– Разрешаю, сто двадцать первый, – ответил РП.
Генерал молчал. И Владимир мысленно поблагодарил его. Будто и нет в кабине. Отлично. Далее и вовсе пошло отработанное до автоматизма: запросы на взлет, доклады о разворотах, полет по «коробочке», выход в зону, выполнение сложных элементов пилотажа. Когда Владимир произвел глубокий вираж и самолет, завершая фигуру, вздрогнул – точно попал в начальную точку окружности, – курсант не удержался, мельком взглянул на генерала. Лицо Соколова не выражало никаких эмоций. Но Владимир был уверен – не мог не обратить внимания на столь филигранное мастерство. И с еще большей уверенностью стал крутить фигуру за фигурой.
Генерал промолчал весь полет. А когда приземлились и зарулили на стоянку, где строгого экзаменатора и экзаменующегося поджидала вся группа старшего лейтенанта Алешина вместе с командиром эскадрильи, начальник училища распорядился продолжать прием экзаменов, а Владимира кивком головы позвал за хвост самолета.
– Ну, что, молодой человек, вполне согласен с твоими командирами. И рад, что обратили внимание на твои феноменальные способности. За все элементы техники пилотирования ставлю отличные оценки. Но не зазнавайся. Летное дело такое, в котором всегда есть чему учиться. И не надо считать, что ты уже ухватил Бога за бороду… В общем, молодец. Хотя чрезмерная крутизна больше присуща летчикам-истребителям, а транспортникам лучше ее избегать.
– А если самолет будет атаковать истребитель? – не согласился Владимир.
– В бою – это другое дело. Но я тебе такую вводную не ставил. – Генерал снова помолчал. – В общем, все в порядке. И я без сомнения включаю твою фамилию в список нынешних выпускников. Извини за любопытство: какие у тебя личные планы? Не согласишься остаться в нашем училище летчиком-инструктором?
Владимир никак не ожидал такого предложения.
– Спасибо, товарищ генерал, за доверие, но… я не думал…
– А ты подумай. Некоторые выпускники сами просятся в инструкторы – успели обзавестись женами, не хотят далеко уезжать. Кстати, тебя еще не окрутила никакая зазнобушка? – повеселел начальник училища.
– Ну, почему же, – несмело ответил курсант генералу: откровенность требовала откровенности. – Есть и у меня девушка. Любим друг друга. Она еще учится в пединституте. Вот закончит…
– Это с ней я видел тебя как-то у Дома офицеров?
– Наверное. Других знакомых девушек у меня нет.
– Ну, что ж, желаю успехов. До свидания.
Владимир и не видел, как к самолету подъехала генеральская «Волга» и Соколов, сказав что-то командиру полка и комэску, сел в машину. Едва уехал, очередной курсант запустил на «Элке» двигатели. К Владимиру подошел майор Новиков, спросил с улыбкой:
– О чем это вы так долго беседовали? – Он кивнул в сторону умчавшейся «Волги».
– Да так. Генерал остался доволен полетом и хвалил вас, инструкторов, что заметили мои способности.
– Не предлагал остаться в училище инструктором?
– Предлагал, – признался Владимир. – Но я еще не решил.
– Решай. И дочка его, Наталья, красивая, умная девушка.
– При чем тут Наталья, когда у меня есть Рита.
– А с кем ты по вечерам гуляешь? Я же не раз видел вас.
– С той самой Ритой, которую я люблю.
Новиков покрутил головой.
– Что-то не пойму я тебя. Темнишь, братец? Стесняешься, что будут упрекать, что лезешь под крыло генерала?
И ему все стало ясно. Это Рита, а точнее Наталья, придумала себе псевдоним, чтобы оградить его от насмешек, а может, и от соблазна стать зятем высокого начальника училища, который поможет в карьере.
– Не темню, – глубоко вздохнул Владимир. – Я и не догадывался. Вот куница разношерстная…
Вечером он встретился с Ритой-Натальей. Она как ни в чем не бывало чмокнула его в губы, спросила с улыбкой:
– Как дела? Как экзаменационный полет?
– Отлично. Твой папа – добрейшей души генерал. Предложил мне остаться в училище летчиком-инструктором.
Наталья удивленно вскинула брови и после длительной паузы спросила довольно жестко:
– Так ты знал?
– Узнал сегодня после полета. Почему ты скрывала?
– Потому! – все так же резко ответила девушка. – Не хотела, чтобы ты знал, чья я дочка.
– И что это изменило бы?
– Не знаю. Но я боялась перемен в твоем отношении ко мне.
– Зря. Я люблю тебя.
Наталья опустила голову и, взяв его под руку, повела по улице вдоль домов офицерского состава. Долго молчала. Потом подняла голову, пристально посмотрела ему в глаза:
– И как ты воспринял предложение генерала?
