Мимо тюрьмы было действительно проскочить мудрено. Бетонный забор - простое строение, без всяких изысков. Но именно он морально царил над городом, был, так называемой, господствующей высотой.
Максимейко представился офицером ГУИН. Звонок из Москвы был и прошел он вовнутрь без малейших проблем, предъявив вертухаю подлинный пропуск. Валерий Георгиевич действительно числился сотрудником главного управления: все чин чинарем, с записью в трудовой книжке. Вот только зарплату и пайковые получал за него другой человек.
Полковника из Москвы уже ждали. Краснорожий "кум" с мордой кидалы окинул блуждающим взором углы своего кабинета, покосился на телефон и поднялся из-за стола.
- У нас все готово, - сухо сказал он, будто бы речь шла о квартальном отчете и подмигнул, - детали обговорим позже, а пока будем решать бытовые проблемы. Вы уже где-то остановились?
- В центральной гостинице, - не моргнув, соврал Максимейко, поскольку "кидала" кум интенсивно кивал за него.
- Вот и отлично: сейчас мы отметим командировочное и займемся остальными делами...
- Надо же, слово какое многозарядное: "отметим", - гыгыкнул "кум" на выходе из длинного коридора, - хоть так его понимай, хоть этак... Майор Славгородский, к вашим услугам!
Полковник представился как Максименко. А что делать? - такая фамилия, что все равно переврут.
- Хохол? - лукаво прищурился кум.
- Украинец, - подыграл ему Валерий Георгиевич.
Он уже догадался, что за вопросом последует длиннобородый "прикол" и просто решил сделать человеку приятное - авось пригодится.
- Нет, батенька мой, хохол! - Славгородский затрясся в беззвучном смехе. - Украинцы на Украине живут, а хохлы - у нас, на Дону!
"На воле" было все так же жарко, но, черт побери, уже не так одиноко. И чужбина становится ближе, если есть с кем перекинуться словом. Даже мордатый кум... как его? - Славгородский, будто бы скинул личину хамства и стал... человечнее, что ли?
- Ни о чем более-менее важном, в своем кабинете не говорю, - вслух отозвался предмет его размышлений. - Больно уж много завистников. Там за углом небольшой ресторанчик: пойдем, посидим? - банкет за счет "фирмы".
- А товар, а машина? - я ж за рулем.
- Никуда не денется твой товар. В понедельник получишь. Пусть этот гаденыш еще маленько попарится. Насчет тачки тоже не беспокойся. Место найдется: поставим в моем гараже, у меня и переночуешь. Пошли! А то, по глазам вижу, ты меня совсем за жлоба принимаешь.
Конверт с тридцатью сотенными купюрами, полковник отдал заранее, едва принесли салат, но, как оказалось, было это напрасной предосторожностью. Славгородский тоже пил не пьянея. Он вообще оказался хорошим парнем, а имя носил редчайшее - Аким.
Под шашлык скушали полтора литра. На том порешили, что "пока хватит" и столько же взяли с собой. Жил Аким в саманной казачьей хате, отделанной кирпичом. За резными массивными ставнями хорошо сохранялась прохлада, а зимою - тепло. В зарослях тенистого сада пел свою грустную песню сверчок, над ветхой оградой уныло висела луна, да кружилась мошкара в хороводе вокруг электрической лампочки. Стол был накрыт на открытой веранде, ближе к природе.
- Ну, как он, мой подопечный? - спросил Максимейко, выждав подходящий момент.
- Чига малой? А что ему станется? - усмехнулся Аким. - Ты зону любую возьми: "чехи" везде в почете. Мягко спят, сладко едят - уважаемый клан! Твой подопечный людей воровал, продавал, как скотину, на мясо, убивал, калечил, судьбы ломал, а ему семерик сунули, как честному вору. Значит, судье кто-то подмазал?
- Крепко подмазал.
