Наше счастье, что Мусейон, хоть и объединён с Библиотекой организационно, находится всё-же в отдельном здании. Оба заведения предназначены для учёных, а учёный в птолемеевском Египте - человек государственный, состоящий на полном казённом довольствии, а часто - и пансионе. Естественно - числящийся в государственных документах, регулярно ходящий в Мусейон на работу, если вообще не живёт в нём же, а значит - знакомый в лицо привратной страже. Для нас, не только не казённых яйцеголовых, но и вообще иностранцев и варваров, попасть в Библиотеку было бы заведомо дохлым номером. Но зачем нам, спрашивается, Библиотека, где кучкуются в основном поэты, искусствоведы и прочие восхвалители царей-благодетелей? Нам нужны не лирики, нам нужны физики, то бишь - технари, а не политработники. А конкретнее - механики-машиностроители, как те же Дионисий с Филоном или ещё не родившийся изобретатель множества хитрых механизмов Гелон.
Механические мастерские, где и следовало искать нужных нам инженеров, располагались даже не в самом Мусейоне, а в пристройке с отдельным входом, и это здорово облегчило нам жизнь. Ведь поскольку наука в Египте - государственная, то и вместилище науки находилось в царском квартале города, строго и бдительно охраняемом. И если в сам квартал нас ещё пропустили, осведомившись лишь о цели визита, то в святая святых с нашими-то варварскими рожами иностранных шпионов нечего было и соваться. Мастерские же считались делом низменным, к настоящей науке - так, сбоку припёку, и охранял вход туда пожилой, раздобревший на казённых харчах и не слишком ревностный стражник. Выслушав историю тёмных варваров, жаждущих приобщиться к техническим достижениям великой эллинской цивилизации, правдивость которой мы подтвердили парой птолемеевских драхм, он снизошёл к нашей любознательности и впустил нас внутрь "режимного предприятия". Видят боги, эту страну погубит коррупция, гы-гы!
Побродив и поспрашивав, мы добрались в конце концов и до мастерской военных метательных машин, которую опознали по выставке образцов продукции, где и увидели наконец искомый полибол.
Поговорив с надсмотрщиком над работающими в мастерской рабами и снискав его расположение блестящим серебряным кружочком с гордым чеканным профилем царствующего ныне Птолемея Эпифана, мы выведали у него имена руководящих работой учёных механиков, их специализацию и жизненные обстоятельства. На полиболах специализировались двое - один совсем молодой и неженатый, живущий в "общаге" Мусейона, второй - солидный семейный человек, снимающий жильё в городе, а в Мусейоне только работающий. Ещё одна драхма раскрыла нам его адрес и невесёлые подробности скудного казённого довольствия и сварливости жены-мегеры, которой жалованья мужа катастрофически не хватало на достойную жизнь. Словом - мы нашли того, кто нам требовался.
Встретиться с инженером как бы невзначай труда не составило. Запиленный стервозной супругой, он даже ужинать предпочитал в таверне неподалёку от дома. Естественно, мы отужинали там же, и щедро подмазанный хозяин заведения показал нам учёного сразу же, как только тот появился. Нищим он не выглядел, всё-таки в чёрном теле Птолемеи свою науку не держат, но видок имел затравленный и заказал на ужин дешёвые блюда - в деньгах на карманные расходы мужик был явно стеснён. Воистину, нет предела жадности офонаревшей от безнаказанности бабы! Хотя, с другой стороны, если ты учёный - разве это означает, что можно быть размазнёй? А если уж не повезло, и родился именно таким - так нахрена ж жениться на стерве? Увы, такова судьба большинства людей, работающих головой, и перед нами был как раз типичный представитель этого большинства.
Подсев к задроченному античному интеллигенту и угостив его хорошим вином с достойной закусью, мы разговорились с ним. Представились испанскими купцами-варварами, интересующимися хитрой техникой эллинов. Типа, наслышаны вот краем уха про такой навороченный 'скорпион', который сам перезаряжается и стреляет непрерывно, не поверили, но знающие люди уверяют, что есть такой, но нам один хрен не верится, что такую машину под силу изготовить простым смертным. Может и есть где-то, в каком-то дальнем храме, дарованная людям богами в единственном экземпляре, а чтоб человеческими руками такую сделать - где ж это видано? При этом мы, типа, не знаем, что он-то как раз и есть специалист по этим 'автоматическим скорпионам', а наслышаны только, что он грамотный механик, разбирающийся в метательных механизмах. В общем, задели мужика за живое, а поскольку от нашего угощения ему уже сделалось хорошо, да и мнение о варварах изменилось в лучшую сторону - ну, по крайней мере, об испанских варварах, то он взялся нас просветить. Разумеется, при нашем средненьком владении греческим языком мы из его заумных высокоучёных объяснений не поняли и половины, и он принялся объяснять нам уже по-простому, на пальцах. Тут мы уже кое-что поняли, чему и выпитое вино поспособствовало, но тоже далеко не всё. А главное - 'не поверили', что такое оружие может сделать каждый. Ну, какой-нибудь святой человек, высокомудрый жрец, снискавший долгой праведной жизнбю особую милость богов - это ещё куда ни шло, но чтоб нормальный светский раздолбай - да быть такого не может, гы-гы! Уж мы-то знаем, нас не проведёшь!
