Некуда идти дальше.
Мы долго молчали, никто из нас не решался заговорить первым.
Так легко все потерять…
— У тебя есть девушка, Герман? — спросила Марина.
— Нет, — сказал я.
Снова тишина и редкие всплески воды.
— У меня была девушка, — сказал я. — Ее тоже звали Марина. Она… она чем-то похожа на тебя. Она умерла… очень давно.
Марина отпустила мою руку. Медленно повернулась — луна сюда не добиралась, и ее глаза были черны.
Во мне недостаточно света, чтобы он отразился в ее глазах.
Марина обвила мою шею руками, долго всматривалась в глаза.
Ее губы приближались к моим.
Все ближе и ближе — я уже чувствовал ее дыхание, и какое-то глубокое и нежное чувство зарождалось во мне…
Взрыв чудовищной силы разорвал всю планету пополам, а на самом деле лишь прочертил кровавую дорожку в смуглой шее Марины… Ее глаза вспыхнули болью — я едва успел подхватить падающее тело девушки.
И стало тихо…
Кровь через равные промежутки выплескивалась из рваной раны в шее, сочилась сквозь мои крепко сжатые на ее коже пальцы.
— Герман… — прохрипела Марина, Захлебываясь кровью.
Изумрудный мост натужно заскрипел, принимая на себя еще кого-то. Я обернулся.
* * *В лунном свете стоял высокий жилистый парень в сутане. В руках преподобный держал винтовку, ее дуло равнодушно уставилось на нас.
— Павлоцци, — пробормотал я. — Что ты…
— Привет, Герман! Все в порядке! И для начала — один маленький секрет! — Весело прокричал Микки. — Неужели ты поверил в любовь с первого взгляда? Это все действие «Моники», Герман! На следующее утро эта сучка забыла бы о тебе! Впрочем, как и ты о ней — вот ведь здорово, да, Герман? Добро пожаловать на Офелию!
Что он мелет?
— Тебе нужен я! — крикнул я. — Застрели меня и вызови скорую! Ее еще можно спасти!
Тело Марины обмякло, потяжелело.
Клиническая смерть.
Еще пять минут — и биологическая.
Двадцать минут — астральная.
…Наши доктора, наконец, признали существование души…
Если через двадцать пять минут девушка не оживет — она больше никогда не посетит Офелию.
В этой жизни, по крайней мере.
— Зачем мне это, Герман? — засмеялся Павлоцци. — Зачем мне лишние свидетели? Я так близок сейчас к победе, черт подери! Если бы не твоя идиотская затея с полетом на Землю, я бы пристрелил тебя еще недели две назад. На хрена ты потащился с этим мальчишкой в Питер? Скажи мне, Герман, на черта тебе понадобился этот гаденыш!?
— Ты следил за мной? — спросил я, одной рукой продолжая держать Марину, другой — потянулся за «Целителем». Аккуратно и незаметно.
Еще чуть-чуть.
Еще…
— Да и здесь тебя чуть было не упустил! — продолжал веселиться Микки. — Пришлось заплатить одному местному пареньку, чтобы он нацепил на тебя жучок.
— Коля, — прошептал я.
— Поздно догадался, — ухмыльнулся Павлоцци. — Кстати, ты, наверное, не знаешь, но мы с тобой встречались и раньше. Только тогда у меня было другое лицо…
Кончиком пальца я коснулся рукоятки.
Винтовка Микки продолжала смотреть мне в лицо.
— Парень в синей куртке. Статика! — прокричал Павлоцци. — Керк МакМилан! Помнишь, Герман? Помнишь, ублюдок? Да, я работал не только на этих придурков — Алисию и ее мужа-америкоса! Я — прежде всего человек президента Макса-3. Теперь-то ты понимаешь? Эти детишки, Алисия и Джон, не передали свое точное местонахождение мне, вот почему Малоев и компания наняли тебя! Но они сомневались в твоей надежности — отсюда и фотка с этой сучкой, Мариной, так ее, кажется, звали? Понимаешь, Герман?
