Денег на предвыборную кампанию не жалели. Потом в печати появлялись разные суммы; они колебались около 20 миллионов долларов, истраченных на подкуп прессы, телевидения, артистов, политических и общественных деятелей, аналитиков и экспертов разного толка…
Многим памятна замечательная история, произошедшая в июне 1996 года со знаменитой коробкой из-под ксерокса, набитой долларами и вынесенной из Белого дома (ставшего к этому времени резиденцией правительства). Впоследствии «Московский комсомолец» напечатал расшифровку разговора Чубайса, Виктора Илюшина и некоего Сергея, где история с коробкой комментировалась столь недвусмысленно, что в случае подлинности записи следовало бы как минимум возбудить дело против участников беседы. Чубайс, естественно, объявил все это «враньем», и скандал замяли.
Скандал с коробкой и долларами способствовал дворцовому перевороту, но пострадал не Чубайс, нарушитель закона о выборах, а руководитель охраны президента Александр Коржаков. Новоиспеченный секретарь Совета безопасности генерал Александр Лебедь встал на сторону Чубайса, заявив, что «любой мятеж будет подавлен, и подавлен очень жестоко». В результате влияние А. Чубайса стало очень большим, его советы и рекомендации исполнялись незамедлительно. Меньше чем через две недели после победы Ельцина на выборах А. Чубайс был назначен руководителем администрации президента…»
Решающую роль в поражении А. Коржакова и его людей сыграли два телемагната – Владимир Гусинский и Борис Березовский. Как мы помним, они были давними противниками друг друга, однако в тот раз решили объединить свои усилия, чтобы свалить коржаковцев. И им это удалось. Вот как об этом вспоминает заместитель Коржакова по Службе охраны Валерий Стрелецкий: «Возможно, мы Гусинского недооценили. Через некоторое время Владимир Александрович тесно сошелся с Березовским. Вдвоем они стали «дружить» против Коржакова. Организовали возвращение во власть Чубайса. Перешли к массированным атакам через СМИ. Благо, сделать им это было нетрудно – в руках у магнатов и телевидение, и газеты, и радио. В частности, в «Новой газете» вышла разгромная статья друга Гусинского – Александра Минкина под названием «Фавориты». В ней он «разоблачал» преступные замыслы Коржакова – Барсукова – Тарпищева. Рассказывал, со слов экс-президента НФС Федорова, какие бандиты управляют страной.
После публикации Гусинский неожиданно позвонил Тарпищеву.
– Ну что? Вы все поняли? – с нескрываемым торжеством спросил он Шамиля. – Мы победили! Пусть теперь Коржаков встречается с Борей Березовским, обо всем договаривается.
Магнат имел в виду следующее: раз они с Березовским набрали силу, необходимо заключить какое-то соглашение, нечто вроде мюнхенского пакта.
Но ни на какие сделки шеф не пошел и идти не собирался. Встречаться с банкиром после таких слов для офицера просто невозможно…»
Президент и его команда не забыли услуг олигархов и по достоинству отблагодарили помощников. К примеру, телекомпании Гусинского НТВ в ноябре 96-го был целиком отдан 4-й канал (как мы помним, президент НТВ И. Малашенко входил в предвыборный штаб Б. Ельцина) – он стал вещать с утра, а до этого его работа начиналась лишь с 6 часов вечера. Чуть позже, когда Кремль резко изменит свое отношение к НТВ, многие энтэвешники пожалеют, что поддерживали Ельцина. Вот как заявит, к примеру, три года спустя Евгений Киселев: «В 1996 году мы искренне – не один я, это относится ко многим журналистам – верили в то, что выбор между Ельциным или Зюгановым – это нечто большее, чем просто выбор между двумя кандидатами, это выбор между двумя путями развития. Речь, как мы думали, шла о сохранении демократической России, о сохранении базовых демократических ценностей.
