Вольф позволил ей еще несколько мгновений наслаждаться своей властью, а затем мягко высвободил свою руку и обнял Соню за плечи, с удовольствием замечая, что она вздрогнула от неожиданности.
- Дорогая, ты же знаешь, что я не успел позавтракать. - Вольфу понравилось касаться нежной, бархатистой кожи Сони, прижимать к себе ее женственное тело, едва прикрытое одеждой. Он с трудом отвел от нее взгляд и посмотрел на Татьяну Михайловну. - Представляете, она не дала мне досмотреть утренний сон, подняв с кровати ни свет, ни заря. - Он не стал раздумывать о том, что подумала Сонина мама после подобного заявления. Глаза пожилой женщины удивленно распахнулись, но в этот момент Соня издала протестующий возглас, и Андрей расхохотался, крепче прижав ее к себе. - Думаю, неплохо бы перекусить? Ты не против, радость моя?
Кажется, его радость была возмущена до глубины души подобным обращением к ней, но ведь это не его идея, заявиться сюда и вводить в заблуждение собственных родителей. Пусть Соня и выкручивается из создавшейся ситуации, как хочет, а он постарается провести время как можно приятнее.
О том, что будет после этого представления, Андрей пока не задумывался. Всегда можно сказать, что они не сошлись характерами или, что Соня его бросила, или... Да мало ли чего?! Объяснения - тоже не его забота. Ведь Соня тоже собиралась избавиться от него после выходных. Не так ли?
Почему-то сегодня эта мысль показалась Андрею не слишком приятной. Можно попытаться убедить девушку продолжить их "игру", по крайней мере, до ее отъезда. Что-то, а уговаривать женщин Вольф умел, как никто другой.
Татьяна Михайловна принялась хлопотать, приглашая пару к столу, накрытому на свежем воздухе. Плетеная мебель гармонично смотрелась в начавшем покрываться осенним золотом саду. На креслах с высокими подлокотниками теснились симпатичные яркие подушки, а круглый столик покрывала цветастая скатерть. Букет из бордовых и розовых георгинов красовался посреди стола, уставленного тарелками с цветочным узором и такими же чашками. Идеалистичную картину накрытого к дачному завтраку стола дополняли присыпанный сахарной пудрой кекс, ватрушки и самовар.
Рот Вольфа тотчас наполнился слюной, но он сдержал свой порыв и с вежливой улыбкой шагнул к высокому, седовласому мужчине в очках, державшему в руках свежую газету "Твой город" и поднявшемуся им навстречу.
- Доброе утро, Дмитрий Иванович! - поздоровался Вольф с отцом Сони, известным писателем Катамаем.
- Рад, рад! - сдержанно ответил мужчина, пожимая протянутую Андреем руку. - Вовремя приехали, ребятки. Самовар - горячий, а любое кулинарное творение нашей мамочки - всегда праздничное блюдо.
- Не слушайте его, это всего лишь обыкновенный кекс! - воскликнула Сонина мама.
Но Вольф заметил, как она разрумянилась от комплимента мужа и подарила ему ласковый взгляд. Кажется, эти двое до сих пор любят друг друга. Во всяком случае, за ними очень приятно наблюдать. И немного завидно. Полюбит ли он сам когда-нибудь?
Весьма непривычная мысль для Вольфа. Он тут же попытался забыть ее, отодвигая плетеное кресло для Сони, в то время как Катамай ухаживал за женой.
- Какие у вас планы, молодые люди? - Кажется, Сонин отец не любил ходить вокруг да около. Интересно, что по Сониному сценарию, он должен ответить ее отцу? Не может же Вольф сказать, что их всех в скором времени ждет торжественное событие?
- Папочка, ну нельзя же вот так, сразу, - с укором в голосе произнесла Соня.
Татьяна Михайловна, накладывая Вольфу в тарелку большой кусок кекса, настороженно посмотрела на дочь, и скорее из солидарности поддержала ее.
- Дима, не нужно торопить детей. Как только они будут готовы, мы первыми обо все узнаем. Так ведь, Андрюша? Сонечка?
Вольф только кивнул в ответ и принялся уплетать кекс, а Соня, слегка поерзав на стуле, произнесла:
- Папочка, понимаешь, мы с Во... Андреем встречаемся недавно. Еще пока слишком рано строить какие-то долгосрочные планы. Тем более что живем мы в разных местах, встречаемся не слишком часто и...
- Скрытно... - добавил ее отец. - Почему-то до вчерашнего дня ни одна сплетница этого города не доложила твоей матери, что ты встречаешься с Андреем. Кстати, с чего все у вас началось? Тебя давно не было дома после... той истории.
Вольф невозмутимо продолжал жевать, предоставив Соне возможность пофантазировать.
