Более двух месяцев каравеллы Колумба шли на запад. Наконец, 12 октября 1492 года корабли отважного мореплавателя пристали к берегам острова, названного Колумбом Сан-Сальвадор.
– Вот она, обетованная земля Индии, – вскричал Христофор.
Вскоре им были обнаружены цветущая Куба и многие другие острова.
Местные жители, которых Колумб называл индейцами, относились к приплывшим из-за океана вполне доброжелательно.
– Объявляю эти земли собственностью испанской короны! – торжественно провозгласил Христофор Колумб и воткнул в прибрежный песок знамя Кастилии.
Теперь команды уже не жалели, что вышли в плавание с капитаном дьявола.
Спустя несколько лет выяснилось, что Колумб открыл большие острова, которые лежат вблизи нового, не известного европейцам материка. Но сам великий мореплаватель так никогда и не узнал, что открыл новый континент. Он с триумфом вернулся в Испанию.
– Рад сообщить вам, Ваше Величество, что путь в Индию мной проложен! Он значительно удобнее и проще, чем плавание вокруг Африки.
– Богаты ли новые земли? – поинтересовалась королева.
– О, весьма, Ваше Величество.
– Мы жалуем вам титул «адмирала Моря-Океана». Снаряжайте новую экспедицию, адмирал.
Теперь к берегам Новой Земли адмирал Колумб повел уже семнадцать кораблей, и их экипажи состояли не из каторжников.
К несчастью Колумба, золота, которого так жаждали испанские монархи в открытых великим мореплавателем землях, нашлось немного. Это вызвало недовольство в Испании, очень рассчитывавшей поправить свои финансы за счет Вест-Индии, как уже успели окрестить райские острова.
Но Колумб ничего не замечал. Он увлеченно наносил на карту дотоле неведомые берега и пытался устроить на новых землях колонию.
Между тем в Европу, в королевский дворец «доброжелателей», регулярно посылали доносы на адмирала. Сначала на них не обращали внимания, но когда их набралась целая пачка, решили принять самые серьезные меры к Христофору Колумбу.
– Вы арестованы, адмирал, – сказал Колумбу королевский чиновник, – отдайте вашу шпагу!
Адмирала «Моря-Океана» как последнего каторжника заковали в кандалы и отправили в Испанию. Недоброжелатели торжествовали. Однако Колумбу удалось оправдаться перед королевой и доказать свою невиновность.
Он упорно продолжал исследовать открытые им земли, по-прежнему думая, что это – Индия. Адмирал вместе с матросами тяжело болел неведомыми болезнями, горел в лихорадке, терял суда при страшных штормах в Атлантике. В конце концов, больной и изможденный, он вернулся в Испанию и вскоре умер.
Его кончину постарались не заметить. Как гласит легенда, перед смертью адмирал попросил:
– Положите мне в гроб кандалы, в которых меня привезли в Испанию.
Где же похоронен Колумб? Испанцы утверждают, что в Севилье. Вот тут-то и начинается самое интересное и возникает стародавняя тайна…
Неужели права цыганка, сделавшая свое странное пророчество младенцу Христофору солнечным днем 1451 года на ступенях одного из храмов Генуи?
Днем открытия Америки считается 12 октября 1492 года, когда корабли Колумба впервые подошли к ее берегам. Когда справляли, пышно и торжественно, пятисотлетие со дня открытия Нового Света, разгорелся жаркий спор.
Испанцы с пеной у рта доказывали, что прах адмирала покоится в земле Севильи. В свою очередь жители острова Гаити уверены, что останки великого мореплавателя захоронены в столице Доминиканской Республики Санто-Доминго. Как это ни странно и ни удивительно, госпожа Судьба выкинула здесь свою очередную шутку и правы обе стороны!
Профессор Хосе де ла Пенья-и-Камарро совершенно точно установил, что с XVI по XVIII в. могила великого мореплавателя находилась в доме священника кафедрального собора Санто-Доминго.
Позднее, когда ученые начали раскопки захоронения Колумба, испанцы решили:
– Фактически это наш национальный герой, и его прах должен находиться на священной земле Испании!
О том, как адмирала привезли туда в кандалах, никто уже давно не вспоминал: куда приятнее вспоминать о приоритете открытия Нового Света.
И тогда они украли часть праха знаменитого мореплавателя и тайком увезли к себе на родину, торжественно захоронив в Севилье. Так у адмирала «Моря-Океана» и первооткрывателя новых земель оказалось две могилы в разных частях света.
Ну как здесь не вспомнить пророчество цыганки, сделанное еще полтысячи лет назад? Значит, ее устами говорила с матерью младенца Христофора сама госпожа Фортуна.
