- Илья... как давно ты знаешь, что я... беременна?
Зотов на мгновение оторвался от ее груди, заменив губы руками, и выдохнул ей в рот:
- Солнце мое ненаглядное, мы с тобой каждую ночь спали вместе. Я не мог не заметить, что у тебя нет критических дней уже пару месяцев.
Да, он не мог этого не заметить. Но почему она об этом не подумала?
Зотов не предоставил ей возможность долго удивляться своей недогадливости. Он удивительно быстро освободил ее от платья и белья и уложил на диван, разведя ноги в стороны так, что она оказалась полностью открытой перед его взором и ласками, чем Илья не преминул воспользоваться, опустив свою темноволосую голову между ее дрожащих от предвкушения бедер.
Никто кроме него не дарил ей подобных ласк и соразмерного удовольствия, ни перед кем она не чувствовала себя настолько беззащитной и ни к кому не испытывала такого доверия, как к этому необычному, одновременно сдержанному и страстному мужчине.
Тина не могла больше молчать. В те незабываемые мгновения, когда Зотов, наконец-то, сбросил с себя штаны и с довольным рычанием ритмично заполнял ее собой, откуда-то, кажется из самого сердца Тины, вырвались слова, которые уже давно поселились там.
- Я люблю тебя, Зотов!
Казалось, стоило признанию сорваться с ее пересохших губ, как Илья напрягся в завершении, а она сама закричала и забилась в сладких судорогах восхитительного удовольствия.
- Я рад, что ты, наконец-то, поняла это.
Если бы Тина в этот момент не находилась в блаженном, расслабленном состоянии, то, скорее всего, возмутилась бы подобным тоном, но сейчас ей совсем не хотелось ссориться с Ильей, и поэтому она лишь шутя потянула за прядь волос на его голове, так удобно расположившейся в выемке ее плеча.
- Ты не слишком галантен, Зотов. Вообще-то это мужчине положено первому признаваться женщине в любви. Или ты не...
- Если ты помнишь, за всю историю нашего знакомства я ни разу не сказал тебе "нет". Не вижу причин, по которым я должен изменить этому правилу.
Илья таки умудрился ее разозлить. Неужели ему так трудно просто сказать ей, что он ее любит? Тина попробовала подняться, но Зотов лишь сильнее вдавил ее в диван и, наконец-то, внимательно посмотрел ей в глаза.
- Ты чем-то недовольна?
- Интересно, чем я могу быть недовольна? Ведь у моих ног на коленях стоит мужчина с цветами в руках и торжественно признается в нежных чувствах. Или нет?!
Зотов ухмыльнулся уголком рта и в этот момент напомнил Алевтине большого ленивого кота, объевшегося сметаны. Затем он коснулся губами ее соска и, задержавшись на мгновение, чтобы убедиться, что тот тотчас превратился в твердую горошину, сполз с Тины, бормоча:
- Где-то тут валялись мои штаны.
Алевтина уже не знала, плакать ей или смеяться. Зотов был неисправим. И пока он рылся в карманах штанов, Тина села и слегка прикрыла тело примятым платьем. Она недоверчиво наблюдала за Ильей, не зная, что еще можно от него ожидать, когда он, совершенно голый, устраивался перед ней на полу на коленях. Несмотря на отсутствие одежды, Илья умудрился выглядеть очень серьезно, когда взял ее за правую руку и ласково произнес:
- Тина, с тех пор, как я увидел тебя этим летом в "Феерии", моя жизнь превратилась в хаос. Но я не променял бы этот хаос ни на один день той скучной размеренной жизни, которую я прожил до этого знаменательного дня. Я не остался у тебя ночевать после нашей первой любовной встречи только потому, что испугался - ты слишком близко и слишком быстро подобралась к моему сердцу. Но уже в первую ночь, когда мы спали в одной постели, я понял, что больше не позволю ни одному мужчине занять это место рядом с тобой. Не сомневайся, моя девочка, я люблю тебя. И я трудился каждую ночь, не покладая рук и других частей своего тела, чтобы ты забеременела и уже никуда от меня не делась.
На глаза Тине навернулись слезы, в горле запершило, но она все же умудрилась выдавить из себя улыбку.
- Так ты, коварный искуситель, все продумал заранее, а меня заставил мучиться неизвестностью?
Илья нежно целовал кончики ее пальцев и улыбался.
- Да, я такой. И чтобы ты до конца осознала всю степень моего коварства, вот - возьми это.
Зотов перевернул ее руку ладонью кверху и положил на нее красную бархатную коробочку. Тина затаила дыхание, пока открывала ее. Она с благоговейным восторгом рассматривала прекрасный рубин в обрамлении бриллиантов, венчающий изысканное золотое кольцо, покоящееся на черном бархате.