— Неправда! — крикнул я. — Алисия и Джон ждали, что ты прибудешь за ними!
— Не знаю. Они дали мне неправильный адрес, — пожал плечами Павлоцци-МакМиллан.
— Потому что на самом деле алрес тебе дал я, — сказал кто-то.
Вспышка и резкая смена декораций — тело Микки, валяющееся на изумрудном моcту в перекрестье лунных лучей.
И мой брат со станером в руках.
— Держись! — крикнул он.
— Все в порядке, — буркнул я, стараясь ничему не удивляться. Бережно опустил тело Марины на скамеечку. Достал видеофон — сколько минут прошло? Десять? Пятнадцать? — и набрал номер службы спасения.
* * *Остаток Фестиваля мы провели в больнице. Марина балансировала между жизнью и смертью, но врачи пообещали, что сделают все возможное.
Усталый офицер долго записывал мои показания, расспрашивал, выпытвал что-то, но под конец все же плюнул: взял подписку о невыезде с планеты и удалился. Парализованного МакМилана увезли в участок. Антона никто не видел — по официальной версии это я выстрелил в Павлоцци из станера.
Я сидел на скамейке напротив отделения реанимации: мимо мелькали заспанные медсестры с почти симметричными кругами под глазами и бодрящиеся врачи — вот у кого полно работы по праздникам.
Рядом осторожно присел Антон.
— Как ты? — тихо спросил он.
Я взглянул на него.
Будто и не прошло две недели с лишком с нашей последней встречи на Статики — все тот же рубаха-парень. Растрепанная прическа, майка, разноцветные шорты.
Лишь что-то неуловимо изменилось во взгляде, хотя, может быть, это всего лишь мое воображение?
— В порядке, насколько это возможно, — сказал я.
— Кто эта девушка? — спросил Антон, неловко поправляя легкую майку с надписью «Бесплатное пиво девчонке, которая подарит мне поцелуй».
— Случайная знакомая, — ответил я. — Ничего более.
— Понятно, — кивнул Антон.
Мы помолчали.
— Ты с ними? — спросил я.
— Ты про что?
— Антон, ты прекрасно знаешь о чем я, — твердо произнес я.
Он вздохнул:
— Да. Я работал с ребятами. С Алисией и «Серыми Духами».
— Ты провез взрывчатку на Статику? — спросил я.
— Да, — кивнул Антон. — Хитроумно, не так ли? Датчики на дверях среагировали на нее, а вовсе не на фейерверки несчастного Апуса. Я, конечно, рисковал, но расчет оказался верным — на их компьютере стояла стандартная программа — она не определяла тип взрывчатки, просто реагировала на ее присутствие. Это меня спасло.
— Как ты мог знать какое у них стоит оборудование? — спросил я.
— Хакер взломал их сети, — признался Антон. — Он мне сообщил, какое программное обеспечение используется в космопорту.
— Почему ты не признался мне сразу?
— Я ведь знаю тебя, Гера, — тихо ответил мой брат. — Ты ведь ни в какой мере не поддерживаешь терроризм… чтобы перейти на нашу сторону, у тебя должны быть доказательства — достаточно веские. Ведь именно за ними ты прилетел на Офелию? Я прав?
Я промолчал.
— Взрывчаткой был пропитан сам чемодан, — продолжал Антон. — Нам пришлось с ее помощью освободить этого придурка, маменькиного сынка… — Он выругался: — Вся операция шла насмарку! Мои друзья оказались слишком сентиментальны. Из-за этого погибли Алисия, Джон, из-за этого взяли Шона и Хакера…
— Один ты — молодец… — съязвил я.
— Я тоже ошибался, — помолчав, сказал Антон. — Возможно это было нашей общей ошибкой — не перетянуть тебя сразу же на нашу сторону. Ты бы сумел все организовать, Герыч…
Надо же!
Такое признание из уст собственного брата!
— Это ты передал фотку Марины МакМилану? — спросил я.
