- Володя, с этого момента считай, что тебе вновь никто не выстрелит в спину. Как бы там дальше не легла наша карта, - взгляд старого армейского товарища потеплел. - Я даю слово, что мои бойцы не поднимут бучу. А если что, разберусь сам, без лишнего шума.
- Введи меня в курс дел по Данилово. Что здесь с администрацией? Как с участковым? - видя, что всё точки над 'и' расставлены, я перевёл разговор на другую тему.
- Участковый хороший, по крайней мере, свою работу знает. У него нет особых амбиций и лидерских качеств, а так - мужик вполне толковый, - Еремеев провёл рукой по своей короткой стрижке. - Глава администрации - тот вообще мой ставленник, но, к сожалению, труслив и мягкотел. Из демократов, типа. Эх, знал бы раньше, что такое случится, так не выпихивал бы в отставку прежнего. Тот был из старых, ещё советских кадров, и у народа пользовался огромным авторитетом. Да и сейчас его не забыли, если что, то постоянно обращаются к нему с разными делами.
- Ничего, администрацию и поменять можно, если, вдруг, понадобится, - произнёс я. - Хорошо, решай, кого из бойцов брать с собой, и выдвигаемся к церкви, а потом к участковому и к администрации.
- А зачем к церкви-то? Отец Серафим никогда не станет вмешиваться в дела людские, он вообще не от мира сего, - искренне удивился Николай.
- Нам не сама церковь нужна, а колокольня. Хочу, чтобы ты лично посмотрел на новые горизонты, - усмехнулся я. - А то, может, не веришь мне на слово?
- Да я со своего балкона первей тебя море увидел! Решил, было, что это уже глюки пошли, а потом вспомнил, что вчера ни грамма во рту не было, - засмеялся 'Ерёма', поворачиваясь в сторону ворот. - Витёк! Шагай сюда, разговор есть!
Спустя какое-то время во дворе усадьбы Еремеева собрались две группы вооружённых людей. Мы, семеро оперов в чёрной униформе 'а ля спецназ', вооружённые автоматами и пистолетами, и четверо бойцов в натовском цифровом камуфляже. Во главе с неформальным хозяином здешних мест, известным криминальным авторитетом Еремеевым Николаем Павловичем.
После нашего разговора 'Свен' собрал своих парней всех вместе, быстро объяснил им ситуацию, описал задачи и перспективы. После этого погнал двоих ребят куда-то в подвал, или ещё в какие-то бандитские закрома за оружием. Последнего оказалось не густо - полдюжины 'калашей', карабин СКС с оптическим прицелом, пара ПМов, и один ТТ с глушителем. Ну, ещё три легальных помповых ружья, и личная 'беретта' хозяина. Плюс некоторое количество боекомплекта, из расчёта продержаться минут десять против сотни атакующих духов. Признаюсь, я ожидал от Николая нечто большего, о чём прямо и сообщил ему.
- Основной схрон уже недоступен. Он остался там, в городе, - Еремеев неопределённо махнул рукой в сторону Питера. - Так, кто остаётся 'на точке'?
Трое охранников здешнего босса переглянулись между собой, и решили, что останется мой тёзка, некий Володька. На вид - обыкновенный качок, с ничем не выделяющейся внешностью. Колька сразу же загрузил остающегося срочными задачами, связанными с экономией электроэнергии и консервацией чуда американского автопрома. Как оказалось, 'хаммер' принадлежал любовнице хозяина, которая гостила у подруги в Питере. У самого же Еремеева оказались в гараже ещё две машины - на сей раз его собственные - 'лэндкруйзер' и 'гелендваген'. Оба джипа с дизельными движками, что характерно. В последний и загрузились бывший пограничник с парой своих бойцов.
