Примерно через неделю лорда пригласили в кабинет хозяина дома. В обмен на увесистый кожаный кошель с золотом маг вручил посланцу английского короля запечатанный свиток в резном деревянном пенале.
– Здесь все, что мне удалось увидеть, милорд, – сообщил фон Хорст. – Передайте грамоту вашему королю: в ней все предельно ясно изложено – не люблю напускать тумана…
Возвращения лорда Кельстона коронованный вдовец ждал с большим нетерпением. Сэр Джеймс поспешил к Его Величеству, даже не успев сменить на придворное платье покрытый пылью дорожный костюм. Вручив монарху грамоту фон Хорста, лорд испросил позволения удалиться, но король уже сломал печать и развернул свиток, быстро пробежав его глазами.
– Погодите! – остановил он сэра Джеймса. – Любопытные пророчества вещает немецкий маг: оказывается, у меня будет несколько жен! Но все они, одна за другой, вызовут разочарование и отправятся на эшафот! Корону унаследуют мои потомки, которые прославятся как великие правители. Каково?
– У меня нет слов, Ваше Величество, – низко поклонился лорд, давно мечтавший, наконец, оказаться дома.
– Будем искать хорошую невесту, – оживленно потер руки довольный Генрих VII.
Как только стало известно о намерении овдовевшего короля Англии Генриха VII вновь сочетаться законным браком, первому монарху из династии Тюдоров послы некоторых держав немедленно передали несколько лестных предложений. Возможные новые брачные союзы сулили немалые политические выгоды и богатое приданое невест.
– Многие послы и вельможи ведут себя как ярмарочные зазывалы, – не выдержал король. – Возвести на трон новую достойную королеву – дело государственной важности! К нему нужно относиться очень серьезно.
Вскоре английский монарх вызвал лорда Суонси – человека в годах, ловкого дипломата и прирожденного разведчика, – и повелел ему тайно составить подробный список всех подходящих невест. Особое внимание Генрих потребовал обратить на внешность возможных кандидаток в королевские невесты.
– Разузнайте все подробности о каждой из них, – приказал самодержец. – Список передадите лично мне в руки!
– Будет исполнено, Ваше Величество, – склонился в поклоне лорд Суонси и подумал, что первому Тюдору уже сорок шесть лет и он медлителен, подобно черепахе. Удастся ли увидеть рядом с ним новую королеву?
Но с монархами не спорят, и дипломат старательно выполнил порученное дело. Генрих VII остался доволен и начал изучать список. Это заняло немало времени, пока король не остановил свое благосклонное внимание на красавице королеве Неаполя – ей в ту пору исполнилось двадцать семь лет и о том, как она ослепительно хороша, по всей Европе давно ходили легенды.
– Молодая и красивая жена – как раз то, что нужно, – решил Генрих VII.
В 1505 году английский монарх направил в Неаполь большое посольство: устроить смотрины возможной невесте. Послы получили составленный лично королем список, содержавший двадцать четыре требования, которым в обязательном порядке должна соответствовать правительница Неаполя. Одним из первых пунктов Генрих VII указал обязательное тщательное изучение размера и формы груди, состояния зубов, волос на голове и кожного покрова возможной претендентки на его руку и сердце. А главное – на английскую корону!
– Вы прекрасно помните, какой красавицей была моя покойная супруга Елизавета, – провожая послов, с дрожью в голосе говорил Генрих VII. – Всегда мысленно сравнивайте неаполитанку с ней!
В ожидании возвращения посольства английский монарх ходил, словно опоенный дурман-травой – все вокруг казалось ему зыбким, как в тумане, и один день удивительно походил на другой. Генрих словно медленно крутился на гигантской мистической карусели: поворот – день, еще поворот – второй, так прошла неделя, за ней месяц.
Наконец посольство возвратилось, и Суонси смог доложить своему сюзерену:
– О красоте правительницы Неаполя недаром слагают песни. Грудь у нее высокая и красивая, кожа нежная и чистая, волосы на лице не растут. Она имеет вполне подходящий рост и прекрасную фигуру. Эта молодая женщина вполне достойна разделить с вами бремя власти и постель, Ваше Величество.
– Прекрасно! – радостно хлопнул в ладоши довольный король.
Неаполитанка станет второй из многих его жен: по крайней мере, так предсказал маг из Южной Германии Гвидо фон Хорст, часто именовавший себя на латыни «люпусом». Хотелось надеяться, его пророчества сбудутся.
