Совет, больше напоминавший растревоженный улей, затянулся почти до полуночи. Мага, искупавшегося в Лилейном омуте, во что бы то ни стало надо найти. Этот маг может быть крайне опасен. Этот маг может быть крайне полезен. Сначала следует выяснить, кто это, а потом уже решать, что с ним делать. Сначала нужно привлечь его к решению мезрийской проблемы, а потом уже что-то против него предпринимать. И так далее.
Домой Суно ехал с гудящей головой. По мостовым цокали копыта конных патрулей, в переулках шныряли тени. Пахло гарью, хотя пожары в городе уже потушили.
Матушка Сименда обеспокоенно сообщила, что вскоре после того, как он вместе с другими господами ушел, Хеледика собралась и куда-то умчалась, не слушая никаких увещеваний. Сказала, что завтра или послезавтра вернется. Она, мол, хочет в чем-то помочь господину Орвехту, но не уверена, что у нее получится, поэтому говорить ему об этом пока не надо.
Несмотря на просьбу, домоправительница ее выдала. И правильно сделала, решил Суно. Что там еще девчонка задумала, куда ее понесло в такое время? Впрочем, судя по исходу ее схватки с погромщиками, постоять за себя она сможет. Послав ей мыслевесть и получив ответ – не беспокойтесь, учитель, все в порядке, – он наконец-то отправился спать.
6. Песчаные чертоги
Цивилизация заканчивалась по ту сторону забора. Побеленный известкой вокзал, кирпичная крепость ларвезийского гарнизона с двумя флагами на донжоне, королевским и Светлейшей Ложи, расходящиеся от нее лучами провинциальные улицы, привычные вывески магазинов и трактиров – все это осталось за спиной, словно ты шагнул из одного мира в другой через Врата Перехода. А впереди скопище приземистых построек одного цвета с пустынной серовато-желтой далью, масса пестро одетого иноязычного народа, верблюды, похожие на неуклюжих шерстистых демонов, – все это живет по неведомым законам и таит в себе множество ловушек и подвохов.
Вчера Дирвен загляделся на верблюда, а подлая скотина занервничала и плюнула ему в лицо. Не скупясь плюнула, хватило бы на целую пивную кружку. После этого он про себя порадовался, что внял совету Эдмара и согласился надеть матхаву: тряпку постирать проще, чем отмывать всю физиономию от вонючей слюны. Хотя глаза все равно по-сволочному залепило.
Как приехали, Эдмар отправился на базар и вернулся оттуда с ворохом сурийской одежды для всех троих. По его словам, переодеться стоило из соображений безопасности. Еще в поезде он невесть каким волшебным способом свел со своих волос белую краску, чтобы меньше выделяться среди местных. Тем лучше: темноволосый, он не так сильно напоминал Энгу.
Когда Дирвен сказал, что не собирается закрывать лицо, потому что он не гаремная красотка, а ларвезийский подданный, маг пожал плечами:
– Как знаешь. Если тебя украдут, спасать не буду.
– Какой придурок станет меня красть?
– Придурком скорее будет тот, кто этакое сокровище купит, а украдут тебя какие-нибудь предприимчивые работорговцы. Пока я гулял по Гуртханде, меня дважды чуть не похитили. Интересно, они там очухались или им фатально не повезло? Третий попытался зажать меня в укромном закоулке не корысти ради, этому я по-хорошему объяснил, что я маг, и нанял его телохранителем на остаток дня, – Эдмар рассказывал об этом с такой ухмылкой, словно гордился своим успехом у местного населения. – Стоило хотя бы шарфом лицо замотать, перед тем как туда идти.
– И как ты расплатился с телохранителем? – сощурился Дирвен.
– По-честному.
– Оригинальная у тебя честь, чье-нибудь бесчестье и рядом с ней не лежало…
– Да хватит вам, – вмешалась Зинта. – Матхавы нужны, пока мы здесь, а как поедем, можно будет их снять и потом повязывать, только если в пустыне поднимется ветер.
Глинобитный сурийский городишко назывался Гуртхандой, а ларвезийское поселение, отгороженное от него забором из желтоватого необожженного кирпича, – Генрой. Проломов в заборе хватало, и все же он обозначал границу между двумя несхожими укладами жизни. Обе стороны по большей части с этим считались. Официально Гуртханда находилась под протекторатом и юрисдикцией Ларвезы, но в действительности жила по своим южным законам, темным и непонятным для человека с просвещенного севера. Что с того, что Ларвеза не признает рабства? В Гуртханде тебя сцапают, а продадут в каком-нибудь княжестве или вольном торговом городе за много шабов отсюда: ушел человек погулять и пропал – мало ли что случилось. Всегда можно свалить на волшебный народец.
