http://www.unpopulation.org.
Основная масса иммигрантов в начале своего пребывания в США расселяется в шести штатах, считающихся воротами Америки. Среди них лидирует Калифорния, за ней с большим отставанием следуют Техас, Флорида, Нью-Йорк, Иллинойс и Нью-Джерси. В этих штатах наиболее велика и доля населения, рожденного за пределами США (табл. 4.3).
Таблица 4.3. Доля жителей, родившихся за пределами США, в населении некоторых штатов, %
Источник: Migration Information Sourse // http://www.migrationinformation.org/ DataTools/MigrationInformationSource-ACS-2005-PercentForeignBorn.xls.
Среди иммигрантов на протяжении последних десятилетий преобладают выходцы из Латинской Америки. Относительная численность латиноамериканцев среди тех, кто вливается в население США, растет: в 1960–1969 гг. они составляли 38 % от общей численности иммигрантов, в 1990–1999 гг. – уже 51 %. В 2005 г. 41,9 млн жителей США (14,5 % населения) относили себя к выходцам из Латинской Америки. Почти две трети из них – мексиканцы (26,8 млн человек, или и 9,2 % всех жителей США), за ними с большим отрывом следуют пуэрториканцы – 3–8 млн человек и кубинцы – 1,5 млн человек.[126] Судя по результатам переписи 2000 г., 10,7 % жителей США разговаривают дома по-испански.
На втором месте по удельному весу среди иммигрантов – выходцы из стран Азии: в 1960–1969 гг. они составляли 11 %, в 1990–1999 гг. – 30 %. Численность американцев азиатского происхождения начала быстро увеличиваться с середины 1960-х гг., когда иммиграционная политика США стала для них более благоприятной. Со второй половины 1970-х гг., после поражения США во вьетнамской войне, объединения Вьетнама и изменения политического режима на юге этой страны, резко усилился приток в США вьетнамских беженцев. В 1980-е гг. в США въезжало больше выходцев из Азии, чем из Латинской Америки, однако в 1990-е гг. «латинос» вновь стали самой многочисленной группой иммигрантов.
По данным на 2005 г., наиболее многочисленной группой американцев азиатского происхождения являются китайцы, численность которых составляет 2,9 млн человек. Далее следуют индусы – 2,3, филиппинцы – 2,3, вьетнамцы – 1,4 и корейцы – 1,3 (1,2)[127] млн человек. Для американцев азиатского происхождения характерен ряд нетипичных для современных США демографических особенностей: семьи, в состав которых входят несколько поколений, низкий уровень внебрачной рождаемости, меньшая распространенность разводов. Судя по данным переписи 2000 г., около 2 млн жителей США разговаривают дома на китайском языке, 1,2 млн – на филиппинском языке тагалог, 1 млн – на вьетнамском, 0,9 млн – на корейском.
Доля иммигрантов из европейских стран к концу ХХ столетия резко снизилась: в 1960–1969 гг. – 40 %, в 1980–1989 гг. – 11 %, в 1990–1999 г. – 13 %. В списке стран, эмигранты из которых в 2000–2003 гг. пополнили рабочую силу США, лидирует Мексика (33,9 % всех эмигрантов в США), за ними следуют Индия – 5,5 %, Филиппины – 3,8 % и Китай – 3,3 %. Россия (вместе с другими странами, ранее входившими в СССР) занимает в этом списке двенадцатое место – 1,4 %.[128]
По оценкам на 2004 г., для 50 млн американцев (примерно пятая часть жителей страны в возрасте 5 лет и старше) английский не является языком домашнего общения. Специальное обследование, проведенное среди иммигрантских семей в Лос-Анджелесе, показало, что только 7,8 % иммигрантов первого поколения общаются дома на английском языке. Ко второму поколению этот показатель возрастает до 73,4 %, и только в четвертом поколении английский в качестве языка домашнего общения становится практически всеобщим (97,0 %).[129] По распространенности европейских языков, на которых разговаривают у себя дома жители США, вслед за английским и испанским идут французский (1,6 млн человек), немецкий (1,4 млн) и итальянский (1 млн человек). На русском языке дома предпочитают разговаривать 706 тысяч жителей США. Русский язык занимает девятое место среди языков, на котором говорят дома американцы, не использующие в домашнем обиходе английский. Однако по темпам увеличения количества носителей языка русский язык занимает третье место, уступая только испанскому и китайскому.
