«Уж не вызвала ли графиня мадам не столько для шитья, сколько для того, чтобы собрать слухи обо мне?» — мелькнуло в голове у Кейт.
— Нет, не слышала, — разочаровала графиню француженка. — Но ведь мои клиенты по большей части сейчас за городом, в своих родовых поместьях, и вернутся в Лондон только ближе к зиме.
Она кивнула помощнице, и та подала руку Кейт, чтобы помочь спуститься с помоста.
— Мадам знает в Лондоне всех и вся, — негромко сообщила гостье одна из близняшек.
Кейт заметила, как при этих словах ассистент слегка улыбнулся. Похоже, он был в курсе дел своей хозяйки. «Интересно, его манера держаться и рюши на манжетах — дань положению или результат собственных предпочтений?» — подумала она.
— Неужели вы, миледи, до сих пор не получили ни одного ответа на свои письма? — спросила мадам, очевидно, уже посвященная в любимую теорию графини о родстве незваной гостьи с кем-то из знакомых семейства Норкрофт, впрочем, как и в прочие другие детали ее истории.
— Я оптимистка по натуре, — ответила ее сиятельство.
— Буду рада по возвращении в Лондон навести для вас справки — не афишируя своей цели, разумеется.
— Благодарю вас, мадам, — улыбнулась графиня. Затем поднялась из кресла и направилась к дверям. За ней, соблюдая небольшую дистанцию, последовала портниха. — Холлингер проводит вас в вашу комнату. Вы уже придумали покрой платья?
— У меня есть некоторые мысли. Давайте обсудим их, — предложила француженка.
В последний раз окинув Кейт оценивающим взглядом, она вышла из комнаты вслед за леди Норкрофт. За француженкой поспешил ее ассистент.
— У нее прекрасная тонкая талия, но грудь… Впрочем, есть способы… — донесся из-за закрывающейся двери голос мадам Дюбуа, и тут все стихло…
Кейт невольно бросила взгляд на свою грудь — увы, она не отличалась особой пышностью, но маленькой ее тоже не назовешь.
— Мадам заставляет нас всех почувствовать свое несовершенство, — невозмутимо произнесла Джен. — Но она обладает удивительным талантом скрывать наши недостатки и способна любую из нас превратить в неотразимую красавицу.
— Я и не подозревала, что у меня так много недостатков, — смущенно пробормотала Кейт.
Надев с помощью горничной платье — все то же дневное платье Джен, — Кейт предупредила барышень, что уходит к себе…
— Мадам Дюбуа всегда разговаривает о вас так, словно не замечает вашего присутствия? — спросила она напоследок.
— Всегда, — сообщила одна из младших барышень. — Она буквально растоптала Белл на первой же примерке.
— Это было так унизительно, — подтвердила ее сестра. Кейт постаралась запомнить, в каких они платьях, чтобы наконец начать отличать Белл от Софи.
— Мадам сказала, что у меня недостатков пруд пруди, — продолжала Белл, — в то время как Софи — само совершенство. Где справедливость? Мы же близнецы, у нас все одинаковое!
— Только у тебя есть недостатки, а у меня нет, — ухмыльнулась Софи.
— Мне кажется, мадам меня просто невзлюбила, не знаю почему, — не обращая на нее внимания, заключила Белл. — А вот месье Харви я очень нравлюсь.
— Кто это? — поинтересовалась Кейт.
— Ассистент мадам, — кивнула на дверь Софи.
— Что за чушь ты несешь! — возмутилась Джен. — Разве не ясно, что месье Харви… не могут нравиться девушки, иначе мадам Дюбуа не разрешила бы ему присутствовать на примерках.
— Нет, конечно, нет, я понимаю, — смущенно пробормотала Белл.
— Теперь, когда мы остались одни, Кейт, расскажите, что вы намерены делать? — не унималась ее сестра-близнец.
— Выяснить, кто я такая, разумеется. Какие же еще у меня могут быть намерения? — удивилась вопросу Кейт.
— Ваша история кажется такой неправдоподобной. Разве можно потерять память? Никогда о таком не слышала, — безапелляционно заявила Джен.
— А я что-то об этом читала, — вступилась за гостью Белл…
— Джен вам не верит, — пояснила Софи.
— Вижу, — кивнула Кейт. — А вы с Белл?
— Мы не знаем, что и думать, — поспешно ответила за себя и сестру Софи.
— Мы обожаем тетю Эдвину и Оливера, — мягко заметила Белл. — Они такие благородные и великодушные — взяли нас к себе, несмотря на отдаленность родства. Теперь мы одна семья. И нам, конечно, не хочется, чтобы их ввели в заблуждение.
— Я вовсе не собираюсь вводить их в заблуждение, — запротестовала Кейт.