– Нормально воспринял. – Владимиру не понравился вопрос. – Но служить под опекой высокопоставленного родственника, слушать подначки сослуживцев – уволь. Да и, если откровенно, инструкторская должность мне не по душе.
Наталья опустила голову.
– Что ж, вольному воля…
Лейтенант
Ждать приказа о присвоении офицерского звания и назначения в воинские части пришлось около месяца. Владимир продолжал вечерами встречаться с Натальей. Девушка, похоже, тоже ждала приказа, и отношение ее к возлюбленному стало более сдержанным. Она разрешала целовать себя, но, когда Владимир в пылу страсти пытался дать волю рукам, тут же, как строгая учительница, ставила его на место:
– Не уподобляйся современным сердцеедам. Веди себя прилично.
Теперь на танцы, благо у Владимира стало больше свободного времени, они ходили в Дом офицеров, и насмешливо-завистливые взгляды курсантов Натальи на них не действовали.
Наконец-то пришел долгожданный приказ. Выпускников собрали в Доме офицеров, и начальник училища генерал Соколов торжественно зачитал приказ министра обороны о присвоении выпускникам офицерского звания «лейтенант». Только одному, Владимиру Шустрову, – «младшего лейтенанта». Накануне он по пьянке избил своего товарища.
– В какие округа и воинские части вас назначили, узнаете в отделе кадров; получите проездные и подъемные. Поздравляю всех с офицерским званием и желаю успехов в службе. Банкет состоится завтра в столовой летного состава. Разрешается прийти с выбранными спутницами жизни и с теми, кто вдохновлял вас на покорение высот, – весело заключил начальник училища.
В отделе кадров было столпотворение. Владимир занял очередь и с волнением гадал, куда же, в какой город или зачуханный гарнизон, наподобие Воздвиженки, что на Дальнем Востоке, о котором немало был наслышан, он поедет. И очень удивился, когда капитан Дехта, начальник отдела кадров, спросил:
– А вы чего в очереди стояли? Вы остаетесь в училище, летчиком-инструктором.
«Вот так финт! – изумился Владимир. – Оженили, как говорится, без моего согласия!» Не ожидал он этого от генерала. Не только изумился, но и возмутился. Такого самоуправства он не допустит.
На выходе из отдела кадров увидел тоже возмущавшегося коллегу Виктора Беляева. Ему обещали должность летчика-инструктора, а загнали аж в Благовещенск! Владимир подошел к другу по несчастью, выслушал его и пошутил:
– Давай поменяемся. Я давно мечтал попасть на Дальний Восток.
– Давай! – обрадовался Беляев. – Идем к начальнику училища.
Шутка обратилась в серьезную проблему. К генералу Соколову удалось пробиться только на следующий день незадолго до банкета. Начальник училища внимательно слушал доводы молодых лейтенантов и неожиданно для обоих решительно хлопнул по столу:
– Быть по сему, то есть по-вашему. Я дам команду начальнику кадров о вашей замене.
Так Владимир Крутогоров нежданно-негаданно попал на Дальний Восток.
На Дальнем востоке
Всего неделю после окончания училища Владимир пожил в селе у родителей и поспешил в штаб Дальневосточного округа, куда было выписано предписание. Вначале в Хабаровск, а потом в часть, и совсем не в Благовещенск…
До Москвы Владимир поехал поездом, а от Москвы до Хабаровска летел самолетом. Прибыл в штаб округа в самый канун нового, 1990 года. Кадровик, моложавый, но с изрядным животом капитан, с усмешкой пожурил:
– Не вовремя прибыли, товарищ лейтенант. Тут не до вас. Да и командующий округом вызван в столицу, и командующий воздушной армией взял недельный отпуск, улетел на Тунгуску на подледный лов – сиг и таймень валом валит. Придется числа до третьего января подождать.
Не зря говорят: ждать да догонять – хуже некуда, но ничего не поделаешь, против обстоятельств не попрешь. И пришлось лейтенанту Владимиру Крутогорову встречать очень загадочный и непредсказуемый 1990 год в гостинице. К нему подселили еще одного лейтенанта, тоже летчика, выпускника Армавирского высшего авиаучилища, Льва Власенкова, и они вместе отправились вечером в Дом офицеров. Дежурный на входе попросил предъявить пригласительные билеты.
– С каких это пор с офицеров требуют в Дом офицеров пригласительные? – возмутился Лева.
– Вы что, с Луны свалились? – в свою очередь рассердился дежурный. – Не знаете, что люди готовятся к встрече Нового года и заказали столики?.. Вы заказывали?