- Я просил ювелира сделать такую вещь, от которой ты не смогла бы отказаться. Это украшение похоже на тебя - такое же эксклюзивное.
- Ты летал этой ночью за моим кольцом?
- Да. Ты выйдешь за меня? Я даже готов терпеть твои замечания по поводу моего характера, если в церкви ты скажешь "Да".
- В церкви?
- Ну да. Или ты уже венчалась раньше?
- Нет. - На самом деле, ей это даже в голову не приходило. И то, что Илья захотел, чтобы они поклялись в своей любви перед Богом, заставило Тину отбросить сомнения в сторону и, не колеблясь, произнести: - Я согласна.
Глава 13
Что-то произошло, пока он ходил за шампанским, которое посчитал наиболее подходящим напитком для достижения своей цели - соблазнения Сони.
До того, как в дворике пансионата зажглись китайские фонарики, все шло, как он и запланировал. Девушка казалась милой и раскованной и даже немножко флиртовала с ним. Безусловно, такое поведение - часть задуманного Соней обмана, большей частью предназначенного для гостей, но Андрей, считая себя искушенным мужчиной, сумел за всем этим разглядеть искренний интерес именно к нему.
Предвкушая дальнейшие события, Вольф вышел из ресторана с двумя бокалами в руках и неожиданно натолкнулся на новую Соню. Она по-прежнему выглядела весьма привлекательно, но ее взгляд... Андрей описал бы его, как манящий, даже гипнотический, и очень решительный. Девушка явно что-то задумала. Только вот что?
Соня молча забрала у него бокал и залпом осушила его, а затем посмотрела на шампанское в его руке. Казалось, ее мучила жажда. Или же что-то другое. Наблюдая за тем, как Соня ставит опустевшую, слегка запотевшую стеклянную емкость на подоконник, Вольф хохотнул и спросил:
- Может, еще?
- Пока достаточно.
Она едва не упала, потеряв равновесие. Андрей поддержал ее, обняв за талию. Соня подняла на него серьезные серые глаза, в темноте казавшиеся почти черными, и шепотом, старательно выговаривая слова, произнесла:
- Я передумала. Бери бутылку шампанского и неси в седьмой номер на втором этаже. Жди меня там.
Вольф потрясенно наблюдал за тем, как Соня, слегка пошатываясь - а ее бедра покачивались в такт нетвердой походке - шла к столику за сумочкой. Он почувствовал, что уже готов к подвигам, и двинулся вслед. По пути ему пришла в голову мысль, что приятнее видеть в своей кровати расслабленную, но не пьяную женщину, и поэтому прихватил с собой не только шампанское, но и вазу с фруктами и твердым сыром. Вольф видел, что Сонина мама заметила его маневры по ресторану, но она промолчала, а Андрей, естественно, тоже не стал ничего объяснять.
Он знал, чего в данную минуту хочет больше всего на свете, но планы Сони оставались для него тайной. Возможно, неугомонная красавица лишь собирается поделиться с ним очередной немыслимой идеей?
Вольф сразу понял, что в указанной комнате никого нет. Свет Луны освещал серебристым сиянием маленький столик, два мягких кресла, небольшой комод, узкий шкаф и, конечно же, двуспальную кровать. В стене темнела еще одна дверь, которая, вероятно, вела в ванную комнату. Настежь открытая дверь на балкон казалась обрамленной в рамку картиной. Вечерний ветерок беспрепятственно играл с легкой шторой.
Андрей поставил шампанское и фрукты на столик и подошел к окну. В темноте сад, окружающий маленький пансионат, выглядел таинственным и даже сказочным благодаря причудливым очертаниям деревьев и маленьким фонарикам, освещавшим пространство вокруг себя ровно настолько, чтобы прогуливающиеся парочки могли ориентироваться. Снизу из ресторана доносились приглушенная музыка и смех.
Куда подевалась Соня? Еще не хватало бегать по зданию и расспрашивать о ней гостей!
Вольф, не включая свет, прилег на кровать, опершись об изголовье и подложив под спину две подушки. Отсюда открывался прекрасный вид на ночное небо, усеянное яркими звездами.
Окружающая обстановка была настолько таинственной, что Вольф прикрыл глаза и представил красивую темноволосую женщину с удивительными серыми глазами. Она шла к нему медленной соблазнительной походкой и страстно говорила: "А вот и я!"
Когда кто-то затормошил его за плечо, Андрей понял, что задремал. Он открыл глаза и увидел перед собой тень, которая тихо и очень сердито возмущалась:
- Вольф, ты уснул?
- Нет, - тут же заявил Андрей и, быстро потерев ладонями лицо, чтобы избавиться от дремы, предложил. - Надо включить свет.
Окружающая обстановка была настолько таинственной, что Вольф прикрыл глаза и представил красивую темноволосую женщину с удивительными серыми глазами. Она шла к нему медленной соблазнительной походкой и страстно говорила: "А вот и я!"