Цветочное безумие
Первые сведения о тюльпанах дошли до нас из Персии. Там этот цветок получил название «Дюльбаш» – «турецкая чалма» (тюрбан). Персидские поэты считали, что с тюльпаном не может сравниться даже роза.
В Западную Европу этот цветок попал в 1559 году. Посол при турецком дворе прислал несколько луковиц, и в доме сенатора Герварта впервые можно было полюбоваться цветущими тюльпанами. А через шесть лет они появились в саду знаменитых богачей Фуггеров. Вскоре тюльпаны разошлись по всей Европе. Известный ученый Карл Клузиус с увлечением собирал все известные в то время их сорта. По его примеру венские богачи за огромные деньги выписывали из Турции луковицы тюльпанов, страшно завидуя тем, кому удалось заполучить наиболее редкие.
Бранденбургский курфюрст Фридрих-Вильгельм собрал 216 сортов тюльпанов. Составленный по его приказу альбом, содержащий 71 рисунок наиболее оригинальных из них, с 1661 года хранится в публичной библиотеке Берлина. Маркграф Баден-Дурлаха в 1740 году собрал 360 сортов, а коллекция графа Паппенгейма, по словам современников, насчитывала до 500 различных тюльпанов.
Тюльпаны – цветы, из-за которых обманывали, крали, убивали
Новым сортам давались имена коронованных особ, других выдающихся лиц и городов. Любителями тюльпанов были также Ришелье, Вольтер, маршал Бирон, император Франц II и многие другие. Людовик XVIII, несмотря на болезнь, приказывал переносить себя из Сен-Клу в сады Севра, чтобы иметь возможность любоваться цветущими там тюльпанами. В Версале устраивались тюльпанные праздники, на которые собирались все знаменитые поклонники этих цветов, за лучшие экземпляры выдавались ценные призы.
Увлечение тюльпанами в Голландии вошло в историю под названием «тюльпаномания». Расчетливые голландцы, заметив интерес европейцев к этому цветку, стали выводить как можно больше новых сортов, и торговля луковицами оказалась столь прибыльной, что в нее оказалось вовлечено почти все население. Луковицы скупались даже в соседних странах. Образовалась своеобразная тюльпанная биржа. В особые дни в специально отведенных местах собирались продавцы и покупатели. Здесь встречались богачи и бедняки, знать и простые ремесленники, купцы и слуги. На еще не выведенные новые сорта выдавались расписки, которые продавались и перепродавались с большой выгодой. Можно было случайно приобрести действительно редкий и ценный сорт и сказочно обогатиться. Каждый такой случай громко обсуждался, спекулянты преподносили его как закономерное явление, и в сферу торговли луковицами и расписками вовлекались все новые и новые участники. Количество расписок достигало 10 миллионов. Попутно состояние наживали торговцы деревянными ящиками и глиняными горшками. В голландских городских хрониках рассказывается, что за возможность приобрести тюльпаны закладывались земли, дома, стада, фамильные драгоценности, домашний скарб и многое другое. За одну луковицу платили несколько тысяч гульденов. За луковицу сорта «Вице-король» было заплачено: 24 четверти пшеницы, 48 четвертей ржи, 4 жирных быка, 8 свиней, 12 овец, 2 бочки вина, 4 бочки пива, 2 бочки масла, 4 пуда сыра, связка платья и один серебряный кубок. В музее Амстердама до сих пор хранится плита с надписью о том, что в 1634 году два каменных дома были приобретены за три луковицы тюльпана.
Все трактиры, кабаки и другие подобные заведения также превратились в «филиалы» бирж, где удачные сделки часто заканчивались грандиозными пирами. В крупных городах Гарлеме, Лейдене и других назначались огромные (до нескольких сотен тысяч гульденов) премии за выведение сорта тюльпана определенного размера или цвета. В торжествах по случаю выведения черного тюльпана принимал участие сам Вильгельм Оранский. За кражу или повреждение луковицы можно было получить тюремный срок.
Наконец, голландское правительство решило вмешаться и положить конец этому безумию. 27 апреля 1637 года Генеральные штаты приняли закон, признающий сделки по луковицам тюльпанов вредными и назначающий наказание за спекуляцию ими. Постепенно биржевая игра на цветах сошла на нет. Однако мода на тюльпаны сохранилась. Их изображали на различных тканях, даже на знаменитых брабантских кружевах. Образовались целые школы рисования цветов. Французские поэты сравнивали тюльпан с прелестной девушкой, повелительницей сердец, а вот у немцев этот цветок стал эмблемой пустой, внешней красоты. В Англии тюльпан – место жительства фей и эльфов.
Существуют легенды о том, что желтый европейский тюльпан является вместилищем человеческого счастья.
Пророчество святого Георга
Церковные книги, записи торговых домов и архивы королевского двора свидетельствуют, что в самом конце далекого XIV в., в 1400 году, в доброй старой Англии жил молодой и весьма предприимчивый купец Джон Виттингтон. Он занимался торговыми делами вместе с главой семейной фирмы – своим отцом Джоном Виттингтоном-старшим.
Особого богатства отец и сын при всем усердии не нажили, однако и нужда обходила их дом стороной.
Ближе к весне 1400 года Джон поспешил уведомить отца о затеваемом им новом, довольно рискованном предприятии. При удаче оно сулило немалую прибыль.
– Все уже окончательно решено, – возбужденно расхаживая по комнате, говорил старику Джон. – Старый банкир Берджис тоже согласился рискнуть и дает нам кредит. Со мной в равной доле Патрик Вест. Ты его хорошо знаешь: он зять Джорджа Алистера. Мы снаряжаем два корабля и вскоре отплываем. Опытных капитанов и надежные посудины я уже приглядел. Надеюсь, примерно за год мы непременно обернемся.
Примерно такие коты и кошки спасли африканское царство и прославили Виттингтонов
– Куда же вы, позвольте узнать, собрались плыть? – ехидно поинтересовался Виттингтон-старший, ласково поглаживая уютно устроившегося у него на коленях большого серого кота.
– В Африку, – жадно глотнув из кружки воды, чтобы промочить пересохшее от волнения горло, ответил сын. – Там слоновая кость, золото, чернокожие рабы и пряности. А главное – можно добыть рог носорога, из которого делают неимоверной стоимости лекарства.
– Да, но по дороге могут встретиться кровожадные пираты-мусульмане, которые обратят вас в рабов! Не забудь штормы и бури, а в самой Африке живут племена жутких дикарей – людоедов. Думаю, для успеха предприятия тебе обязательно нужно взять с собой наш семейный талисман!
Виттингтон-старший поднял жирного серого кота и ласково потрепал его за ушами. Кот недовольно жмурился и чуть слышно урчал.
– Что? Кошку? – Джон-младший едва удержался, чтобы не наговорить отцу дерзостей. Его неуемная страсть к этим вообще-то полезным зверькам давно сильно раздражала сына.
Молодому купцу очень не нравилось, что многочисленные коты и кошки свободно расхаживали по всему дому, везде противно пахло их едкой мочой – даже в столовой! – но отец словно ничего не замечал.
В ответ на любые упреки домочадцев он занудливо начинал уже в который раз рассказывать всем давно известное семейное предание о том, как одному из дальних предков Виттингтонов вдруг явился сам небесный покровитель Англии святой Георг, державший на руках серую кошку.
Якобы святой Георг подарил ее далекому предку английских купцов, твердо обещав при этом, что именно кошки принесут роду Виттингтонов богатство, громкие титулы и небывалое процветание. С тех пор традиционно в доме Виттингтонов держали множество котов и кошек, век за веком ожидая, когда же наконец наступить обещанное святым Георгом благоденствие.
И вот теперь отец навязывает до смерти надоевших кошек в дальнее и опасное путешествие? Ну уж нет!
– На кораблях есть свои коты, – попробовал отказаться Джон-младший. – Моряки держат их для охоты на корабельных крыс. Зачем еще кошки?
– Кошка не зря была любимым животным даже магометанского пророка, – назидательно поднял палец отец. – Корабельные коты пусть сами по себе, а ты возьми в корзине наших, домашних. Помнишь, как я рассказывал тебе о явлении нашему предку небесного покровителя Англии святого Георга?
– Да, прекрасно помню, – опасаясь, что старик сейчас воодушевится и снова заведет свою обычную нудную песню, быстро прервал его сын. Все равно упрямого отца не удастся переспорить и никак не переубедить. – Хорошо, я согласен!..
С наступлением весны корабли Виттингтона и Веста, тяжело нагруженные товарами для чернокожих дикарей, с попутным ветром отплыли в далекое и опасное путешествие. Джон-младший еще наивно надеялся обмануть отца, но старик сам принес на борт корабля корзинку с большим серым котом и кошкой.
– Чтобы им не было в плавании скучно, – игриво подмигнув сыну, объяснил он. – Дай вам Бог удачи и попутного ветра! Ну, отправляйтесь. Удачи, дети мои!
