— Вот и проверим, — сказал я, — не подделка ли твой хваленый рэш. Если меня танцевать потянет, значит, самое то.
Бармен с сомнением посмотрел сначала на меня, потом на бутылку. Свинтил пробку, понюхал.
— Не боись. Мы за качество отвечаем. Если уж моча вроде бейлевской, то моча самая отвратительная, а если…
— …виски, — подхватил я, — то первостатейная. Ладно, расхвалил — дай еще две двойных. Джок не появлялся?
— Да уж два раза заходил, тебя спрашивал. Три монеты.
Я расплатился, выдохнул и резко опрокинул в себя стакан. Первая порция прошла как по маслу. Пойло и в самом деле оказалось приличное, на общем фоне, конечно.
— Если что, я жду его вон за тем столиком.
Джок появился минут через двадцать. То ли бармен скинул сообщение парню в КПК, то ли ему так не терпелось вывалить добытую информацию и побренчать медью, что он заглядывал в бар едва ли не каждый час.
Увидел меня еще с порога, махнул рукой — иду, мол.
Едва он уселся, как я подтолкнул к нему стакан:
— Судя по твоей ухмылке, новости неплохие. Выпей вот для здоровья, легче будет.
— Спасибо. — Джок с удивлением посмотрел на виски. — Рэш?
— Он.
Нечасто, выходит, его клиенты угощают.
Ему тоже очень хотелось сказать что-то типа: «В прошлый раз тебе на Бейля еле хватило». Но дармовая выпивка ждать не собиралась — Джок сделал пару глотков. Кашлянул.
— В общем, нашел я то, что ты просил, — хриплым голосом сказал он. — Все семеро.
— Показывай.
Он вытащил из нагрудного кармана и разложил передо мной семь голографических пластинок с образами.
— Как в казино. Только там четыре дамы, а здесь семь.
«И часто ты, парень, в казино-то бываешь, со своими заработками», — мельком подумал я, вглядываясь в лица девушек.
— Хочешь, могу в КПК скинуть. Все данные.
Первых двух красавиц я отбросил почти сразу. Рыл… пардон, личиком не вышли. Знала бы Силь, с кем я ее сравниваю, убила бы к ядреной матери. Да-аа, не повезло вам, девочки. Зато экипировка не подкачала, и пси-показатели зашкаливают.
Третью карточку я долго вертел в руках. Не слишком похожа, да и не сталкер-старатель, но, учитывая умение Силь перевоплощаться… Отложим пока в сторону.
Джок допил виски и, развалившись в кресле, рассматривал посетителей сквозь мутное стекло стакана.
Четвертая… пятая… не то… не то… Стоп!
С шестого образа мне задорно улыбалась Силь. Почти она, если быть точным: снимок не самый удачный, лицо получилось плохо. Но остальное… Статная фигурка в женском варианте тяжелой хай— тек-брони, рекрутский значок на плече (интересно, какого клана?), нашивки наемника, снизу подпись: De Silva.
Значит, она теперь и ник сменила. Интересно, почему.
— Вот эти двое, — я показал Силь и третью карточку. — Расскажи, что про них знаешь, кратко, подробности можешь опустить, просто перешли мне приватом.
Он повертел карточки в руках, заглянул в КПК, сверяя записи.
— Первую зовут Хэзер, ник — Heat, жара. Бывший добытчик клана «Пэтриотс». Весьма примечательная личность. Из-за дурного характера постоянно ссорилась с напарниками, а под конец еще и не поделила что-то с руководством, из состава ее исключили. Так она в отместку ограбила клановую ячейку и смылась из города. В последний раз видели в Оазисе семь месяцев назад. С тех пор ничего нового не слышно. Твоя подружка? — Он подмигнул. Рэш явно ударил парню в голову. На знаю насчет легкости в теле, а вот легкость в трепотне уже заметна. — Или заказали найти?
— Шестая карточка, — напомнил я.
— А, эта… Милая кошечка, правда?
Я с удовлетворением подумал, что если отоварить Джока так сильно, как он заслуживает, то очнется он хорошо, если к утру. Заодно и на оплате сэкономлю.
Наверное, глаза опять выдали меня красным перекрестьем на зрачке. Джок сглотнул, уткнулся взглядом в стол и продолжал самым нейтральным тоном:
— Имя неизвестно, один раз слышали, как ее называли просто Си или Зи, ник — De Silva. По нашивкам — наемник, но профессию явно только что поменяла. Вообще про нее почти ничего неизвестно, очень скрытная девушка. В город пришла с юга, вроде бы не одна, с какими-то клановыми головорезами.
— С кем именно?
— Не знаю. Помнишь, Китеж в очередной раз объявил крестовый поход на Атланту и собирал бойцов. Через наш купол их целая орда прошла — за всеми не уследишь.