- Вот тогда все и началось. В "Феерии". Во... Андрей пригласил меня на танец, и я согласилась. А потом... Вы хотите услышать подробности?
Вольф мысленно зааплодировал девушке и даже накрыл ее длинные, красивые, но холодные пальцы своей рукой. Нервничает, но врет умело. Ее историю, а вернее их совместный танец в "Феерии" может подтвердить целая куча народу. А его друзья несколько дней смаковали эту комедию.
Плохо было только одно - сегодня вечером ему придется слегка соврать друзьям, и, пожалуй, будет лучше, если он станет придерживаться Сониной версии, а то они с ней очень скоро запутаются во всей этой паутине.
Хотя, если разобраться, его маленький обман будет не таким уж серьезным проступком. Во-первых - идет он на это ради друга, пусть и не самого близкого, а во-вторых - он, действительно, встречается с Соней, пусть только и два дня. Возможно, ему так понравится считаться ее близким другом, что он захочет узнать ее еще ближе и продолжить их короткую связь на некоторое время.
Вольф незаметно переставил свою ладонь на бедро девушки, как он обычно делал с прежними подружками, и ощутил, как Соня задрожала в ответ. Весьма хороший признак - если он собирается соблазнить ее, и очень тревожный - если планирует прекратить их отношения как можно раньше. Неплохо бы определиться, чего же он хочет больше - первого или второго.
Стоило задуматься также над тем, почему Соня не отодвинулась и не отбросила его руку.
Стоило горячей ладони коснуться ее ноги, как Соня еле сдержалась, чтобы не сорваться с места.
Ни один ее знакомый не позволял себе подобной фамильярности, да что там - вольности по отношению к ней. Странно, но ей это понравилось. Тепло от его руки вначале добралось до кончиков пальцев на ноге, а затем начало подниматься вверх. Буквально через мгновение лицо Сони начало гореть от жара.
Она уговаривала себя, что терпит все это только ради родителей, хотя уже понимала, что это не так. Прикосновения Вольфа вызывали в ней волнение, возбуждали ее, заставляя колотиться сердце. С этим нужно было что-то делать, как-то контролировать. В первую очередь - ради собственного спокойствия. Только бы не опоздать.
Соня еле дождалась конца завтрака и почти ничего не съела. Хотя Вольф уже давно убрал руку с ее ноги, она все еще ощущала тепло в этом месте. Соня нетерпеливо бросала на мужчину красноречивые взгляды, мысленно приказывая ему встать и поблагодарить ее родителей за чудесный завтрак, но Вольф делал вид, что не понимает намеков, живо обсуждая с ее родителями городские новости, погоду и неустанно нахваливая кекс и несколько видов джема. Многочисленные баночки притащила ее мама, чтобы дорогой Андрюшенька их попробовал.
Когда Соня окончательно потеряла терпение, наглый гурман откинулся в кресле, сообщив, что должен прогуляться после завтрака. Наконец-то она сможет высказать ему все, что о нем думает.
Не дожидаясь, пока Вольф поможет ей подняться, Соня быстренько вскочила с места и затараторила:
- Пойдем, покажу наш сад. Уверена, тебе понравится.
Она шла по тропинке впереди Андрея и медленно кипела. Она решила отойти как можно дальше от столика, чтобы им не мешали разговаривать. Когда тропинка привела их за стену из шиповника, окружавшего заднюю стену дома, Соня решила, что пора, и повернулась на каблуках босоножек.
Как оказалось, Вольф следовал за ней по пятам в буквальном смысле слова. Она даже слегка испугалась, когда оказалась в его объятиях - жарких и сильных.
А потом он ее поцеловал.
Глава 8
Он не смог, не захотел удержаться от соблазна.
Он слишком долго ждал.
Она была само искушение и даже не осознавала этого.
Или все же осознавала и намеренно заводила его?
Зачем она нарядилась в эти короткие шорты? В них ее симпатичная попка выгядит еще более привлекательной. А походка? Даже ее решительный настрой высказаться - конечно же, без свидетелей, иначе, зачем бы она так торопилась скрыться за домом - не смог сделать походку девушки менее плавной, и все эти колышущиеся округлости и приятные изгибы так и просились в руки.
Когда же все это оказалось в его руках, Вольф понял, что не ошибся. Соня, несмотря на неприступный внешний вид, оказалась горячей и податливой, как воск. Медовый воск.
Нужно отдать ей должное - в начале их незапланированного, но неизбежного поцелуя девушка сделала попытку уклониться, вырваться из его рук. Но затем...
Уже мгновение спустя Соня обвила руками его шею и крепко прижалась к нему, отвечая на поцелуй. Господи, эта девушка была либо слишком наивной, чтобы не понимать, что она с ним делает - и что ей при этом грозит - либо достаточно опытной и стремящейся к тому, чтобы превратить его в одержимого.