— А чего вы хотите? — подалась вперед Джен. — Какова ваша цель?
— Да нет у меня никакой цели, — резче, чем хотелось бы, возразила Кейт. — Просто мне не повезло, я попала в крайне затруднительное и двусмысленное положение.
— Еще бы, — тотчас отреагировала Софи. — Поверьте, мы не желаем вас обидеть, но…
— Мы вам не доверяем, — закончила за нее Джен.
— Это она вам не доверяет, — добавила Белл.
— Послушайте, если я, по-вашему, обманываю леди Норкрофт и Оливера, — заговорила Кейт, тщательно подбирая слова, — то ради чего? Что мне даст эта затея?
— Да, что? — посмотрела на старшую сестру Софи.
— Оливера, — ответила та. — Вы хотите заполучить Оливера, верно?
— А Оливер хочет заполучить ее, — подтолкнула локтем сестру-близнеца Белл.
— С чего вы взяли? — опешила Кейт.
— Ну, если вы не понимаете, то у вас проблемы не только с памятью, — пробурчала Джен. — Вы нравитесь Оливеру, это и слепой мог бы заметить. К тому же так сказал Холлингер, а он никогда не ошибается.
— Когда мы вошли вчера в зал, Оливер хотел вас поцеловать, — хмыкнула Софи. — Подумать только, под носом у матери!
— Мой опыт подсказывает: если мужчина целует женщину в присутствии своей матери… — Белл запнулась, заметив удивленные взгляды сестер и гостьи. — Ну, не то чтобы у меня действительно был такой опыт…
— Оливер очень богат, — снова пошла в атаку Джен.
— И красив, и знатен, — добавили в один голос двойняшки.
— Он один из самых завидных женихов в стране, а вы, — старшая сестра оглядела Кейт, — уже не так молоды и просто уже отчаялись.
— Она имеет в виду, что вы старше нас, — поспешила уточнить добрая Белл.
— И ни о каком отчаянии не может быть и речи, — спокойно возразила Кейт, скрестив руки на груди. — Позвольте мне вам кое-что сказать. Во-первых, если бы я намеревалась заполучить богатого мужа, то, наверное, подыскала бы для этого более простой и действенный способ, чем имитация амнезии. Во-вторых, я сама из богатой семьи, ведь, как мы с Оливером выяснили, я получила хорошее образование. Согласитесь, это подделать очень трудно.
— Вы правы, долго притворяться невозможно. — Во взгляде Джен зажегся огонек. — И внимательные наблюдатели обязательно подловят вас на ошибке.
— Еще одно, — продолжала Кейт, прямо глядя ей в глаза. — Подумайте, если бы я действительно пыталась обольстить и обмануть Оливера, явилась бы я к нему без своего гардероба? Это было бы верхом глупости с моей стороны. Платья, которыми меня снабдила леди Норкрофт, очень хороши и мне к лицу, но они великоваты и как-то по-детски просты. В них нет изящества, утонченности.
Двойняшки ахнули. В глазах Джен сверкнула злость. «Вот и хорошо, — решила Кейт, ощутив боевой задор. — Давай наконец выясним отношения!»
Откуда в ней эта агрессивность? Кейт подумала, что ей надо поработать над собой, но только не сейчас.
— Я понимаю, почему мои платья кажутся вам детскими, — гневно обрушилась на обидчицу старшая барышня. — Ведь ваша юность уже давно прошла.
— Надеюсь, я не помешаю вашей беседе? — раздался вдруг голос Оливера. Приоткрыв дверь, граф заглянул в комнату.
— Как раз вовремя, — пробормотала Белл.
— Конечно, не помешаете, — ответила Джен, не сводя с гостьи злобного взгляда. — Я только что сказала Кейт, что наблюдательность — очень полезное качество, которое я собираюсь в себе всячески развивать.
— Согласна, это похвальное качество следует развивать, — сдержанно отозвалась Кейт, — но, на мой взгляд, по-настоящему это качество развивается лишь с годами.
— Мы очень благодарны Кейт за внимание и совет, — улыбнулась Оливеру Софи — сама невинность и простодушие.
— Не сомневаюсь. — Он подозрительно оглядел кузин и повернулся к гостье: — Меня послали за вами, так что, если вы закончили, пойдемте со мной.
— Да, я закончила, — кивнула она и попрощалась с барышнями: — Всего хорошего, леди.
— Похоже, вы неплохо ладите с кузинами, — заметил граф, когда она вышла из комнаты.
— Во всяком случае, нам есть о чем поговорить.
— Представляю, как они на вас накинулись, — хихикнул он. — Вчера вечером они устроили мне настоящий допрос — кто вы да как попали в наш дом.
— Вы могли бы меня предупредить.
— Тогда вам было бы не так интересно.
