Молдер сосчитал про себя до десяти и пошел за нею следом.
Он догнал Люси Картер у стола, на котором стоял портативный «макинтош».
— Послушайте, — сказал он. — Не важно, как лично вы относитесь к пришельцам. Вы можете считать, что их не существует. Но мне, если я хочу что-то понять в этом человеке, обязательно нужно знать, что с ним произошло, что он пережил. Потому что все эти похищения очень различны… У вас есть его история болезни?
— Нет. Эти данные не были нам предоставлены. И что? Ни у кого не хватило инициативы позвонить в госпиталь и затребовать необходимые документы?
Глаза Люси Картер сверкнули.
— Необходимые? Кому? Это психопат, вот и все. Обыкновенный психопат. Все, что требуется от вас, агент Молдер, — это подольше продержать его у телефона. Чем дольше вы его продержите, тем дольше он никого не убьет. Если мы тут начнем вести научные исследования в духе доктора Фрейда, то к ночи у нас будет четыре трупа заложников, и все. Мне все равно, про чижиков вы ему будете заливать или про межпланетных космонавтов-ублюдков, главное, — чтобы он не клал трубку. Вам это понятно?
И она снова куда-то пошла. И снова Молдера качнуло, но уже слабее. Он посмотрел ей вслед. Красивая. Но стерва. Но красивая.
И даже очень.
Где же я ее видел?..
В помещении маленького бюро путешествий «Роза ветров» пахло ужасом и бессилием. Запах ужаса был острый, как бритва, и свежий, как надрез. Запах бессилия, напротив, напоминал пролежень — пустой, неподвижный, с серыми слизистыми нитями…
Берри мерил помещение шагами. Одиннадцать вдоль, семь поперек. Вдоль оно стало чуть длиннее за последние пару часов, а поперек — чуть короче. Помещения любили выкидывать с ним такие шуточки. Стоит зазеваться — и ты уже схвачен.
Особенно плохо, когда исчезает дверь.
Но еще хуже — когда исчезают стены… становятся прозрачными, словно светящимися изнутри, истончаются до толщины листа бумаги… надежные стены. Как же. Предатели, как и все на этой паскудной земле.
Он остановился и посмотрел на доктора — стараясь попасть в глаза. Тот сделал вид, что ничего такого…
И вдруг громко пискнул лысый слизняк, сидевший на полу. От его штанов все еще несло кислой мочой.
Слизняк…
— И мы что, будем сидеть так вот всю ночь? На полу?
Берри наклонился и легонько съездил его тыльной стороной кисти по скуле:
— Я кому сказал, чтобы не открывал рта? Или тебе его заткнуть попрочнее?
Слизняк в ужасе на него уставился, словно ожидал за такие слова не шлепка по морде, а букета цветов.
— Понял?
— Д-да…
— Ну что же вы делаете? — застонала одна из баб. — У нас же у всех семьи…
Берри только посмотрел на нее, и она полезла прятаться под мышку соседке.
— Дуэйн, — позвал доктор. — Дуэйн. Не нужно никому делать больно. Пожалуйста.
Берри развернулся к доктору. Пистолет в руке, небрежно брошенной вдоль тела. Рука покачивается при ходьбе.
Левой рукой Берри взял дока за галстук. Невыразимое наслаждение: брать дока за галстук…
— Док, будьте спокойны: уж вам-то я больно точно не сделаю. Вы мне нужны, док. А знаете, для чего? Чтобы отправиться туда вместо меня. Чтобы вы на своей шкуре испытали, что это такое побывать там. И что такое — вернуться оттуда. Когда вам ни одна сволочь не верит, а все только и знают, что глумливо улыбаются или тычут шприцами… Я понятно сказал, док?
Док молча смотрел на него выпученными глазами, и Берри понял, что невзначай придушил его галстуком. Не до смерти, но вполне достаточно.
Он брезгливо уронил дока обратно на стул, с которого поднял, — и тут вдруг грянул телефон.
Дорога к телефону оказалась чересчур длинной. Шага двадцать четыре. Комната не хотела, чтобы Берри брал трубку. Назло ей он дошел и трубку взял.
Несколько секунд ничего не было слышно. Потом издали донеслось робко:
— Алло?
— Ну, — сказал Берри.
— Дуэйн? С вами говорит специальный агент ФБР Фокс Молдер. Я думаю, нам есть о чем поговорить.
Голос был приторный и фальшивый. Как будто за спиной этого специального агента стоял расстрельный взвод и целился в него из винтовок.
— Поговорить? — бодро откликнулся Берри. Почему нет? Я с радостью с кем-нибудь поболтаю. Видите ли, мы с другом забежали в это бюро путешествий, чтобы совершить паломничество, а нам, представляете, отказали. Вы слышали когда-нибудь о таком? До чего докатилась Америка! Так что, если вы можете помочь нам с путешествием, то мы вам будем благодарны до полной усрачки. Как вы относитесь к путешествиям, агент Болдер?