— Да, — кивнул он. — А про датчик слежения он ничего не знал… по началу. Таким образом мне удалось выяснить, что Керк предатель — он посещал Малоева. Я должен был выступить в качестве связного — скинуть на электронный адрес Керка точное местоположение Алисии и Джона. Я…
— Ты уже этого говорил, — резко перебил я. — Тогда зачем МакМилан убил Китайца? Или он уже знал, что в фотке датчик?
— Нет, — ответил Антон. — Он уже знал, что Китаец работает на нас.
Еще одно откровение.
— Сколько еще человек в вашей бригаде, Антоша? — притворно ласковым голосом спросил я.
— Я — последний, — просто ответил брат. — И на этот раз я не вру, Герыч.
Где-то надрывно кричал больной, в реанимации зло переругивались врачи. Быть может, они как раз спасали Марину. Быть может, они просто устали от бесконечной ночи, наполненной дешевым вином и переломаными конечностями.
Не все дано нам знать.
…Я вышел из дому и нет никого, А я хотел поговорить с кем-нибудь в темноте…
* * *— Я так боялся, что они убьют и тебя, Герка, — вдруг сказал Антон. — Ведь у меня… у меня больше никого не осталось во всей Галактике — даже мать, будто уже не моя. Так, чужая женщина… Никого, понимаешь, Гера? Черт возьми, я ведь именно из-за этого не хотел поначалу вовлекать тебя в дело! Я просто боялся… я боялся, что ты погибнешь… ты меня слышишь, Герка? Да не молчи ты, черт возьми! Давай, уши мне надери, как в детстве! Пинка по зад дай что ли! Только не молчи!
— Что такое Стазис? — спросил я.
— Ты должен сам выяснить, — сказал Антон. — Я… теперь я не буду тебе говорить. Чтобы ты не думал, что я тебя к чему-то подталкиваю. Я ничего не скажу. Если захочешь — выяснишь. Если решишься перейти на нашу сторону — позвони мне. Если нет — улетай куда-нибудь, где у них будет мало шансов достать тебя. Чем дальше, тем лучше. К акалоитам, в колонию на Мадрид-4, хоть в другую Галактику. Куда угодно, где тихо и спокойно, где нет ничего, что может навредить тебе.
— Ты должен сам выяснить, — сказал Антон. — Я… теперь я не буду тебе говорить. Чтобы ты не думал, что я тебя к чему-то подталкиваю. Я ничего не скажу. Если захочешь — выяснишь. Если решишься перейти на нашу сторону — позвони мне. Если нет — улетай куда-нибудь, где у них будет мало шансов достать тебя. Чем дальше, тем лучше. К акалоитам, в колонию на Мадрид-4, хоть в другую Галактику. Куда угодно, где тихо и спокойно, где нет ничего, что может навредить тебе.
— Мне надоели загадки! — прошипел я. — Хоть ты можешь рассказать мне?
Антон промолчал.
Потом встал со скамейки, и мерным шагом удалился. Не оборачиваясь.
На кресле остался листок с номером его видеофона.
Я остался сидеть в кресле, мои кулаки судорожно сжимались-разжимались… Я испытывал острое непреодолимое желание набить кому-нибудь морду.
Наверное, это заканчивалось действие вина.
Зазвонил видеофон.
— Да! — рявкнул я в трубку.
— О! — на экране возникло жизнерадостное лицо Андрэ. — Месье Герман!
— Андрэ? — мое удивление было вполне искренним. — Как ты узнала мой номер?
— Я заплатила за сверхсветовую связь и полазила по сети Статики. — Мулатка подмигнула мне. — Я же должна была знать, что человек, на которого я работаю, действительно детектив, а не обычный мошенник!
— Понятно, — буркнул я.
День полон сюрпризов.
— Кстати, я звоню, чтобы сообщить тебе вовсе не это, Герман! — воскликнула Андрэ. — Я нашла парня по имени… Натс.
Она ждала ответа, явно довольная моей реакцией.
— Где он? — выдавил, наконец, из себя я.
— У меня в постели! — обрадовано заявила Андрэ. — В гостинице.