Языковая проблема в США уже приобрела политическое звучание. В 2006 г. президент США Дж. Буш заявил, что, по его мнению, гимн США должен исполняться только на английском языке, а сенат США принял ряд поправок к законодательству, согласно которым английский язык провозглашается общенациональным (national, common, unified) языком США. Эти решения немедленно подверглись критике как расистские и направленные против испаноязычного населения.[130] Выходцы из Латинской Америки получают гражданство США относительно реже, чем те, кто приехал в США из других регионов мира. К 2002 г. гражданами США стала только треть латиноамериканцев, прибывших в США в 1980–1989 гг. Для тех, кто родился в Азии и Европе, значения этого показателя гораздо выше – соответственно, 65,1 и 51,8 %. П. Мартин и Е. Мидгли объясняют это тем, что латиноамериканцы имеют более низкий по сравнению с выходцами из Азии и Европы уровень образования и доходов, хуже знают английский язык. Кроме того, выход из гражданства Мексики связан для мексиканцев, работающих в США, с потерей права владеть землей в Мексике и передавать ее по наследству.[131]
Население США существенно увеличивается и за счет нелегальной иммиграции. Точная численность нелегальных иммигрантов, проживающих в США, разумеется, неизвестна и определяется официальной статистикой на основе косвенных расчетов, судя по которым, в начале 2005 г. в США нелегально проживали 10,5 млн человек (в 2000 г. – 8,4 млн).[132] Экстраполяция этих расчетов на 2006 г. приводит к оценкам, часто появляющимся в СМИ: 11 или даже 12–13 млн нелегальных иммигрантов.
Большинство нелегальных иммигрантов (в 2005 г. – 57 %) составляют мексиканцы. Это обусловлено как географическими предпосылками (американо-мексиканская граница является весьма протяженной – 3226 км – и включает трудно контролируемые участки), так и экономическими факторами, о которых речь пойдет позже. Больше всего нелегальных иммигрантов (26 % от их общей численности) проживает в Калифорнии, самом населенном штате США, граничащем с Мексикой. Вслед за ним идет другой пограничный с Мексикой штат – Техас (13 %).[133] В целом же на долю выходцев из Северной, Центральной и Южной Америки приходится 80 % всей нелегальной иммиграции в США (рис. 4.4).
Рис. 4.4. Распределение нелегальных мигрантов США по региону, из которого они прибыли (оценка на 2005 г.)
В октябре 2006 г. население США достигло 300 млн человек. Оно увеличивается в среднем на 0,9 % в год – в три с лишним раза быстрее, чем население Европейского Союза (рис. 4.5). Чистый миграционный прирост населения США в 2000–2005 гг. составлял 4 человека на 1000 жителей – заметно выше по сравнению с западноевропейскими странами (1.9).[134] Однако в отличие от Европейского Союза, население США растет главным образом за счет естественного, а не миграционного прироста. В США положительное сальдо миграции непосредственно обеспечивает чуть более трети общего прироста населения, остальная часть прироста – результат перевеса числа рождений над числом смертей. В странах ЕС (в составе 25 стран) прирост населения был, напротив, на 80 % обеспечен миграцией и только на 20 % – превышением числа рождений над числом смертей.
Рис. 4.5. Прирост населения крупнейших стран мира в 2004 г. (на 1000 жителей)
4.2. Страна консерваторов, страна либералов
Корни демографических различий между США и Западной Европой, столь заметно обозначившихся в последние годы, лежат как в особенностях новейшей политической истории этих двух столпов западной цивилизации, так и в различии мировосприятия европейцев и американцев. При анализе причин таких различий особого внимания заслуживает феномен американского неоконсерватизма, оказывающий заметное влияние на политическую жизнь и мироощущение американцев на протяжении последних десятилетий.
Термины «либерализм» и «консерватизм» многозначны. Их по-разному, иногда с точностью до наоборот, понимали в разные эпохи в разных странах. Тем не менее, между либералами и консерваторами существует ряд устойчивых характеристических различий. Они, в частности, проявляются в отношении к таким базовым институтам общества, как религия, семья, школа. Консерваторы относятся к ним с пиететом, либералы – со значительной долей иронии; консерваторы считают, что к реформированию этих институтов надо подходить с большой осторожностью, либералы же обычно выступают инициаторами реформ. Во избежание недоразумений следует заметить, что в экономической сфере американские консерваторы придерживаются позиций, которые в современной России ассоциируются скорее с понятием «либерал». Для американских консерваторов, например, характерны попытки «раскрутить» экономику на полные обороты с помощью снижения налогов и предоставления большей экономической свободы крупному бизнесу.
Хотя консерватизм и либерализм являются политическими течениями и направлениями теоретической мысли, о различиях между консервативным и либеральным сознанием можно говорить и на бытовом уровне. Например, при просмотре рекламного ролика, в котором шаловливые недоросли подтрунивают над утрированно серьезной учительницей, симпатии либерала будут, скорее всего, на стороне недорослей, консерватора – на стороне учительницы.
Вторая половина 60-х гг. прошлого века ознаменовалась молодежными волнениями по обе стороны Атлантики. Знаковые события тех лет в США хорошо известны: студенческие волнения в Беркли (1965), беспорядки во время съезда демократической партии в Чикаго (1968), гибель четырех манифестантов, застреленных национальными гвардейцами в кампусе Кентского университета в мае 1970 г. во время протестов против американских бомбардировок Камбоджи и эскалации вьетнамской войны. Острие молодежных бунтов, потрясших США и Западную Европу во второй половине 60-х гг., было, несомненно, направлено против консерватизма как в «высокой» политике, так и в обыденной жизни. Применение противозачаточных таблеток, например, представлялось участникам тех событий едва ли не революционным актом и, по их словам, вызывало острую зависть старших поколений, не имевших в юности возможности столь легко отделить секс от деторождения.[135]
Бунтарям по обе стороны Атлантического океана удалось, как показало время, существенно повлиять на столь ненавистную им «систему», заставив ее заметно изменить стиль и механизмы функционирования. Известный параллелизм между ходом событий по обе стороны Атлантики наблюдался и в сфере репродуктивного поведения и его регулирования. Например, запрет на аборты был практически снят в Дании в 1973, в Швеции в 1974, в ФРГ в 1976, в США в 1973 г. Однако дальнейший ход политической истории, как, впрочем, и истории повседневности, был различным. В США, в отличие от Западной Европы, началось мощное контрнаступление консерватизма, опиравшееся, как показали последующие события, на значительные финансовые ресурсы и массовую электоральную поддержку.