– Вы что, с Луны свалились? – в свою очередь рассердился дежурный. – Не знаете, что люди готовятся к встрече Нового года и заказали столики?.. Вы заказывали?
– Когда? – не унимался Лева. – Мы только вчера прилетели. Можем сейчас заказать.
– Опоздали. Свободных мест нет.
Такая же участь постигла лейтенантов и в ресторане «Уссури». Пришлось довольствоваться гостиничным буфетом.
На другой день Владимир позвонил в Балашов (там было 9 утра) Наташе. Поздравил с Новым годом, пожелал успехов, любви и счастья. Возлюбленная, похоже, была не в лучшем настроении и разговаривала с ним сухими, короткими фразами. Он объяснил, что по не зависящим от него причинам застрял в Хабаровске, но Наташу это мало интересовало. Владимир спросил, что случилось, чем она расстроена. Наташа, подумав, ответила:
– Папа был прав: ты не только меня не любил, ты оказался неблагодарным и своим командирам, которые за два года тебя сделали летчиком, офицером.
– Ты что, пьяна? – возмутился Владимир. – При чем тут твой папа, командиры? – Хотел сказать, что любит ее, но Наташа положила трубку…
…Командующий округом генерал-полковник Лосинов, лысый, широколицый мужчина с серо-блеклыми глазами, окинул офицеров беглым взглядом и предупредил:
– Времени у меня в обрез, потому буду краток: поздравляю с прибытием в наш прославленный округ. Желаю добросовестной и успешной службы. Через год встретимся на учениях, доложите, как служится, что понравилось, что нет. А теперь отдаю в распоряжение командующего воздушной армией. Он более подробно объяснит, где будете служить, и поставит конкретные задачи. Генерал Гайдавенко ждет вас на Большом аэродроме.
Командующий воздушной армией генерал-майор Гайдавенко встретил их более приветливо. Посадил напротив и сказал, что сопроводительные документы на обоих уже получены и он ознакомлен с ними. Невысокого роста, худощавый, подтянутый, с добрыми серыми глазами, он сразу понравился Владимиру.
– Доволен и рад, что под моим началом будут служить молодые и талантливые летчики, – сказал генерал. – На Дальнем Востоке еще не бывали?
– Не доводилось, – ответил Крутогоров. И Власенков подтвердил кивком.
– Понравится, – заверил командующий воздушной армией. – Отсюда при мне еще никто не просился перевестись в западные регионы. – Помолчал. – Только вот какая проблема: транспортные полки у нас укомплектованы, штаты заполнены, а вот в бомбардировочном как раз две должности есть. Не пугает вас бомбардировочная авиация? Самолет «Су-24МК» – боевая и современная машина, оснащенная лазерным и телевизионным наведением. Вы же боевые летчики, не претит ли возить всякое барахло с одной точки на другую?
– Я – «за», – сразу признался Владимир. – Мечтал попасть в истребительную авиацию – не получилось. Согласен в бомбардировочную.
Власенков молчал.
– А вы? – обратился к нему генерал.
– Надо подумать, – не очень уверенно ответил Лев.
– Думайте. Если не согласитесь в бомбардировочную, подыщем что-то другое. А вам, – повернулся Гайдавенко к Владимиру, – служить придется в Воздвиженке, это под Уссурийском. Недалеко Владивосток. Гарнизон благоустроен, летчики живут в пятиэтажках. Для холостяков есть гостиница…
В Воздвиженку Владимир поехал с Левой Власенковым: все-таки решился парень променять московские хоромы на общагу (он признался, что генеральский сынок: отец служит в Министерстве обороны, обещал ему место в Остафьеве, в придворном транспортном полку).
Военный городок близ села Воздвиженка не очень-то вдохновил молодых пилотов: трехэтажные, похожие друг на друга домики, редкие кустики непонятных растений около подъездов, обшарпанные двери. Но… близок локоток. Владимиру снова вспомнилась Наташа. И он еще раз позвонил ей. Бывшая возлюбленная удивила его еще больше.
– Ты мне больше не звони, – категорично заявила недавняя возлюбленная. – Во-первых, я готовлюсь к выпускным экзаменам, во-вторых, – сделала паузу, – выхожу замуж. За майора Забашту, командира эскадрильи. Помнишь такого?
– Помню. – Владимир хорошо знал рыжеватого, с вечно недовольной физиономией майора, которого в эскадрилье не любили. На выпускном он не сводил глаз с Натальи, но тогда это только умиляло Владимира. Даже предположить не мог, что Наташа, красивая дивчина, свяжет свою судьбу с рыжим уродцем. Вот и пойми этих женщин.