Кейт бросила на него полный досады взгляд.
— Знаю, знаю, я просто невыносим! — предвосхитил ее упрек Оливер.
— Тогда вам было бы не так интересно.
Кейт бросила на него полный досады взгляд.
— Знаю, знаю, я просто невыносим! — предвосхитил ее упрек Оливер.
— Кто вас за мной послал и куда вы меня ведете?
— Сейчас все сами увидите.
— Ладно, можете не говорить, — сердито махнула она рукой и тут же об этом пожалела.
Дело ведь было не в Оливере, а в его кузине, или скорее в недовольстве собой, которое испытывала Кейт после сцены в гостиной. Как ни возмутительны были прозвучавшие в ее адрес обвинения, но они имеют под собой основание. Эта мысль очень пугала и беспокоила Кейт.
Граф привел ее на садовую лужайку — там, рядом с мишенью для стрельбы из лука, стоял накрытый на двоих чайный столик.
— О, это вы придумали, Оливер? — удивилась Кейт.
— Я подумал, что у вас не будет времени для полноценного завтрака, и решил предложить вам чаю. Элен дала знать, что вы освободились, и вот мы здесь. Ну, как вам моя идея?
— Очень романтично.
Они уселись за столик, и Кейт налила графу чаю.
— Я слышал, что шитье платьев у мадам Дюбуа — довольно утомительное занятие, — продолжал он. — А присутствие моей матушки и кузин наверняка только создало дополнительную напряженность. Вам нужно отдохнуть, расслабиться. Кстати, не хотите ли немного пострелять? — Он кивнул на лежавшие неподалеку лук и стрелы. — Я заметил, что это помогает вам успокоиться и отвлечься.
— Спасибо, вы очень заботливы.
— Это мое главное достоинство.
Кейт отпила из чашки немного чая и подняла глаза на графа.
— Скажите, я произвожу впечатление отчаявшегося человека? — спросила она.
— С чего вы взяли? — Он чуть не поперхнулся от удивления. — Может быть, вы имеете в виду свои отчаянные попытки вспомнить, кто вы?
— И это тоже, — согласилась Кейт, чувствуя, что у гнетущего ощущения, жившего внутри ее, есть еще какая-то очень важная причина. Она должна была что-то сделать. Но что? — Ваши кузины считают, что я отчаянно ищу мужа и ради этого притворяюсь, что потеряла память. Они даже обвинили меня в стремлении обольстить вас, Оливер.
— Вот как? — удивился он. — Вы находите это забавным?
— Скорее лестным.
— Так вы согласны с ними?
— Видите ли, когда вы у нас появились и заявили, что ничего не помните, то я засомневался в правдивости ваших слов, — заметил он, тщательно подбирая слова, чтобы не обидеть собеседницу. — Но теперь, после недели общения с вами, я действительно верю в то, что вы о себе рассказываете.
— Но…
— И еще, — перебил Оливер, глядя ей прямо в глаза. — Вам нет никакой необходимости притворяться, ведь, как я уже сказал, если бы нам довелось встретиться при других обстоятельствах, я бы непременно начал за вами ухаживать. Я молю Бога, чтобы все как можно скорее выяснилось и вы оказались не замужем, — тогда я смогу осуществить свое намерение.
— А если я все-таки замужем?
— Нет, не замужем, — покачал граф головой. — Я уверен, иначе бы вы вспомнили об этом, как вспомнили о том, что у вас нет родителей, братьев с сестрами и детей. Но если я ошибаюсь… — Он накрыл ее руку своей и придвинулся ближе. — Нет, этого не может быть. Знаете, еще ни к одной женщине меня не влекло так, как к вам.
— Вас влечет ко мне тайна, которую вам очень хочется раскрыть.
— Наверное, отчасти вы правы, но только отчасти. Я не знаю ни вашего имени, ни положения в обществе, значит, меня влечет к вам, именно к вам, а не к вашему состоянию или громкому титулу. Вы словно приворожили меня, Кейт.
— Боже, что вы говорите… — смутилась она.
Граф рассмеялся и выпустил ее руку.
— Ну-с, а теперь расскажите, что произошло между вами и моими кузинами, — потребовал он.
— Разве вы не слышали сами?
— Слышал кое-что, но совсем немного. Если бы я знал, что будет так интересно, то не преминул бы прийти пораньше.
— Рассказывать особенно нечего. Ваши кузины обвинили меня в притворстве и попытке вас соблазнить. Кроме того, я узнала, что у моей фигуры масса недостатков, скрыть которые может только самая искусная портниха, и что я совсем старая…
— Неужели? — В синих глазах графа запрыгали веселые чертики.
— И практически пребываю в старческом маразме.
— Тогда мы с вами просто идеальная пара, Кейт.