— Ты с ним переспала? — удивленно спросил я.
— О! — француженка прикрыла очаровательный ротик не менее очаровательной ладошкой и мило захихикала. — Неужели я слышу нотку ревности? Значит, месье не равнодушен к несчастной, влюбленной в него до конца дней своих, девушке?
Я почувствовал, как у меня краснеют уши.
— Так что? — повторил упрямо я.
— Нет! — помотала головой Андрэ. — Я его нашла в стельку пьяного в баре «У Луки»… тот еще райончик, кстати. Я вызвала такси, сказала благородному водителю, что парень — мой несчастный больной суженый, и таксист помог погрузить Натса в машину. В пути этот негодяй очнулся и попытался приникнуть к моим нежным, не знающим ласки девичьим устам…
— Андрэ! — простонал я. — Давай о главном!
— …Но я врезала ему перстнем по лбу, и он отключился, — закончила француженка. — Лежит сейчас на моей кровати и жутко пахнет.
— Жутко пахнет?
— Очень-очень жутко. Я обрызгала его духами, но, по-моему, стало еще хуже. Так что, начинать допрос сейчас или дождаться тебя, милый Герман?
— Я сейчас прилечу, — пробурчал я.
Встал, взглянул на смятую бумажку.
Звонить брату или нет?
* * *Андрэ жила в «Хилтоне», самом дорогом отеле Офелии. Вернее, не совсем так — в одном из самых дорогих отелей. Сеть гостиниц «Хилтон» простиралась по всей планете, насколько я знал, отелей было около десятка.
Такси мне вызвать из больницы так и не удалось — все таксисты наверняка сейчас сидели дома и раскуривали кальян. Пришлось воспользоваться монорельсом. Вагон медленно тащился над шумным городом, а я также медленно и неотвратимо засыпал.
Как все надоело!
Сейчас бы завалиться в теплую постель и спать-спать-спать… Проснуться после полудня, выпить чашку горячего кофе, посмотреть футбол по стерео, почитать газету, а еще лучше — проваляться до самого вечера, сладко позевывая и потягиваясь спуститься в бар…
Но сейчас — только спать.
"Гостиница «Хилтон» — объявил электронный голос.
Дверцы с противным шипением разъехались в стороны, и я вывалился наружу.
Здесь было прохладно — монорельс высадил меня на посадочной площадке «Хилтона», которая находилась на высоте шестидесяти метров над уровнем земли. А одет я был до сих в пляжные шорты и легкую рубаху.
Я поежился, отыскивая взглядом двери. Сон как рукой сняло, теперь желания были попроще. Куда-нибудь в тепло, согреться, спастись от этого проклятого ветра.
Две луны — белоснежная в серых пятнах и ярко-красная насмешливо наблюдали за моей пробежкой через полупустую площадку к одиноким серым воротам, возле которых дежурил охранник. Молодой меднокожий парнишка в синей форме. Он отчаянно чиркал зажигалкой, сжимая в зубах сигарету.
— Стой, кто идет? — выкрикнул охранник, наконец подпалив кончик сигареты.
— Свои, — буркнул я. — Мне нужно к Андрэ… фамилию не знаю, номер комнаты 1524.
— Действительно свои! — довольно осклабился парнишка. — Эта девчонка у нас только два дня живет, а у нее уже столько побывало… Кстати, и сейчас кто-то есть — Кати сказала, что мулатка полтора часа назад с каким-то алкашом приехала… Не представляю, зачем ей этот алкаш? Какая-то озабоченная. Как вы думаете, она не нимфоманка?
— Не знаю, — ответил я.
— Ты не ее муж случайно? — подмигнул мне охранник.
— Нет.
— И слава Богу! — решил парнишка, отшвыривая окурок. — С такой девчонкой, конечно, можно весело провести вечерок, но не более того.
Охранник набрал код на панельке рядом с дверью и первым проник внутрь.
Здесь было тепло и светло. Красивые люстры в виде свечек, ковры на полу, гарсоны чуть ли не у каждого номера. Усталая горничная уныло пылесосила ковер.