Уже мгновение спустя Соня обвила руками его шею и крепко прижалась к нему, отвечая на поцелуй. Господи, эта девушка была либо слишком наивной, чтобы не понимать, что она с ним делает - и что ей при этом грозит - либо достаточно опытной и стремящейся к тому, чтобы превратить его в одержимого.
Соня тихо вздыхала, теребя волосы на его затылке, и в какой-то миг Вольф понял - ему нужна маленькая передышка, чтобы прийти в себя и удержаться от того, чтобы уложить пылкую женщину прямо под кустом шиповника в родительском саду.
Он уже собирался продолжить сладкую пытку и склонил голову к Соне, чтобы вновь завладеть ее нежными губами, но девушка, кажется, начала понемногу приходить в себя. Она устремила на него затуманенный взгляд и не слишком уверенно произнесла:
- Во... Андрей, что вы... ты себе позволяешь? Я лишь собиралась у вас... тебя кое-что спросить.
Несмотря на это заявление, девушка продолжала прижиматься к нему, а Вольф торопливо перебирал в уме всевозможные доводы, которые не позволили бы Соне ему отказать.
Тут на втором этаже дачного домика порыв ветра шевельнул кружевную занавеску в приоткрытом окне, и Вольфа осенило.
- Продолжай целовать меня, дорогая, - прошептал он на ухо Соне. - Твои родители наблюдают за нами из окна. Ты же хочешь, чтобы они поверили в наши романтические отношения?
Вольф властно провел руками по выгнутой спине, на мгновение задержал ладони на упругих ягодицах, а затем сжал тонкую талию.
- Ты уверен... уверен, что они подглядывают? На них это не похоже.
Выдыхая эти фразы, Соня послушно приподняла свое лицо навстречу его губам.
- Не могу же я спросить у них, чтобы убедиться. - Вольф ласково, но нетерпеливо провел кончиком языка по розовым лепесткам.
- К сожалению.
"К счастью!" - подумал Андрей и снова завладел ее губами.
Вольф пропустил тот момент, когда умопомрачительный поцелуй положил конец его самообладанию. Он начал потихоньку подталкивать Соню к стене дома, чтобы обрести хоть какую-то опору. При этом им пришлось пробираться между колючими кустами, но Андрей не ощущал жалящих касаний.
Когда спина девушки оказалась прижатой к кирпичной кладке, Вольф просунул ногу между ее ног и начал двигаться, позволяя Соне ощутить всю силу своего желания. Освободившиеся руки тут же сжали восхитительную женскую грудь. Девушка глухо застонала, а Вольф коснулся пуговиц на ее шортах.
- Сонечка, Андрюша! Где вы?
Они одновременно вздрогнули и посмотрели друг другу в глаза.
В дымчатом взгляде девушки бушевали страсть и сожаление, постепенно сменявшееся каким-то другим чувством. Но Вольф не был уверен, что хочет знать, каким именно. Он нехотя убрал руку с пуговиц и отступил, только теперь почувствовав, что его сердце готово выскочить из его груди.
Эта горячая штучка обязана оказаться в его постели. Уж он об этом позаботится. Что бы она там не говорила или собиралась сказать, Соня желает его так же сильно, как и он ее.
В эти волшебные мгновения, когда его губы дарили ей многообещающее, порочное наслаждение Соня готова была сделать для него - вместе с ним - все. Вплоть до самого бесстыдного.
Ничего подобного с ней прежде не случалось. Еще ни один мужчина не заставлял ее настолько потерять голову, а так же ориентацию в пространстве и времени. Но как ей не хотелось, чтобы Вольф продолжил все эти манипуляции с ее телом, она была благодарна маме, что та отправилась их искать.
Существовала возможность, что та все же видела их из окна и решила положить конец разврату в собственном саду, хотя раньше Соня и сомневалась в этом, несмотря на заверения Андрея. Скорее всего, она об этом никогда не узнает - просто не решится спросить об этом у матери, а та никогда признается в том, что подсматривала.
Соня понимала, что позволила убедить себя во всем этом, лишь бы привлекательный, искушенный мужчина продолжал прижимать ее к себе, лишая сил и даря такие незабываемые ощущения. Теперь она понимала, почему женщины, приходящие в его квартиру издавали такие звуки. Она сама была готова закричать.
Он оторвался от нее, и Соне стало одиноко, что было весьма странно, потому что Вольф продолжал стоять рядом с ней. Она несколько раз глубоко вздохнула и крикнула:
- Мы здесь!
Соня сделала шаг в сторону выложенной булыжниками тропинки и вопросительно посмотрела на Андрея, молча спрашивая, почему он медлит. Мужчина безмолвно и красноречиво посмотрел на свои джинсы, она проследила за его взглядом. Да, в таком виде он не мог показаться перед ее родителями.