За время нашего вояжа в гости обстановка в Данилово заметно изменилась. В посёлок подтянулись все те, кто вместе с нами оказался на трассе - дачники, дальнобойщики, и прочие транзитники. Проснувшиеся жители населённого пункта высыпали на улицы, с тревогой наблюдая за наплывом незванных автомобилистов. По Данилово ползли самые невероятные слухи и сплетни. Шила в мешке не утаить, и по мере распространения новостей народ постепенно стекался на окраину, где с колокольни открывался прекраснейший вид на окружающий посёлок ландшафт.
К счастью, участковый оказался на месте, точнее, дома, не успев присоединиться к паломничеству в сторону церкви. Еремеев пожал руку лысеющему старшему лейтенанту лет, так, сорока-пятидесяти, представил меня, Мишу Ковалёва, и предложил присесть, чтобы обсудить один важный вопрос. Затем огорошил товарища участкового свежими новостями. Видя, что у Антонова Евгения Мироновича - так звали полицейского - образно говоря, не хватает оперативной памяти для осмысления происходящего, Николай применил допинг. В виде полулитровой фляжки коньяка, что нашлась в джипе бывшего пограничника. Участковый одним залпом выдул почти половину ёмкости, просмаковал остатки прекраснейшего армянского коньяка, закусил поданными супругой грибочками, крякнул, и пошёл за оружием.
Жена участкового, которая слушала наш разговор, вертясь на кухне, буквально засыпала нас вопросами, заодно проинформировав о местной беде - проблеме с колодцами. С деревенскими колодцами творилось что-то ненормальное: часть из них неожиданно пересохла почти наполовину, другие же внезапно переполнились водой, чего обычно с ними никогда не происходило. Никто из соседей не знал, что и думать, началось распространение самых невероятных слухов.
Супруга участкового поохала, поахала, малость всплакнула, дала лёгкий подзатыльник младшему сыну, и тут появился Антонов. Одетый по форме, с 'вепрем' в руках, табельным 'макаровым' в кобуре, готовый исполнять свои служебные обязанности. В глазах старлея читалась решимость идти до конца, чего бы это ни стоило.
Хотя было хорошо заметно, что между участковым с Николаем ровные отношения, Мироныч сел ко мне в 'мерседес', где успел переговорить со мной почти тет-а-тет. В основном, уточнял некоторые моменты, чтобы обладать полнотой информации по событиям на шоссе. Мне импонировал такой подход к делу, да и Антонов, как человек, понравился, несмотря на лихо употреблённый им коньяк. Ну, что делать, если мужик не читал фантастику, и не готов к обалденно резким переменам в нашей жизни.
Здание местной администрации мне понравилось. Красивый, отремонтированный и ухоженный домик, аккуратная табличка на дверях, сообщающая, что здесь заседают местные органы власти. Эти самые органы в количестве двух человек сразу же выскочили навстречу, едва Колькин 'гелендваген' скрипнул тормозами у крыльца здания. Рядом остановились мы, и, захлопав дверями, стали вылезать всей толпой.
Поначалу глава официальной власти перепугался, побледнел, и, вообще, весь переволновался. Шутка ли - по его душу разом припёрлись сам 'Ерёма' с подручными, да ещё и залётный спецназ нарисовался. Плюс участковый, затесавшийся к нам в команду. В общем, Еремееву вновь пришлось экстренно применить проверенный метод допинга. На этот раз в виде красивой бутыли виски с очень солидной выдержкой. И, что вы думаете? Глава одним махом выдул более половины бутылки, и выпил бы и до дна, если бы Николай со словами 'харэ лакать, милый' не отобрал ёмкость. Сунув вискарь в руки секретарши, Еремеев сначала представил нас, а затем и нам.
- Андрей Маркович Петренко, здешний 'премьер-министр', 'министр финансов', и всего остального, прочего, - похлопав главу по плечу, Николай сразу дал понять, кто здесь реальный 'президент'. - Сейчас Андрей Маркович пойдёт по домам, соберёт нужных людей, а уже затем они соберут народ.
- Ох, Николай Павлович, а что вообще случилось-то? Правда ли, что произошёл геологический катаклизм? - как оказалось, Петренко вообще смутно представлял себе происходящее в округе.
- Ёшкин кот, а кто из нас глава администрации? - наигранно удивился 'Ерёма'. - Это ты, Андрей Маркович, должен мне доложить, что происходит. А не я к тебе мчаться с новостями, как тот Гарун. Ладно, не трясись, сейчас всё узнаешь от майора Иванникова.
Пока я рассказывал, что, и как, Петренко то краснел, то бледнел, то вновь краснел. Видимо, выпитое Андреем Марковичем виски боролось с его врождённой боязнью начальства, и следы этой борьбы отражались на упитанной физиономии главы. Стоявший здесь же рядом Николай словно прочитал мои мысли, и, улучив момент, виновато развёл руками: мол, сам видишь, какие кадры. Я пожал плечами, и быстро свернул свой рассказ.
- В общем, так, Андрей Маркович - сиди здесь, и информируй людей, которые будут подходить, что мы вскоре создадим чрезвычайный совет, - немного подумав, распорядился Еремеев. - Ты, Елена Васильевна, езжай к Федосееву, и попроси, чтобы Роман Георгиевич подъехал вместе с тобой... Ленка! Ты весь вискарь вылакала? Ну, млять, что за дела такие? Как же ты за руль сядешь, коза драная?
Оказывается, пока я толкал речь, просвещая Марковича, его секретарша потихоньку прикончила остатки еремеевского виски. То ли от нервов, то ли по иной причине. Колька, когда увидел пустую бутыль и блестящие глазки секретарши, едва не закатил бабе хорошую оплеуху, но сдержался, похоже, постеснявшись полиции. А я сообразил, отчего это ухмылялись мои парни - смотрели, как Елена Васильевна за нашими спинами прикладывается к бутылочке.
Оказывается, пока я толкал речь, просвещая Марковича, его секретарша потихоньку прикончила остатки еремеевского виски. То ли от нервов, то ли по иной причине. Колька, когда увидел пустую бутыль и блестящие глазки секретарши, едва не закатил бабе хорошую оплеуху, но сдержался, похоже, постеснявшись полиции. А я сообразил, отчего это ухмылялись мои парни - смотрели, как Елена Васильевна за нашими спинами прикладывается к бутылочке.
- Лёня, бери 'уазик', и поезжай к Федосееву. Культурно, повторяю, культурно попроси Романа Георгиевича от моего имени сесть в машину с тобой, и приехать к церкви, - Николаю пришлось посылать за неким Федосеевым одного из своих ребят. - Всё, давайте, двинем на колокольню. Надо осмотреться, а потом провести разведку местности.
Я кивнул, соглашаясь с доводами своего бывшего армейского друга. Как-никак, он здесь живёт, и знаком с округой куда лучше нас. Кроме того, надо немедленно сориентировать и Антонова, который вообще знает здесь каждый кустик. Участковый родился в Данилово, прожил в посёлке почти всю жизнь, и является настоящим кладезем информации. Но сначала пусть Мироныч соберёт всех мужиков, у кого есть оружие. Чую, что времена развивающегося капитализма закончились, и наступает настоящая демократия, при которой истинно свободные люди должны иметь при себе оружие.
Ещё при подъезде к церкви мы поняли, что информация о катаклизме распространилась быстрее ветра. К колокольне стекались и стар и млад, ехали на велосипедах, машинах и тракторах. Мелькнул давешний 'опель', в боковом переулке приткнулся 'Камаз', а его водитель стоял рядом, и о чём-то беседовал с женщиной средних лет. Я уловил взгляд этого мужика, уверенный, лишённый злобы, или чего-то подобного. Надо будет познакомиться с этим человеком поближе.
