– Мужчины, помогите.
Мужчины – Сережка с Петькой – надавили на превратившуюся в рычаг стамеску, и плита немного приподнялась. Когда ее с немалыми усилиями отодвинули в сторону, мы увидели небольшое углубление, в котором стоял керамический сосуд. Предметы перед глазами расплылись и странно заблестели. Не хватало только расплакаться, как наивная малолетка… Впрочем, Логинова тоже украдкой вытерла нос – до этого момента мы воспринимали Незнакомца как живого, и случившееся теперь стало еще одной маленькой смертью. В конце аллеи появились люди. Зизи опустила урну в рюкзак, и мы пошли прочь.
Не думала, что когда – либо вновь вернусь на это кладбище. Город мертвых дремал. Его покой еще не нарушили скорбные процессии и толпы праздных туристов. Блестел чистый, незаклейменный следами снег, сияли золотые купола церкви, и только вороны нарушали безмолвие старого кладбища, с громкими криками перелетая с ветки на ветку. Дверь в храм была не заперта, я приоткрыла ее и увидела огоньки лампад, золото иконостаса, темные, суровые лики… Сейчас возникнет какая – нибудь тетка, обзовет непотребной девчонкой и выставит прочь.
– Ребята, что вы стоите? – поинтересовался подошедший к крыльцу рыжеватый парень. – Входите, не бойтесь.
– Вид не соответствует. Шуганут. Однажды меня уже прогнали.
– Главное, чтобы душа соответствовала. Какое дело привело вас сюда?
Сама не знаю почему, я разоткровенничалась:
– Мы должны похоронить одного человека, только тогда его душа обретет покой. Он умер более ста лет назад, я даже не знаю его имени, к тому же он, кажется, был католиком, но последняя воля Незнакомца – похоронить его прах рядом с могилой Софии Вольской. Боюсь только – она неисполнима. В такую дикую историю никто не поверит.
– Он хотя бы не был самоубийцей?
– Судя по всему, его убили. Вообще – то он мой прапрадедушка.
– Хорошо, я сделаю все, что нужно, – с этими словами парень скрылся в церкви.
Тут только я сообразила, с кем разговаривала. Немного помедлив, оробевшие, мы вошли в храм. Признаюсь, никто из нас не разбирался в тонкостях церковной службы, но происходящее произвело на всех сильное впечатление. Впервые за много дней тревога оставила меня и пришел покой. Когда отпевание кончилось, мы вместе с батюшкой отправились к могиле Вольской. Мне пришлось идти первой, прокладывая дорогу сквозь сугробы. Миновав плачущего ангела, я приготовилась продемонстрировать необычную пальму, но на фоне неба вырисовывались только голые кроны кленов и берез. Потом мы увидели осколки статуи и оплавленный бронзовый пенек. Петька констатировал:
– Смотрите, сюда тоже ударила молния.
– Мы поставим здесь крест, – сказал батюшка.
Мальчишки взялись за лопаты. Вскоре священник ушел, оставив нас одних. Было светло, празднично, как – то необычно чисто и одновременно немного тоскливо.
– Послушайте, мы забыли про цветы, – засуетилась Панкратова, – давайте купим большой букет белых лилий, это так романтично.
– Лучше – хризантемы, – перебила ее всезнающая Акулиничева. – В Италии их считают цветами мертвых.
Логинова только усмехнулась – с деньгами у нас было туговато. Немного постояв у могилы, мы направились к центральной аллее. Навстречу шел высокий мужчина в черном. Я сразу узнала его по независимой, гордой походке.
– А я думала, призраки приходят только по ночам! – удивилась Зизи.
– Не хотел тревожить ваш сон, мадемуазель Зинаида.
– Мы все сделали правильно? – уточнила я.
– Надеюсь, да, – Незнакомец чуть улыбнулся, – я пришел не благодарить вас, хотя вы и заслуживаете благодарности, а предупредить. Я не вправе был так поступать, но… Случайности сцепляются между собой, превращаясь в судьбу. Сев в пятичасовую электричку, твой друг, Виктория, вступил на гибельный путь.
– Я что, умру?
– Умрут все, но вы с Викторией довольно скоро. – От этих слов у меня по телу поползли мурашки, а Незнакомец невозмутимо продолжал: – В электричке ты приобрел брикет мороженого, две пачки чипсов, а также журнал с детективами и фантастикой.
– Да.
– Вернувшись домой, ты положил журнал на тумбочку перед зеркалом и стал звонить родителям Вики. Журнал и сейчас лежит там. Через пару дней, убирая квартиру, твоя мама откроет его на последней странице и прочтет рекламную заметку о детском оздоровительном лагере под Сочи. Ее привлекут хорошие условия отдыха и солидные скидки. В середине лета Сергей, Петр и Виктория отправятся в этот лагерь. Вы прекрасно проведете в нем две недели и однажды отправитесь в морской круиз на небольшом катере. Впрочем, не все – ты, Петр, накануне объешься персиками и потому останешься в лагере. Недалеко от берега в прогулочный катер врежется потерявшая управление моторная лодка. Погибнут все…
– Зачем вы это говорите?