— Молдер, Дуэйн. Первая «М».
— «М» как «мудак»?
Пауза.
На другом конце провода Молдер поднял взгляд на грифельную доску, висящую перед ним. Крупными печатными буквами (вдруг не поймет!) там было написано:
СПОКОЙСТВИЕ!
ДРУЖЕЛЮБИЕ!
ОБВОРОЖИТЕЛЬНОСТЬ!
ПРИМИРЕНИЕ!
Он набрал побольше воздуха и нежно, дружелюбно, обворожительно и примирительно сказал:
— Дуэйн, слушайте меня. Все, чего я хочу, — это чтобы вы совершили это паломничество — и чтобы Гвен Моррис, Кимберли Маро, Боб Уэйн и доктор Хакки остались при этом живыми и невредимыми. Повторяю: я здесь для того, чтобы помочь вам в вашем путешествии. Помочь. Помочь, Дуэйн.
— Ну-ну, — поощрил его собеседник.
— Я знаю, что с вами происходили очень странные вещи. Я знаю, как много вы пережили и какой страх испытываете сейчас…
— Вы знаете? Вы думаете что знаете?! — Берри задохнулся. — Да ни хрена вы не знаете и не можете знать!!!
У него потемнело в глазах от ярости.
Кто-то смеет говорить ему, что — знает……что такое — лежать на столе, не в силах не то чтобы пошевелить рукой или ногой, но и моргнуть; парализующей силы свет — молочно-белый свет — бьет с потолка и пригвождает насмерть, и сквозь этот свет приближается, вереща и повизгивая, сверкающая буровая коронка с сотней сверл разного размера и разного назначения: для глаз, носа, зубов, мозга…
— Дуэйн, я знаю, что вы испуганы. И мы бы хотели, чтобы вся ситуация разрешилась легко и просто…
— Естественно. Взять меня и засунуть в психушку — где мне, по вашему общему мнению, самое место. Так ведь, агент «М»? Я ничего не путаю?
— Немного. Потому что единственное, что нас заботит сейчас, — это ваша безопасность. И безопасность заложников, естественно…
— Угу. — Разговаривая, Берри приблизился к окну, чуть отогнул пластинку жалюзи. Снайпера он увидел сразу — и именно там, где ожидал увидеть: в окне напротив. Тупоголовы и прямолинейны, подумал он. Как хрены собачьи.
— Как сладко вы поете… Молдер, да? Наконец-то запомнил… Все бы хорошо, да только вот знаю я вашу формулу переговоров: спокойствие, дружелюбие, примирение… Я ничего не пропустил?
— Обворожительность, — сказал Молдер.
— Точно…
— Слушайте, Дуэйн. Вам нужен человек, с которым вы можете поговорить по душам. Дело в том, что я знаю сотни людей, которые пережили сходную с вашей беду. Понимаете? И я…
— Хотите что-то там этакое сделать для меня? Херня все это. Я знаю, что это херня, и вы знаете. Давайте не будем морочить друг другу головы… Если вы попытаетесь меня выманить или попробуете войти сюда силой, эти люди умрут. Вам ясно? Снова забрать себя я не дам. Не дам! Пусть забирают других…
— Никто не будет ничего пробовать, Дуэйн. Подождите минуту, я перезвоню…
Молдер положил трубку. Всем корпусом развернулся к Люси Картер. Вот теперь качнуло ее.
— Кто он такой? Как я понимаю, фэбээровец, не так ли? Тогда почему мне этого не сказали? Или этого тоже не было в материалах, которые вам предоставили? — он напустил столько желчи и яду, что в этой зеленой луже можно было утопить некрупного щенка.
— Бывший фэбээровец, — сказала Люси, наклонив голову и как бы подставляя горло под удар клыков разъяренного Фокса. — Вышел в отставку в восемьдесят втором году. Общий стаж пребывания в психиатрических заведениях — десять лет. Он полный и законченный псих…
— Он псих; а я — попугай. Попка, которому дали читать дурацкий текст по бумажке. Какого черта? Могли бы и сами прочитать, а не вызывать меня…
— Переговоры — это длительный процесс…
— Чтения вслух?
— Наша методика дала прекрасные результаты, — сказал агент Рич, высокомерно откидывая голову и не менее высокомерно крутя карандаш в пальцах.
— Да какое мне дело до ваших результатов? — тихо взорвался Молдер. Рич был ему неинтересен, и поэтому он обращался исключительно к Люси, не замечая того, что притиснул ее к письменному столу и продолжал напирать: — Вы вообще-то хоть раз имели дело с человеком, которого похищали инопланетяне? Над которым измывались совершенно немыслимыми способами? Ставили всяческие опыты… просверливали суставы, челюсти… высасывали мозг… и все такое? А что они творят с женщинами? Вообще — вам это когда-либо говорили?