В генрийской лавке амулетов Дирвен приобрел пару подвесок. Жаль, разыграть простачка не удалось: продавец понял, что он выбрал самое стоящее, ибо знает толк в товаре, и ни гроша не уступил. После разгрома «Столичной белки» Дирвена Корица обязали сдавать боевые амулеты на хранение, поэтому ничего вроде «Каменного молота» или «Когтей дракона» у него с собой не было. Сказали, «Молот» не для того, чтобы стулья в чайной в щепки разбивать. Ему оставили «Незримый щит», но он хорош для самообороны, а не для настоящей заварушки.
Зайдя в оружейный магазин, Дирвен долго разглядывал шпаги, жалея о том, что не слишком хорошо фехтует, и удивительные «малые ружья» из Бартоги, далекой северо-восточной страны за Унским хребтом. Такая штуковина стреляет пулями, как большое ружье, а длиной примерно в локоть, ее даже можно держать одной рукой. Затейливо придумано, но амулеты надежней. Правда, если ты со своими амулетами один, а против тебя целый отряд с пороховым оружием, все равно можешь проиграть. Дирвен купил кинжал, повесил на пояс.
Ему следовало бы вернуться в Аленду первым же поездом. Отомстил Эдмару, прокатился до южного аванпоста Ларвезы, посмотрел издали на пустыню, а теперь пора домой. Насчет древних чудо-амулетов еще надвое, есть они там или нет, энтузиазм Дирвена пошел на убыль.
Беда в том, что он не мог повернуть назад. Оставить Эдмара без присмотра? После Лилейного омута мага словно подменили. Это одновременно и он прежний – и кто-то другой, более опытный, сильный, опасный. Неспроста ведь ледяное черное озеро так охраняется! Наверняка с ним связана тайна, в которую посвящают не каждого, но Дирвен только сейчас до этого додумался, иначе не потащил бы туда своего недруга. Выходит, искупав Эдмара в омуте, он навредил интересам Ложи… И никого не предупредишь, даже учителя: если богами и великими псами поклялся молчать – придется молчать. Да он и без клятвы вряд ли рискнул бы сознаться в проступке, но об этом размышлять и подавно не хотелось. Все, что в такой ситуации можно сделать, это постараться самому исправить оплошность, а насчет пресловутых древних амулетов – как повезет.
В Эдмара вселилось нечто из омута. Оно-то и погнало его на край света, в пустыню Олосохар. Вероятно, там действительно есть тайник, в котором… Заперт кто-то еще, кого одержимый Эдмар собирается выпустить? Или там хранится артефакт, с которым он проделает некие вещи, не сулящие ничего хорошего для всех окружающих? Известные Дирвену легенды и литературные сюжеты наводили именно на такие мысли.
Придется отправиться с ним, чтобы в роковой момент помешать ему, наплевав ради этого и на дисциплину, и на весь остальной риск.
Мыслевесть от Хеледики настигла Суно в резиденции Ложи. Девчонка вернулась в Аленду (хм, так ее носило за город?) и должна немедленно сообщить учителю кое-что важное (если «важное» касается того, куда запропастился паршивец Дирвен, это будет очень кстати). Прислать сообщение отказалась – мол, она лучше все расскажет при встрече.
Появилась она спустя час с четвертью. Юбка испачкана, ботинки пыльные – даже не завернула домой переодеться, зато желтовато-дымчатые глаза, по-кошачьи круглые, с приподнятыми уголками, сияют, как два фонарика. Словно она уже нашла если не смысл жизни, по поводу которого было столько печали, то хотя бы равноценную ему замену.
– Нам надо поговорить так, чтобы нас не услышали. Я узнала, кто это был. Идемте, я все объясню.
Орвехт увел ее из сводчатого гранитного коридора, освещенного магическими лампами в виде хрустальных звезд, к себе в кабинет, и тогда Хеледика его огорошила. Во-первых, она присутствовала при его разговоре с Шеро и Бегроймом. Сделала вид, что ушла, а сама спряталась под столом и все подслушала, применив песчаные чары, чтобы ее не заметили. Во-вторых, решив помочь Суно, отправилась к Лилейному омуту и своим ведьмовским способом выяснила, кто там искупался. Кое в чем песчаные ведьмы заткнут за пояс любого мага, жаль только, что ничему у них не научишься – сама природа волшебства разная.
– Это Ормье Нечди Сомайди из Нангера. Если вам нужно, я могу его найти.
Что ж, побеседовать с ним надо как можно скорее, пока никто не опередил. Желающих найдется немало – хоть Овдаба, хоть сурийские князья, хоть восточные государи из-за Унских гор.
– Где он сейчас?
– Поехал на юг. Он уже далеко, по-моему, в пустыне. Дирвен тоже с ним, хотя в омуте не купался.