Но если о красоте правительницы Неаполя по всей Европе слагали песни, то о медлительности, чрезмерной осторожности и осмотрительности короля Англии ходили легенды! Получив долгожданную информацию о невесте, Генрих VII вновь погрузился в глубокие раздумья: с одной стороны, неаполитанка удивительно хороша собой, с другой – она бедна, как церковная мышь! Ни о каком не то чтобы завидном, но даже мало-мальски приличном приданом и речь заводить не стоило, дабы не позорить невесту и не выставлять себя последним крохобором. Но пополнить собственную казну все же очень хотелось. Как лучше поступить в такой ситуации? Плюнуть на золото, и пусть поскорее везут неаполитанку в Лондон, или еще немного выждать? Но чего ждать – неужели у нее появятся деньги? И опять все плыло перед королем, как в тумане, опять крутилась мистическая карусель, и дни, подобно бусинам, нанизывались один за другим на нить прошлого.
В тот суровый век человеческая жизнь ценилась мало и была коротка. Богачи жили дольше, поскольку имели более комфортные условия, но.
Так ничего и не решив, ничего не предприняв, Генрих VII скончался в 1509 году пятидесяти двух лет отроду. Он умер вдовцом, после смерти Елизаветы ни разу не женившись.
Престол не остался пустым – на него сел, надев корону, сын покойного Генриха VII: навсегда оставшийся в истории как буйный и развратный король Англии Генрих VIII. Он любил драки, шумные пиры, охоту, красивых женщин и другие сладострастные земные утехи.
Вскоре король призвал к себе лорда Джеймса Кельстона.
– Мой отец доверял вам, сэр, – прихлебывая из большого кубка вино, пробурчал молодой король. – Хочу продолжить его традиции. Тем более, сейчас так трудно найти человека, надежного во всех отношениях.
– Приказывайте, Ваше Величество, – поклонился лорд.
– Вот что, сэр Джеймс. – Несколько изменив тон, Генрих VIII протянул сэру Кельстону полный кубок. – Пейте! Это испанское, очень недурственное. Так о чем я? Да, кажется, отец оставил кучу разных бумаг. Возьмите на себя труд разобрать и рассортировать их. Ненужное можете сразу уничтожать. Касающиеся государственный дел или тайн подготовьте для меня. Хочу лично ознакомиться с ними. Вот ключ.
Лорд уже знал: молодой король не терпит долгого ожидания. Поэтому он приступил к разбору архива покойного Генриха VII на следующий же день. Перебирая бумаги, сэр Джеймс неожиданно нашел резной деревянный пенал с посланием немецкого мага. Сразу вспомнился огромный кабинет-зал с загадочно мерцавшим хрустальным шаром на отдельном столике, щиты на стенах, хитрые голубые глаза хозяина дома и отличное вино с его виноградников.
Сэр Джеймс открыл пенал, достал грамоту, развернул свиток и похолодел – темной паутиной острой готической вязи на немецком был написан заголовок: «Гороскоп Генриха Тюдора, будущего короля Англии, который унаследует престол и корону своего отца».
– Бог мой! – прошептал потрясенный лорд Кельстон. – Старый Гвидо не понял меня и составил гороскоп Генриха VIII, а его отец, не зная немецкого, не понял заглавия, а только прочел текст на латыни. Что делать, сказать все молодому королю?
По зрелом размышлении, сэр Джеймс, успевший немало повидать, решил: предусмотрительная осторожность никогда не помешает. Он туго свернул в трубку грамоту с предсказаниями немецкого мага, убрал ее в пенал и спрятал среди других бумаг, которые завтра намеревался отправить в королевский архив. Пусть составленный фон Хорстом гороскоп лежит там до лучших времен. Если Бог приведет, лорд сам увидит, что из предсказаний немца сбудется, а что нет.
Предсказания мага сбылись – у короля Генриха VIII было несколько жен, которых он казнил одну за другой, а его дочь, королева Елизавета I, вошла в историю как великая правительница.
Адвокат термитов
Присущая многим людям слепая вера во всемогущество Закона далеко не нова и не раз приводила к забавным курьезам.
В Средние века люди искренне считали, что судебный приговор способен разрешить любые проблемы. Вместо того чтобы предпринять какие-либо действенные меры, наивные потерпевшие обращались за помощью в суд или к служителям культа с жалобами и всевозможными исками к зверям, птицам, рыбам и даже насекомым!
Анналы истории сохранили и донесли до нашего времени некоторые курьезные приговоры Средневековья.
