- Я буду присутствовать при этом, - сказал Иоганн, поднимаясь и подавая Ози руку. - Проклятие, прямо посреди обеда. Но это одна из обязанностей. Бог не может отлынивать от работы. Впрочем, прогулка освежит наш аппетит, так что не все так плохо.
Гости с низкими поклонами расступились, и Повелитель с супругой направился во главе перешептывающейся толпы во Дворец правосудия, где заседал высокий суд. Иоганн подвел жену к небольшому балкону, аляповато украшенному гипсовыми облаками, символизирующими небесный престол. Пока они занимали места на плюшевых тронах, в зал вошли судьи, облаченные, помимо черных одеяний, в неприступную добродетель, как подобает всем судьям во все времена.
Высоким тенором, наполовину выпевая слова, секретарь произнес:
- Судьи возвращаются. Подсудимый должен встать. Только теперь Ози заметила плешивого человека в серых лохмотьях, сидящего на окруженной шипами скамье подсудимых. На нем было столько цепей, что солдатам пришлось помочь ему подняться на ноги. Так он и стоял, слегка пошатываясь, когда солдаты вернулись на свои места.
- Заключенный, - пропел секретарь, - ты обвиняешься в самом страшном для человека преступлении. Твой собственный язык навлек на тебя несчастье. Ты виновен в ереси, ибо отрицаешь существование бога. Сейчас судьи вынесут свой приговор.
- Я могу повторить! - заорал подсудимый грубым, хриплым голосом. - Я скажу это прямо ему в лицо. Он такой же бог, как все мы. Человек - вот кто он.
Толпа завопила и подалась вперед, требуя крови. Понадобилось немало стражников, чтобы сдержать ее.
- Это моя ошибка, - сказал бог жене. - Цены на сельскохозяйственные продукты все время падают, и я попытался модернизировать хозяйство. Я организовал опытное производство деталей для электроники. Но наука становится проклятием в феодальном обществе. Этот человек был управляющим, и технический гений ввел его в богословский грех.
- Но ты будешь милосердным? - спросила она, напуганная кровожадностью толпы.
- Я не могу, ибо я суровый бог и меня должны бояться.
Судьи встали и хором продекламировали:
- Высокий суд считает подсудимого виновным и передает его в руки живого бога. Смерть на месте, и да свершится правосудие.
- Правосудие, - прохрипел заключенный, в то время как Иоганн медленно поднимался со своего места, и его голос отчетливо прозвучал в наступившей тишине. - Это все предрассудки. Ну-ка внушите мне, что я сейчас умру. У вас ничего не выйдет, сэр. Я не собираюсь валиться с ног только потому, что кто-то скажет "умри".
- Умри! - торжественно произнес Иоганн, и его перст устремился на осужденного.
Человек завизжал, судорожно забился в цепях - и умер.
- Какой ужас, - сказала Ози. - Сила внушения...
- Действует почти на всех. Но я предусмотрел и тяжелые случаи. Пятьдесят тысяч вольт пропущены через его цепи. Дистанционное управление. Что ж, давай вернемся, пока еда не остыла.
Но у Ози почему-то совершенно пропал аппетит, и она покинула застолье, выпив лишь немного вина. Готовясь в гардеробной к ночным торжествам, она пыталась забыть происшедшее, но не могла. Гораздо лучше ей удалось разумно оправдать эту казнь. Главное - повиновение закону и правомочной власти. Без повиновения наступит хаос. Она настолько убедила себя, что вышла навстречу богу, своему мужу, с вновь вспыхнувшей страстью. Бог направился в спальню все спокойно в этом мире.
***
- Я думаю, меня можно назвать милостивым деспотом, - сказал Иоганн на следующий день, когда они ехали бок о бок по улицам города.
Крепкие носильщики тащили их паланкин на широких плечах, а солдаты-копьеносцы сдерживали орущую толпу. Не переставая говорить, Иоганн раздавал поклоны направо и налево, машинально улыбался и расшвыривал пригоршни мелких монет.
- Как они рады тебе, - также улыбаясь, сказала Ози. - Ну и мне, конечно. Но действительно ли они счастливы?
- Как кролики на капустной грядке. Ведь я действительно с ними милостив. Они пользуются всеми благами цивилизации, не заботясь о последствиях. Никакого тебе смога, или загрязнения среды, или промышленности. Им не нужно проводить долгие годы в школе, чтобы затем бороться за место в технократическом обществе. Их счастливые дети и не слышали о таких школах. Маабарот - сущий рай, и им есть за что быть благодарными мне.