– Где он сейчас?
– Поехал на юг. Он уже далеко, по-моему, в пустыне. Дирвен тоже с ним, хотя в омуте не купался.
«Дирвен там бесповоротно утонул бы», – заметил Суно. Не вслух. Незачем девчонке знать лишнее.
– Ты сумеешь найти кого угодно?
– Нет, – Хеледика опустила ресницы, обычный ее прием, когда что-то вызывает смущение или замешательство. – Только Ормье и Дирвена. Песчаная ведьма всегда найдет того, кто… С кем она… В общем, кого она допускала к себе на ложе.
– Понятно. Посиди здесь, ничего не трогай, вот тебе книжка интересная, – он вытащил из шкафа толстенную Энциклопедию Волшебных Существ с иллюстрациями, изданную пятьсот лет назад. – Я скоро вернусь.
Кабинет Шеро находился по соседству. Девчонку Суно с собой не взял, чтобы не конфузилась, объясняя едва знакомому магу, благодаря какому обстоятельству она способна определить местонахождение обоих кавалеров.
Дирвен-то за каким демоном вместе с ним потащился? На приключения потянуло – а дисциплина, стало быть, побоку – или очутился в заложниках?
Было решено, что разыскивать древнего мага и разводить с ним дипломатию отправится Орвехт. Он ничего не имел против. Наконец-то подвернулась командировка не в окутанную мертвенным маревом Мезру, а в другие края. Без помощи Хеледики не обойтись, и лучше он сам за ней присмотрит. Вдобавок следовало вернуть блудного амулетчика, за которого он отвечает как куратор. И чем не шутит Госпожа Вероятностей, вдруг в этой компании заодно и Зинта окажется?
Ему предлагали взять с собой кого-нибудь еще, но Суно отказался: если древний маг обнаружит, что его преследует целая делегация, он может расценить это как попытку помериться силами. Помощники только помешают, Орвехта с песчаной ведьмой для успеха предприятия за глаза хватит.
– Хорошая у тебя девочка, – заметил Шеро, вручая ему официальное послание к объекту погони от руководства Светлейшей Ложи. – Истинный золотой самородок…
И непонятно было, девичьи прелести Хеледики произвели на него впечатление или то, как лихо она справилась с проблемой, которая без ее участия выглядела неразрешимой.
Они выехали под вечер того же дня, специально снаряженным поездом, который помчался на юг по резервной ветке без остановок. Насколько же это путешествие, по-королевски комфортное, отличалось от их побега из Мезры на крыше товарного вагона два года назад!
За пепельно-желтыми барханами открылась зеленая лужайка: растения с мясистыми зубчатыми листьями, яркие глянцевые цветы, усыпанный изумрудными почками колючий кустарник, а посередине каменный колодец, защищенный двускатным навесом и накрытый крышкой, его каймой окружала жесткая олосохарская трава с глубоко залегающими корневищами.
Нанятые для раскопок сурийцы загомонили, передние верблюды ускорили шаг, стремясь поскорее дорваться до лакомого пейзажа.
– Стоять! – срывая ослабевший голос, крикнул Эдмар. – Все назад!
Он уже который день испытывал непонятное недомогание и ехал в пассажирской корзине молча, с закрытым лицом, завернувшись в потрепанный плащ из белого шелка. Началось это еще в поезде: маг почти всю дорогу дремал под перестук колес, а если его тянуло на разговоры, то только с Зинтой – оно и хорошо, с Дирвеном они бы разругались в пух и прах. По прибытии в Генру его отпустило: опять начал язвить, закупил все необходимое, набрал работников, а в пустыне тот же странный недуг вновь дал о себе знать.
И что примечательно, лекарка под дланью Тавше ничем не может ему помочь. Значит, хворь магическая. Раньше за ним такого не водилось, эта напасть одолела его после Лилейного омута. При этом он рвется к руинам засыпанного песком города, как одержимый, словно там его спасение. Несложно додуматься: его гонит вперед то, что вселилось в него в бездонной глубине черного озера.
У Дирвена от этих размышлений пробегали по спине мурашки. Эдмара надо убить, пока ничего не успело случиться. Но вдруг убьешь его – а то, что в нем засело, не погибнет, вырвется на волю? В таком деле не стоит пороть горячку. И рядом с ним все время ошивается Махур-нуба – страховидный головорез, который играючи управляется с ножом и в придачу вооружен неплохими амулетами. Телохранитель. Тот самый, напавший на Эдмара во время его первой прогулки по Гуртханде. Дирвен от такого охранничка бежал бы со всех ног, не говоря о том, чтобы взять его на службу.