- Ну вот, а ты еще спрашиваешь. Теперь же, опять слух по "хатам" прошел: Ичигаева выкупают. Урки уже знают: кто, когда и за сколько. Называют ту самую сумму, что ты мне в конверте принес. Я то что? - я человек маленький, действую по указанию свыше. Мне с этого дела, - он кивнул на конверт, - если что и обломится, то малая толика, хватило бы на цветной телевизор. А вот задумаешься, страшно становится: сколько хороших людей они с потрохами купили?!
- Меньше думай, - посоветовал Максимейко, - а больше пей. Англичане вон, перед сном таблеточку аспирина и добрую порцию виски... и меньше, чем мы страдают сердечными заболеваниями. А все оттого, что спят хорошо. Так ты говоришь, все знают? И кто же тогда выкупает этого Чигу?
- Говорят, что люди его тейпа.
- Это хорошие слухи! - одобрил полковник. -
то очень хорошие слухи, - уж он-то прекрасно знал, откуда они растут. - Запустить бы еще такую молву, что в бега Ичигаев подался, куда-нибудь за кордон, чтобы поменьше искали. Я бы за это хорошо заплатил.
Славгородский повеселел и мгновенно наполнил рюмки:
- Слухи слухами, а куда ты его, коли не тайна?
Так я тебе и сказал! - мысленно хмыкнул Валерий Георгиевич, а вслух произнес:
- Как не тайна? Страшная тайна! Но тебе я ее раскрою, потому, что умеешь пить. Ну, вздрогнули! Господа офицеры, за отсутствующих здесь дам!
- За дам ─ без закуски! - поддержал его пьяный Аким.
- Правду тебе сказали, - заговорщицки прошептал Максимейко, в три глотка осушив свой стакан, - выкупают его за деньги. Тот человек выкупает, дочку которого Ичигаев в зиндане держал. И не Чигу одного выкупает, а всех, кто причастен к этому похищению. Посчитал он, тот человек, что слишком комфортно живется Чиге в тюрьме и хочет рассчитаться по правде. Может, слышал: око за око, зуб за зуб?
- Очко за очко!
- Такие моменты тоже присутствуют. Приходит по пятницам наемный татарин и пользует в задницу тех, кто достоин того. Двое, я точно знаю, под угрозой подобной участи с собою покончили - Задушили друг друга по взаимной договоренности, но есть и такие, что пятницу ждут с очень большим нетерпением...
Глава 16
Новый мост соответствовал евро стандартам, хоть и строили его русские мужики - строили, как могли, на ухоженной временем технике. Этот объект был последним звеном, замкнувшим Ростовскую кольцевую. Сам Виктор Степанович Черномырдин присутствовал на открытии: резал ленточку и коньяк. В торжественном выступлении особо отметил, что Ростов на До...
Затем последовало знаменитое "вжи-и-и..."
- Ну! - подсказал губернатор Чуб, имея в виду название города.
- Ну, очень надо, - согласился премьер, - надо было давно разгрузить от потоков большегрузного транспорта.
С тех пор минуло полгода. Кольцевую дорогу поминали будто покойника, только добром - всяк "чайник" и "дальнобойщик" экономил на ней шесть часов чистого времени. Но за летом приходит осень, а с ней и пора губернаторских выборов. А что такое евростандарты, если выборы на носу, а в казне и украсть нечего? Это тьфу! - плюнуть и растереть!
Перед въездом на мост замастырили пост ГАИ, повесили новый дорожный знак, что пропускная способность моста отныне считается в размере трех тонн на одну ось. "КАМАЗы", "МАНы" и "Скании" по старой привычке тянулись сюда, ведь шоферы и дети очень быстро привыкают к хорошему. Здесь они получали отлуп и бесплатный совет идти на Москву через город. А это - услуга платная: ну, как ты проедешь через Ростов, минуя экологический пост? Вот там-то и пополнялась казна:
- С вас сорок рублей. Квитанцию можно не брать.
Злые языки говорили, что деньги от экологии, шли в избирательный фонд главного кандидата.
Нет, все таки зря высмеивают тупость российских чиновников, - думал Валерий Георгиевич. Нет преград для их изощренного разума. Мостостроители, возводившие этот объект, конечно, не ангелы: и цемент, и кирпич, и солярка - все это в каких-то количествах ушло на пропой. Но кто из них мог бы представить, что самый обычный мост, после его торжественной сдачи, может служить источником левых доходов, да еще такого масштаба?
Было десять утра. Гаишники мучились от безделья. Максимейко тоже страдал - ужин с запойным кумом растянулся на двое суток - до позднего воскресного вечера. Спали на открытой веранде, в той позе, в которой настигла последняя рюмка, просыпались ни свет - ни заря оттого, что горели трубы.
Аким шевелил большим пальцем в области сердца и сипло стонал. Не открывая глаз, прошлепал прямиком к холодильнику и вернулся с бутылкой водки:
- Будешь?
Максимейко провел ребром ладони по горлу:
- С удовольствием бы, но работа не позволяет.
- Манал бы я такую работу.
Дробно стуча бутылочным горлышком по краю стакана, кум отмерил "похмельную дозу". Максимейко чуть не стошнило. Он вышел во двор, к летнему душу, и час отмокал под струей холодной воды - доводил себя до уровня гомо-сапиенс. Только вид его Славгородскому все равно не понравился. Сам он сидел с просветленным лицом и смотрел на пустую бутылку.
- Ну вот, стало немного легче. До проходной точно дойду. А тебе не советую: вид у тебя больно встревоженный. Как у этой... внезапно проснувшейся совести. Ты б не мучил себя. Пропустил бы пару стаканов да залег до обеда. В морозильнике есть.
- Ну вот, стало немного легче. До проходной точно дойду. А тебе не советую: вид у тебя больно встревоженный. Как у этой... внезапно проснувшейся совести. Ты б не мучил себя. Пропустил бы пару стаканов да залег до обеда. В морозильнике есть.
- А если просплю?
- Не проспишь. У нашего контингента своя специфика: он очень подвержен утренним стрессам, поэтому все основные события происходят после обеда. Товар ты получишь не ранее двух и это, заметь, в самом лучшем случае. Где, как, и когда, надеюсь, запомнил?
- Да запомнил, запомнил!
- Смотри, не забудь! Ключ на крылечке оставишь, под тазиком. Калитку можешь не запирать - просто подопри кирпичом. И еще... там, на мосту - пост ГАИ: это не совпадение. Ну, не прощаюсь!
А что, может быть, кум и прав? - думал Валерий Георгиевич, - Как говорил Булгаков устами Воланда, "подобное лечат подобным". Эх, жаль, что нельзя!
Он достал из машины аптечку, сделал себе инъекцию. Шприц и пустую ампулу сунул в железную банку из под бычков в томате и утопил в сортире. Через пять минут стало полегче, голова заработала. Впрочем, все, что скрывалось за словами Акима, он понял бы в любом состоянии.
Не секрет, что все основные новости сначала приходят в тюрьму и только потом - на страницы газет. Слух, что Чигу Малого меняют на тридцать тысяч - это уже не новость. Это почти сенсация и каждый из честных сидельцев примеряет ее на себя. Срастется ли эта сделка? - вот главный вопрос, который сейчас мусолят на каждом углу. Особенно после того, как в пятницу не срослось. Если да - начнется ажиотаж: каждый будет решать для себя, где взять искомую сумму в зеленом эквиваленте, как найти нужного человека, который запустит ее в дело? Из камер на волю посыпятся пробные камни... а может, уже? А может, не только посыпались, но и нашли адресата, которого тема кровно интересует? Если так, то скорее всего - это родственник Ичигаева. Что он хочет? - чтобы процесс передачи товара прошел под его контролем. А контроль по чеченским понятиям - это люди с оружием.
