– О господи, – вырвалось у меня. – Снова?
– Иди-иди, – подтолкнул в спину Ворпед. – Переговоры – это все-таки не война.
– Может, пусть наши юристы?
– Увы, демонстранты всегда желают разговаривать только с генералиссимусом! Идите.
– Вот за что ненавижу быть начальником…
Я спустился на нижний этаж, там уже наготове многочисленная служба охраны, у всех в руках пистолеты с шоковыми пулями. Я кисло улыбнулся, помахал рукой, мол, сперва поговорим, а бить потом, потом…
Дверь провернулась, я вышел в мир сухого воздуха, жаркого солнца и разноголосого галдежа. Размалеванные, как клоуны, одетые в такие женские одежды, к которым любая шлюха побрезгает притронуться, демонстранты завопили громче, над головами запрыгали плакаты, баннеры, растяжки на шестах, в задних рядах поднялся свист, улюлюканье.
Торквемада остался все таким же прыщавым хиляком, угловатым и с тощей впалой грудью. Даже тонны спермы, что он за это время проглотил, не помогли цвету лица, зато задница стала впятеро шире, а подошел он ко мне, переваливаясь, как беременная пекинская утка.
– Я Торквемада, – назвался он громко. – Причем имя Торквемада больше женское имя, чем мужское, потому я ношу его с особой гордостью. Великий инквизитор, имя которого я избрал, тоже был трансвеститом и потому с особой жестокостью истреблял именно евреев.
Я не врубился, при чем тут трансвеститы и евреи, хотя если подумать, то евреи всегда при всем, спросил подчеркнуто мирно:
– Что еще? Все ваши нетрадиционалы представлены в Реальном Мире весьма и весьма…
Он сказал громко:
– Это вчерашний день культуры!.. Мы пришли требовать сегодняшний день культуры!
Я спросил, теряясь в догадках:
– А что у нас за культура на сегодня?
Он сказал громко, с подъемом, снова срываясь на поросячий визг:
– Зоофилия!
Демонстранты, для которых он повышал голос, заорали, выше вскинули плакаты и баннеры. Я с надеждой смотрел на дальние улицы, но что-то ОМОН запаздывает. Если окажется, что Кулиев забыл вызвать, я его самого мобам скормлю. Нет, превращу в медленного моба и пущу перед охотниками…
– Зоофилия… – сказал я медленно, оттягивая время. – Это как вы такое мыслите? Чтобы вы имели монстров?.. Ну, попробуйте. Если сумеете, я вам обелиск в центре города поставлю. Лучше оттрахайте всем своим обществом нетрадиционалов Антарарсиса. Сам приду смотреть.
Он замотал головой так, что слюни полетели во все стороны. Я брезгливо вытер с рукава пиджака, надо будет сразу же отдать в химчистку и санобработку. А то и лучше вообще сжечь во избежание СПИДа и проказы…
– Нет, – сказал он, – нас интересует не это!.. Мы хотим чувствовать себя женщинами! Разве не видно?
Я содрогнулся, представив себя с такой женщиной, и ощутил, что теперь по крайней мере дня на три я полный импотент. Если буду вспоминать, то и на больше.
– Ага, – выдавил я вконец обалдело, – вы хотите, чтобы вас трахали мобы?
– Ну да! Это наше неотъемлемое законное конституционное право! В стране не будет культуры и нас не примут в Общий Рынок, если мы не продемонстрируем истинно демократические ценности и высокую культуру!
Нас, мелькнуло в голове одновременно со знакомым приступом тошноты. Это мы с ним в одном обществе, господи сохрани… И от него больше зависит, чем от меня, примут нас куда-то в «приличное общество» или не примут. Куда катимся, эх, яблочко…
– Хорошо, – ответил я покорно, – передам все ваши требования нашим разработчикам.
– Мы следим за вашими разработками! – заявил он угрожающе.
Я вздохнул.
– Кто за ними только не следит…
Из мира высокого софта пришло сенсационное сообщение: удалось создать систему, натягивающую тактильные характеристики на изображение. Всех на уши поставила передача из музея, когда оттуда транслировались в трехмерном изображении египетские вазы, а телезрители, не вставая с кресел и диванов, могли дотянуться и ощутить кончиками пальцев холод бронзы, выпуклость рисунка, бугорки и впадинки.
Правда, если нажать пальцами чуть сильнее – изображение исчезало, но специалисты с апломбом заявляли, что над усилением характеристик работают и вот-вот появятся достаточно надежные, так что любители резиновых кукол вполне смогут перейти на виртуальных кинозвезд без страха, что мыльный пузырь лопнет и они с торчащим пенисом грохнутся на пол.
В Голливуде сразу же подали судебный иск против возможности использования для подобных целей прототипов реальных актеров и актрис, хотя некоторые актрисы заявили, что им такое внимание льстит и одна только мысль, что ее вот сейчас во всем мире будут трахать миллионы мужчин, действует возбуждающе и придает энергию.
Мы уже не довольствовались новостями из периодики, старались следить за перспективными разработками. Аллодис заявил, что он уже давно работает над моделированием персонажей с тактильными характеристиками. Правда, наш сервак не потянет, нужно готовить новый, весь из кластеров, каждый равный нынешнему серваку, да и компы потребителей будут жутко тормозить, минимальная конфигурация – стодвадцатичетырехбитная платформа, а ее планируют запустить в продажу только в следующем году… но мы можем успеть, нам же только натянуть на уже готовые модели…
Я слушал молча, Скоффин сразу же полез в бутылку, начал доказывать, насколько велико расстояние между показом кувшина из музея и внедрением технологии в массы. Побольше, чем между первой телевизионной передачей в тридцать шестом году и выпуском первых телевизоров для населения в пятьдесят пятом!
– И все-таки сделать можем? – спросил я.
Он развел руками.
– Ты готов вложить только в разработку миллиарды? А это потребует миллиарды!
Все молчали и смотрели на меня с ожиданием. Я сдвинул плечами.
– Готов. Это всего лишь деньги.
– Потом еще неизвестно, – сказал Скоффин безжалостно, – сколько лет уйдет на коммерческое внедрение… ведь народ должен начать покупать, а это на первых порах будет дорогое удовольствие…
– Риск, – согласился я. – Но разве мы не пошли на риск сразу?
Скоффин засмеялся:
– Ты посмотри на эти морды! На эти сытые морды. Это уже не те люди. Они давно не голодают.
Я провел взглядом по этим сытым мордам, что вообще-то не выглядят так уж чересчур сытыми. У всех, скорее, голодное выражение людей, что только-только начали настоящую погоню за большой дичью. Они все смотрели на меня, я снова ощутил себя тем же вожаком, кто тогда принял нелегкое решение.
– А что мы теряем? – спросил я. – Всего лишь деньги. Мы ведь жили без этих миллиардов?.. Вспомните, как начинали! Неужели начнем успокаиваться, стричь купоны?
Аллодис нарушил тяжелое молчание:
– Дело в том, что потребуются в самом деле многие миллиарды. Мы все – мультимиллионеры. Мы, конечно же, вбросим все свои деньги в это дело. Но это капля в море. Тебе снова нести на своих плечах всю нагрузку и весь риск…
– А-а-а-а, – протянул я, – так вы усомнились в моей сытой морде? Рискну ли я миллиардами там… где вы собираетесь рискнуть миллионами? Ну и свиньи вы, если честно…
Я прибрел большой завод в Таиланде, а также спешно открыл Центр по разработке новых технологий прямо в здании нашего офиса. В прессе заговорили о почине мультимиллиардера, что вкладывает гигантские средства в разработку новых технологий, что обеспечило рабочими местами около трех тысяч высококвалифицированных специалистов и не дало им слинять за рубеж в поисках длинного доллара.
Раздался вызов по внешней связи, я увидел полное лицо с глубокими морщинами на лбу и мешками под усталыми глазами. Не колеблясь, нажал на «связь», на стене возникло объемное лицо. Он всмотрелся в меня, грустная улыбка скользнула по губам.
– Володя, я услышал, что ты открыл Центр по разработке софта нового поколения…
– Верно, Сергей Арнольдович, – ответил я.
– Это опасное вложение денег, – предостерег он.
– Знаю, – ответил я. – Но что делать, нам позарез необходимо программное обеспечение завтрашнего дня.
– Но если не получится?
– Значит, деньги будут истрачены впустую, – сказал я небрежно.
– Ох, Володя… что-то не верится мне, что у вас что-то теперь пойдет впустую. Но все-таки расходы нужно минимизировать. Я слышал, что покупка завода в Таиланде обошлась вам в двенадцать миллиардов долларов?
– Что-то около этого.
– Ох, Володя… Подъемно ли такое вам сейчас? Я потому и позвонил, что предлагаю помощь. У нас дела идут хорошо, мы могли бы дать вам большой кредит под минимальные проценты. Так, по старой дружбе.
Я развел руками.
– Сергей Арнольдович, вы будете смеяться, но… свои деньги нужно куда-то вкладывать.
Он хмыкнул, покрутил головой. Это было зрелище, когда висящая в воздухе голова качнулась, как на морских волнах.
– Ого! Значит, у вас с финансами все в порядке? Рад за вас. Кстати, Габриэлла просила передавать привет. Она очень рада, что у тебя все получилось.
– Все? – переспросил я. – Мы только начинаем разбег.
Он вскинул брови.
– Разбег?
Я развел руками.
– Что делать, не оставлять же на банковском счете?
– Вы все еще в Зоммлер-банке? Не хотите перейти к нам? Мы всегда рады солидным клиентам.
Я засмеялся:
– Сергей Арнольдович, какой из меня солидный? У Билла Гейтса, как мне кажется, миллиардиков пока что побольше. Да и не боитесь ли, что и в пятый раз рухну?
Он без колебаний покачал головой:
– Теперь тебе рухнуть не удастся. Ты настолько мудро вложил капиталы в компьютерную промышленность, в нефтеперерабатывающую, в сталелитейную и даже рыбоводство… что просто не может все одновременно рухнуть!
Я снова развел руками.
– Ах, Сергей Арнольдович, это не от мудрости. Просто денег приходит намного больше, чем могу освоить. Вот и разбрасываю, куда удается.
Он спросил заговорщицки:
– А сколько приходит? Мне можно, как старому другу?
Я сказал невинно:
– Только абонементной платы получаем ежемесячно одиннадцать миллиардов долларов. Это во всех справочниках… Вся остальная инфа по доходам либо закрыта, либо полуприкрыта, я уж не знаю точно. Так что извините, Сергей Арнольдович, но я на всякий случай умолчу.
В его глазах росло глубокое уважение. Покачал головой.
– Одиннадцать миллиардов только из карманов старых подписчиков… А это, как я понимаю, самый кончик айсберга. Володя, ваши доходы превышают бюджеты уж далеко не мелких стран, сравнимы с бюджетами даже Германии или Франции, не так ли?
Я наклонился к экрану и сказал шепотом:
– Только лично вам по дружбе… Берите весь ЕС – не ошибетесь.
Машина подкатила по сигналу и приподняла дверцы, став похожей на огромного жука, приготовившегося к взлету.
– «Silicon PornoGraphics», – произнес я, садясь за руль.
– Заказ принят, – ответил приятный и очень сексуальный женский голос.
– Скорость можно превысить, – предупредил я. – Бензин не жалеть.
– Хорошо, учтем, – промурлыкал такой томный голос, что я невольно скосил глаза вниз, не тянется ли со стороны двигателя женская рука с дорогим маникюром или даже умело подкрашенные губы к моим чреслам. – Оба-а-ажаю солидных клиентов…
Словарный запас автоводителей постоянно пополняется, они в состоянии различать и идентифицировать названия иронические или шуточные, вот и в моем случае доставит в компанию «Silicon NanoGraphics», а также теперь учитывает, что я в состоянии оплатить немалые штрафы за превышение скорости. И хотя аварии и наезды на пешеходов с механическими водителями стали практически исключены, но старые правила движения уходят медленно…
Я вытащил из нагрудного кармана очки со встроенным гаджетом усовершенствованной реальности, и едва они опустились на переносицу, мир стал ярче, красочнее и намного информативнее. Над всеми людьми на тротуаре мелькают таблички разного размера, где каждый сообщает о себе то, что считает нужным, каждое здание испещрено цифрами, надписями, инструкциями, даже пролетевший воробей пронес над собой целый плакат с сообщением о его виде, возрасте и привычках.
Машина идет быстро, на автостраде резко повысила скорость, раз уж из режима экономного расхода горючего можно в форсированный. Ближайшая улица очень далеко, фигурки крохотные, но я приблизил изображение, компьютерная стабилизация удерживает четкость, могу рассмотреть каждую ресницу.
Весна, солнце пригрело, девушки разделись первыми, идут в пупырышках от холодного воздуха. Некоторые оголились до пояса, молодые груди торчат вызывающе, соски вытянулись и затвердели от холода. Эксгибиционизм признан легальным, к огромному удовольствию мужчин. Единственное в нетрадиционном, что приняли сразу и с восторгом, а общества защиты нравственности состоят в основном из старушек и женщин с очень некрасивыми фигурами.
Я читал таблички над их головами, там имя, вкусы, привычки, а у кого и сразу телефон или емэйл. В черепе словно щелкнуло, я увидел наш Реальный Мир, где для нас, разработчиков, точно так же над головами возникают таблички с данными о мобах: лэвел, агрессивность, дистанция удара, резисты или, наоборот, к каким видам оружия уязвимость…
– Стоп-стоп, – сказал себе вслух, – если уже в этом мире входит в быт, то в Реальном нужно ввести тем более… Нам это проще, нужно только сделать эту функцию доступной для всех пользователей…
Глава 3
Нововведение вызвало взрыв восторга у пользователей. К их радости и удовольствию, не понадобилось качать даже громоздкий патч, а просто наутро все обнаружили еще одну кнопку с незнакомым значком на панели и надписью «Он-офф». Думаю, что «офф» даже лишняя, никто не отказывается от дополнительной информации, ведь знание – сила, Бэкон прав.