- У тебя есть проблемы с преступностью?
- Никаких. Люди повинуются закону, если живой бог стоит у них за спиной.
- Они не голодают?
- Пища, одежда и кров для всех - таков закон бога.
- Часто они болеют?
- Новейшие медицинские препараты, которыми набиты храмы, всех ставят на ноги. Чудесным образом, конечно. Им есть за что меня благодарить.
- Значит, они не жалуются?
- Нет. Повсюду слышны хвалы господу. Они живут в раю и не торопятся попасть на небеса.
- Но тот человек, который умер?..
- Недовольный. Таких очень немного. Среди полной безмятежности и счастья всегда найдется кучка готовых роптать в раю. Но даже своей смертью они приносят пользу, служа примером для счастливой толпы. Жирной, загорелой, хорошо откормленной и тупой. Им ничего не нужно. Смотри, как они приветствуют меня.
Люди действительно дошли до исступления. Плакали от счастья, поднимали своих детей, чтобы получить благословение, целовали землю, попавшую в тень паланкина, валились в обморок в порыве страсти. Все шло как нельзя лучше. На улице Золотых Дел Мастеров раздавали бесценные безделушки. На базаре Ювелиров ограненные камни лились драгоценным дождем. Это был настоящий триумф. Молодожены вернулись домой, задыхаясь от удовольствия, выпили прохладного вина и сами не заметили, как их праздник с новой силой продолжился в постели.
Время летело быстро. Если пасторальные удовольствия надоедали, супруги ускользали на другую планету, чтобы пойти в театр или на концерт, или ради какого-то другого светского развлечения. Но это случалось не часто, ведь здесь в их распоряжении были пешие и морские прогулки, катание на лошадях, охота, рыбная ловля, праздничные застолья и множество других способов провести время. Незаметно пролетела неделя, месяц, год наконец, и как-то после торжественного обеда, когда они остались одни в спальне, Иоганн поцеловал жене руку и сказал:
- Пора подумать о нашем наследнике.
- Я все ждала, когда же произойдет это благословенное событие.
- Через девять месяцев, если ты не против.
- Я не против, - сказала она и выбросила пузырек с пилюлями в открытое окно. - Начнем?
- Не так быстро. Мы должны вернуться на Землю, в Vereinigte Vielseitigkeit Fruchtbarkeit Krankenhaus в Цюрихе. Это самая знаменитая родильная клиника во всем мире.
- Ты сомневаешься, способна ли я родить? - спросила она со сталью в голосе.
- Ни в коем случае, любовь моя, ни в коем случае. У меня нет никакого сомнения, что твое плодовитое чрево способно извергать девочек, двойняшек, тройняшек - ты способна на все.
- Я понимаю, - смягчилась она. - Один-единственный мальчик. Давай не будем терять времени.
- Сейчас я наберу код.
Это было больше похоже на роды, чем на зачатие. Иоганн исходил зал ожидания вдоль и поперек, прежде чем его вызвали. Плешивый доктор бесстрастным голосом прочел заключение:
- Один зародыш мужского пола, никаких пораженных генов, наиболее благоприятная комбинация наследственных черт, в данный момент проходит третью стадию клеточного деления, развивается быстро. Поздравляю, у вас будет мальчик.
Иоганн схватил руку доктора со слезами на глазах:
- Я у вас в вечном долгу, доктор. Когда я смогу увидеть свою жену?
- Прямо сейчас.
- А ребенка?
- Через девять месяцев.
- Вы сделали меня самым счастливым человеком на свете!
- Но есть одна опасность.
При слове "опасность" в глазах у бога помутилось, и ему пришлось крепко сжать ручки кресла, чтобы удержать равновесие.
- Что вы имеете в виду? - воскликнул он.
- Ничего страшного, если вы примете необходимые меры предосторожности. Она родилась на планете с крайне разреженной атмосферой, к которой ее род приспосабливался в течение многих поколений. Сама она легко переносит высокое давление, но есть опасность для плода. Осторожность не помешает. Может она пожить в своем родном мире, пока не родит?
- Это исключено. Ее дом теперь в моем мире.
- Вы богаты?
- Очень богат. Но что это меняет?
