А Бога невозможно разделить, он – неделим.
Первое: Бог – не человек. Помните, вы – тоже не человек. Это невежество, это невежество относительно самих себя: вот почему вы выглядите, как человек. Если двигаться глубже, постепенно личность становится размытой, и наступает момент, когда вы не знаете, кто вы. Иногда бывает, что, если вас внезапно будят – возможно, вы это замечали много раз, – вы вдруг не знаете, где вы, утро сейчас или вечер, ваш ли это дом, что это за город. На какой-то момент все становится размытым, нет ощущения времени, нет ощущения пространства и вы не знаете, кто вы. Почему такое случается? Потому что в глубоком сне вы движетесь к центру, конечно, неосознанно, но в центре нет личности, там существует безличная энергия. Если же кто-то внезапно будит вас, вы должны двигаться из центра к периферии в такой спешке, что нет времени собрать личность воедино. В такой внезапной спешке вы просто теряете личность. Это – ваша реальность, то, чем вы на самом деле являетесь.
В глубокой медитации вы будете все больше и больше осознавать неопределимое, безграничное. Сначала это будет выглядеть как нечто размытое, это может даже напугать вас: что происходит? Вы теряете разум? Сходите с ума? Если вы испугаетесь, то упустите. Не бойтесь, это естественно. Вы двигаетесь из определенного в неопределимое. Между ними будет пространство, в котором все будет размытым.
Вот почему мастера Дзен говорили: «Прежде чем кто-то ступает на путь, реки – это реки, горы – это горы. Когда кто-то ступает на путь, реки – больше не реки, горы – больше не горы. А когда кто-то достигает цели, реки – снова реки, горы – горы». Что они имеют в виду? Они говорят о том, что приходит момент, когда все становится неясным. В этот момент нужны будут школа и мастер, потому что, когда все становится размытым, вы снова как маленький ребенок – беспомощны: не знаете, кто вы, отождествление потеряно, не знаете, куда идете, что происходит – нужна школа. В этом состоит значение ашрама, монастыря, где многие люди существуют на разных уровнях и могут помогать друг другу. А мастер существует на высочайшем уровне, нет нужды бояться, вы всегда можете обратиться к нему.
Когда ваша личность утрачена, мастер остается для вас единственным источником душевного равновесия, потому что вы будете не в себе. Многие люди работают в одиночестве, и многие сходят с ума. На Востоке можно найти множество людей, которые кончают жизнь самоубийством. Они работали без мастера, оказались на той территории, где все размыто, и не знают теперь, куда идти. Они забыли, откуда пришли, и не знают, куда идти. Они не знают, кто они. Они совершенно безумны. Они лучше вас, но они – безумны. А теперь они не могут ступить и шага, потому что кто будет идти и куда? В этот момент необходим мастер.
Одно из важнейших дел, что совершил в своей жизни Мехер Баба – он жил рядом с Пуной и был одним из величайших мастеров – и что никто до него не делал: он многие годы путешествовал по Индии, просто устанавливая контакт с такими сумасшедшими людьми. Ничего не делал, кроме одного: перемещаясь от одной деревни к другой, общался с такими сумасшедшими людьми – они находятся в лучшем положении, чем вы, но нуждаются в некоторой помощи, просто в толчке. Нужен толчок, чтобы реки снова стали реками, горы – горами, они получают новое отождествление.
Старое отождествлялось с формой, новое будет отождествляться с бесформенным. Старое отождествлялось с именем, новое будет – с отсутствием имени. Старое отождествлялось с этим миром, новое будет – с тем миром. Но между ними двумя можно долго висеть, если нет школы, нет мастера, который помог бы вам и вытащил оттуда. Можно войти в эту дикую местность, но самостоятельно выйти будет трудно. Иногда кто-нибудь выходит случайно, но не в этом суть – как правило, практически невозможно выйти оттуда.
Я видел много сумасшедших людей. Каждый раз, когда кто-то подходит ко мне и говорит, что хочет все сделать сам, я сильно переживаю, потому что он не знает, о чем говорит. Это создает проблему. Я не могу принуждать к чему-либо, потому что чем больше заставляешь, тем сильнее люди удаляются. Я могу лишь сказать: «Хорошо, делай что хочешь», – но я сильно переживаю, потому что знаю, куда он, сам того не ведая, движется. Бог – это энергия, и если вы не готовы, она может быть разрушительной. Бог – такая роковая, беспредельная энергия, что, если ваш механизм не готов, вы попросту сломаетесь. Поэтому вопрос не только в том, чтобы познать Бога. Более глубокий вопрос – как подготовиться, прежде чем говорить «Теперь приди», прежде чем вы сможете пригласить его, потому что вы так малы, а он так безграничен. Это похоже на каплю воды, которая призывает океан. Океан может прийти в любой момент, но что тогда случится с каплей? Капля должна достичь такого качества, такой поглощающей способности, что океан попадает в каплю и растворяется в ней, а она остается невредимой. Это – величайшее искусство, это искусство – религия, йога, тантра, можно назвать его как угодно.