В 1120 году в той части страны, которая уже твердо именовала себя Францией, хотя в ее состав еще не входили Бургундия, Нормандия и многие другие провинции, в Королевский суд обратились местные бароны. От своего имени и от имени неграмотных крестьян – впрочем, сами бароны тоже не отличались большой грамотностью, и за них писали нанятые за деньги крючкотворы, – землевладельцы через суд предъявили иск мышам! В исковом заявлении указывалось, что полевые мыши регулярно уничтожают зерно, а это грозит многими серьезными бедствиями. Не станет муки для выпечки хлеба, нечем окажется засеять поля, пропадет фураж для лошадей.
Пострадавшие требовали от Королевского суда принять меры к мышам и спасти хотя бы остатки зерна.
Мышь домовая, неоднократно осужденная средневековыми судами
– Тут явно видны происки нечистого, – ознакомившись с жалобой, заключил главный судья мэтр Клод Луво. – Пусть этим занимается наша святая церковь!
Церковники долго не думали и нашли решение: мышей предали страшному проклятию с амвона, которое провозгласил сам епископ. Пострадавшие утешились, но не надолго.
Мыши не обратили на проклятия епископа никакого внимания и, как прежде, продолжали свое дело, уничтожая зерно.
В 1386 году в городе Фалезе при значительном стечении любопытной публики суд городского магистрата торжественно вынес приговор:
– Смертная казнь!
Возбужденная толпа приветствовала решение суда одобрительными криками. На площади уже сколотили помост, и палач поднял тяжелый, острый меч.
Хряп! И вот он держит за уши окровавленную голову свиньи.
Да, судили свинью, которая травмировала ребенка. Приговор привели в исполнение немедленно. О том, что сделали со свиной тушей, исторические хроники умалчивают.
Животных и птиц судили в Средние века с завидным постоянством. Однако далеко не всегда заносили в хроники сведения о курьезных процессах. Впрочем, подобные процессы тогда совершенно не считали чем-то курьезным. Поэтому многое просто ускользнуло от внимания исследователей.
Зато прекрасно известно, что в 1474 году магистрат славного города Базеля приговорил к казни путем сожжения, дабы изгнать дьявола, виновного петуха! Пернатый обвинялся в том, что снес яйцо! Небывалый случай. Как только он мог осмелиться?
– В птицу вселился демон, посланный Люцифером, – глубокомысленно констатировал епископ Карл Барер. – Нельзя допускать, чтобы козни нечистого распространились на весь Базель! Дело святой церкви пресечь козни дьявола и загнать его обратно в преисподнюю божьим словом и силой очищающего пламени. Пусть с огнем отправляется в ад.
Петуха сожгли. Пепел развеяли по ветру. Писцы аккуратно занесли все подробности процесса в городские хроники, благодаря чему мы теперь знаем об этом курьезе.
В 1554 году в «законодательнице» мод Франции, уже тогда считавшей себя «просвещенной» державой, состоялся другой весьма любопытный курьезный процесс. Подобно тому как в XII в. землевладельцы предъявляли иск мышам, портившим их зерно, в Королевский суд обратились церковные власти и хозяева земельных угодий с жалобой на пиявок.
– Они мешают нормально ловить рыбу и, как мы подозреваем, сосут из рыб кровь, – писали жалобщики. – Между тем рыба в прудах и реках нужна людям, поскольку без нее нельзя соблюдать посты.
– Все правильно, – вздохнул главный судья Морис Карно. – Но как разрешить это каверзное дело к всеобщему удовольствию? Вряд ли пиявки примут во внимании решение Королевского суда.
– Ваша честь, как всегда, вы удивительно правы, – льстиво заметил один из младших судей. – Если мне будет позволено, я осмелюсь высказать свое мнение по этому вопросу.
– Говорите, Роже, – милостиво кивнул ему главный судья.
– На мой взгляд, лучший способ разрешить неразрешимый конфликт – это затягивание вынесения решения.
– Да, но какие у нас к этому основания? – скорчил кислую мину Карно. – Все настолько очевидно.
– Как мы можем быть в этом уверены, мэтр Морис, если нам до сего времени не представили своего доклада по данному вопросу господа ученые.
Главный судья посмотрел на Роже с благосклонным интересом: похоже, этот молодой, но уже подающий большие надежды крючкотвор заслуживает продвижения по службе. Не век же ему сидеть в младших судьях? Название громкое, а по сути – канцелярист. Голова у малого варит, и он окажется полезен.