Наш Центр гудит от напряжения, все под нашим недремлющим оком, мы ждем результатов. В первый же месяц после очередного расширения уволили десятка три специалистов, что надеялись только получать высокую зарплату, а в рабочее время шарить по порносайтам, остальные пахали в поте и мыле. Правда, первые коммерческие результаты появились только через полгода, еще полгода понадобилось, чтобы заменить наш постоянно устаревающий сервер не просто на сервер помощнее, а на систему из кластеров высшей производительности.
Потом еще два месяца усиливали характеристики поверхностного натяжения. Удалось поднять значение на порядок, хотя пришлось поставить добавочные кулеры и заменить систему охлаждения видях. Николай занес листки с последними данными, я кивнул на кресло напротив, сам углубился в распечатку. Секретарша тут же внесла большой кофейник и бигмаги, начинку которых заменила на толстые ломтики нежного малосоленого сала с перчиком.
Николай принялся за кофе, я читал, сравнивал с результатами месячной давности. Нет, ребята в Центре новых технологий не зря получают высокую зарплату. С каждой неделей виртуальная шкура становится все прочнее и прочнее.
– Пожалуй, – сказал Николай с чувством глубочайшего удовлетворения, – теперь драки будут по-настоящему кровавые!.. Любой монстр насчет в самом деле получать раны, скулить от боли. А если отрубить руку или ногу, то из обрубка хлынет кровищща!
– Что зимой и летом одним цветом? – спросил я. – Эх ты, кровожадный… демон. Все бы тебе кровищщи, маньяк.
– А ты чего добиваешься?
– Большей реалистичности, – ответил я дипломатично.
– А-а-а, ну так все равно кровищщи, значит. Вся наша жизнь – сплошная кровищща! Либо из тебя цедят, либо ты кого-то кровью умываешь…
Я вздохнул.
– Да, конечно.
Он посмотрел на меня остро:
– Тебе надо отдохнуть. Как следует отоспаться, отъесться. А то уже совсем кожа да кости, а под глазами мешки, как у депутата…
– Наверное, – ответил я безучастно.
Он поднялся.
– Спасибо, за кофе… пожлобился, не угостил.
– Ты в одиночку кофейник выдул! – возразил я обвиняюще.
Он устало потер лоб.
– Да? Значит, и мне надо отдохнуть, отоспаться. Ну там в казино, к бабам, на лыжах… или уже снова лето? Господи, как время летит! Не успел оглянуться, как тридцатник бухнул, совсем старость… Ладно, я пошел, пошел, пошел…
– Я вроде б не посылал, – напомнил я.
– А я все равно пошел, – сказал он уныло.
Я закрыл за ним дверь, повернулся к аппаратуре. Если наши расчеты верны, то самое время провести тест, а отосплюсь как-нибудь потом. Все потом, потом…
Я вышел из телепортала в эльфийской деревне, Хранительница Портала тепло улыбнулась и спросила музыкальным голосом, не нужна ли помощь, она готова ответить на любые вопросы.
– Я не новичок, – заверил я. – Но все равно спасибо.
Можно бы не отвечать, конечно, но еще Чехов сказал, что интеллигентному человеку бывает стыдно даже перед собакой. С его времен интеллигентность продвинулась до того, что стыдно бывает и перед компьютерными изображениями. Когда они становятся такими вот реалистичными, то хоть разум и против, но чувства признают реальность их мира.
Над городом сияют необыкновенно крупные звезды, с Матери-дерева медленно опускаются, кружась, шарики мягкого света, ажурные шпили горят в темном небе, как пылающее серебро.
– Азалинда, – позвал я в привате, – мне грустно без тебя!
Чистый нежный голос прозвучал тут же, моментально и без колебаний:
– Я бегу к тебе!
Через пару минут она материализовалась из телепорта. Я окликнул, она повернулась и бросилась ко мне. Я видел на ее лице радость и восторг, и хотя эти эмоции мы сами программировали и отрисовывали, так они должны реагировать на своих спутников из мира живых игроков, но все равно приятно, приятно.
Мы бродили, как я это называю – по карте, Азалинда изумилась огромности мира, хотя я показал только самую малую часть, всего лишь с десяток городов и некоторые локации, куда можно телепортом. Она пугалась цен за перелет, я плачу золотом и маной, я успокаивал, ссылаясь на свой лэвел и высокое дворянское звание: я не просто рыцарь, владею замками и богатыми землями, что постоянно приносят доход.