— Ясно. И куда эта De Silva делась? Тоже не знаешь?
— В Китеж, куда же еще? Ищи там. Только с тех пор столько времени минуло, да и война давно кончилась. Атланта — почти банкрот, сам знаешь. Там все переругались, и хозяева, и кланы…
Знаю-знаю. Слишком много средств уходило на войну, а кому платить — договориться так и не смогли. Вот и начали в чужих карманах деньги считать. Как обычно в частных городах: то, что не смогли разрушить враги за месяцы осады, извели под корень жадность, интриги и зависть.
Впрочем, какое мне до этого дело? Главное, теперь я знаю, где искать Силь, если, конечно, номер шесть — это она. Других вариантов все равно нет, Китеж — моя единственная ниточка. В городе я раньше бывал, забавный он, самобытный. И что бы не сходить еще раз? Надеюсь, из черных списков меня уже убрали. Война все прощает.
И с Кирой теперь будет легче. Тяжело ведь оставлять ее здесь, потом несколько месяцев буду совестью маяться. Не помог, мол, бросил в беде и все такое. Доведу девочку до портала, все равно по пути. А от московских предместий до столицы сама как-нибудь доберется. Там рейнджеры лагерем стоят, проводят, если что.
К обновке — электронному расчетчику — я еще не привык, долго возился с кодированной застежкой. После всех продаж и закупок на счету у меня красовалось почти две с половиной сотни, и еще двадцатку я взял медяками. Для таких вот частных выплат.
— Семь монет, правильно?
Джок кивнул, жадно рассматривая кошель. Но и в этот раз от комментариев насчет методов моего обогащения воздержался, а ведь такой пронырливый умник не мог не знать о вчерашнем скандале в мэрии. Растешь, парень. Учишься не делиться информацией бесплатно.
Я ссыпал медь в подставленную ладонь, кивнул бармену и вышел на улицу.
Привычно бурлила площадь, сновали вокруг люди, и все так же мерцал высоко над головой защитный купол.
Как будто ничего не случилось. Миру было наплевать, найду я когда-нибудь Силь или нет.
Впрочем, мне тоже плевать на мир и на то, что он думает. Квиты.
Кира нетерпеливо вертелась, то и дело приподнималась на цыпочки, высматривая меня в толпе. Тикки сидел у нее на плече, его мало волновало то, что происходит вокруг.
Она увидела меня, разулыбалась… и тут же отвернулась с самым независимым видом. Мол, совсем я тебя и не ждала.
Зачем эта игра, девочка? Через два, максимум три дня мы расстанемся и вряд ли когда-либо увидимся еще раз.
— Я тут узнал кое-что…
— Никто не может меня проводить, да? — не поднимая взгляда, спросила она.
— С чего ты взяла?
— Ну, я привыкла. Мне все время что-то или кто-то мешает. Будто не хочет, чтобы я дошла до Москвы. Да я тебе говорила уже.
Ну вот, опять та же песня. Прямо кому-то делать нечего, как за необученной пси гоняться.
— Не волнуйся, в этот раз не так все и плохо. До Оазис-портала нам с тобой по пути. И мне никто и ничто не может помешать тебя проводить.
Кира расцвела. Но из чувства противоречия не могла мне не попенять:
— А почему раньше не сказал?
— Потому что не знал, Кир. Я только сейчас выяснил.
— И ты — тоже в Москву? Да?
Она ждала, что я отвечу «да». Мне бы тоже этого очень хотелось — просто для того, чтобы перепуганной девчонке, трижды за неделю побывавшей в кровавой мясорубке, больше не нужно было ничего бояться.
Но я сказал правду:
— Нет, Кир, только до портала. Потом мне в другую сторону. Внутри портала тебя никто не тронет, а на той стороне — рейнджерский лагерь. Я выручил немного денег за мародерское барахло, часть скинул на карточку. Вот, держи.
Она взяла протянутую кредитку и с видом полнейшего безразличия сунула в карман. Пластиковый край зацепился за молнию, карточка выскользнула из рук и упала на землю. Нагнувшись за ней, Кира будто бы случайно перевернула чип рабочей стороной, активировала расчетчик. На индикаторе баланса высветились цифры.
Демонстрация независимости. Мне все равно, мол, сколько ты насчитал. Не волнует.
А на самом деле страсть как хочется посмотреть. Любопытство — страшная сила.
Я вздохнул.
Кира выпрямилась, спрятала карточку, посмотрела на меня:
— Спасибо.
— Там полсотни меди, на портал хватит, и рейнджерам будет что заплатить. Плюс на еду чуть— чуть, мало ли — вдруг придется задержаться.