Но сейчас мне начинает казаться, что мы тогда допустили ошибку, что мы не должны были делать того, что мы делали. Мы тогда поступились принципами. Мы в результате родили монстра. Власть развратилась, если угодно, и мы к этому приложили руку. Власть решила, что ежели единожды ей было это позволено, то почему это не сделать во второй раз…»
Не забыли власти и про Бориса Березовского, который фактически владел ОРТ. Его активное участие в предвыборной кампании Ельцина обеспечило ему и покровительство нового главы администрации президента (по совместительству члена совета директоров ОРТ) Анатолия Чубайса, и расположение секретаря Совета безопасности Александра Лебедя. О том, как обстояли тогда дела на Первом канале, поведала в «Известиях» И. Петровская (отметим, что статья была явно заказная – за ней стояли противники Березовского): «Интересная картина вырисовывается. Председатель совета директоров ОРТ – фиктивный. Сам совет директоров – фиктивный. Попечительский совет, возглавляемый Президентом России, – более чем фиктивный. Некоторые фигуры, которые значатся в его составе, о своем почетном членстве и не подозревают. Другие чудесным образом совмещают руководящие и общественные функции. То есть руководят телевидением и сами же за собой наблюдают. Фактически же не делают ни того ни другого, но, когда писались уставные документы, предполагалось именно это.
Ну а на деле всем на ОРТ заправляет зампред совета директоров Борис Абрамович Березовский…
Первый канал будет по-прежнему обслуживать интересы узкой группы политиков и банкиров, все более коммерциализируясь и утрачивая свое общественное предназначение. И слово «общественное» в названии организации давно пора убрать – оно было необходимо вначале, чтобы пустить обществу пыль в глаза. Время эвфемизмов кончилось. Теперь можно все называть своими именами. 51 % акций государства в уставном капитале обеспечивает ОРТ покровительство очень влиятельных персон и выделение правительством кредитов на выгодных условиях. Не более, но и не менее того. Во всем остальном это телевидение частное, и наивно требовать от него работы в интересах общества…»
Именно победа на выборах-96, достигнутая с помощью СМИ, заставила Ельцина и его команду обратить самое серьезное внимание на телевидение. Э. Макаревич и О. Карпухин по этому поводу пишут следующее: «За оказанную помощь в выборах президента власти пришлось расплачиваться обеспечением приватизационных и финансовых операций, выгодных тем или иным финансово-промышленным группам. С этого момента для государственной власти стало очевидно, что сила и независимость ее невозможны без создания жесткой интегрированной структуры, способной конкурировать в сфере влияния на общественность с информационными холдингами, независимо существующими в России.
Тогда было принято решение о формировании единого производственно-технологического комплекса государственных электронных средств массовой информации, состоящих из вещательных организаций и предприятий, распространяющих государственные телерадиопрограммы. Преимущества единого производственно-технологического комплекса заключаются в следующем: создана единая технологическая цепочка производства и распространения телерадиопрограмм, устранено противоречие между вещателями и связистами, что удешевило процесс производства и распространения программ, скоординирована программная политика как федеральных средств массовой информации, так и региональных…»
Авторы забыли упомянуть, что главной целью власти по формированию единого комплекса электронных средств массовой информации было желание и дальше продолжать оболванивать народ. Поэтому на ТВ основной упор по-прежнему делался на создание развлекательных, а не образовательных передач (образованный народ ельцинскому режиму был опасен). На фоне того, каким было совсем недавно советское телевидение, контраст был очевидным – там как раз упор делался на образовании. Чтобы не быть голословным, приведу статистические данные доли эфирного времени каждой категории вещания за две сентябрьские недели – 1986 и 1996 годов.
Итак, если в 86-м доля эфирного времени для информационных программ составляла 45,0 %, то в 96-м – 28 %, образовательных – 20,5 % и 7 %, культурных – 30,5 и 5 %, религиозных – 0 % и 4 %, развлекательных – 4 % и 38 %, рекламных – 0 % и 18 %.
Таким образом, выходило, что в СССР акцент в телепрограммах делался на информации, образовании и культуре, а в капиталистической России 90-х – на информации, рекламе и, главное, развлечениях. То есть чем сильнее страна погружалась в пучину грабительских ельцинских реформ, тем интенсивнее СМИ пытались развеселить народ и увести его от размышлений о насущных проблемах общества. Этакий пир во время чумы. Ничего нового в подобном подходе не было – это было копирование опыта западного ТВ, которое на протяжении долгих десятилетий занималось именно дрессурой широких масс. Вот как, к примеру, описывает деятельность американского ТВ на этом поприще Г. Оганов: «Мощный, разветвленный комплекс средств воздействия позволяет власть имущим весьма искусно и практически безотказно манипулировать общественным сознанием, формировать угодные правящему классу стереотипы поведения, воспитывать эстетические или, вернее сказать, эстетически извращенные вкусы, приспособленные к «американскому образу жизни», к бездуховности потребительского общества, к низкопробным образцам «массовой культуры».
