Однако дальнейшее развитие Грузии создало условия для аннулирования подобных «грамот». Наступление центральной власти на сепаратизм эриставов было столь решительным и необратимым, что апелляция на какое-либо оправдание независимости феодалов (к тому же идущее извне) теряло реальную силу. В таких условиях и возникла легенда о «реформах» царя Арчила, суть которой заключалась в том, что Арчил якобы еще в VIII в., следуя заветам своего брата и соправителя Мира, выдал его дочерей за эриставов и в качестве приданого отдал им в общем половину всей Грузии. Таким образом, на сей раз эриставы стали аппелировать уже не к грамотам чужеземного сюзерена (персидского царя), а к завещанию своего царя, потомка Вахтанга Горгасала, наследие которого считалось законной собственностью грузинских династов из рода Багратионов[48]. Исследователи не без оснований считают, что эта легенда возникла в кругу грузинских эриставов и была направлена против той ожесточенной борьбы, которую вела централизованная власть против сепаратских феодалов за создание единой монархии в X – XI вв.[49].
Таким образом, «Мученичество Арчила» могло возникнуть не ранее IX в. и являлось своего рода реакцией на политические претензии децентрализующих сил внутри страны в начальный период объединительного движения в Грузии.
Две эти легенды, созданные разновременно, преследовали одну и ту же цель, но историческое развитие Грузии противопоставило их друг другу. Включены они в две различные части текста, лежащего между описанием смерти Вахтанга Горгасала и (не считая «Мученичества Арчила») «Летописью Картли». Именно ко второй части указанного текста, которая начинается с повествования о походе Мервана ибн-Мухаммада и через «Мученичество Арчила» восходит начало «Летописи Картли», прерванное на описании событий, связанных с нашествием арабов.
Но в таком случае может возникнуть вопрос – не является ли вся эта вторая часть послевахтанговского повествования органически принадлежащей «Летописи Картли»? Как бы ни решился этот вопрос, нельзя не считаться с тем, что автор «второй части» не является сторонником нарождавшейся в Грузии самодержавной монархии. Во всяком случае, автор «Летописи Картли» куда лучше представляет преимущества «единодержавия», чем автор «второй части». Кроме того, обращает внимание, что последний лучше знаком с обстановкой в Западной Грузии, чем автор «Летописи Картли», хотя осведомленность и этого автора в делах Абхазского царства не так уж «ничтожна», как это до сих пор склонны думать исследователи.
Ниже мы приводим основной текст (без поздних «вставок») второй части послевахтанговского повествования и «Мученичества Арчила, царя Картли», служащие как бы прологом «Летописи Картли».
*
**
Подступил к Картли агарянин амир, коего звали Мурван Глухой, сын Момада и коего отправил (в Картли) Эшим, Амирмумл Багдадский, сын Абдал-Мелика Багдадского из того же племени. Потому-то и было дано ему второе имя Глухой, что не считался он со словом рассудительным.
И все мтавары. и питиахши, потомки эриставов и вельмож бежали в горы Кавказа и скрылись в лесах и пещерах. Обошел Глухой все земли Кавказа, захватил Врата Дариала и Дарубанда и сокрушил все города и большинство крепостей в пределах Картли.
И узнавши, что цари картлийские со всей родней ушли в Эгриси, а оттуда скрылись в Абхазию, стал преследовать их по пятам и сокрушил все города и крепости страны Эгрисской. Разрушил трехстенную крепость Цихе-Годжи, разгромил и прошел порубежную стену Клисуры. А (в пору) нашествия его католикосом был Табор.
И как только прошел Глухой Клисуру, которая была в ту пору рубежом между Грецией и Грузией, разгромил город Апшилети Цхуми и подступил к крепости Анакопии, в которой пребывает нерукотворный, свыше начертанный образ всесвятой Богородицы и о котором неведомо, кто явил его на вершину той горы, граничащей на юге с морем, а на севере с лесами многоводными. В ней (Анакопии) пребывали тогда цари картлийские Мир и Арчил. Отец же их помер и был погребен в Эгриси. А эристав кесаря Леон находился в крепости Согбиси, расположенной на Осетском перевале. И никто не мог противостоять Глухому, ибо были войска его более и многочисленнее лесов Эгриси.