Когда кто-то затормошил его за плечо, Андрей понял, что задремал. Он открыл глаза и увидел перед собой тень, которая тихо и очень сердито возмущалась:
- Вольф, ты уснул?
- Нет, - тут же заявил Андрей и, быстро потерев ладонями лицо, чтобы избавиться от дремы, предложил. - Надо включить свет.
- Нет! - крикнула Соня и тотчас приложила ладонь к своему рту, а затем уже тише повторила. - Не нужно ничего зажигать. Мне так удобнее.
- Удобнее для чего?
Заинтригованный таким заявлением, Андрей сел на кровати, Соня же отступила на несколько шагов. Теперь лунный свет освещал ее фигуру, и Вольф увидел, что девушка завернута в покрывало, очень похожее на то, что лежало и на его кровати. Он не мог разглядеть ее лицо, но чувствовал, что Соня очень напряжена, возможно, даже испугана. Андрей понял, что нужно срочно что-то делать, потому что женщину в таком состоянии очень трудно склонить к близости. Странно, но неожиданное волнение напрочь лишило его красноречия, и он брякнул первое, что пришло в голову:
- Ты замерзла?
- Нет.
Кажется, ее голос прозвучал не слишком испуганно, и поэтому Андрей решил продолжить допрос.
- Тогда зачем ты обмоталась покрывалом?
Соня промолчала, но то, что произошло потом, заставило и Вольфа онеметь.
Помедлив всего несколько секунд, девушка решительно сбросила с себя покрывало, и Андрей зажмурился. На мгновение. А затем широко открыл глаза, жадно впитывая все то, что так радушно представили его взгляду.
Ее голое тело казалось совершенным - стройное, но не худое, с высокой, красивой формы грудью с крупными сосками. Его взгляд приковали полные бедра и темный, аккуратным треугольник между ними. И все это было истинно женственным и желанным. Вольфу настолько понравилось все, что он увидел, что у него задрожали руки от нестерпимого желания прикоснуться, попробовать на ощупь и на вкус всю эту искушающую красоту. От нахлынувшего желания он сумел пробормотать лишь одно:
- С ума можно сойти!
Почему она решила, что ее обнаженный вид произведет на Вольфа такое же потрясающее впечатление, как и его нагое тело на нее несколько дней назад?
Он выглядел ошеломленным, во всяком случае, когда Соня сбросила с себя покрывало, его лицо исказила странная гримаса. Только она не сумела понять, понравилось ли Вольфу то, что он увидел.
А ведь она потратила вагон времени, бегая из угла в угол по соседнему номеру и сомневаясь в том, что лучше всего оставить на себе, чтобы привлечь внимание Андрея. Посмотрев на часы, мерно тикающие на стене, и увидев, что прошло уже пол часа, Соня испугалась, что виновнику ее теперешнего состояния могло надоесть ждать ее так долго. Она решилась. Сняла с себя все. Оставалась лишь одна проблема. Соня не могла идти в таком виде по общему для всего второго этажа балкону, и раздеваться у Вольфа на глазах она тоже вряд ли решится. Тут ее взгляд остановился на голубом покрывале, лежащем на кровати.
Закутанная под самый подбородок, Соня вышла на балкон и осторожно заглянула в открытую ею соседнюю балконную дверь. Он не ушел. Андрей спокойно лежал на кровати. Он спал.
Она вся дрожала от возбуждения и страха перед неизвестным, а он спит!
Негодование помогло ей справиться со страхом. Она решительно вошла в комнату и разбудила Вольфа. Вначале все шло не так уж плохо. Соня сбросила покрывало и даже не запуталась в нем. Но после загадочного восклицания Андрея и его еще более загадочного взгляда в сознание Сони опять начала пробираться неуверенность. Она то думала, что, как только Вольф увидит ее обнаженной, то тут же возьмет инициативу в свои руки. Возможно, она ошиблась, и на самом деле этот мужчина вовсе не так уж заинтересован в ней? Неужели она выставила себя на посмешище?
- Ты что-то говорил - там, в "Феерии" - насчет того, чтобы... - Соне пришлось сглотнуть, потому что у нее во рту пересохло, и голос стал хриплым. - Что ты хотел бы оказаться со мной в одной постели. Ну и там что-то о том, чтобы ласкать и целовать меня, пока... Пока я не стану умолять тебя... в общем...
С каждым словом она говорила все тише и тише, пока, наконец, совсем не умолкла. Соня чувствовала, как от стыда горят ее щеки, а Вольф все молчал, но, к счастью, не смеялся. Тогда она потянулась к покрывалу, лежавшему у ее ног.
- Не двигайся.