Она подняла на него взгляд и почувствовала, как краска разливается по ее щекам.
Это она с ним такое сделала!
Его улыбка и лукавый взгляд подтвердили это.
Соня ушла. Вольфу же понадобилось гораздо больше времени, чтобы прийти в приличное состояние.
Как она его завела!
Андрей уже давно не был так возбужден. И так обескуражен тоже. Эта музыкантша оказалась сгустком желания, соблазнительной сиреной. Он потерялся в ней, как путник в пустыне, и обрел многое, будто, наконец-то, нашел оазис.
Неужели ему, Вольфу, познавшему многих женщин и многие удовольствия и, казалось, давно пресытившемуся ими, пришли в голову эти пафосные слова?
Андрей несколько раз тряхнул головой, чтобы спутанные мысли пришли в порядок и прояснились. Но он ничего не мог поделать с взаимным притяжением, которое возникло между ним и Соней. Несмотря на риск того, что девушка может стать ему необходимой, как пища, как сон, как воздух, в конце концов, Вольф решительно настроился заполучить ее в свою постель. Если же в нужный момент рядом не окажется постели, он овладеет ею там, где их охватит следующее безумие. Потому что иначе, как безумием, все происходящее нельзя было назвать.
Вольф посмеялся над собой и постарался отвлечься, вспомнив о том, что завтра ему предстоит опять играть роль Сониного ухажера. Хотя слово "играть", кажется, утратило актуальность.
Ну вот, кажется, теперь он готов идти. Должен идти, потому что скоро его отправятся искать.
Подходя к наблюдавшей за ним компанией, Вольф громко прокричал:
- У вас очаровательный сад, Татьяна Михайловна. Я гулял по его дорожкам и восхищался всем, что попалось мне на глаза, и чего я коснулся руками.
"И губами".
Он посмотрел на Соню и заметил, как она снова покраснела, но глаз не отвела.
Вольф почему-то не сомневался в том, что эта девушка не струсит, когда придет время. А так же в том, что у них все получится.
Они не разговаривали почти всю дорогу до города, но Соня не хотела нарушать напряженное молчание.
Между ними воздух словно потрескивал, и она предчувствовала, что даже один единственный вопрос на ту тему, которая ее на самом деле интересует, может стать искрой, от которой вспыхнет пламя. Сегодня Соне захотелось гореть в этом огне вместе с Вольфом, но она боялась превратиться в угли.
Первым не выдержал Андрей.
- О чем думаешь?
О тебе. О нас.
- Как давно ты знаешь моих родителей?
- Практически всю жизнь. Если ты не забыла, мы с тобой соседи.
- Но ведь я с твоими родителями не знакома и имен их не знаю. Да что там говорить, если бы они шли мне навстречу, я бы с ними даже не поздоровалась.
- Ты всегда была стран... отстраненной девочкой, помеш... зацикленной на музыке.
Андрей бросил на нее короткий взгляд, но Соня успела заметить веселые огоньки, плясавшие в зеленых глазах.
- Думаешь, что я заносчива или того хуже?
Словно почувствовав закипавший в ней гнев, Андрей примирительно коснулся ладонью ее руки.
- Конечно же, нет. Ты просто слишком занята. А с твоими родителями я познакомился в стоматологической клинике. Я часто забегал туда после уроков. Мои родители там работали и часто повторяли, что всех пациентов нужно вежливо приветствовать, а если они являются постоянные посетителями, да еще соседями, то знать их имя - мой долг. Видишь ли, они мечтали, что я стану стоматологом. Представляешь?
- Нет. - Неожиданно ей в голову пришла еще одна мысль. - А ведь я тоже посещала эту клинику, хотя и плохо представляю лицо женщины-стоматолога. Единственное, что я помню, так это ее улыбку - добрую и успокаивающую. Возможно, это была твоя мама?
- Скорее всего. Моя мамочка все трудности встречает с улыбкой на лице. Я не имел в виду тебя, когда говорил о трудностях.
- Очень на это надеюсь.
Вольф нетерпеливо мерил шагами мостовую перед домом.
Ему не хватило терпения ожидать соседку дома, потому что он то и дело представлял, как Соня один за другим снимает все предметы своей одежды, а затем, как она одевает на свое прекрасное тело что-то, возможно открытое и облегающее. Вольф быстро принял душ, переоделся и выскочил на улицу, где его немного охладил прохладный вечерний ветерок.
Он оказался прав. Соня одела открытое и облегающее - очаровательное лиловое платье, подчеркивающее ее формы и приоткрывающее грудь. Но Вольфа это не слишком порадовало - ведь кроме него такой красотой будут любоваться его друзья и еще неизвестно сколько мужчин.