– Счастливого бракосочетания, – сказал он и положил трубку. Нахлынули воспоминания…
Банкет
Владимир поджидал Наталью у столовой. Мимо проходили с сияющими от счастья лицами сверстники, в новеньких шинелях с золотыми погонами, в новеньких, с «крабами» шапках. Стройные, подтянутые. И проходившие мимо девушки вожделенным взглядом окидывали молодых лейтенантов. Вчерашние невесты, шагавшие с еще смущавшимися мужьями, гордо вскидывали головы и теснее прижимались к своим суженым. Почти треть выпускников нашли в не таком большом городе Балашове спутниц жизни. Не досчитались будущих педагогов педагогический институт, фельдшеров и медсестер – медучилище. Даже курсантская столовая лишилась трех своих самых симпатичных официанток.
К Владимиру подошел закадычный друг и сосед по койке Виктор Беляев с женой Таей, рано располневшей заведующей столовой, из-за которой (может, не только из-за нее) пожелал стать вечным инструктором – быстрого продвижения в училище летчикам не предвиделось.
– Свою ждешь? – спросил Виктор.
Владимир кивнул.
– Не расписались еще?
– Куда спешить. Видишь, как твоя Таичка крепко держит, – пошутил Владимир. – А я люблю свободу, попорхаю еще в небесах обетованных.
– Ну-ну. – Беляев повернулся и направился к входной двери.
– Придержи для нас место.
Владимир непроизвольно вздохнул: Тая ему явно не нравилась. И годами старше, и комплекцией внушительнее, хотя и Виктор на ее харчах прилично раздобрел. Он еще на втором курсе подбил клинья к заведующей столовой, овдовевшей в двадцать два года: муж, летчик-инструктор, разбился вместе с курсантом на «Элке» при заходе на посадку. Комиссия сделала вывод: инструктор передоверил управление курсанту, и тот при выравнивании самолета сделал большой крен, зацепил крылом о землю…
Беляев был неприхотливым человеком, Тая во всех отношениях устраивала его, внешностью Виктор не блистал, и не каждая девица принимала его ухаживания, тем более шла на близость. Будут ли счастливы в браке, большой вопрос. Командир полка Минаков не раз предупреждал курсантов – быть разборчивыми в выборе спутниц жизни, от чего серьезно зависит и летная карьера.
Морозец начал пробирать Владимира, мерзли ноги. Он посмотрел на часы. Уже восемь, выпускники рассаживаются по своим местам. А Наташи все нет. Что-то случилось? Не выдержал, пошел в столовую и позвонил от дежурного.
– Да, – коротко и не совсем ласково ответила Наталья.
– Ты почему еще дома? На улице мороз, ты хочешь сделать из меня Деда Мороза?
Наталья помолчала.
– А стоит ли?
– Ты неправильно сделала ударение, – пошутил Владимир. – Давно стоит, стол накрытый. И ждет нас. И что это за капризы?
– А может, твои?.. Подальше от меня решил укатить.
– Что за чушь ты несешь? Ты же, Ната, умная девушка. В общем, приходи, я все объясню. У меня есть кое-что для тебя. – Он с подъемных купил ей в подарок красивую, из разноцветных искусственных камней, подвеску на шею.
– Хорошо, – не сразу согласилась Наташа.
Она пришла вся в белом: белая беличья шубка, белая шапка, белые сапожки, истинная Снегурочка. Только лицо подкрашено морозцем. Но совсем не радостное, какой он привык видеть ее раньше, – обиженное. И Владимир тут же попытался развеять ее недовольство.
– Пойми ты, инструкторская работа не для меня: учить изо дня в день курсантов взлету и посадке, что это за полеты? Я в душе военный летчик и должен учиться тому, что потребуется в боевой обстановке. Пусть это будет в Благовещенске. Но ведь это не на всю жизнь. Да и ты обещала поехать со мной хоть на край Земли. Хочешь, давай завтра распишемся?
– Нет уж, подождем. – И потянула его в столовую.
За столами уже гудела разноголосица, генерал сказал свой тост, и теперь лейтенанты состязались в пожеланиях друг другу.
Беляев увидел их и помахал рукой – выполнил наказ Владимира, придержал за своим столом два места.
На вошедшую пару многие обратили внимание, да и нельзя было не обратить: в белоснежном, с блестками платье, с ослепительно сверкавшей на шее подвеской (Владимир, когда Наташа снимала шубку, успел защелкнуть на шее), с красивой прической густых темно-каштановых волос, волнами спадавших на оголенные плечи, Наташа выглядела прекрасной Царевной Лебедью, сошедшей с книги Пушкина; и рядом с ней не менее прекрасный Гвидон – хотя и не князь, всего лишь лейтенант, но не менее великолепен и чарующ.
Тая внимательно осмотрела девушку, сказала с нескрываемой завистью: