На постройку туннеля длиной в двести с лишним километров ушло пятнадцать лет – и намного больше было потрачено человеческих жизней. Когда командование накри установило, что основные очаги человеческого сопротивления находятся в этих местах, пришельцы оборудовали космодром и базу снабжения в тылу собственных войск. В тот же день, когда была достроена база, люди взялись прокладывать туннель, направленный в ее сторону, словно кинжал. Он проходил в миле под землей, где его не могла обнаружить обычная техника. На рытье ушли годы. Компьютер фиксировал все звуки на поверхности, слушал прибытие и отправление космических кораблей и грохот войны, а также отслеживал естественную тектоническую активность в регионе. Когда шум достигал определенного уровня, компьютер приводил в действие машины, которые в течение недолгого времени яростно вгрызались в землю, а затем замолкали, получив электронный сигнал. Они ползли сантиметр за сантиметром, все медленнее и медленнее по мере того, как туннель приближался к поверхности, и окончательно замерли менее чем в ста метрах под базой. Оставшуюся землю предстояло удалить лишь в начале штурма.
Здесь был вырыт подземный зал, и теперь в нем собрались подразделения, которым предстояло идти в авангарде. Последний крутой подъем пришлось преодолевать пешком, и все устало опустились на землю, набираясь сил перед атакой. Возглавлявшему их Эллему-13 отдыхать было некогда – он проверял состояние войск. Лишь убедившись, что все действительно готовы, он позволил себе расслабиться и присесть.
Среди плотно сбившихся бойцов возникло какое-то движение, и вперед протолкались двое, неся на носилках уродливый черный цилиндр.
– В эту нишу, – распорядился Эллем-13, внимательно наблюдая, как водородную бомбу осторожно опускают на землю. – Кто приведет ее в действие?
– Я.
– Ты получил боевую задачу?
– Да. Я должен включить таймер, когда начнется атака, и последним присоединиться к команде «Альфа». Через две минуты бомба будет активирована. Она взорвется, если любой человек, накри или машина приблизится к ней на двадцать метров, или если поступит кодированный сигнал от команды «Бета», или если в течение двух дней сигнала не будет.
– Хорошо. Накри не смогут найти этот туннель и не доберутся по нему до базы «Омега».
– Пять минут, – объявил офицер связи, получив сигнал от боевого компьютера.
Эллем-13 кивнул.
– У всех у вас есть задачи и цели. Могу добавить лишь одно: старайтесь понести как можно меньше потерь. На каждого из нас у врага есть целый батальон. Стреляйте первыми, уничтожайте без колебаний всех. Любое помещение зачищайте еще до того, как войдете. А теперь примите это.
Раздав офицерам таблетки стимулятора, он проглотил одну сам. Больше они не понадобятся – это последняя битва.
– Огонь открыт, – сказал офицер связи, и в то же мгновение земля содрогнулась.
Солдаты зашевелились.
– Спокойно! – крикнул Эллем-13. – Первые удары – по командному центру и складам. Выступаем, только когда начнется обстрел космодрома.
Взрывы приближались, они звучали все громче. Впереди на равнине добровольцы пускали ракету за ракетой. В отряды смертников набрали исключительно добровольцев. Стоило хоть раз применить оружие, как враг обнаруживал подразделение и устремлял в его сторону ответный огонь. Слишком поздно, чтобы остановить, но достаточно быстро, чтобы убить.
– Лазер! – крикнул связист.
Из четырехметровой пасти огромной машины ударил столб когерентного света. Земля и камень, которых он касался, мгновенно превращались в газ, который, в свою очередь, тотчас же распадался на атомы. Из образовавшейся дыры хлынул поток одноатомного газа, пронесшись словно торнадо над головами. Забрала шлемов боевых скафандров автоматически захлопнулись, едва их коснулось сгущающееся ядовитое облако. Видимость упала до предела, и солдаты потеряли друг друга из виду – но этого все ожидали, и никакой задержки не случилось.
– Пробились! – раздался в наушниках громкий голос оператора лазера. Никто, однако, не двинулся с места, дожидаясь последующих слов: – Лазер убран.
– Ракетокары, вперед! – приказал Эллем-13.
В редеющем облаке газа вспыхнули языки красного пламени – по уходящему наклонно вверх туннелю устремились импровизированные ракетокары с установленными сзади твердотопливными двигателями. Каждый был набит отборными бойцами. Едва тележки вырвались из туннеля, их пассажиры спрыгнули и бегом рассеялись во все стороны, убивая встреченных накри. Неожиданность была самым эффективным оружием, и следовало воспользоваться им в полной мере.
Следом за тележками поднялись телескопические лестницы, и защитники Земли бросились в атаку. Эллем-13 бежал впереди, охватившее его ликование ежесекундно росло. План сработал идеально! Кругом бушевали пожары, земля сотрясалась от взрывов, огонь, пожиравший склад топлива, окрашивал горизонт в красный цвет. Все вокруг было в дыму и пламени. На земле валялись изуродованные трупы накри. Оружия при них не заметно – значит противник сосредоточился на обороне периметра, в то время как земляне атаковали изнутри.
Они нанесли сокрушительный удар, сея смерть и разрушение по всей территории базы. Каждая группа имела свою, заранее определенную цель. Главная задача Эллема-13 требовала вывести из строя центр связи, и он знал, что следом за ним бегут его солдаты. Впереди из-за угла с ревом вылетела боевая машина – и тут же взорвалась, пронзенная десятками энергетических лучей. Охранявшие здание накри погибли на посту, и внутрь ворвались защитники Земли.
То, что последовало дальше, напоминало бойню – но никто не жаловался. Накри погибали, застигнутые врасплох. Взрывались компьютеры, перерезались линии связи. Казалось, так будет длиться вечно – и когда здание наконец зачистили и поступил сигнал прекратить огонь, все, стараясь твердо держаться на ногах, собрались в большом зале у входа.
– Две минуты отдыха, – распорядился Эллем-13. – Потери?
– Шестеро убитых.
– Много… Но для нашей задачи шесть – подходящее число. Покажите мне их.
Шесть тел уложили в ряд, и он бесстрастно оглядел каждое, а затем указал на неестественно изломанную и изрезанную фигуру.
– От чего погиб?
– Мономолекулярное ружье. Было у одного из командиров противника, он устроил засаду.
– Не годится, на кораблях у них такого оружия нет. Оставьте его здесь, забирайте остальных. Две минуты закончились.
Они выбежали в полную огня и дыма ночь, неся с собой павших. Бой переместился дальше, и они никого не встретили – ни человека, ни инопланетянина. Пробежав мимо громадных пылающих зданий, остановились перед шеренгой дымящихся наземных машин. Эллем-13 вгляделся в темные очертания большого грузового корабля, что возвышался впереди. Пандус опущен, входной люк открыт, и внутри заметно какое-то движение. Подняв оружие, Эллем-13 прицелился в люк, затем движением языка сменил частоту рации и прошептал:
– Земля…
Слыша в ответ лишь треск помех, он уже давил на спуск, когда раздался ответный шепот.
– …Будет жить. – Это была кодовая фраза, известная лишь двоим.
– Он там! Пошли!
Они бегом пересекли выжженную взрывом площадку и взбежали по пандусу корабля. Человек в боевой броне отошел в сторону, пропуская их.
– Докладывай! – приказал Эллем-13.
– Люк был открыт, двое из экипажа наблюдали за взрывами на другой стороне поля. Я прикончил их ножом. Внутри оказались еще трое – двоих я застрелил, третий был вооружен, и пришлось его сжечь.
– Корабль сильно пострадал?
– Почти нет. Только дым и кровь. Я уже более-менее прибрался, но помощь не помешала бы.
– Отличная работа. Вы двое, пойдите с ним и помогите навести порядок. Внутри не должно быть никаких следов насилия. Остальным прочесать все вокруг, нам сюрпризы не нужны. Я вызываю команду «Альфа». – Едва договорив, он подал условный сигнал.
Дожидаясь прибытия «Альфы», он выслушал доклады других групп. Без потерь, естественно, не обошлось, – иначе и быть не могло, – но командование противника, похоже, до сих пор не догадывалось о захвате базы, и отовсюду Эллему-13 докладывали о победах. Четыре захваченных вездехода готовы были сорваться с места. Главный оружейный склад не пострадал, но его сейчас минировали, и в нужный момент он взлетит на воздух. Атака удалась на славу.
В темноте появились темные силуэты людей, пытавшихся двигаться бегом в не предназначенных для этого скафандрах. Неся на плечах тяжелые мешки и ящики, они миновали Эллема-13, и тот последовал за ними вглубь корабля, щурясь от яркого света, заливавшего холодильную камеру. Все подняли лицевые пластины шлемов, чтобы дышать холодным воздухом, и приблизились к огромной горе мяса.
Белок. Чистый необработанный белок. Груда того, что когда-то было земной жизнью. Тела тигров и слонов, овец, обезьян, скота… даже людей, сваленные в кучу и замороженные. Никто не знал, что с ними собирались делать, – вполне возможно, они предназначались в пищу. Биологические системы Земли и Накри были совместимы, и земные волки с удовольствием пожирали трупы накри.
Белок. Чистый необработанный белок. Груда того, что когда-то было земной жизнью. Тела тигров и слонов, овец, обезьян, скота… даже людей, сваленные в кучу и замороженные. Никто не знал, что с ними собирались делать, – вполне возможно, они предназначались в пищу. Биологические системы Земли и Накри были совместимы, и земные волки с удовольствием пожирали трупы накри.
Тела из морозильной камеры непрерывным потоком перемещались в ближайшее здание. Эллем-13 пристально следил за каждым шагом операции. Она уже почти завершалась, когда к нему подошла Оэль-2 и встала рядом, дожидаясь внимания. А он не замечал ее, полностью сосредоточившись на работе. Ошибиться было нельзя, от исхода этой операции зависело слишком многое. Закончив, он обернулся и только тогда увидел Оэль-2.
– Я знаю, все получится. – Эллем-13 взял ее за руки, обтянутые бронеперчатками.
– Наверняка, – кивнула она.
– Да. Не будет никаких следов того, что внутри корабля погиб хоть один накри. Все убитые – снаружи, с оружием в руках, смерть их застигла при обороне корабля. Тела наших подтвердят, что нападение удалось отразить. Одного накри мы оставим в запертом шлюзе. Все будет выглядеть так, будто он получил тяжелую рану, отступая, закрыл за собой люк – и умер. Чистильщики с мощными сканерами сейчас обрабатывают коридор, они не оставят свидетельств нашего пребывания здесь. Здание, куда мы перенесли отсюда трупы, будет разрушено взрывом тактического ядерного заряда. Концы в воду. А команде «Альфа» и тебе вместе с ней предстоит лететь на этом корабле к Накри, ничем себя не выдавая.
– А там… – В ее голосе прозвучала нерешительность, но Эллем-13 продолжал с прежней твердостью:
– Там сойдете с корабля – возможно, с боем, – и доберетесь до высокогорья. Мы знаем, что температура тела накри выше нашей и что на их планете есть зоны с умеренным и холодным климатом, куда им не так-то легко проникнуть. На другие корабли мы тайком поместили наших, некоторые из них, вероятно, вышли из анабиоза и обосновались на планете. Они вам помогут. Но если даже их там не окажется, вы должны выжить. Во что бы то ни стало.
– Такой долгий путь…
– Вовсе нет.
Даже сквозь перчатки она почувствовала силу его пальцев.
– Никакой путь не покажется долгим, если он обеспечит выживание человечества, победу Земли. Здесь мы проиграли. Возможно, какое-то время еще будем способны сопротивляться, но это ничего не меняет – рано или поздно нас уничтожат. Сражаться теперь предстоит вам – и ты обучишь нашего ребенка, чтобы он возглавил идущих в битву. Вы будете жить скрытно, пока не наберетесь сил, и однажды война возобновится. Вы покажете накри, кому они бросили вызов, напав на Землю! Вы закрепитесь на чужой территории и создадите там мощную тайную цивилизацию, а затем уничтожите врага.
– Иначе и быть не может. Когда-нибудь мы вернемся на Землю и она снова станет нашей. Путь домой так же долог, но мы возвратимся.
Они поцеловались, едва дотянувшись губами друг до друга через лицевые отверстия шлемов. А потом повернулись и разошлись, не оглядываясь. Битва за Землю была проиграна. Победу еще предстояло завоевать.
Нить судьбы (В соавторстве с Кэтрин Маклин) Перевод Кирилла Плешкова
В пыльном зале вечности, в окружении сверкающей ткани миров, сидят три норны, прядильщицы людских судеб. Их сморщенные от старости пальцы без устали перебирают нити, изгибая и соединяя их в бесчисленном множестве сочетаний.
Каждая из нитей – чья-то жизнь. Управляя нитью, норны управляют жизнью. Под нескончаемое бормотание собственных голосов они передают друг другу единственный глаз, чтобы посмотреть, как плетется невообразимая ткань судеб. Голоса звучат все громче, их тональность меняется. Человеческая судьба далеко не всегда получается гладкой.
– Нет, погоди, эту линию сюда вводить нельзя.
– Но она – часть узора…
– Она его только портит. Мне придется переделывать и свою часть.
– Столько веков трудились, а ты все разрушить хочешь!
Голоса еще громче, в них слышится гнев.
– Постой, Гриссель, постой. Здесь нельзя ничего менять.
Норна сердито взмахивает рукой над тканью. Кольцо на ее среднем пальце – Перстень Единорога – касается поверхности, и рог подцепляет и выдергивает тонкую сверкающую нить чьей-то жизни.
– Я сделаю по-своему. Дай мне глаз.
Спор продолжается. Нить человеческой судьбы, никем не замеченная, свободно парит в пространстве.
I– Извини, мама, но он мне не подходит.
– Я купила как раз по твоему размеру, – твердо заявила мать Гранта. – Попробуй еще раз. Должен подойти.
Грант О’Рейли снова примерил пиджак. Он прекрасно знал, что тот не подойдет; так и вышло. Пиджак жал в плечах, а манжеты на три дюйма торчали из рукавов. К подобному Грант уже привык. Мать купила сыну свадебную одежду, по своему обыкновению считая его ребенком, и все оказалось чересчур мало.
На этот раз она здорово подвела Гранта. Было воскресенье, они проделали немалый путь от города до церквушки, где прежде женились и выходили замуж дядюшки, тетушки и прочая родня Люси. Купить или взять напрокат более подходящую одежду уже не оставалось времени.
Грант глянул в зеркало трюмо, пытаясь представить себя в глазах влиятельных и благовоспитанных родственников Люси. Нет, так явно не годится. Люси придет в ужас, зальется краской стыда, увидев его с торчащими как у деревенщины манжетами. Грант попытался поправить рукава. Сегодня он должен был выглядеть изысканно – именно так, как нравится Люси.
Из зеркала на него смотрело телячьими глазами отражение, неловко пытавшееся стянуть вниз обшлага пиджака. Гранту не слишком нравился этот высокий худой парень со светлыми волосами. Почти невидимые брови придавали его лицу кроткое, безгрешное выражение. Когда рядом не было зеркал, он представлял себя сильнее и с более темной шевелюрой – достойным мужем и защитником для столь прекрасной женщины, как Люси.
Люси! При мысли о ней загорелись щеки. Влечение было скорее телесным, нежели духовным, и отчего-то показалось, что в церкви оно будет неуместно. Отвернувшись от зеркала, он принялся стаскивать пиджак – и одновременно попытался отделаться от предательской мысли.
Развалившись в кресле у дальней стены, Херб Колломб невозмутимо курил старинную трубку. От его крепкой фигуры так и веяло мужеством, и Грант при нем чувствовал себя в безопасности – как и в те годы, что они вместе провели в колледже. Они жили в одной комнате и одновременно закончили учебу, так что в роли шафера Херб вполне устраивал Гранта.
Колломб улыбнулся, не вынимая трубки изо рта, и Грант с удивлением поймал себя на том, что улыбается ему в ответ.
В открытое окно ризницы доносилось теплое дыхание весны. Пела птица, и весь мир казался Гранту восхитительным. Однако, взглянув на переброшенный через руку пиджак, он вновь ощутил тревогу. Где бы взять другой?
Но было уже слишком поздно – слышались ноты настраиваемого органа и шарканье входивших в церковь гостей.
– Черт побери, – вполголоса пробормотал Грант.
– Не ругайся. Вряд ли Люси была бы рада услышать такое от тебя. Она из очень хорошей семьи.
– Извини, мам.
– Все в порядке, дорогой. Мне всегда хотелось гордиться своим сыном – настоящим джентльменом.
Херб выронил трубку и снова ее подобрал, слегка покраснев. Грант попытался улыбнуться, и на него накатила знакомая слабость. Ну почему именно сейчас? Раз или два в жизни ему удавалось отсрочить несвоевременный приступ, но теперь было ясно, что всю церемонию не продержаться. Лучше уж пусть это случится сейчас – нельзя допустить, чтобы свадьба пошла прахом.
Нужно лишь какое-то время побыть одному, вдали от чужих голосов и глаз. Грант понял, что сдерживаться больше не может.
– Еще десять минут, – поспешно сказал он, слыша нарастающий звон в ушах и видя, как отдаляются лица присутствующих. – Пойду немного подышу свежим воздухом.
Рядом с церковью находилось уютное старое кладбище с покосившимися могильными камнями и высоким бурьяном; посреди стояло узловатое персиковое дерево в полном цвету. Кладбище было отрезано от окружающего мира и от течения времени высокой каменной стеной. Боковая дверь ризницы выходила на мощеную дорожку, огибавшую здание церкви вдали от окон. Вполне уединенное место, по крайней мере на какое-то время.
«Нужно поменьше волноваться», – подумал Грант, закрывая за собой дверь.
Впрочем, теперь об этом уже поздно размышлять – следовало раньше принять лекарство. Если бы за Грантом кто-то наблюдал, он увидел бы, как губы молодого человека изогнулись в неприятной гримасе, обнажив неровные зубы, отчего в его прежде ангельской внешности появилось нечто звериное, словно у охотничьего пса светлой масти. Он медленно двинулся по дорожке, чувствуя, как стучит кровь в висках, и бессознательно ища укрытия, где можно дать волю приступу. И нашел его – в одном месте стена сворачивала под прямым углом.