— Вообще-то нет, — сказала Люси Картер.
— И мне не важно, было это на самом деле или только привиделось ему спьяну или в бреду, — продолжал Молдер, — переживает-то он по-настоящему. Я, допустим, убежден, что такие случаи были, их было множество… но и вы должны понять, что к таким людям нужен совсем другой подход. Ведь им никто не верит! Проникнитесь этим: никто не верит. Ни одна живая душа…
— Да, — сказала Люси Картер. — Это ужасно.
Ей наконец удалось ускользнуть куда-то в сторону. Она нервно поправила белый шелковый шарфик и села. Молдер посмотрел на нее, вздохнул и, ссутулившись, пошаркал в угол — звонить Дуэйну Берри.
— Я могу быть чем-нибудь полезен? — сбоку вывернулся Крайчек, Люси Картер исподлобья посмотрела на него. Еще один охотник за привидениями… на средства налогоплательщиков.
— Можете. Как вас там… Крайсик?
— Крайчек, мэм.
— Блокнот есть?
— Разумеется, он сноровисто, по-ковбойски, выхватил из-под полы пиджака толстенький блокнот в дорогом кожаном переплете.
— Пишите: кофе капуччино «гранде» — один с ромом и два с ванилином. Рич, тебе?..
Рич покачал головой: не надо.
Крайчек спрятал блокнот в карман, передернул лицом и отправился за кофе.
Вашингтон, округ Колумбия 7 августа 1994, 23 часа
Скалли сообразила, что звонит телефон, только после третьего или четвертого звонка. Она торопливо дотянулась до трубки:
— Скалли слушает.
— Это я, Фокс.
— Узнала.
— Я в Вирджинии…
— Знаю. Тебя показывают по телевизору. Прямо сейчас.
— То есть ты уже в курсе?
— Сумасшедший, вооруженный пистолетом, сбежал из психиатрической больницы, захватил четверых заложников, забаррикадировался в помещении какого-то бюро путешествий…
— Угу. Все верно. Только репортеры молчат о том, что он, во-первых, бывший агент ФБР, а во-вторых, был похищен инопланетянами. Возможно, он есть и в нашем архиве. А вообще-то меня интересует все, что возможно медицинские карты, нарушения правил дорожного движения…
— Имя?
— Дуэйн Берри.
— Сейчас посмотрю…
Скалли развернулась к своему «макинтошу» и первым делом вызвала базу данных «Похищения»…
Ричмонд, штат Вирджиния 7 августа 1994, 23 часа 21 минута
Голос Берри прервался на полуслове, и стало так тихо, словно вместо телефонной трубки к уху Молдеру приложили подушку. Это была внезапно и тревожно, и только в следующий миг Молдер осознал, что погас свет.
— Что случилось?
— Что происходит?
Кто-то уронил стул. Молдер повернулся к огромному витринному окну, через которое видна была вся площадь, злосчастное офисное здание, фонтан…
В здании — сверху вниз — гасли окна.
Поясами этажей. Будто по фасаду стремительно спускалась на землю огромная густая тень.
В исчезающем свете Молдер еще успел заметить, как бессильно поникли и упали струи фонтана…
А потом не стало видно вообще ничего, потому что погасли фары и прожектора толпящихся вокруг полицейских автомобилей.
— Эй! — сказал кто-то. — Дайте свет!
И как бы в ответ — свет пришел. Молдер с трудом сдержал стон…
А может быть, и не сдержал. Во всяком случае, какое-то общее «ах!» прозвучало. Все бросились к окнам…
— Тактический отдел, что делать?
— По-прежнему…
Свет был молочно-белый. Все, к чему он прикасался, меняло цвета и очертания. Темно-синий костюм Люси Картер, например, стал голубым, с блестками…
И еще этот свет заглушал звуки. Наверное, потому, что сам производил какой-то звук, которому в человеческом языке не было названия.
И еще — он был плотен и осязаем…
Когда погас свет, Берри понял, что это — штурм. И что сейчас его убьют.
Ну и ладно, мелькнуло в голове.
В общем-то, смерти — простой человеческой смерти — он не боялся. Чего ее бояться?
Просто — обидно умирать в одиночку…
Он передернул затвор.
Услышав этот звук, слизняк на полу оглушительно пукнул. Не стесняясь присутствия дам…
Берри пальнул в его сторону — как будто отпустил хорошую оплеуху.
Звук туго заметался между стенами, полом, потолком — как свора молодых звонких мячиков, набиваясь в уши, стуча по затылку…
И вместе со звуком вдруг пришел Свет!