У церкви нас встретило по здешним меркам целое море народа - человек сто, не меньше. На крыльце храма стоял отец Серафим, и вещал людям о страшном суде, воздаянии, об избранных богом, и т.п. Народ - в основном, женского пола, и преклонных лет - внимал речам настоятеля, крестился и плакал. Другие - кто помоложе, и мужского пола - лезли на колокольню, чтобы самим убедиться в собственной избранности. Хорошо поставленный голос отца Серафима перекрывал неизбежный в таких случаях шум и гам.
- Евгений Миронович, ты проследи, пожалуйста, за порядком, - вылезая из джипа, попросил я. - Чтобы никто не подрался, обошлось без рукоприкладства и насилия. Толпа - она часто бывает неуправляема. Особенно, когда люди на эмоциях...
- Я останусь и помогу Антонову, - неожиданно произнёс мой напарник. - Займусь хоть какой-нибудь полезной работой, чтобы не думать о своих.
- Хорошо, Миша, - кивнул я. - Толик, Костя, вы остаётесь в распоряжении капитана Ковалёва и участкового... Евгений Миронович, Вы тут распорядитесь, а потом сразу наверх, к нам. Без Вас нам не обойтись.
- Добре, Владимир Иванович, - участковый сразу же признал моё главенство, и лишь покосился на Еремеева. Николай же вообще не обратил на нас никакого внимания, сразу же направившись к храму. Кольке, похоже, не терпелось поскорее взглянуть на округу с самой высокой точки посёлка. Люди расступались, пропуская 'Ерёму' и его двух подручных. Ну, пора и нам топать наверх.
- Ну, как, сходим с девками на море? - подколол я своего бывшего однополчанина, рассматривавшего в бинокль окрестный пейзаж.
- Легко. Только шнурки поглажу, - съязвил Николай, не отрываясь от наблюдения. - Володь, там, на севере нет никаких изменений местности. Я вижу крышу коровника фермера Савченкова. Хороший мужик, кстати, крепкий... Просматривается и хозяйство Чугунова... Увидели бы и Замятино, если бы не дымка.
- Что там, в этом Замятино? - поинтересовался я, доставая карту.
- Дюжина старушек, пяток питерских дачников, несколько пустых хат, - ответил Еремеев. - Подробнее можно узнать у Антонова, или у того же Петренко. У Марковича там родня живёт - тётка с алкашом-сыном.
- Сколько отсюда до Замятино? - я глянул вниз, где Ковалёв и участковый прервали проповеди отца Серафима. К церкви продолжал стекаться народ, и, как полагаю, внизу собрался почти весь посёлок.
- Километров пять-шесть, наверное. Там, после Замятино есть ещё три деревеньки, которых больше нет на карте. Там даже старушки отсутствуют: перестройка, самогонка и дикий капитализм выбили народ не хуже фашистов, - со злостью сплюнул Еремеев. - Короче, 'Финн', надо самим ехать в Замятино, и разбираться на месте, что там, и как.
- Надо, так надо, - хмыкнул я. - Коль, а сколько отсюда до Рясенки?
- Километров одиннадцать, точно не знаю, - Николай пожал плечами, глянул вниз. - Я в ней бывал-то всего пару раз. По той дороге между деревнями только на тракторе и ездить. Володь, Рясенку отсюда не видно. Она лежит северо-западнее, а там лес мешает... Не дождёмся мы Мироныча, Вова. Он накрепко увяз в позиционном трёпе с бабульками, и его просто так не отпустят.
- Понятно. Ладно, пошли вниз, а то там вообще назреет и произойдёт революция. Как говорили классики, подобные процессы лучше возглавлять нам самим, а не противостоять им, - вздохнул я, убирая карту в карман.