Соня вздрогнула от низкого звука его голоса и замерла, заворожено наблюдая за тем, как мужчина медленно поднимается с кровати и подходит к ней.
В его глазах отражался лунный свет, и она могла ясно видеть, куда был направлен его взгляд. Ее губы, а затем и грудь напряглись в ожидании чего-то неминуемого. Его губы изогнулись в легкой улыбке. Он легко провел слегка шершавыми ладонями от ее ключиц до торчащих сосков, а затем взял ее груди в руки и словно взвесил. Соня задержала дыхание от этой нежной ласки, но не двинулась с места, позволяя ему продолжить знакомство с ее телом. Вольф подождал мгновение, а затем обхватил ладонями ее ягодицы и сжал их. В ответ она лишь вздохнула, увлажнив пересохшие губы. Она нетерпеливо ожидала хоть каких-то слов. Нн, видимо, понял ее состояние, потому что тихо произнес, наклонившись к уху:
- Ты - прекрасна.
Даже если это ложь, Соня сразу воспрянула духом. Не зная, что в таких случаях принято говорить, она пробормотала:
- Ты тоже ничего.
Он поперхнулся смехом, прижимая ее к себе, и девушка почувствовала, как к ее животу прижимается то, что так гордо возвышалось между его ног несколько дней назад, и что она так и не смогла выбросить из головы.
Ее охватил жар от осознания того, что скоро она почувствует это в себе, и потому, что Вольф все сильнее и сильнее вдавливал ее в свое тело, приподнимая Соню все выше.
Спустя мгновение ей начала досаждать его одежда. Соне захотелось коснуться его кожи.
- Ты не собираешься снять с себя все эти тряпки? - Задыхаясь, прошептала она, скользя жадными руками по его плечам и спине.
- Раздень меня.
Даже если бы эти слова прозвучали как приказ, она все равно сделала бы это. Она хотела сделать это.
Его модная рубашка оказалась на полу очень быстро, несмотря на то, что он всячески мешал ей, покрывая горячими поцелуями ее шею и плечи. Когда же она с блаженным стоном прижалась своей напрягшейся грудью к его волосатой груди, он даже засмеялся от удовольствия.
- Мне очень повезло. Ты очень страстная женщина. Я не ожидал.
Она тоже не ожидала от себя подобного поведения. Соня чувствовала себя раскованной и развратной. И ее это совсем не беспокоило. Завтра она снова станет собой. Но сегодня...
Сегодня она смело нащупала пальцами замок на его штанах, расстегнула его и дотронулась до того, что снилось ей каждую ночь.
Теперь застонал Вольф. Он обхватил рукой пальцы девушки и показал ей, как следует его ласкать. Она воодушевленно, как прилежная ученица, принялась доставлять ему удовольствие, он же уверенно сжал ее груди и почти исступленно прижался к губам.
Мир перевернулся в глазах Сони, но ее это не волновало. Она видела, слышала и чувствовала только мужчину, который пробудил к жизни ее чувства, заставил ее почувствовать себя женщиной.
Соня пылко отвечала на поцелуи, продолжая сжимать в руках напряженную плоть. Она совсем потеряла голову, когда Вольф хрипло прошептал ей прямо в губы:
- Нам пора в постель, а то я сейчас возьму тебя стоя. Это, конечно, интересная поза, но ты меня слишком возбудила, а я еще не знаю, насколько быстро заводишься ты сама.
Соня хотела сказать, что тоже этого не знает, но сдержалась. Она решила отложить признания на потом. Ей не хотелось, чтобы все закончилось еще не начавшись.
Вольф нетерпеливо бросил ее на кровать, стремительно сбросил с себя штаны, а затем так же быстро оказался на ней, ловким движением раздвинув ноги. Соня слегка напряглась, почувствовав твердую плоть, упирающуюся в ее разгоряченную промежность, и уже открыла рот, чтобы сообщить ему обо всем. Но Вольф закрыл ей рот жадным поцелуем, и Соня решила еще немного подождать.
Ей ужасно нравилось, как целуется этот мужчина. Она выгнула спину, чтобы почувствовать своей кожей его кожу и недовольно заворчала, когда Андрей оставил в покое ее губы, но он тут же принялся целовать и легко покусывать шею, грудь, живот, опускаясь все ниже и сгибая ее ноги в коленях. А затем Соня ощутила его дыхание в самом интимном месте и уже хотела свести колени вместе, чтобы избежать чего-то, о чем она уже начала догадываться, и что показалось ей извращением.
Вольф не отпустил ее ноги, раздвигая языком нежные складочки. Я затем и Соня перестала сопротивляться. Она ошалела от удивления и возбуждения. Ее девичье тело вначале сжалось, скрутилось, как серпантин, а затем стало невесомым! Она закричала и, наверное, воспарила бы над кроватью, если бы Вольф крепко не держал ее за ноги.