А что? - резонно, очень резонно! Даже кум о чем-то догадывается, если точно не знает. Неспроста... ох, неспроста он решил выждать до понедельника. Путает карты или не доверяет? Да нет, не похоже, он тут такого по пьянке наплел! А может, самую малость перестраховался мужик? - тогда этот пост ГАИ точно не совпадение: на мосту всегда многолюдно и, если понадобится, свидетели подтвердят, что товар передан честно. Есть и другой резон: менты - это тоже люди с оружием. Соваться туда "контролерам" будет себе дороже.
Впрочем, версия всегда останется версией, если ее как следует не проверить, - решил для себя Максимейко.
От кумова гаража и до самых окраин Ростова он слежки за собой не заметил. В пути не плутал. Дорогу находил по ориентирам, благодаря хорошей зрительной памяти. И все б ничего, но очень клонило ко сну. Во многом тому способствовал монотонный пейзаж южного Черноземья. На многие километры - посадки, поля, да крыши далеких станиц. Лишь иногда заблистает асфальт свежей дорожной разметкой, завернется в сложной развязке - и снова одно и то же.
Ноль, пустышка - нет здесь ни места для приличной засады, ни даже укромного закутка, чтобы сходить по большому.
На мосту его сразу же тормознули. Конопатый сержант принюхался, попросил предъявить документы. Пришлось доставать красную "корочку" - ту самую, со щитом и мечом.
Сержант укоризненно покачал головой:
- Отдохнули б, товарищ полковник, эдак, и до беды...
- Мне бы ваши заботы, - Валерий Георгиевич досадливо отмахнулся. - Ты лучше скажи, кто из ваших, в пятницу был на дежурстве?
- В пятницу? - конопатый гаишник немного забеспокоился, - так это как раз наша смена. Обычный день, без аварий и происшествий. Составлено шесть протоколов. Если кого и обидели - так всем ведь, не угодишь. Бумаги наверх пошли, обратного хода уже не будет - у каждого ведомства свои заморочки... а может, случилось что?
- Пока не случилось, - строго сказал Максимейко, - но может в любой момент. Боевые патроны, надеюсь, еще не пропили?
Сержант ухмыльнулся своим потаенным мыслям, отрицательно замотал головой:
- Мы малопьющие, Валерий Георгиевич.
Надо же, с полвзгляда сфотографировал, ишь ты, какой глазастый!
- А скажи-ка мне...
- Сержант Тарасюк.
- Скажи-ка мне, сержант Тарасюк, ты лично, ничего подозрительного в пятницу не замечал?
Гаишник задумался, в желтоватых глазах блеснул огонек:
- Машина одна тут крутилась - импортный "Джип" армейского образца. Ух, резина на нем широченная! Цвет черный, не очень приметный. Номера недавно получены. "И 27-93 ЧИ" - кажется так, точно помню, в сумме двадцать один. Не машина, а бабушкино трюмо: кругом одни зеркала. А вот кто в ней сидел и сколько их было - того не скажу. Лейтенант наш с ними беседовал. Начал, было, протокол составлять, да передумал. Видать, разошлись миром.
- Лейтенант здесь? Позови-ка его.
- В том то и дело, что нет. С того самого дня на больничном. Наталья, супруга его, позвонила вчера, сообщила. Доехал, короче, домой, поставил машину в гараж, а у входа в подъезд сзади его чем-то по голове...
- Ну, вот, а ты говоришь, ничего не случилось. Думаешь, это они?
- Может быть, и они, только навряд ли. Претензии к ним были пустячные: аптечка просрочена, ручник не держал. Да и Пашка - лейтенант в смысле - меру свою знал. Да нет, скорее всего, случайность!
Максимейко уже напрягся, как гончая, взявшая след. Он сержантского оптимизма не разделял, выжимал конопатого, как лимон: что за "джип", бывал ли здесь раньше, в каком именно месте долго крутился?