Говорил тогда Арчил брату своему Миру: «Обречен сей город-крепость на погибель. И уж коли схватят они нас, разведают они о сокрытых в земле нашей сокровищах, коих стяжали богомудрые цари Мириан, а затем Вахтанг (Горгасал) и все дети их, что породили нас. Да потребуют и то, что сокрыл царь Ираклий, полную опись чего положили мы заодно с обоими изумрудными багряно-яхонтовыми венцами, которых отец наш – великий царь Вахтанг (Горгасал) – вывез из Индии и Синдии; сокрыли мы их в Уджарме, близ и промеж двух беззащитных там башен. И все то описано в памяти моей. И забери ты оба те венца, золотой и ониксовый: один царя Мириана и другой Вахтанга (Горгасала), что пожаловал ему персидский царь заодно со златом и серебром, которыми он навьючил пятьсот животных и две тысячи пеших (людей). Ты и отец наш положили все это в Кутатиси и Цихе-Годжи. Я же те венцы мои и грамоты, скрепленные свинцом, положил отдельно. И если уж ныне помрем, то все те сокровища останутся неведомыми, и с приходом греков да разыщет их кесарь в пользу рода нашего и даст ему царство и сокровища те. И не станем мы отныне причиной разорения Картли и Греции, но уйдем и будем сражаться на этой стороне приморья. Да ежели будет воля господня, (то) один прогонит тысячу, а двое – десяток тысяч».
И пришли пред святым образом всесвятой той Богородицы, поклонились ей и припали и говорили: «Уходим в уповании на сына твоего и господа нашего, что рожден тобою, будь ходатаем пред ним за нас и сопроводи нам милость твою». И было при них немногое число тадзреулов и родни эриставов и питиахшей около тысячи (человек), а из бойцов абхазских – две тысячи. И еще до рассвета навел господь на сарацин жестокий зной юга и поразил их кровавым поносом. И явился Арчилу в ту ночь ангел божий, который и сказал ему: «Идите и нагряньте на агарян, ибо ниспослал я на людей тех и твари их недуг изничтожающе жестокий. Выступайте и услышьте исходящие из лагеря их скорбные звуки стенаний. Вы же будьте отважны и обретайте мощь в уповании на господа». И с наступлением рассвета стали исходить из лагеря их плачевный глас и причитания.
И, уповая на бога, вышли на битву с ними. Сразились, и ниспослал господь мощь малому люду христианскому; погибло от недуга тридцать пять тысяч сарацин, от меча же три тысячи. И был ранен Мир копьем в пах. Христиан в день тот было убито человек шестьдесят, а кони сарацин пали, словно леса, и вышвырнули их всех в море*.
Тогда явилось некому агарянину видение, которое якобы вещало словно пророк их: «Ниспослал господь победу на нас до скончания десяти царей, как пророчествовал господь Аврааму и в Агаре вы же берегитесь святых церквей и людей богослужителей, как о том поучал я в Коране моем». Спешно снялись и бежали вспять по своим же следам. Минуя Цихе-Годжи, разбили лагерь между двумя смежными реками. И грянул дождь суровый и поднялись (воды) рек безмерно: и полилась меньшая из рек на войска абашей и утопила из них тридцать три тысячи пеших; большая из рек хлынула на всадников, лагерь которых был разбит в лесистой местности, и некоторые из них разбежались в разные стороны, некоторые спаслись, взобравшись на деревья, и забрала река тридцать тысяч лошадей и с тех пор стала именоваться одна из них Цхенис-цкали, а другая – Абаша. И двинулись отселе и прошли дорогу Гурийскую, прошли дорогу Сперскую, а на численности их не было видно убыли. Но прежде поотрубали они хвосты коням своим, потому как тяжело было (лошадям) от прилипшей (к хвостам) грязи**.
А в пору ту остались разоренными земли Картли, Армении и Рана, и нельзя было сыскать нигде ни строения, ни пропитания для людей и животных. И отправили Мир, Арчил и Леон – эристав абхазский – посланника к царю греческому и поведали ему обо всем, что сотворили они по воле господней и своими руками. А тот передал им два венца и грамоту Миру и Арчилу, и начертал им, а именно: «И царство Картли, и в ней отвага и мудрость были с вами. А ныне хотя мы заодно с вами преследуемы за служение кресту и обращение наше (в христианство), как заповедовал нам то господь, с нами заодно возвеличьтесь. Но вместе с тем оставайтесь в твердынях ваших до истечения трехсот лет; ибо на двухсот пятидесятом году расчленится царство их, а по истечении трехсот лет обретет силу царство наше, и сокрушим мы агарян, и падут все возвышенные ими, и вознесутся славившие нас».
А Леону начертал следующим образом: «Мы понесли страдания во всех пределах Картли, а от царей ее мы познали содействие и пользу. Ныне же они положили третью службу и помощь нашему престолу царскому: спервоначала получили они свет из рук наших; затем спасли от сокрушения великий град понтийский и сотворили мир между нами и персами. Потому как тот же царь Вахтанг стал посредником и мечом своим вернул царству этому Палестину и обе части Джазиры. И если бы ныне господь с помощью их не воспрепятствовал бы этим злостным супостатам, достигли бы они самого Константинополя; и между потомками Неброта господь сделал славными этих, ибо не убавилось в роду их мудрецов истинных и бойцов, как о том повествует начертанная нами грамота, в которой описаны цари, знатные своими племенами и землями. А тебе же я повелеваю быть эриставом Абхазии, тебе и детям твоим и будущему твоему (потомству) вовеки веков. Но уважь добром царей и народ их картлийский и не посягай отныне на них и пределы их эгрисские, покуда пребудут они там или отбудут оттуда».
А Леону начертал следующим образом: «Мы понесли страдания во всех пределах Картли, а от царей ее мы познали содействие и пользу. Ныне же они положили третью службу и помощь нашему престолу царскому: спервоначала получили они свет из рук наших; затем спасли от сокрушения великий град понтийский и сотворили мир между нами и персами. Потому как тот же царь Вахтанг стал посредником и мечом своим вернул царству этому Палестину и обе части Джазиры. И если бы ныне господь с помощью их не воспрепятствовал бы этим злостным супостатам, достигли бы они самого Константинополя; и между потомками Неброта господь сделал славными этих, ибо не убавилось в роду их мудрецов истинных и бойцов, как о том повествует начертанная нами грамота, в которой описаны цари, знатные своими племенами и землями. А тебе же я повелеваю быть эриставом Абхазии, тебе и детям твоим и будущему твоему (потомству) вовеки веков. Но уважь добром царей и народ их картлийский и не посягай отныне на них и пределы их эгрисские, покуда пребудут они там или отбудут оттуда».
Но Мир был отягчен смертельными ранами и говорил брату своему Арчилу: «Ну, вот брат, я и отхожу к пращурам нашим; однако забери ты меня и погреби среди могил праотцов наших. И поведаю я тебе о местах, в которых сокрыты сокровища наши. И не наследует мне сын, ибо народилось у меня семеро дочерей, и потому отныне ты и есть наследник царский из дома нашего царя Мириана. И тебе самому ведомо, что деву, дитя наше, не (следует) выдавать в супруги (кому-либо) из эриставов наших, но выдадим за царя или если кто явится из рода персидских царей, подобно Перозу, коему царь Мириан выдал в супруги дочь свою. А мы ущерблены, ибо ты неженат, а я без сына (наследника). Ну а поскольку отцы наши приводили себе в супруги дочерей эриставов наших, выдадим им дочерей моих и поделим им земли, картлийские: половину тебе, да половину им. Однако бывшую у меня долю главы рода я отдаю тебе, да пусть она пребудет у тебя в качестве (также) доли главы рода нашего: Эгриси, Сванети, Таквери, Аргвети и Гуриа. А Кларджети и среднюю Мтиулети отдай дочерям моим и да пребудут в них во все время наше злое. И отец наш помер в пору этой смуты, и не смогли перенести его в Мцхета, забери останки его и погреби в церкви Кутатисской, чтобы явилось то свидетельством нашего владычества, а ты же оставайся тут и дружи с греками покуда не рассеется тьма сущая».
И помер Мир, забрали (прах) его в Мцхета и погребли в верхней церкви у входа на пороге.
Арчил же призвал эриставов картлийских и выдал им (в супруги) племянниц своих*: одну выдал за племянника отца своего, сына Гуарама куропалата, что владел Кларджети и Джавахети; вторую – за питиахша из рода Пероза и который господствовал в Триалети, Ташири и Абоце; третью – за Нерсе Нерсиана из рода знатных (вельмож) царя Вахтанга; четвертую – за Адарнасе Адарнасиана и обоих их наделил Верхней Землей, которая есть Картли; пятую – за Варазмана и отдал (во владение) от Котмана до Куртского ущелья; сей Варазман был из рода персидского эристава бардавского, что был отцом матери Вахтанга Горгасала; шестую вы дал за Джуаншера Джуаншериани, что был из рода царя Мириана, одного из потомков Рева, и отдал им Джвари и Херки и всю Мтиулети, Манглиское ущелье и Тбилиси.
Доля Арчила представляла собой половину всех этих хеви (округов). Когда же те узрели, что Джуаншеру выдал он наиболее (значительную) часть, то это их несколько удручило. И отпустил мтаваров этих совместно со своими супругами по своим местам.
Арчил же призвал Леона и сказал: «Будь же благословен господом» ибо проявил доброе радение (за время) гостевания нашего и защитил нас миром на земле твоей. Но ныне известно, что восстановлены владения наши выше от Клисуры. Пойду и устроюсь в Цихе-Годжи в Кутатиси. Теперь же требуй от меня, чего бы тебе было угодно, в награду за добрую службу твою».
На что Леон ответствовал: «Дал мне кесарь страну сию в наследственную (собственность) ввиду доброй отваги вашей. Отныне же дана она мне в вечное владение от Клисуры до реки Великой Хазарети, к которой примыкают отроги Кавказа. Присовокупи меня к числу рабов твоих, к тем, коих удостоил ты быть сыновьями и братьями твоими. Не нужен мне удел твой, но пусть и мой пребудет твоим».
Тогда выдал он Леону в жены племянницу свою от брата (которую звали) Гурандухт, и венец, что был дан греческим царем Миру. И дали (друг другу) обещание и клятву твердую, дабы не быть вражде меж ними, но повиновался Леон Арчилу во все дни свои.
Пришел Арчил и утвердился в Эгриси до (самого) Шорапани. Управил все крепости и города и построил крепость на рубеже Гурии и Греции. Прошло с тех пор двенадцать лет, и начала строиться Картли. Мцхета же стал непригодной для пребывания (в ней). Пришел Арчил из Эгриси и сел в бывшей крепости Хидра.
Тогда же явился к нему мтавар, некий потомок пророка Давида по имени Адарнасе, племянник Адарнасе Слепого по брату и отец которого был породнен с Багратионами, а греками посажен эриставом в области Армении. В пору пленения (Картли) эмиром Глухим ушел он к сыновьям Гуарама куропалата в Кларджети и оставался там. Просил он Арчила и сказал: «Коли изволишь и превратишь меня в наследника своего, дай мне земли». И дал ему Шулавери и Артани.
Вслед за этим пришел Арчил в Кахети и всем служилым своим даровал он Кахети, сделал их азнаурами, воздвиг церковь в Садзмори. Женился на дочери Гуарама куропалата, что был потомком одного из детей царя Вахтанга, рожденных женой-гречанкой. И осел в Цукети, построил Касри, а в ущелье Лакуасти воздвиг крепость. И застал в Цукети мтаваров, которым Цукети был дарован царем Вахтангом; а тушами, хунзами и всеми язычниками тех мест правил эристав Абухуасро, и не изъявил (Арчил) желания изъять у него Цукети. И построил в междуречье город-крепость Нухпати. Нухпатийцы же были язычниками и природы хищной, но Глухой, посек их множество. И силой крестил их Арчил.