Ветер действительно был попутный, но иногда даже слишком сильный: однажды корабли попали в приличную бурю, и, когда она закончилась, Виттингтон нигде не обнаружил на горизонте парусов корабля Веста.
Дальше пришлось плыть в одиночестве. С досады и злости Джон хотел утопить ненавистных кошек, но они уже прижились на корабле и шастали где-то в трюме, охотясь на крыс.
– Что ж, пока вам повезло, – мысленно сказал кошкам Джон.
Счастливо избежав встречи с мусульманскими пиратами и при вполне благоприятной погоде с хорошим ветром корабль Джона Виттингтона-младшего благополучно добрался до берегов Центральной Африки.
Там его встретили высыпавшие на берег чернокожие воины, вооруженные длинными копьями. Они выглядели довольно воинственно в наброшенных на плечи плащах из неизвестного купцу материала, отороченных мехом леопарда. В руках воины держали щиты, туго обтянутые толстой, как броня, шкурой носорога.
– Не пора ли нам браться за оружие? – увидев ярко разрисованных белой и красной глиной вооруженных негров, мрачно спросил у купца капитан.
– Мы приехали мирно торговать, а не драться, – ответил Джон. – К тому же прикиньте, сколько их!
Он смело высадился на берег и пошел навстречу чернокожим воинам. Они окружили его, и Джон заговорил с ними, хотя не знал ни одного слова на местном наречии и даже плохо представлял, где они находятся.
Видно, сама удача милостиво решила во всем сопутствовать предприимчивому Виттингтону – человек ловкий и весьма обходительный, способный к изучению чужих языков, он сумел-таки договориться с местными чернокожими князьками. Даже вскоре добрался до тростникового дворца самого царя чернокожих и стал его почетным гостем.
Джон не скупился на разные мелкие подарки, направо и налево щедро раздавая бусы и небольшие металлические зеркальца, ножи и кресала для высекания огня, а царька ежедневно угощал вином, которое очень понравилось чернокожему властителю.
– Оставайся жить с нами, – однажды предложил Джону местный царек. – Ты говорил, что на твоей далекой родине часто холодно и можно иметь в доме только одну жену? Зато у нас тепло, земля родит богатый урожай, а красивых жен и наложниц я дам тебе столько, сколько ты захочешь! Тебе построят просторный дворец и наполнят большие амбары зерном, из которого можно делать крепкое пиво. Вот только одна беда.
– Какая? – осторожно поинтересовался хитрый купец. – Что беспокоит тебя, царь?
– Мыши, – сокрушенно развел руками царек. – Они постоянно наносят нашим запасам большой урон. Мы не раз пробовали бороться с ними при помощи змей, но это мало помогает. Вот если бы…
И тут в голове Джона молнией пронеслись когда-то до смерти надоевшие рассказы отца о том, как их предку явился святой Георг с кошкой на руках и обещал роду Виттингтонов богатство и славу.
Господи помилуй, неужели все это и вправду теперь может сбыться? Неужели это не сказки и теперь щедрая судьба дает ему реальный шанс? Шанс разбогатеть, причем разбогатеть буквально на пустом месте?
– Подожди, я скоро вернусь. Кажется, у меня есть одно средство, которое непременно поможет тебе!
Купец быстро поднялся и со всех ног кинулся на берег: скорее к кораблю! Под недоуменными взглядами матросов и капитана он остервенело начал гоняться в трюме за серым котом и кошкой, то подманивая их, а то ругая последними бранными словами, когда зверьки от него ловко ускользали, спрятавшись в каких-то закоулках. Наконец весь исцарапанный, грязный, но счастливый Джон Виттингтон вернулся в тростниковый дворец царька, крепко прижимая к груди затянутую парусиной корзину.
– Вот! – Он торжественно протянул ее местному чернокожему властителю. – Прими от меня в дар.
Тот поднял парусину, увидел жмурившихся на солнце кошек и изумленно воскликнул:
– Это что, маленькие леопарды? Они могут уничтожать мышей?
– Да, конечно. Теперь эти звери принадлежат тебе, великий вождь. Испытай их.
Предлагая негру испытать своих кошек в деле, Джон абсолютно ничем не рисковал: мышей в царских амбарах развелось столько, что он и сам вполне мог бы поймать пару, хотя и не был котом, для этого стоило только наклониться или встать на четвереньки.
Слуги торжественно отнесли корзину в царские закрома, а чернокожий монарх со свитой и английский купец последовали за ними. Не успели выпустить из корзины кота и кошку, как они буквально в считаные минуты передушили минимум по дюжине мышей каждый.