В «защиту» большого бизнеса можно здесь сказать, что ловкая манипуляция эта совершается отнюдь не только в интересах чистой коммерции, не только прибыль, не только звонкая монета является тут желанной жар-птицей. Характер построения телевизионных программ, направленный выбор авторов и произведений, для которых создается обстановка «наибольшего благоприятствования», преобладание определенных жанров, само жесткое распределение эфирного времени столь же ярко, как самый тщательный отбор тем и сюжетов для информационных и политических передач, свидетельствуют: боссы американского телевидения отнюдь не забывают и о чисто идеологических целях.
Когда один из высокопоставленных руководителей американского телевидения, озабоченный конкуренцией других телесетей, послал продюсерам популярных телевизионных программ ставшее впоследствии скандально хрестоматийным директивное письмо с категорическим требованием показывать на телеэкране «больше шлюх, больше бюстов и больше развлечений», то он тем самым добивался не только максимального увеличения числа зрителей для рекламных объявлений, разбросанных, как клецки в супе, в безразмерном пространстве развлекательных передач, но и заботился о том, как бы понадежнее отвлечь внимание тех, кто сидит у телевизоров, от подлинно жгучих проблем. Как бы погерметичнее замкнуть массы телезрителей в кругу пошлых потребительских интересов и соответствующего им потребительского мировоззрения с тем, чтобы резко снизить их социальную восприимчивость, их способность видеть действительность в истинном свете, восставая против социальных несправедливостей современной Америки и отвергая взращенный в податливых душах мещанский изоляционизм…
Нет, «больше шлюх, больше бюстов» – это не просто образное выражение погони за такой прибыльной развлекательностью. «Больше шлюх» – это меньше мыслящих, задумывающихся над вопиющими противоречиями жизни людей, как можно меньше тех, кто пришел бы к выводу: «могли б мы все восстать из тьмы…» – печальная и гордая строка из знаменитого стихотворения Эмилии Диккинсон, написанного сто лет назад и впервые напечатанного лишь после смерти этой тихой, скромной женщины, ставшей большим и почти забытым поэтом Америки».
Итак, в постсоветской России, по сути, происходит та же история – посредством СМИ, делающих главный упор на «развлекухе», массы отучают думать о серьезном, о жизненно важном. Если отвлечься от Америки и вспомнить, к примеру, досоветскую историю России, то там тоже можно найти много схожего с тем, что происходит в России нынешней. Например, вот что писал сход крестьян села Воскресенского Пензенского уезда за 90 лет до ельцинских времен – в июле 1906 года: «Все начальники поставлены смотреть, как бы к мужикам не попала хорошая книга или газета, из которой они могут узнать, как избавиться от своих притеснителей и научиться, как лучше устраивать свою жизнь. Такие книги и газеты они отбирают, называют их вредными, и непокорным людям грозят казаками…»
В ельцинскую эпоху у людей книги уже впрямую не отбирали, а просто создали им такие условия, что тем стало не до них – нищенские зарплаты шли в основном на пропитание, а не на покупку умных книг. Что касается ТВ, то там сократили до минимума число умных передач (из которых люди «могли узнать, как избавиться от своих притеснителей и научиться, как лучше устраивать свою жизнь»), сделав главный упор на примитивном «развлекалове».
Но это было, так сказать, закулисье ТВ, о котором сами телевизионщики старались не распространяться. Вместо этого они выпячивали свой фасад, который, сверкая неонами, должен был производить на стороннего зрителя самое благоприятное впечатление.
В мае 1996 года прошла вторая церемония вручения «ТЭФИ». На этот раз организацию конкурса и его трансляцию взяло на себя НТВ. Это было не единственное отличие от прошлогоднего конкурса. Появились новые номинации: «Лучшая авторская программа», «Лучшая программа, созданная на региональном ТВ» и «Телевизионное событие года», заменившее «Лучшую публицистическую передачу», «Лучшего публицистического ведущего» и «Лучшую передачу об искусстве». Однако количество номинаций осталось неизменным – двенадцать.
Еще одним отличием от первой церемонии было место, где она проходила. Если в первый раз под это дело выбрали МХАТ имени Чехова, то теперь это был МХАТ имени Горького, что на Тверском бульваре. Видимо, из-за прошлогоднего унижения ОРТ на церемонию не явились представители Первого канала – Константин Эрнст, Борис Березовский. В интервью газете «КоммерсантЪ» Эрнст затем отметит: «Главная проблема этого приза – такая логика его присуждения, при которой он зачастую дается за общественные достижения в области телевидения ветеранам ТВ. Я отнюдь не собираюсь оспаривать итоги «ТЭФИ» – премию получили профессионалы. Мы неоднократно предлагали Познеру (президент академии. – Ф. Р.) сделать премии лучшему режиссеру, звукорежиссеру, оператору, но президент академии говорил, что сейчас академики не могут определить, кто лучший оператор или режиссер. Идеально, если бы призы присуждали несколько сотен профессионалов в разных областях ТВ. Тогда бы «ТЭФИ» стала еще более значимой в профессиональной среде».