Не смотрите на Бога исходя из своих теорий: иудейских, христианских, индуистских. Отбросьте их! Это – цепляние за периферию, за знание. Вы цепляетесь за все, чему вас научили, но научить Богу невозможно, никто не может научить ему. Конечно, его можно как-то обозначить, показать тонкими, символическими способами, но научить ему нельзя. Все, что вы знаете о Боге, – неверно, и я говорю «все» – без исключений. Все, что вы знаете, – неверно, потому что эти знания исходят из учений. Кто-то научил вас какой-то концепции, теории, а Бог – не концепция и не теория, Бог – это гипотеза. Нет ничего похожего, он – очень своеобразен.
Отбросьте все теории, и только тогда вы будете готовы сделать первый шаг. К Нему вы идете обнаженными, безо всяких взглядов – без одежды. Вы идете к Нему свободными, не имея никаких представлений о Нем. Вы идете к Нему пустыми, потому что это – единственно возможный способ: будучи пустыми, вы становитесь дверью, в которую Он может войти. Требуется только восприимчивость, без идей, философий или доктрин – вот о чем говорит Гераклит. Эти слова прекрасны.
Послушайте:
Бог – это день и ночь, зима и лето,
война и мир, удовлетворенность и желание.
Никогда никто не произносил таких удивительных слов ни до, ни после него.
Бог – это день и ночь, зима и лето,
война и мир, удовлетворенность и желание.
Многие говорили о Боге, но никто не сравнится с Гераклитом. Были люди, которые говорили: «Бог есть свет», – но что тогда делать с темнотой? Тогда вам необходимо объяснять, откуда берется темнота. Многие говорили: «Бог – это день», «Бог – это солнце, свет, источник света», – но откуда тогда приходит ночь? Откуда берутся темнота, дьявол, грех? Откуда? И почему люди говорили о Боге как о свете?
Здесь дело в психологии. Человек боится темноты и хорошо себя чувствует, когда светло. Это – часть вашего страха. Почему вы называете Бога светом? Коран говорит, что Бог – это свет, Упанишады говорят, что Бог – это свет, Библия говорит, что Бог – это свет. Была только одна маленькая школа, в которой обучался и готовился к принятию божественного Иисус, это была школа ессеев. Только в этой школе говорили, что Бог есть тьма, ночь. Но они никогда не говорили, что Бог – это свет, они двигались к другой крайности. При этом ессеи – прекрасные люди.
Попытайтесь понять этот символ: свет – и – тьма. Вы не боитесь света, потому что можете видеть. Никто не может на вас напасть. Вы можете защититься или сбежать, можете побороться за себя или спастись бегством. Вы можете что-либо делать, все известно. Свет – символ известного, с известным вы не испытываете страха.
Темнота – неизведаннное. В сердце зарождается страх, вы не знаете, что происходит вокруг. Все возможно, а вы – беззащитны. Свет – безопасность, темнота небезопасна. Свет напоминает жизнь, а темнота – смерть. Вам страшно, вы боитесь – не только психологически, но также и биологически, потому что на протяжении тысячелетий человек жил в темноте, в ночи, в дикой природе – лесах, пещерах, и ночь была проблемой, потому что нападали дикие животные, а человек был беззащитен. Именно поэтому, когда был открыт огонь, он стал первым богом. Он стал защитой, безопасностью. Днем все в порядке, но ночью вы не знаете, где вы, ночью все исчезает.
Поэтому человек склонен отождествлять Бога со светом. Свет обладает некоторыми прекрасными свойствами. Он теплый, он – источник энергии, жизнь невозможна без солнца, ничто не может существовать без солнца. Вся жизнь, глубоко внутри, – это солнечная энергия, энергия, исходящая от солнца. Вы едите ее, пьете ее, живете ей. Если Солнце просто исчезнет, остынет, в течение десяти минут с лица Земли исчезнет вся жизнь – в течение десяти минут, потому что лучам необходимо десять минут, чтобы дойти до нас. Если солнце умрет, то в течение десяти минут старые лучи еще будут приходить, но вскоре, когда новые лучи перестанут приходить, и все просто умрет. Мы даже не успеем осознать, что происходит, никто не узнает, что мы умерли. Вся планета умрет – деревья, звери, птицы, человек – все! Жизнь существует благодаря Солнцу, оно теплое, приветливое.