– Ты побледнела, Вика. Знать свое будущее не слишком приятно. Но ничто не предопределено – всегда в запасе имеются несколько вариантов. Потому так трудно точно предсказывать судьбу. У вас есть шанс выбрать более удачный вариант. Выбросите журнал…
– А если мне предопределено умереть в этот день – не в воде, так под колесами? – поинтересовалась я.
– Тогда бы я предпочел промолчать. Есть варианты, по которым тебя ждет долгая счастливая жизнь. А был и такой – заблудившись в моем лабиринте, ты осталась бы там навсегда.
– Значит, все будет в порядке?
– Да. Если сама не испортишь себе жизнь. Пора прощаться, Вика.
– Мы больше не увидимся? Как отблагодарить вас, помочь…
– Я обрету покой и встречусь с любимой женщиной, разве этого мало? Орфей выведет Эвридику из Аида…
– Так это были вы?
– Да. И Дракулой – тоже.
– Назовите свое имя, пожалуйста.
– За грехи надо платить. Я стремился к славе и потому заслужил забвение. Мы встретимся там, где нет времени…
Он зашагал прочь. Среди черных стволов трудно было различать происходящее, но мы все же заметили, как к Незнакомцу приблизилась хрупкая женщина, и они вместе пошли вдаль.
Нам здорово досталось за самоволку, но со временем буря утихла, и жизнь пошла своим чередом. Вернувшись домой, первым делом мы с Сережкой уничтожили злополучный журнал. Теперь можно было жить спокойно. Петр Филимонович поправился, но начисто забыл о дневнике Незнакомца и связанных с ним событиях. Вопреки воле Незнакомца, я не посмела уничтожить дневник и рисунки. Пока о человеке помнят, он продолжает жить. Я даже взялась учить итальянский, желая прочесть его записи, но не очень продвинулась в этом деле. Недавно мы ходили на пепелище и без особого труда отыскали почерневший, но крепкий серебряный крест. На этом историю можно было бы считать завершенной, но… Вчера, выйдя из кинотеатра, среди пестрой толпы я замерла, охваченная высасывающим душу холодом. Мое внимание привлек мужчина со странной неровной походкой. Он обернулся, и в его запавших глазах вспыхнули безжалостные пурпурные звезды. А может быть, в них просто отразились лучи красного, как сигнал светофора, повисшего над самой землей солнца?
День первый. Разбитая «Звезда»
Над вытоптанной площадкой в дальнем конце двора висела плотная стена пыли. Прошло минут сорок с того момента, как мы начали гонять мяч, и страсти на футбольном поле кипели нешуточные. Обойдя Мишку и Сережку, Артем приготовился ударить по воротам, но неожиданно остановился, с удивлением глядя в сторону улицы.
– Спасите! Спасите кто – нибудь! Он совсем близко!
Истошно крича, молоденькая, нарядно одетая девушка пересекла двор и выбежала на футбольную площадку, едва не сбив с ног нерасторопного Сережку Ивойлова. Затравленно озираясь, она оглядела толпившихся вокруг ребят:
– Сначала подкрадывается кошмар, а когда ужас становится невыносимым, приходит железный человек и обещает покой… Но не верьте сладким речам – стальные пальцы разорвут плоть, а взгляд мертвых глаз выжжет душу! Он близко, он пришел за мной!
– Она сумасшедшая…
– А может, прикидывается?
– Нет, точно сбежала из психушки, – перешептывались удивленные ребята.
Мы растерялись, никто не знал, как быть дальше, и только рассудительный Денис Подбельский вышел вперед и вежливо спросил:
– Скажите, мы можем вам помочь?
– Помогите себе… – Девушка опустилась прямо на пыльную землю и зарыдала. – Что лучше – испытывать смертельный ужас или вообще не чувствовать ничего?
– Разрешите… – Высокий светловолосый юноша отстранил толпившихся ребят и склонился над девушкой. – Успокойся, дорогая, все позади. Уйдем отсюда.
Крик застрял в горле несчастной, отшатнувшись, она с ужасом посмотрела на блондина, а потом решительно протянула руку:
– Вот! Возьми и будь проклят!
Он сжал ее ладонь и посмотрел в глаза… Странная девица поднялась, тщательно стряхнула пыль с одежды и как ни в чем не бывало пошла прочь.
– Все в норме, ребята, – улыбнулся последовавший за ней блондин. – Маленькая ссора на заре семейной жизни.