Услышав приказ господина, Махур-нуба во всю глотку завопил по-сурийски и спрыгнул на песок. Зинта тоже пыталась что-то кричать и добилась того, что ее верблюд встал как вкопанный, заставив остановиться шагавших следом. Она вылечила его от какой-то верблюжьей хвори и научилась с ним ладить, а Дирвена его подлая ездовая скотина так и норовила игнорировать.
На лекарке был светло-зеленый балахон с вышитыми символами Тавше и такое же покрывало. Эдмар все лавки на гуртхандийском базаре перерыл, чтобы раздобыть для нее это одеяние, зато местным сразу было понятно, что перед ними не «вамута» – женщина, а «тирна памана» – служительница богини и обращаться с ней нужно с соответствующим почтением.
Нохиш-нуба, надсмотрщик над работниками, присоединился к общему гвалту, пытаясь образумить передних, но те то ли не послушались, то ли не смогли остановиться. Дирвена выручил Махур-нуба, шуганувший его целеустремленного верблюда, иначе быть бы ему третьей жертвой.
«Лужайка» внезапно вздыбилась и начала пузыриться, словно омлет на сковороде, в ней раскрылись провалы, в два счета поглотившие людей и животных. Встопорщенные растения и неестественно перекосившийся колодец не исчезли, но на глазах поблекли и стали похожи на выцветшие театральные декорации. Они вовсе не были тем, чем казались на первый взгляд: наросты на плоской спине громадного существа, зарывшегося в песок. Донеслось хлюпанье и урчание, тошнотворной теплой волной накатил гнилостный смрад, и вскоре все закончилось. Мнимый оазис выглядел теперь засохшим и безжизненным.
– Это осужарх, – сообщил Эдмару Нохиш-нуба. – Когда он проголодается, травка снова зазеленеет. Я этих ишаков предупреждал, но они как дети.
– Месяц мой серебряный, не печалься, – оттерев его в сторону, утешил Махур-нуба, с обожанием глядя на своего нанимателя. – Доедем до Зеата, купим на рынке взамен двух рабов. Недорого купим.
Нохиш объяснялся по-ларвезийски не хуже, чем коренной житель Аленды. Махур говорил на чужом языке довольно правильно, но с сильным южным акцентом и порой коверкал слова.
– Поехали дальше, – безразлично произнес маг.
– Подожди! – Выкрик у Дирвена получился по-мальчишески звонкий. – Разве ты не убьешь осужарха?
– Зачем?
– Он слопал людей, за которых ты отвечаешь.
– Я не отвечаю за тех, кто с головой не дружит. Им было сказано стоять.
– Он же потом еще кого-нибудь слопает!
– Я не подряжался истреблять в пустыне Олосохар редких животных.
– Это волшебное животное.
– Тем более пусть живет.
– А еще магом называешься… Лучше прямо скажи, что не можешь!
– Могу, но не хочу, – судя по выражению глаз над верхним краем серо-голубой матхавы, Эдмар усмехнулся, нисколько не задетый и не раззадоренный.
– А если он, отдохнув, за нами потащится и нападет, когда мы остановимся на ночевку?
– Вот тогда и буду с ним разбираться.
– Он наелся, Дирвен-нуба, долго будет отдыхать. Два-три дня.
Махур-нуба высказался вежливо, прибавив к имени уважительное обращение, но при этом нагло играл глазами и скалил зубы. Когда он отправился наводить порядок, покрикивая на работников, Дирвен процедил:
– На ночевках-то мы в безопасности, кто бы сомневался… Вы с твоим телохранителем по ночам так орете, что на десять шабов вокруг вся живность и нечисть кто куда разбегается!
– Вот видишь, как хорошо я обеспечиваю безопасность людей, за которых отвечаю, – промурлыкал Эдмар таким довольным тоном, точно его похвалили.
Дирвен демонстративно плюнул, попав на шерсть своему верблюду, перед тем улегшемуся на песок, и полез в корзину.
Караван двинулся дальше на юго-восток. Уже третья восьмица пошла, как они в пути. Впереди плоскогорье Руманди, там находится город Зеат и несколько деревушек в маленьких зеленых долинах, а дальше рукой подать до территории, где хозяйничает волшебный народец, выживший оттуда людей. Цель путешествия находится там. Похороненный под песками подвал дворца, в котором жил безвестный правитель безымянного города, разрушенного в незапамятные времена. Эдмар туда рвется, словно у него нет ни малейших сомнений в существовании тайника с ценным содержимым.
Охраны с ними не было. Маг сказал, что сам управится, а денег у него хватило только на снаряжение и на работников, которым предстояло откапывать пресловутый подвал, находящийся, по его предположениям, на значительной глубине.
Вынырнув из базарной толчеи, словно шут на пружинке из коробочки, Нохиш-нуба предложил ему свои услуги в качестве переводчика и управителя, отлично знакомого с местными нравами.