«Общеполитическим» доказательством силы консервативных тенденций в США являются победы на президентских выборах Р. Рейгана и Дж. Буша-младшего, президентов США, отвергнувших многие идеи и начинания американских либералов. Ряд аналитиков полагают в этой связи, что глубинным фактором, идеологически и культурно отдаляющим Европу от Америки, является различная роль религии в жизни общества: в США эта роль по-прежнему велика, в Европе явно уменьшается.[136] В данном контексте весьма показательны и курьезные, на первый взгляд, обвинения республиканцев в адрес кандидата на пост президента США от демократов Дж. Керри, звучавшие на протяжении предвыборной гонки 2004 г. Керри упрекали в том, что он «деформирован» европейским образованием, или, проще говоря, слишком «офранцузился». По сообщению парижской «Либерасьон», Т. Делэй (DeLay), в то время лидер республиканского большинства в палате представителей Конгресса США, однажды приветствовал слушателей словами: «Good afternoon, или, как сказал бы мистер Керри, bonjour!».[137]
Приверженность значительной части населения США консервативным ценностям зафиксирована множеством социологических опросов. По данным одного из них, проведенного в 44 странах мира в 2002 г., 59 % жителей США считают, что религия играет очень важную роль в их жизни. Это намного больше, чем в Великобритании (33 %), Италии (27 %), Германии (21 %), России (14 %), Франции (11 %).[138] По данным другого опроса, проведенного службой Геллапа в 1997 г., 47 % жителей США считали морально неоправданным (morally wrong) рождение детей вне брака. Во Франции подобного мнения придерживались только 8 % населения, в Германии – 9 %, в Великобритании – 25 %.[139]
За последнее десятилетие позиции противников абортов стали в американском обществе более сильными. В 1996 г., судя по опросам института Геллапа, свою позицию как pro-life (в защиту жизни, против абортов) определяли 36 % опрошенных американцев, а pro-choice (за свободу выбора, против запрета абортов) – 53 %. В 2006 г. значения тех же показателей составляли, соответственно, 42 и 53 %.[140] Опросы, проведенные «Харрис Интерэктив», рисуют ту же картину: если в 1992 г. свою позицию как pro-life обозначили 35 % опрошенных, то в 2005 г. – уже 44 %. При этом, судя по результатам опроса «СиБиЭс ньюз» (2005 г.), решение Верховного суда США, легализовавшего в 1973 г. аборты, считают «хорошим» 73 % сторонников демократической партии, но только 41 % республиканцев.[141]
В США по-прежнему широко распространены вполне консервативные модели демографического поведения. Семьи с тремя и даже с четырьмя детьми далеко не редкость. По данным CPS 2004 г., 9,2 % белых жительниц США нелатиноамериканского происхождения в возрасте 40–44 лет, состоящих или ранее состоявших в браке, уже родили к моменту обследования четверых и более детей, еще 19,6 % – троих, 39,8 % – двоих детей и только 17,2 % ограничились рождением одного ребенка (остальные 14,1 % остались бездетными). В среднем же на данную группу женщин пришлось 1,96 рождения.[142]
Количество внебрачных сожительств и доля внебрачных рождений до последнего времени росли. В 1970 г. внебрачные рождения составляли 10,7 % от общего числа рождений, в 1990–28,2 %, в 2002 г. – 33 %, в 2004 г. – 32 %. Тем не менее, распространенность внебрачных рождений среди белых американцев значительно ниже, чем среди населения Франции или скандинавских стран. При этом, по данным CPS 2004 г., у белых американцев нелатиноамериканского происхождения значения данного показателя (25 %) в 2,5 раза ниже, чем у афроамериканцев (62 %).[143] Отметим для сравнения, что в Великобритании величина данного показателя составляла в 2004 г. 42,3 %, в Швеции – 55,4 %.
Является ли более выраженный (по сравнению с Западной Европой) консерватизм американцев причиной того, что рождаемость в США (в том числе среди белых американцев нелатиноамериканского происхождения) остается устойчиво более высокой, чем почти во всех странах «старого света»? Весьма сильным в методологическом плане свидетельством в пользу подобной причинно-следственной связи послужило бы обнаружение положительной корреляции между степенью приверженности индивида консервативным ценностям и числом рожденных (или желаемых) им детей. Исследование Р. Лестага и Й. Суркина, основанное на данных Европейского обследования ценностей, показало наличие статистической связи между типом домохозяйства, в котором проживает респондент, и его жизненными установками.
Брачные пары с детьми демонстрируют значительно бо́льшую приверженность консервативным ценностям, чем те, кто состоит во внебрачном союзе. Однако провести подобный анализ для США авторам не позволило отсутствие необходимых данных.[144] Тем не менее, факт остается фактом: в США, более консервативных по сравнению с Западной Европой, рождаемость (в том числе среди белых американцев нелатиноамериканского происхождения) также является более высокой. Учитывая это, можно говорить о наличии причинно-следственной связи между «консервативной волной» и подъемом рождаемости в Америке последних десятилетий как об имеющей определенные основания гипотезе.