Случившееся мало походило на пустячное недоразумение, но нас явно не касалось. Обсудив странное происшествие, мы продолжили игру. Сперва ребята передвигались по площадке, как сонные мухи, но вскоре, увлекшись, стали с прежним азартом гонять мяч. Настал мой черед защищать ворота. Став между чахлыми березками, я приготовился отражать атаки хитрющего и изобретательного Артема Кононова, но вскоре вновь, в который раз, поддался на его провокацию – Артем легко обошел Подбельского, сделал вид, будто собирается передать мяч Сережке, а вместо этого неожиданно ударил по воротам… Я прыгнул, изо всех сил пытаясь дотянуться до мяча, потерял равновесие и грохнулся на землю, пребольно ударившись рукой о бортик газона.
– Эй, Петька, ты свои часы видел? – поинтересовался пробегавший мимо меня Ивойлов.
Я посмотрел на запястье и поморщился – зрелище повергало в уныние. Старенькая «Звезда» разбилась всмятку – от стекла и стрелок не осталось и следа, циферблат погнулся и облупился, а корпус пересекали несколько глубоких царапин. Неожиданная гибель «Звезды» окончательно выбила меня из колеи, и, простившись с ребятами, я отправился домой.
Не замечая ничего вокруг, дед колдовал над ламповым приемником и очень удивился, увидев перед собой разбитые вдребезги часы:
– Зацепило осколком снаряда?
– Нет, просто поиграли в футбол…
– Понятно, – дед отложил паяльник, открыл крышку часов и долго рассматривал механизм. – Работенка не по мне, Петр. Беду может поправить только хороший мастер, да и то, если найдет подходящие детали. Скорее всего придется дарить тебе новые часы, эти свое оттикали.
Давным-давно, снаряжая в первый класс, дед вручил мне старенькую «Звезду», пообещав, что она верой и правдой послужит и до выпускного бала, принося удачу и хорошие оценки. И вот, конец учебы только-только замаячил на горизонте, а надежный, не отстававший ни на секунду старичок-хронометр превратился в горстку металлолома.
– Деда, не знаешь, где находится ближайшая часовая мастерская?
Он назвал несколько адресов, и я отправился к рынку, где находился один из пунктов ремонта часов. К сожалению, прогнозы деда оправдались – ни там, ни в трех других мастерских никто не взялся чинить «такое старье». Выйдя из очередного полуподвальчика, я неторопливо шел по улице, прикидывая, как лучше добраться до следующей, расположенной на окраине города часовой мастерской.
Однако этим планам не суждено было сбыться – набежавшие откуда – то тучи быстро сгустились, погрузив город в неожиданные сумерки. Редкие крупные капли ударили по асфальту, а спустя мгновение на головы испуганных прохожих обрушился сильнейший ливень. Улицу озарила ослепительная вспышка, и над городом зарокотали раскаты грома – так началась первая в этом году гроза. Спасаясь от дождя, я нырнул в ближайшую подворотню и, прислонившись к стене, стал наблюдать за удиравшими от ненастья прохожими. Вскоре улица опустела, а подворотню залил бурный поток, который становился все шире, грозя затопить мои новенькие кроссовки. Я начал озираться по сторонам в поисках более надежного убежища.
Оно оказалось совсем близко – небольшая, малоприметная дверца в боковой стене подворотни была чуть приоткрыта, будто приглашая заглянуть за ее створку. Находившаяся за дверью неосвещенная лестница вела вниз, в подвал. Заметив полоску света, я бодро спустился по ступенькам, пару раз стукнул по дверному косяку и, не дождавшись приглашения, вошел внутрь.
А за порогом меня накрыла волна непонятных звуков: в шуршание, щелканье и хрип один за другим начали вливаться мелодичные голоса колоколов. Хор звучал все громче, многоголосый перезвон заполнил комнату, разрывая ее изнутри. Потом все стихло, и лишь одни запаздывающие часы неторопливо отсчитали необходимое число ударов.
– Кажется, я попал, куда хотел!
– Разумеется, молодой человек, случайные люди к нам не заходят… – из – за уставленных всевозможными часами стеллажей вышел высокий, похожий на Кощея Бессмертного старик. – Что желаете? Купить? Продать? Отремонтировать?
– Отремонтировать. – Я достал из кармана «Звезду». – Если, конечно, это возможно. Ни в одной мастерской нет запасных частей – их очень давно сняли с производства.
– Леность и праздность! Хороший мастер сумеет изготовить любую деталь механизма, но в данном случае этого может и не потребоваться – у меня много запчастей к снятым с производства моделям.