— А мусороботов у вас не водится? — спросил озадаченно я.
— Это же «Хилтон», приятель! — расхохотался охранник. — «Традиции неизменны»! Обслуживающий персонал — люди. Хотя и электроники до фига. Если попытаешься воспользоваться своей штуковиной… — он указал на мою кобуру.
— Меня усыпит игла транквилизатора, — продолжил я. — Спасибо. У меня в офисе тоже такое есть.
— Я ж говорю, свой! — еще раз восхитился охранник. — Может, поболтаем у меня в каморке? Ну ее эту мулатку… У меня как раз бутылочка «Моники» припасена… Никто не заметит — начальство на Фестивале… А сейчас по этажу как раз Кати дежурит, мы ее к нам пригласим и…
— Некогда, — замотал головой я.
— Ну и ладно, — огорченно вздохнул парнишка. — Тогда топай к лифтам. Пятнадцатый этаж. Выйдешь и сразу направо.
* * *Андрэ ждала у дверей своего номера — роскошного люкса, в котором легко могла бы поместиться рота солдат. На девушке было дорогое вечернее платье, сделанное в стиле «живого стекла» — только цвет оно меняло в нешироком диапазоне — от синего до голубого. Роскошные черные волосы были уложены в невообразимо сложную прическу, синие туфли на тонких шпильках дырявили роскошный ковер, а на руках каким-то чудом удерживались дорогущие платиновые браслеты.
Я в который раз пожалел, что защищаю закон, а не иду против него.
— О, месье Герман! — воскликнула Андрэ. — Вы как раз вовремя! Я уже не могу сдерживаться! Этот ужасный мальчишка храпит на всю комнату!
Она кинулась мне на шею и запечатлела на губах осторожный поцелуй, совершенно не смущенная моим непрезентабельным внешним видом.
Я аккуратно выбрался из объятий разгоряченной нимфы.
— Что ж, давай посмотрим.
* * *Судя по описанию Андрэ, я ожидал худшего.
Однако на постели (роскошные перины, наимягчайшие подушки, царственный балдахин) валялся вполне обычный темноволосый паренек лет двадцати двух. Андрэ (или, скорее, горничная) все-таки догадалась стащить с парня туфли и носки, но дальше этого не пошла. Грязная серая майка и черные потертые джинсы все еще прикрывали тощее тело Натса. Парень лежал поперек кровати, засунув кулак в рот и блаженно посапывал, словно здоровый пухлощекий младенец.
— Не правда ли ужасно, месье Герман? — поинтересовалась француженка. Я не ответил, так как мне казалось, что я выгляжу сейчас не намного лучше этого парня.
Я подошел к нему, разглядел. От Натса разило дешевым пивом, но не более того. Никаких наркотиков он по всей видимости не принимал. А значит вполне хватит антиалкоголя.
— Ты умница, Андрэ, — похвалил я девушку, набирая номер портье. — Как ты его нашла?
Француженка покраснела и затараторила:
— В меганете. Я порылась в архивах газет и нашла этого мальчика. Речь шла о безобразной драке в баре «У Луки», в которой участвовал мальчик. Я подумала, что он, наверное, все время отдыхает в этом мерзком районе и немедленно полетела в бар. Что ты делаешь, Герман?
Портье не отвечал.
Наверное, тоже на Фестивале.
— Хочу, чтобы мне принесли пару таблеток антиалкоголя.
— О! — воскликнула Андрэ, схватила с полки сумочку и стала в ней рыться. Протянула мне упаковку таблеток, на которой было написано что-то невообразимое, видимо по-французски.
— Это принимал Луи, когда напивался… грязная скотина! — объяснила девушка. — Кстати, я говорила, что он приезжал сегодня ко мне? Просил прощения, подлец! Я рассказала ему все о нас, Герман! Абсолютно все! Луи хлопнул дверью и сказал, что возвращается на Землю ближайшим рейсом. У нас с ним все кончено! Бесповоротно! — произнесла она со смаком.