У темноты есть своя красота. Темнота – бесконечна. У света всегда есть предел. Темнота не имеет границ. Свет, глубоко внутри, – возбуждение, он волнует вас, темнота совершенно не вызывает в вас возбуждения. Свет – теплый, темнота – холодная, холодная, как смерть, таинственная. Свет приходит и уходит, темнота остается. Вот почему ессеи называли Бога темнотой, ночью, потому что свет приходит и уходит, а темнота остается, темнота – вечна. Свет – эпизод, он проходит. Вы можете получить свет, но не можете получить темноту, она вне вашей власти. Вы можете включить и выключить свет, но невозможно включить и выключить темноту. Она вне вашей власти, так и есть! Светом можно управлять. Если темно, вы можете внести свет, но вы не можете внести темноту, не можете управлять темнотой, она вне вашего контроля. Вы включаете свет, но знаете, что свет не вечен. Когда источник энергии иссякнет, то свет уйдет, а темнота – вечна, она существует всегда. Она существует безо всякой причины, беспричинно. Она всегда была и всегда будет. Поэтому ессеи выбрали темноту в качестве символа Бога, и лишь один Гераклит выбирает и то, и другое.
Выбор одной крайности по-прежнему остается логичным, рациональным, в этом есть здравый смысл. Выбирать и то, и другое – иррационально, это сбивает ум с толку. Бог – это день и ночь, вместе, без выбора – зима и лето, война и мир. Таким людям, как Лев Толстой, Махатма Ганди, Бертран Рассел, будет трудно, если Бог – это и война, и мир. Они думают, Бог – мир, война создается людьми. Война уродлива, ее мог выдумать только Дьявол, Бог – это мир. Толстой не согласится, Ганди не согласится, что Бог – это и война тоже. Гитлер не согласится с тем, что Бог – это еще и мир, для него Бог – война. Ницше тоже не согласится, что Бог – это также и мир, для него Бог – это война.
Есть те, кто выбирает. Гераклит не принадлежит к их числу, он – сознание без выбора. Он – не для того, чтобы выбирать, он – для того, чтобы просто говорить то, что есть. Он не привносит в это свою собственную мораль, свой ум, он просто отражает, он – зеркало. Ганди, Толстой, Раскин – те, кто выбирает. У них есть свои собственные представления, которые они приписывают Богу. Они навязывают идею мира, что Бог – это мир. Тогда получается, что война – от Дьявола. Но это невозможно.
Что такое мир без войны? Возможен ли мир без войны? Не будет ли мир без войны просто мертвым? Просто подумайте: войны нет, только мир – что это будет за мир? Он будет холодным, он будет темной ночью, мертвым. Война придает насыщенность, яркость, остроту, жизнь. Но если есть только война, без мира, тогда тоже придет смерть. Если вы выбираете одну противоположность из двух, если выбираете один полюс, все будет мертво, потому что жизнь существует только между полюсами – как война и мир, оба; избыток и нужда; удовлетворение и неудовлетворенность, оба. Голод, нужда, желание, страсть, мир, избыток, удовлетворение… Цель и средство – оба. Это трудно постичь, но это – истина.
Это Бог в вас желает, и он же отрицает в вас любые желания. Это – полное принятие. Бог – страсть в вас, Бог же становится вашим просветлением. Бог – ваша злость, он же – ваше сострадание. Нечего выбирать! Но взгляните на этот факт: если нечего выбирать, и все есть Бог, ваше эго просто исчезает, потому что оно существует в выборе. Если выбирать нечего и все есть так, как оно есть, тогда Бог – и то и другое. Вместе с выбирающим, с выбором исчезает эго. Тогда вы принимаете, тогда вы просто принимаете! И когда вы голодны, и когда вы сыты – это одинаково прекрасно.
Это трудно для ума. Ум спотыкается, чувствует себя сбитым с толку, теряет устойчивость, голова кружится – как будто вы стоите на краю пропасти. Почему такое случается? Потому что уму нужен четкий выбор: либо одно, либо другое. А Гераклит говорит: «Не то и не это – оба». Спросите Махавиру, спросите Будду, они скажут: «Желание? Оставьте желание! Станьте лишенными желаний! Выбирайте! Станьте удовлетворенными, глубоко удовлетворенными; оставьте неудовлетворенность!» Гераклит проникает еще глубже. Он говорит: «Бог – и то, и другое!» Если вы можете почувствовать, что Бог – это и одно, и второе, то все благословенно, все становится святым. Тогда и в голоде тоже появляется удовлетворенность. В желании тоже есть отсутствие желаний. Тогда в гневе тоже есть сострадание. Если же вы не познали гнев, в котором есть сострадание, который есть сострадание, вы совсем не узнали и жизнь. Если вы не познали тьму, которая также является светом, прохладу, которая также – тепло, если вы не познали всего этого, вы упустили высочайший пик наслаждения.
Там, где встречаются противоположности, случается экстаз, предельный, предельное слияние со Вселенной – где встречаются противоположности. Бог – это одновременно мужчина и женщина, война и мир.
А человек оказался в затруднении, потому что он все время выбирает. Общество всегда остается однобоким, все общества и цивилизации были однобокими, потому что в них все держится на выборе. Мы создали общество, ориентированное на мужчину, на войну. Женщину вычеркнули: она не может ничего дать, она – темнота, она – мир, она – тишина, она – пассивность, сострадание, не война. Женщина – это удовлетворенность, не желание. Мужчина – это желание, возбуждение, приключение, война. Он все время куда-то идет, всегда чего-то достигает, что-то ищет, находит, исследует. Мужчина – это бродяга, женщина – домашний очаг. Но когда они оба встречаются – бродяга встречает очаг, – встречаются изобилие и нужда, активность и пассивность – возникает величайшая гармония, скрытая гармония.
Мы создали общество, ориентированное на мужчину, отсюда – войны, а мир – фальшивый. Наш мир – лишь промежуток между двумя войнами, он – ненастоящий, он – лишь подготовка к другой войне. Обратитесь к истории: первая мировая война и вторая мировая война, промежуток между ними – не мир. Это лишь интервал для подготовки к следующей войне. Это не настоящий мир, это просто подготовка. А если мир не настоящий, то и война тоже не будет настоящей.
В прошлом война была прекрасна, теперь же она уродлива, потому что у нее нет противоположности. В прошлом воины были прекрасными людьми, теперь воины просто уродливы. Война ничего вам не дает, наоборот, она – приключение, она ведет вас к вершине существования, вы полностью вкладываетесь в нее. Воины были прекрасны: они встречали смерть лицом к лицу, они шли на фронт навстречу смерти. Теперь воинов нигде и не увидишь, они прячутся в танках, бросают бомбы, не зная, кого уничтожат. Можно ли назвать человека, сбросившего атомную бомбу на Хиросиму, воином? Что это за воин? Он бросает атомную бомбу, в один миг убивает тысячи людей, не зная, кого убивает, кто его враг… убивает маленьких детей…
Я видел одно изображение, которое мне прислали из Японии. Маленький ребенок поднимался по лестнице в свою комнату, где он собирался сделать уроки и лечь спать. Очень маленький ребенок – он нес сумку с учебниками, думал о домашней работе, собирался сделать уроки и затем лечь спать. Он поднимался по ступенькам, когда упала бомба. Его тело полностью сгорело, он превратился просто в пятно на стене, вместе с учебниками, с сумкой… размышления о домашней работе, о следующем дне, завтрашнем утре – все сгорело. А тот, кто сбрасывал бомбу, не осознавал, кто погибнет. Потом он отправился домой и хорошо выспался. Он справился со своей работой, спрятавшись при этом сам. Что это за война? Она стала уродливой. В старые времена стать воином было одним из лучших вариантов для максимального развития своих способностей. Но теперь это – ничто, простая механическая функция: нажимаешь кнопку, бомба падает и убивает – вы никому лично не противостоите. Война без настоящего мира тоже становится фальшивой. А когда война фальшива, как может быть настоящим мир?
Мы все время выбирали. Мы создавали общество по мужскому образцу. Мужчина стал центром, женщина была выброшена из центра. Это – однобокость. Теперь появились женщины, которые думают о создании общества по женской модели, в котором мужчина будет выброшен из центра. Это тоже будет однобоко. Бог – сочетание мужского и женского, не нужно выбирать. Мужское и женское противоположны: темнота и свет, жизнь и смерть. В этом есть противоположности. Необходимо искать скрытую гармонию. Те, кто познал скрытую гармонию, постигли истину.
Бог – это день и ночь, зима и лето,
война и мир, удовлетворенность и желание.
Морская вода одновременно и чиста, и грязна:
рыбам – пригодна для питья и целительна,
человеку же непригодна для питья
и губительна.
Все хорошо и все плохо – это зависит от обстоятельств. Иногда война – это хорошо, иногда мир – это плохо, все зависит от обстоятельств. Иногда мир – не что иное, как проявление бессилия, тогда в нем нет ничего хорошего. Это мир, но он не хорош. Иногда война – не что иное, как безумие, тогда война не хороша. Необходимо наблюдать и видеть, без предубеждений. Не всякая война плоха, и не всякий мир хорош, и нельзя предпочитать одно другому. Для Ницше любая война хороша, для Ганди хорош любой мир. Оба они впадают в крайности. А Бог – и то, и другое.