Ей явно хотелось сказать что-то еще, кроме «спасибо». Может, еще раз попросить проводить ее. А может, обвинить в черствости. Глаза у нее были такие… в общем, странные. Но она всего лишь спросила:
— У тебя, наверное, еще много дел в городе. Скажи, когда выходим, я подожду здесь.
— Да нет, — ответил я. — У меня все. Можем идти прямо сейчас.
Уверен, Кире не терпелось съязвить: мол, не только у Андреев могут быть важные дела в городе. И она свои еще не закончила. Но, поскольку ничего подходящего придумать так и не удалось, пришлось признаться:
— Я готова.
— Возьми вот. — Я отцепил с пояса вторую рацию, выставил на скремблере код, выбрал пустующую волну. — Пользоваться умеешь?
— Конечно!
Она повертела переговорник в руках, прижала клавишу передачи и несколько раз повторила в микрофон:
— На связи! Как слышимость? Говорит Боевая СеКира.
И выразительно посмотрела на меня — отвечай, мол. Я хмыкнул, вытянул из-за воротника ларингофон, сказал:
— Я вас вижу, но не слышу. Не трать батареи, Кир. Под куполом рация бесполезна, слишком много отраженных сигналов.
Кира надулась, сунула рацию в нагрудный карман.
Ну вот, похоже, она опять подумала, что я над ней издеваюсь. Нет чтобы спросить сначала. Разве я виноват, что силовое поле купола пропускает радиоволны через раз?
— Пойдем, — сказал я, — солнце скоро зайдет. За ночь как раз полперехода одолеем.
Дорога на Оазис-портал. Локальные координаты 125734—125834
Купол остался позади. Я хотел порадовать Киру и специально выбрал тот путь к порталу, что подсказывал КПК. Не то чтобы здешняя дорога казалась мне безопаснее. Просто где-то недалеко от трассы пролегала цепочка озер — небольших, в полкилометра диаметром, но достаточно красивых. Может, перестанет тогда на меня злиться.
Ни пить, ни купаться там, конечно, нельзя: вода грязная, это ведь не просто озера, а остатки древнего кратера. Уровень радиации с тех пор сильно упал — сколько лет прошло. Но пока еще фонит. По крайней мере, пару лет назад по берегу еще стояли проржавевшие щиты со знаком радиационной опасности. Дожди здесь страшная редкость — да и откуда они в таком климате? — а ключей в искусственных озерах раз-два и обчелся. И за сотню лет всю грязь Того Дня не расчистить.
Но посидеть у воды, а то и на дневку встать — вполне можно. Или постираться, например. У девчонок на этом деле бзик, что я, не знаю? Для меня грязный камуфляж армейского х/б — лишняя маскировка, а для Силь самое маленькое пятнышко вечно становилось страшной проблемой. На миссии и уж тем более в бою она еще как-то терпела, но что было потом…
Наверняка и у Киры те же заморочки, ведь одежка, что на ней сейчас, — и вовсе с чужого плеча. Хорошо хоть не с трупа. Гм… Я даже усмехнулся. В топике, после близкого знакомства с ножом Скинни больше походившем на рваную тряпку, она бы пользовалась в Оазисе завидной популярностью.
Кира неутомимо шагала следом. Каждый раз, когда я оборачивался посмотреть, кивала: «все хорошо». Тикки приоткрывал светящиеся глаза — видимо, ловил ментальный сигнал хозяйки — и спокойно засыпал снова.
Один раз я все же спросил:
— Ты не устала?
— Нет-нет, все в порядке. Идем дальше.
Ну и молодец. То, что не замерзла, — сам вижу: от земли парит дневным теплом, жить можно. Все-таки не пустыня, где через пару часов после полуночи может похолодать чуть ли не до нуля.
К перекрестку торговых путей Оазиса мы вышли примерно за час до рассвета. На востоке уже пылало красным, легкий ветер гнал оттуда запахи пустыни и волны тепла, пока еще вполне терпимого.
Здесь начиналась одна из достопримечательностей города — полуразрушенная стена, почему-то прозванная китайской. Мне всегда хотелось на нее посмотреть: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. А наслышан я про нее достаточно. Рассказывают, что стену построили очень давно, за сотни лет до войны для защиты от каких-то кочевых племен. Со временем она утратила свое значение, обветшала и разрушилась. А потом ее якобы выкупили у прежних хозяев и перевезли на много километров западнее. Уж не знаю зачем, но в любом случае война поставила крест на всех планах и проектах. Камень не способен противостоять ядерной вспышке. Кто не верит — милости просим в Вавилон. Там есть очень наглядные примеры.
По другой версии — по мне, так куда более вероятной, — стену возвели лет семьдесят назад во время скачкообразного взрыва популяции на заслонах, когда мутанты живой волной перли на едва окрепшие людские города. Говорят, при строительстве использовали технологии древних, загадили и так не слишком чистую землю, но при этом стена выросла за считаные месяцы. Это, правда, не помогло: бесконечные полчища мутантов прорвали стену во многих местах, где-то люди разрушили ее сами, чтобы погребла под собой побольше озверевших от крови радиоактивных тварей.