Часовщик надвинул на глаз лупу и занялся «Звездой». Стараясь не отвлекать его от работы, я отошел в сторонку и огляделся. Вытянутое помещение без окон перегораживали несколько рядов стеллажей, напоминавших библиотечные книжные полки. На них стояли десятки, а может быть, и сотни украшенных позолотой и фарфоровыми статуэтками старинных часов. Помимо стеллажей, часы размещались и на стенах. Одну из них полностью занимали отделанные затейливой резьбой ходики с гирями в виде еловых шишек. В подвальчике было душно, холодно и тревожно. Размеренное, неутомимое тиканье механизмов напоминало шуршание жуков-точильщиков, подтачивающих само Время…
– Сломалась ось балансира, – раздался негромкий голос часовщика, – пострадали узел крепления стрелок и циферблат. Заходите завтра, молодой человек, все будет исправлено.
– А это дорого? – спросил я.
– Нет-нет, для школьников у нас существенные скидки. Пожалуй, вам пора – в юном возрасте лучше находиться на земле, чем под землей, особенно в такую чудесную погоду.
Мне не удалось сообщить часовщику о разыгравшейся грозе – он с неожиданной для такого преклонного возраста скоростью скрылся за рядами стеллажей. Настало время уходить. Я пошел к двери, спиной ощущая пристальные и недоверчивые взгляды лиц-циферблатов… А наверху вовсю сияло солнце, отражаясь в бесчисленных лужах и каплях, повисших на молоденьких листочках.
Быстрым шагом продвигаясь в сторону дома, я перепрыгивал через лужи, насвистывал под нос какой – то мотивчик и чувствовал себя вполне счастливым человеком.
– Толкачев! Петька! – навстречу мне шли Сережка Ивойлов и Арина Иванова.
– Можно подумать, что сегодня пятница, тринадцатое, – подойдя ближе, посетовал Ивойлов. – Леша сказал, что видел «Шанхайский полдень» в привокзальном киоске, я рванул туда через весь город, но, как оказалось, напрасно – последнюю кассету продали за пять минут до нашего с Ариной появления. А тут – гроза…
– Не понимаю, как можно верить в приметы? – тряхнула золотистыми, обрезанными по плечи волосами Арина. – Чертова дюжина, черная кошка, баба с пустым ведром – каменный век! Лично у меня день рождения как раз тринадцатого числа.
Арина Иванова была необычной девчонкой. В отличие от большинства представительниц девичьего племени она прекрасно разбиралась в технике, не любила сплетничать, хорошо играла в футбол и охотно принимала участие в самых рискованных приключениях и авантюрах. Короче, Арина производила неизгладимое впечатление, особенно когда характерным жестом поправляла свои пышные волосы или в ее потрясающих зеленых глазах загоралась лукавая искорка смеха. Мы познакомились в магазине «Рыболов» – она попросила помочь выбрать леску для спиннинга. Я очень удивился, увидев у витрины с рыболовными снастями девчонку, но потом оказалось, что рыбалка – еще одно давнее увлечение Арины.
– Толкачев! Эй! Не спи на ходу! Знаешь, я, кажется, в восьмой раз спрашиваю, какой ветер занес тебя в эти края?
– Только в четвертый, – заметила любившая точность Арина.
– Искал часовую мастерскую. Помнишь, утром я разбил часы? Никто не брался их чинить, а дождь привел меня к очень хорошему мастеру.
– Здорово! Эх, мне бы так везло… – вздохнул Сережка.
– Ты о фильме?
– Для кого – то это просто кино, а для меня… «Шанхайский полдень» – новая работа Джеки Чана! Но-ва-я!
Сережка Ивойлов был давним фанатом фильмов с восточными единоборствами вообще, а с Джеки Чаном – в частности и относился с излишней серьезностью ко всему, связанному с этой темой. Посочувствовав его неудаче, я собрался сменить тему разговора, но неожиданно вспомнил об одном весьма интересном для Сережки событии.
– Говорят, Барышева заполучила на время чуть ли не сорок кассет с новыми фильмами и страшно разочарована – половина из них гонконгские боевики. Может, там есть и этот «Полдень».
Сережкины глаза засияли, и он тут же предложил навестить Барышеву. Расходиться по домам не хотелось, и было решено немного прогуляться, а заодно заглянуть в гости к Виктории. Примерно через полчаса наша компания уже стояла у дверей ее квартиры, а Сережка настойчиво, раз за разом нажимал на кнопку звонка.
– У нас что – пожар? – улыбнулась возникшая на пороге Светка Акулиничева. Увидев Арину, она сразу помрачнела и сухо добавила: – Проходите, Вика в гостиной.
Арина, до последнего времени жившая в другом конце города, вошла в нашу компанию около двух месяцев назад и очень быстро сдружилась со всеми, за исключением Светы. Они не поладили из – за того, что Светлана считала себя ясновидящим медиумом и очень не любила, когда к ее увлечению относились скептически, а Арина ни на грош не верила в ее сверхъестественные способности.