На «ТЭФИ-96» в роли обойденного призами оказался канал ТВ-6 (НТВ заработал четыре приза, ОРТ – четыре, ВГТРК – четыре). Однако, когда избранные и званые участники церемонии отправились обмывать награды в ресторан «Яр», туда отправились и представители «обиженного» канала (кроме Ивана Демидова).
Между тем борьба на церемонии разгорелась среди следующих номинантов. В номинации «Лучшая авторская программа» на звание лучшей претендовали сразу четыре: «Итоги» Евгения Киселева, «Мы» Владимира Познера, «Чтобы помнили» Леонида Филатова и «Очевидное – невероятное» Петра Капицы. Спор выиграли «Итоги», однако академики также присудили специальный приз Леониду Филатову, за которым тот не смог приехать из-за болезни. Вместо него на сцену вышла его супруга Нина Шацкая, которая сообщила: «У него процедура, которую нельзя отменить, он дома и очень волнуется…»
На номинацию «Лучшая развлекательная программа» изначально претендовали сразу несколько программ: «Угадай мелодию» («ВИД»), «Старые песни о главном» (ОРТ), «Новый год на НТВ», «КВН-95», «Пока все дома» (ОРТ), «Я сама» (ТВ-6) и «Волшебный фонарь» (новогодняя постановка Евгения Гинзбурга для ВГТРК). Однако до финала дошли только три последние. Причем Масляков сам снял КВН с дистанции, посчитав его не самым лучшим своим достижением, а Валдис Пельш и телекомпания «ВИД» обиделись на академиков за то, что те вместо них пропустили в финал ток-шоу «Я сама». Однако приз все равно достался не этой программе, а другой – «Пока все дома». Кстати, Юлии Меньшовой не повезло и в другой номинации – «Лучший ведущий развлекательной программы», – ее «обскакали» «городошники» Илья Олейников и Юрий Стоянов. По этому поводу Меньшова сказала: «Все решают успех, удача. Я, наверное, счастливый человек, потому что меня оставляют равнодушной все конкурсы и премии. Да – хорошо, нет – не надо. Может быть, я так реагирую, потому что эта премия еще не «Оскар» и не «Эмми».
В номинации «Телесобытие года» приз оспаривали три проекта: «Куклы» (НТВ), «Русский проект» (ОРТ) и «Фашизм в России. Кто?» (компания «Облик»). Победителем стали «Куклы». Причем многие участники церемонии в один голос потом утверждали, что еще за три дня до церемонии знали, кому достанется приз в этой номинации. Вообще разговоры о том, что многие победители известны задолго до награждения, ходили на «ТЭФИ» так же активно, как и в первый раз. Поэтому президент академии Владимир Познер вынужден был в начале церемонии внести необходимые разъяснения по этому поводу. Он заявил, что результатов не знает никто из академиков – листы для тайного голосования были отданы в аудиторскую фирму «Ernst & Young», у которой безупречная репутация.
Полный список победителей «ТЭФИ-96» выглядел так:
Лучшая просветительская программа – «В мире животных», «АСС-ТВ», ОРТ;
Лучший телевизионный фильм – «К. Симонов и В. Гроссман – сын и пасынок» из цикла «Уходящая натура», ВГТРК;
Лучшая программа, созданная на региональном ТВ, – «Кучугуры и окрестности», независимая студия «Телемост», Воронеж, ВГТРК;
Лучшая спортивная передача – «Русские на американском льду», ОРТ;
Лучшая развлекательная программа – «Пока все дома», телекомпания «Класс!», ОРТ;
Лучшая авторская программа – «Итоги», НТВ;
Лучшая программа новостей – «Сегодня», НТВ;
Лучший репортер года – Андрей Черкасов, «Сегодня», «Итоги», НТВ;
Лучшие ведущие развлекательной программы – Илья Олейников и Юрий Стоянов, «Городок», ВГТРК;
Лучшая ведущая информационной программы – Светлана Сорокина, «Вести», ВГТРК;