Тарасюк в иномарках не разбирался. Из обилия знаменитейших фирм различал разве что "Мерседес". И то, потому, что там, "в железном кружочке", наш старый советский "знак качества".
"Джип" в угоне не числился, был оформлен на имя Левона Багдасаряна, жителя города Грозного. В районе моста появился впервые. Вел себя очень странно. Как странно? Несколько раз шофер останавливался, выходил из машины к обочине, потом возвращался. Вроде, чего-то искал. А больше всего крутился в районе лесного массива. Ушел направлением на Ростов, если, конечно, никуда не свернул. А это не мудрено: сколько станиц, столько проселков!
Не густо, товарищ полковник, - корил себя Максимейко. Готового плана действий у него еще не было, способности размышлять тоже. Есть ли резон у загадочных контролеров держать в голове силовую акцию? - ответ на этот вопрос зависел от множества составляющих. Прежде всего, от того, какой объем информации протек на свободу из широких ворот тюрьмы.
- Разрешите идти? - тактично повторил Тарасюк, понимая, что строгий полковник не слышит его.
- Что? - встрепенулся Валерий Георгиевич, - ах, да, идите. Впрочем, не разрешаю: добрось-ка меня, Тарасюк, до места, о котором ты говорил. На моей же машине вернешься обратно.
- А вы?
- Я? Здесь же недалеко? - пешком доберусь...
Леса и лесочки в донских степях встречаются реже, чем в пустыне оазисы. Деревья растут на разграбленных скифских курганах, да в руслах высохших рек. А этот зеленый язык тянулся от самого Дона. Наверное, был он когда-то очень большим притоком. Примерно посередине лесок прорезала федеральная трасса. Водители такси и автобусов - те, что "бомбят по межгороду", обязательно здесь всегда останавливались. Очень удобно: "Перекур пять минут! Мальчики влево, девочки - вправо!" Судя по обилию троп, здесь даже водились ягоды и грибы. Но этой засушливой осенью выжила только трава.
Валерий Георгиевич остался один. Он бездумно сидел на пыльном пригорке. Машина ушла. Действие стимулятора кончилось. Его снова канудило. От этой болезни всегда помогал старый проверенный способ: с головой окунуться в работу. Но в нынешнем состоянии он был не способен мысленно разгребать столь сложные ситуации. Эх, знать бы с чего начать! Подзарядиться, что ли? - в кармане еще оставались две порции сиднокарба.
Да! Это и есть тот самый непредвиденный случай. Только сегодня, сейчас, а больше - ни-ни, - сказал Максимейко внезапно проснувшейся совести и сунул одну под язык. Потом заставил себя подняться.
Отпечатки широких протекторов накладывались один на другой. Таинственный джип проехал здесь несколько раз. Он крутился не на асфальте, а у самой границы леса, потому-то так наследил. Встречались участки, где таких отпечатков было особенно много.
Следы! Если в пятницу здесь кто-то был, должны остаться следы! - это была первая здравая мысль с момента душевного кризиса. - Что может быть проще? Когда-то и он сам разработал хренову тучу таких операций. Главное в этом деле правильный выбор позиции наблюдателя. Должно быть такое место, откуда как на ладони: и мост, и гаишники, и подъезды к засаде.
Долго плутать не пришлось. Приземистый холм, поросший деревьями, был в своем роде господствующей высоткой. На вспаханных подошвами склонах дыбом стояли пласты прошлогодней листвы. Кругом валялись окурки. Много окурков. Судя по их количеству, в дозоре стояли двое. Один пялился в оптику, пока не устанут глаза, другой наводил на объекте порядок. Кусты и ветки деревьев, мешающие обзору, были обрезаны с двух сторон и собраны в общую кучу. Это наводило на размышления: не от великой же скуки столь трудоемкий процесс?