Так или иначе, сейчас от бесконечной ленты, тянувшейся когда-то с юга на север через весь материк, остались жалкие обломки да несколько одиноких башен с небольшими кусками прежде великой стены.
— Здесь встанем на дневку, — сказал я. — Чтобы днем по жаре не ходить. Рядом есть отличное местечко.
Кира поправила мешок на плече, погладила Тикки и ответила:
— Солнце же еще не взошло. Если ты думаешь, что я устала…
«Ну, конечно. Обязательно надо поспорить».
— …то — ничего подобного! Я еще столько же могу прошагать.
— Вечером прошагаешь. Дальше всю дорогу до портала свернуть некуда, придется чуть больше пройти за ночь, лучше отдохнем, пока есть возможность.
— Как некуда? Там что, заслон?
— Нет, просто стена. Раньше, говорят, можно было в башнях укрываться, но теперь опасно. Мародеры рыщут.
Я показал Кире на дрожащий от туманного марева горизонт, где гнилыми зубьями поднимались остовы разрушенных башен.
— Ух ты! — сказала она. — Надо же, а у нас, в Вавилоне, точно такая же! И тоже совсем рядом с городом. Мне рассказывали, что стена тянется через все известные земли.
Ага, и мне рассказывали. Да я и сам неоднократно видел в пустыне оплавленные груды щебня и строительного камня. Может, легенды и не врут.
У самого ближнего к дороге озера, как показывал КПК, болтались какие-то наемники. Я благоразумно обошел их стороной — не та публика, чтобы доверять.
Зато у второго было чисто.
— Сейчас тебе будет сюрприз, — сказал я.
— Какой? — немедленно ответила Кира и даже выпрямилась. Несмотря на громкие крики «Я не устала!», последние пару километров дались ей с трудом. Пришлось даже забрать мешок под предлогом неудачно затянутого ремня. Который, конечно же, натрет плечо, если его не завязать как надо. Ну а застежки оказались крепкими, чтоб им лопнуть, и почему-то все никак не хотели поддаваться.
— Увидишь. Если я скажу сразу, то будет не сюрприз — верно?
Минут пять я разглядывал берег в умножитель, пока изнывающая от нетерпения Кира приплясывала рядом. Она-то не видела, что там. Но страсть как хотела посмотреть — сюрприз же.
— Андрей, можно уже? Ну, скажи…
— Можно-можно. Кругом никого. Только не кричи слишком громко: Тикки разбудишь.
Последние слова я договаривал в пустоту — Кира умчалась. Через секунду до меня донесся восторженный вопль.
Бедный Тикки.
Когда я подошел к берегу, она уже ссадила геккона на песок, сбросила рюкзак, расшнуровала ботинки. В тот момент, когда она принялась расстегивать пуговицы на гимнастерке, я все же решил ее остановить. На третьей по счету. Хотя, честно скажу, очень хотелось посмотреть на продолжение.
«Ну и пусть сняла бы. До воды — метров пятнадцать, поймать я бы успел. Зато какое зрелище…»
— Кира, куда ты собралась? — Я постарался, чтобы мой голос звучал спокойно. Вообще за такую беспечность надо очень больно бить. По голове.
Она ойкнула, прикрыла руками расстегнутый ворот.
— Как куда? Купаться!
Я стоял и смотрел на нее в упор, не отрываясь. Кира медленно краснела.
— Не смотри так. И вообще — отвернись и не подглядывай. Мне надо раздеться!
— Что, у вас, в Вавилоне, все такие? — я начинал потихоньку закипать. — Тебя разве не учили проверять воду? Посмотри вокруг!
Раскрытой ладонью я ткнул в сторону крутых склонов северного и западного берегов. Очень хотелось продолжить движение и отвесить ей полновесную затрещину.
— Тебе это ни о чем не говорит?
— Высокий берег…
— Кратер, Кира! Старый кратер. Вода грязная, понимаешь?! Фонит. Постираться там, Тикки вон помыть — еще куда ни шло. Но купаться в кратере может только абсолютный самоубийца! Посмотри вон на те штуки.
Кира проследила за моей рукой и охнула.
— Ой! Что это?!
— Пустынную слезу знаешь? Песок, сплавленный в стекло? Вот это примерно то же самое, только стекла там несколько тонн.
Отшлифованные песчаными бурями мутные полупрозрачные сталагмиты достигали, бывало, и десяти метров. Время медленно подтачивало их, но не скоро еще последний памятник Того Дня искрошится в невесомую стеклянную пыль. Они как часовые стоят у древних кратеров, одним своим видом предупреждая об опасности.