«Пара, составленная пятьсот лет назад», — вдруг мелькнуло у нее в голове. Откуда взялась эта мысль, такая тревожная и одновременно радостная? Кейт не понимала.
Она думала об этом до конца их прелестного завтрака и потом, когда после ухода Оливера взялась за лук. В ней росло ощущение, что она должна совершить что-то очень важное, даже судьбоносное, что-то связанное с прошлым и будущим, и самое главное — с графом Норкрофтом.
Глава 12
Оливер был готов прикончить глупых кузин — по очереди или всех трех сразу. Почему бы и нет, ведь повесят-то его за это только один раз.
— Что вы думаете об этом, ваше сиятельство? — спросила его Дженевьева, томно взмахивая ресницами.
Он не слышал вопроса и пробурчал что-то невразумительное. Несомненно, судьи из числа пэров проявили бы к нему снисхождение, ведь у них наверняка тоже есть надоедливые, несносные кузины. Возможно, его даже освободили бы от наказания…
— А вы, мистер Беркли? — Джен переключилась на более отзывчивого собеседника.
— Я совершенно с вами согласен, мисс Фэрчайлд, — откликнулся тот с жаром, свойственным юнцам, жаждущим внимания дам. — Сейчас отличное время для длительных прогулок. В воздухе витают ароматы осени… Признаться, я очень люблю это время года.
Граф с трудом удержался от презрительного смешка — в конце концов, юный Беркли не виноват в его дурном настроении. Причина в другом: Оливер предложил пойти на эту прогулку с единственной целью — побыть с Кейт, но его план сорвался.
С их последней встречи за чаем в саду прошли уже целые сутки, но Оливер ни разу не смог остаться с Кейт наедине: почти все время ее отвлекали на примерки. «Неужели так сложно сшить одно-единственное платье?» — в отчаянии недоумевал он. Если же у Кейт выдавалась свободная минутка, то возле нее или Оливера непременно торчали кузины. Что за несносные создания, прилипчивые, как грязь на сапогах! Пожалуй, решись он на убийство, судьи не только не осудили бы его, а просто аплодировали бы.
Разумеется, когда кузины напросились прогуляться вместе с Кейт и Оливером, та идти отказалась, сославшись на усталость, и спряталась у себя в комнате. Видимо, ее, как и Оливера, утомило это столпотворение.
— Я тоже всегда любила осень, — заметила Джен таким тоном, словно Беркли сказал что-то гениальное. Где только женщины набираются подобных приемчиков?
Одна из двойняшек подавила смешок.
— А мне казалось, что ты любишь весну, — откликнулась вторая.
— Весна тоже прекрасна, — поспешил примирить их юноша.
Погруженный в мысли о Кейт, граф чуть не застонал от досады. Ну как он мог допустить, чтобы женщина настолько завладела его чувствами? Конечно, это верх идиотизма — влюбиться в особу, которая даже не знает собственного имени!
Неужели он действительно влюблен? Нет, не может быть… Разумеется, его влечет к ней, а какого здорового, полного сил мужчину не влекло бы к интересной, образованной женщине? Он подавил улыбку — эта нежная леди с помощью своего лука в одиночку могла бы отогнать целую толпу разбойников. Она стала бы отличной женой и идеальной графиней… С каждым днем сопротивляться ее обаянию становилось все труднее. Он, Оливер, никогда не мог устоять перед искушением, а ведь более соблазнительной женщины, чем Кейт, он в своей жизни еще не встречал…
— Оливер, мы с самого приезда хотим с вами поговорить, — вывел его из задумчивости голос Софи. Она и Белл взяли кузена под руки и заставили чуть отстать от шедших впереди Беркли и Джен. — Но вас совершенно невозможно застать одного.
— Какое совпадение — я тоже очень хочу, но почему-то никак не могу остаться один, — проворчал граф.
— Сложилась очень забавная ситуация, — продолжали девушки. — Нам еще не приходилось сталкиваться ни с чем подобным, вот мы и хотели спросить…
— Я же сразу предупредил, что не буду говорить с вами о Кейт, — решив, что они имеют в виду гостью, Оливер бросился ее защищать. — Вы знаете о ней все, что должны знать, остальное вас не касается.
— Оливер… — попробовала возразить Белл.
— Мне все равно, что говорит Холлингер, — не унимался граф. — Я ничего не могу вам сказать о своих отношениях с ней и о том, что собираюсь делать. Вы не представляете, как трудно разобраться в чувствах к женщине, имени которой не знаешь. Но они, эти чувства, есть.
— Оливер, — снова подала голос Белл.
— У меня нет никакого права претендовать на ее любовь! Ну что, теперь вы довольны, все выспросили?
Близняшки обменялись взглядами.