Внизу нас встретили шум и гам, в котором не было слышно собеседника в пяти шагах от самого себя. Не долго думая, я снял автомат с предохранителя, передёрнул затвор, и трижды выстрелил в воздух одиночными. Это помогло - народ мгновенно замер, разом прекратив сотрясать языками воздух. Толпа утихла, и стало слышно, как кто-то сдавленно охнул, а кто-то зашмыгал носом. Люди смотрели на нас - на хорошо вооружённых незнакомцев, неизвестно как очутившихся в Данилово. Смотрели на всем известного негласного хозяина всей округи, который и ранее внушал трепет, а теперь вообще открыто носил оружие вместе со своими бойцами.
- Тишина, граждане! Попрошу тишины! - мне пришлось напрячь свои голосовые связки, чтобы меня услышали все, находящиеся у церкви. - Меня зовут Иванников Владимир Иванович, я майор, начальник криминальной полиции энского УВД из Санкт-Петербурга...
По мере того, как я говорил, лица людей становились всё суровее, и суровее. Постепенно в толпе возник тихий гул, который не имело смысла глушить. Осознавая, что мир вокруг резко изменился, люди перешёптывались, переругивались, давали волю эмоциям. Хорошо, что хотя бы не перебивали, не освистывали, не улюлюкали.
Я уложился минут в десять, а затем слово взял Николай. Сразу же подтвердились мои выводы о недооценённых страной и властью талантах товарища Еремеева. Бывший сержант погранвойск чётко расписал произошедшие геологические изменения в окрестностях населённого пункта. Затем плавно перешёл к нашему появлению в Данилово, особо подчеркнув, что он сам отныне находится в подчинении майора полиции. Расписал меня, как лучшего друга и отличного командира, ну, прям эталон офицера языком из меня вылепил. Ай, да, Колька, ай, да, сукин сын!
- ... Товарищи! Ни для кого не секрет, что это я постарался протолкнуть на место главы администрации Андрея Петренко. Да, он мой ставленник, по сути работавший в мою пользу, - неожиданно для меня Еремеев заговорил о местных делах. - Петренко - мягкий и добрый человек, хороший исполнитель, и, что самое главное - не вор! Да, да, он работал честно, не присваивал чужих денег. Сами знаете, что у нас о любой власти говорят, что она набивает себе карманы, едва добравшись до кормушки... И знаете, что я не люблю крысятничества из своего кармана...
В толпе раздалось несколько смешков. Видимо, кто-то представил, что 'Ерёма Безбашенный' сделал бы с рискнувшим обокрасть его чиновником. Я посмотрел на Николая, пытаясь понять, куда тот клонит. Народ, похоже, тоже заинтересованно слушал речь Еремеева, явно узнавая для себя какие-то новые подробности о местной политической кухне. Мои опера переглянулись между собой, и Ковалёв тихонько что-то спросил у стоявшего рядом с ним участкового. Антонов помедлил с ответом, а потом утвердительно кивнул, произнеся пару фраз. Так, так, так, а Мироныч, похоже, действительно в курсе всего и вся.
- ... Поэтому я предлагаю Роману Георгиевичу Федосееву стать во главе формируемого чрезвычайного совета, в руки которого временно переходит вся власть в Данилово и его окрестностях, - ах, ты, паршивец, Колька, как ловко всё провернул. - До момента восстановления законной российской власти, товарищи! Роман Георгиевич, Вы очень нужны людям! Очень прошу Вас, пожалуйста, выйти сюда!
Толпа пришла в некоторое движение, народ зашевелился, пропуская невысокого седого старичка, опиравшегося на трость. Вроде, дедушка, как дедушка, а люди почтительно с ним здоровались, и искренне улыбались, глядя на него. Судя по всему, непростой старичок этот Федосеев, ой, как, непростой.
- Это бывший глава администрации, которого лет пять назад спровадили на пенсию, - прошептал мне в ухо Михаил. - Он не давал твоему 'Ерёме' стать единовластным хозяином всей округи. Хорошо ещё, что обошлись пенсией и выборами, а не как другие.