Это был тот самый Свет. Который мог пропитывать стены и делать их проницаемыми, как туалетная бумага. А когда он пропитает собой все, за стенами обозначатся тонкие силуэты…
Вставай, объект.
Вставай, объект!
Голова и плечи сами собой стали приподниматься над диваном. Руки потянулись вверх…
Нет уж.
Все. Теперь — кто-нибудь другой.
Теней не было. Но каким-то особым чутьем Берри понял, что источник света спускается, спускается быстро…
Он поднял пистолет и стал стрелять сквозь окно. Считая выстрелы и молясь, чтобы не истратить до времени последний патрон.
— Нет, — говорил он вслед улетающим пулям. — Больше я вам не дамся. Не дамся. Не дамся…
…и вдруг все дернулось и разом сменилось, как будто старенький кинопроектор прожевал застрявшую пленку. Молочный свет еще плыл в глазах, а все вокруг уже заливал обычный: желтый, тусклый, мятый.
Разрывали тишину телефонные звонки. Голоса наперебой:
— У нас стрельба!
— Я слышал выстрелы! Один и потом еще несколько!
— Возникли проблемы, необходимо… — …подкрепление…
— Я пришлю… что? Не отключайтесь, сейчас посмотрю…
— Молдер, что вы стоите, как на выставке? Звоните, скорее — что там произошло?
Молдер с трудом вернулся в мир желтого света и телефонов.
— Да-да. Сейчас. Так… Я забыл номер.
— Пять-пять-пять два-восемь ноль-четыре.
Со второй попытки он сумел набрать номер. Пока длились длинные гудки вызова, вернулась Люси Картер.
— Весь район был без света. Сбой на подстанции.
— Ага…
В этот момент трубку взяли. Голос Дуэйна Берри был почти ликующим.
— Ну?! Что я говорил? А вы не верили Дуэйну Берри!..
— Я верил, Дуэйн. Что там у вас за стрельба? Помощь не нужна?
Трясущейся левой рукой с зажатой в ней трубкой Берри провел но глазам. Лиловые зайчики… В тот раз они держались больше месяца — эти лиловые зайчики.
Пот скатывался по бровям ручейками.
Заложники сидели, как сидели… Нет.
Слизняк, бледный, зажмурил глаза и широко раскрыл рот, а женщина постарше…
Гвен, неожиданно вспомнил Берри ее имя, — эта женщина наклонилась над слизняком и что-то делала. Потом она обернулась и закричала:
— Нужно хотя бы полотенце! Иначе он истечет кровью!
Берри почувствовал, как слабеют ноги.
Он повернулся задом к столу и оперся о край.
— Похоже, нам тут до зарезу нужен врач, — сказал он в трубку.
И почти увидел, как они там все удовлетворенно переглядываются. Нежность, дружелюбие, обворожительность…
Вот с примирением — как-то сложновато.
Прикосновение холодного металла к барабанной перепонке… Молдеру не в первый раз вставляли приемник в ухо, и каждый раз он не мог сдержать нервного подергивания. Какая гадость…
— На это ухо вы будете слышать хуже, — сказал связист, толстенький маленький человечек, — и могут возникнуть проблемы с ориентацией в пространстве. Тогда постарайтесь некоторое время не крутить головой. В нагрудном кармане микрофон, мы будем слышать все, что происходит. Если возникнет опасность, мы вас предупредим.
— Не стесняйтесь падать на пол, — сказала Люси Картер. — У этого мерзавца еще три-четыре патрона.
— И все же я надеюсь, что внезапного нападения не будет? — сказал Молдер.
— Мы всячески постараемся этого избежать… Итак, вы озабочены одним: эвакуировать пострадавшего. Все время говорите с Берри. Болтайте. Пока вы с ним говорите, он не будет стрелять. Ни в других, ни в вас. Это вы, надеюсь, понимаете? Но ни в коем случае не потакайте его психозу…
— Как получится, — сказал Молдер. — Я постараюсь этого избежать.
— Забыл сказать, — вмешался связист. — Телефонную трубку прикладывайте к свободному уху, иначе возникнет автогенерация. Вы оглохнете…
— Ну, а если удастся уговорить этого парня отпустить и других заложников в обмен на какие-то наши уступки, то будет вообще замечательно, — подвела итог Люси Картер. — Только не рискуйте своей жизнью, пожалуйста.
Молдер улыбнулся.
— А если вам удастся задержать его на несколько секунд возле дверей, — сказала она Молдеру в спину, — то… Там три снайпера. Он даже ничего не успеет почувствовать…
В паре с ним шел «доктор», агент Дженис. Они пересекли площадь с фонтаном и розами — фонтан опять вовсю журчал, а розы изумительно, по-ночному, благоухали — и вошли в здание. Полицейские у входа отсалютовали им.
Стук в дверь. Стеклянную дверь, изнутри прикрытую жалюзи.