Усилились сарацинцы на земле Рана. Завоевали Газир и Армению. А Маслама воевал с греками. Племянники же Адарнасе Слепого, трое братьев, что выжгли глаза брату отца своего, прибыли из Тарона в Шаких и обосновались там по велению Арчила, ибо все пределы Кавказа до Рана были обезлюдены. Эрети же и Кахети превратились в леса дремучие. И утвердились трое братьев там до самой Гулгулы.
В ту же пору некоторых питиахшей не впустили в Кларджети и они завладели скальной местностью в Тао, которая называлась Калмахи и построили там крепость. (Другая же) половина явилась в Кахети к Арчилу. За одного выдал замуж (женщину) из рода Абухуасро, потому как была та вдовой и не имела мужа, и даровал им Цукети заодно с крепостью и Касри. В ту пору, на пятидесятом году после, ухода Глухого, пытались сарацины вторгнуться в Картли. До сей поры они не вторгались, но получали дань от эриставов.
И было у Арчила двое сыновей: Джуаншер и Иован, да четверо, дочерей: Гурандухт, Мария, Мирандухт и Шушан.
*
**
Финал этой части КЦ, сшитого с текстом «Жизнеописания Вахтанга Горгасала», послужил безвестному автору «Мученичества Арчила, царя Картли» источником для начала своего сочинения. Не являясь в строгом смысле продолжением предыдущего текста, это произведение, о чем мы уже говорили, как бы продолжает готовить читателя КЦ к пониманию того, с чего начинается «Летопись Картли». В таком же плане составлено и начало названной летописи. Поэтому есть основания полагать, что в каждом из приведенных случаев зачин обоих произведений принадлежит не создателям их первоначальных текстов, а составителям КЦ, выработавшим общий метод компановки разновременных, принадлежащих различным авторам сочинений.
[1] И. А. Джавахишвили. Древнегрузинская историческая литература, с. 198 – 201.
[2] Написана в XII в. и в КЦ следует вслед за «Летописью Картли».
[3] КЦ, I, с. 359.
[4] И. А. Джавахишвили. Древнегрузинская историческая литература, с. 199 – 200.
[5] К. С. Кекелидзе. Историк Вахтанга Горгасала и его история. – В кн.: К. С. Кекелидзе. Этюды по истории древнегрузинской литературы, т. IV, Тбилиси, 1957, с. 187 – 192 и др. (на груз. яз.).
[6] Хрестоматия по древнегрузинской агиографической литературе, т. I, Тбилиси, 1946 (составил С. И. Кубанейшвили), с. 242 (на груз. яз.).
[7] К. С. Кекелидзе. Историк Вахтанга. Горгасала и его история, с. 192.
[8] Автор 1-й половины XII в., писавший после 1125, вполне мог назвать сочинение, написанное за полвека до него, «старым» (Ср. И. А. Джавахишвили. Древнегрузинская историческая литература, с. 196 – 197).
[9] С. Г. Каухчишвили. Объем и состав «Картлис цховреба». – В кн.: КЦ, I, с. 024.
[10] А. А. Богверадзе. Первая летопись «Картлис цховреба» и ее автор. – В кн.: Грузинская историография, т. I, Тбилиси, 1968 (на груз. яз.).
[11] См. Н. С. Джанашиа. Об источниках «Жизни картлийских царей». – В кн.: Вопросы истории народов Кавказа, Тбилиси, 1966 (на груз. яз.).
[12] А. А. Богверадзе. Указ. соч., с. 41.
[13] Там же.
[14] К. Г. Григолиа. «Матиане Картлиса» и вопрос об его наименовании. – В кн.: «Юбилейный сборник, посвященный 100-летию И. А. Джавахишвили», Тбилиси, 1976, с. 224.