– Создадим специальную комиссию, – с видом мыслителя изрек мэтр Карно. – Пусть ученые мужи изучат пиявок, состояние водоемов и причиненный жалобщикам убыток. Мы ознакомимся с докладом и тогда решим, что делать.
– Дать ученым определенный срок? – уточнил секретарь, записавший решение главного судьи.
– Какие могут быть сроки при изучении столь важного вопроса? – От возмущения подобной неграмотностью и неуважительным отношением к науке мэтр Морис даже задохнулся.
Тогда уже существовали университеты и даже академии, многие ученые были настоящими энциклопедистами, поэтому подобрать нужное количество членов комиссии не составило особого труда. Король охотно подписал указ о проведении исследований, поскольку хитрый мэтр Морис Карно особо оговорил, что ученые работают за счет университета или за свой собственный.
– Раз от казны ничего не нужно, пусть изучают, сколько влезет, – рассмеялся король и, обмакнув в чернильницу фазанье перо, небрежно поставил свое имя под указом.
Университет не желал раскошелиться и ехать в провинцию изучать грязные пруды и ловить в них пиявок за собственные деньги, прижимистые французские мужи не спешили. Мэтр Карно тихо радовался, однако подкралась новая беда – потерпевшие обратились с жалобой к самому королю!
Теперь они жаловались не только на пиявок, но и на Королевский суд, донельзя затянувший их дело. Среди жалобщиков оказались очень богатые и родовитые дворяне, а также крупные монастыри. Монарх не мог оставить их жалобу без внимания и выказал свое неудовольствие главному судье королевского суда.
– Пора покончить с этим кляузным делом, – брезгливо оттопырив губу, сказал король. – Таково мое желание, мэтр Карно.
– Мы все ваши покорные слуги, сир, – низко поклонился Морис.
Вскоре в присутствии всех графов, баронов, аббатов и других жалобщиков в Королевском суде состоялось очередное слушание дела о пиявках. От имени ученой комиссии Сорбонны речь держал Батист Дюмурье – высокий худой человек в темной одежде. Он долго расписывал сложность научной работы, проведенной комиссией, и, наверное, мог бы говорить еще час или два, если бы мэтр Карно не прервал словесный поток:
– Давайте сразу перейдем к выводам, мсье Дюмурье. Мы внимательно слушаем вас.
– Несомненно, они вредны, ваша честь, – заикаясь, промямлил профессор. – Я имею в виду пиявок в прудах и других водоемах.
– Этого вполне достаточно, – приосанился мэтр Карно, заранее обсудивший с хитроумным Роже, как выйти из пикового положения. – Суд постановляет предать пиявок церковному проклятию!
Оспаривать и опротестовывать приговор никто не стал.
Случались и еще более любопытные курьезные процессы. Так, во времена правления знаменитого короля Генриха IV в Париже отдали под суд, кого бы вы думали?
Нет, не птицу, не насекомое, не животное, а растение. Уголовному преследованию подвергли дыню! Наверное, многие с удивлением зададут вопрос: «Неужели в то время люди были еще столь глупы?»
Однако не стоит торопиться с выводами. Лучше узнаем, как все случилось. В принципе, довольно банально – король из Наварры откушал дыни и занемог животом. Осмотревший его врач в тот же день обратился с жалобой на дыню к главному королевскому судье.
– Сей плод причинил боли в животе Его Величеству!
– Королевский суд принимает жалобу к рассмотрению, – заявил судья.
Заседание суда состоялось незамедлительно. Вскоре на площади огласили приговор:
– Дыня оскорбила нашего короля и посягнула на его священное здоровье. Посему она приговорена к проклятию и вечному позору.
В тот век бесконечных дворцовых интриг, борьбы за трон, искусных отравителей и спрятанных под плащами кинжалов король Генрих Наваррский, ставший королем Франции, несомненно, служил мишенью для многих заговорщиков. Монарха пытались отравить, но яд не подействовал, а только вызвал резкие боли в животе Его Величества. Испугавшись, что начнется следствие с пристрастием – ведь тогда пытка являлась обычной прелюдией к плахе, – заговорщики-царедворцы с лихорадочной поспешностью стали искать выход из создавшегося положения.
И нашли, свалив все на дыню. Почему бы нет, если перед королевским судом в качестве ответчиков представали мыши или пиявки? Пусть кто-то только попробовал бы усомниться в компетенции королевского врача или судей Его Величества. Тем более, как спустя несколько столетий установили историки, все эти должностные лица сами являлись активными участниками заговора.