- Вам следует найти на вашей планете вершину с привычным для нее давлением воздуха и построить там небольшую виллу, где она могла бы провести весь период беременности.
- Я построю для нее прекрасный мир с замком, садами, тысячами слуг и частным госпиталем.
- Небольшой виллы было бы достаточно. Впрочем, я думаю, она не будет возражать против такой заботы. Вот ваш счет, оплатите его и встречайте жену.
Иоганн выписал чек, утопая в золотом тумане счастья, затем нашел Ози, и объятие стало высшей точкой их радости. Взявшись за руки, они вернулись домой, сразу же собрали слуг и отправились в горы.
Внешне это ничем не отличалось от обычной прогулки. Когда тяжело нагруженная процессия достигла города, все жители присоединились к ней, чтобы взять на себя часть груза на остаток пути. Они перевалили через предгорье и стали подниматься вдоль края Великого ущелья. Едва золотой барометр показал нужную высоту, Иоганн воткнул жезл в землю и воскликнул:
- Строить будем здесь!
Замок был возведен на альпийском лугу, откуда открывался вид на зеленую долину, за которой поднимались покрытые снегом вершины. Пока велось строительство, супруги жили в шелковом шатре. Вокруг быстро растущего здания были разбиты сады с фонтанами и музыкой, где состоялся грандиозный праздник, когда все было закончено.
- Дорогая, я должен вернуться во дворец к своей работе, - сказал он ей той ночью.
- Я буду скучать по тебе, правда. Ты скоро вернешься?
- Как только смогу. Ведь богу нет замены, и ему некогда отдыхать.
- Я понимаю. Я буду ждать тебя.
Девять месяцев пролетели незаметно. Вдоль дороги между двумя дворцами Иоганн организовал конные подставы, так что они могли вести постоянную переписку. Он собирался поспеть к родам, но дела задержали его, и появление сына застало его врасплох. Первое известие о долгожданном, но все-таки неожиданном событии принес запыленный посыльный, который на последнем издыхании ввалился в тронный зал и распластался перед Повелителем, протягивая обессилевшей рукой послание. Иоганн прочел его, и все поплыло у него перед глазами. В послании говорилось: "Приезжайте немедленно. Ваша жена благополучно разродилась, но случилось нечто, что вас должно заинтересовать".
Больше всего его напугала спешка, с которой было написано и отправлено письмо. Кроме того, ранее на месте слов "что вас должно заинтересовать" было написано и затем зачеркнуто что-то другое. На просвет он смог разобрать слово "странное".
Во время той незабываемой гонки он загнал трех лошадей, да и сам был немногим лучше, когда затяжной подъем наконец кончился на краю ущелья. Пошатываясь от усталости, облепленный дорожной грязью, он ворвался в полностью обустроенный госпиталь, схватил ошеломленного доктора за грудки и поднял его в воздух.
- Что случилось?! - заорал он.
- Ничего страшного, оба в прекрасном состоянии, - сказал доктор и больше не произнес ни слова, пока не был опущен на землю. - С вашим сыном все в порядке и с вашей женой тоже. Она хочет поговорить с вами. Сиделка поможет вам привести себя в порядок, прежде чем вы войдете в ее комнату.
Подавленный тяжелым предчувствием, он покорно отдал себя в руки медсестры, специально привезенной с другой планеты, и на цыпочках вошел в комнату Ози. Они поцеловались. Ози улыбнулась и посадила его рядом с собой.
- Все прошло великолепно. Твой сын похож на тебя. У него голубые глаза и светлые волосы, сильный голос и не менее сильная воля. В нем нет ни единого изъяна, он - абсолютное совершенство.
- Я должен его увидеть.
- Сиделка принесет его. Но прежде я должна кое-что тебе сказать.
- Все, что угодно.
- В школе я изучала теологию и знаю, что человек создает себе бога по своему образу и подобию.
- Это правда, хотя имеется множество обратных примеров.
- Поэтому, если люди достаточно твердо верят, что бог есть, бог обязательно появится.
- С этим можно было бы поспорить. Но нельзя ли отложить эту дискуссию на потом, когда у нас будет больше времени?
- Я закончила. А вот и твой сын.
Ребенок действительно был сущим совершенством. Он уже улыбался и сжимал маленькие кулачки.
Только об одном Иоганну не сказали.
На расстоянии четырех сантиметров от младенческой головки висел как приклеенный и сиял серебристым светом нимб.