Распалившись и сообщив нам, что мы - суеверные дикари, он похвастался, что сам сделал добрый десяток полиболов. Ну, не собственными руками, конечно - где ж такое видано, чтобы образованный эллин работал руками, когда рабы есть - но расчёты, чертежи и руководство работами он выполнял, и для него это - пара пустяков. Варвары желают убедиться в этом? Естественно, мы пожелали, но не сей секунд. Что нормальные люди делают на ночь глядя? По нашим скабрезным ухмылкам он понял, что мы имеем в виду, и помрачнел. Похоже, супружница его не только пилила, но и в постели отказывала, а рабыня-наложница от казны в положенное ему довольствие не входила - только раб-слуга для домашних работ. Ну, это разве проблема? Или в Александрии нет баб, дающих за деньги? Да быть такого не может! У нас в Испании - и то есть, а уж в цивилизованном эллинском мире они должны находиться на каждом шагу! Ведь один наш приобщённый к цивилизации знакомый говорил нам, что в Греции есть всё! Мужик помрачнел ещё сильнее - есть-то, конечно, есть, да не про его честь. Туго у него с финансами, а таких продажные девки не любят точно так же, как и непродажные - типа пошутил. Ну, мы услужливо поржали с ним, делая вид, что куда пьянее его, хотя он один выдул побольше нас обоих. Это его развеселило - варвары совершенно не умеют пить, хе-хе! Вот он - огого! Ну разумеется, кто бы сомневался! Расплатившись с хозяином и выйдя с нашим инженером на улицу, мы повели его по бабам. Как и следовало ожидать, ночная жизнь в Александрии не только существовала, но и била ключом.
Шлюх на александрийских улицах хватало. В основном это были египтянки, и дешёвый ценовой диапазон был представлен исключительно ими. И хотя даже среди таких встречались молодые и симпатичные, нашего механика-баллистария местное коренное население явно не возбуждало. Приглядевшись, мы его поняли. Издали египтянки с их пышными причёсками выглядят сногсшибательно, но вблизи видно, что причёска-то эта - фальшивая, то бишь парик. Причём, у дешёвых шлюх он даже и не волосяной, а чуть ли не травяной. Египтяне вообще зачем-то бреют голову и носят вместо собственных волос парик - и мужики, и бабы. А станет ли это делать нормальная баба, если у неё с собственными волосами всё в ажуре? Дефектные они какие-то, получается. Гречанки же, и здесь гордо именующие себя "гетерами", ценили себя высоко, а наш знакомый ещё и на блондинок, как я заметил, заглядывался, которые на югах в особенном дефиците. Но раз надо - значит, надо. Красотка, вид которой сразил его наповал, запросила за свои нежные чувства целый статер. Снимай мы для себя - жаба бы задавила, но тут ведь для дела нужно. Статер ведь хоть и не карфагенский, а птолемеевский, десяти серебряных птолемеевских же драхм стоящий, а они у Птолемеев по родосскому стандарту чеканятся, но это ведь в два с половиной раза больше, чем взяли с нас давеча наши родосские "гетеры". Ну, пусть будет ровно в два, если не учитывать выторгованной нами тогда "оптовой скидки".
Чем она лучше их, да ещё и вдвое, я так и не понял, но торговаться было не с руки, и я, скрипя сердцем и прочими внутренностями, заплатил этой грабительнице требуемое, после чего указал ей на клиента и велел обслужить так, чтобы тот остался доволен. Потом вполголоса добавил, что на мой взгляд она не стоит и половины, но ей повезло, и если она хорошо выполнит свою работу, то повезёт и ещё. Судя по её понимающему кивку, её реальная оценка собственной персоны не сильно отличалась от моей, и ради хорошего заработка она очень постарается. Ага, пусть только попробует не постараться, долбаная шалава! Пять полновесных карфагенских шекелей, треть карфагенского статера - это же грабёж среди бела дня! Ну, не среди бела дня, дело к ночи, но один хрен! Не отработает по высшему разряду - мля буду, не поскуплюсь заплатить местным уркам, чтоб поучили её уму-разуму! Это она, кажется, тоже поняла по моему свирепому виду, хоть и не въехала в причины моей щедрости к этому размазне-неудачнику. Но от неё и не требуется въезжать, от неё требуется работа по профессии, гы-гы!
Организовав горе-учёному приятный ночной досуг, мы с сознанием выполненного долга отправились к себе.
- Дороговато тут с этим делом, - задумчиво проговорил Васкес.
- Ага, недёшевы в античном мире пулемёты! - согласился я с ним.
Торговаться со шлюхами, снимая их уже для себя, настроения не было, да и нужды в этом - тоже. Рабыня на что? Хоть и не для этого я её покупал, а совсем для других целей, на дальнюю перспективу, ближней ведь тоже никто не отменял. Софониба ведь в Карфагене на хозяйстве оставлена, так что пускай эта за неё поработает...
Мунни, вообще говоря, и не ломалась. Продавший мне её работорговец объяснил мне расклад честно - в той его части, которую знал сам, то бишь о рабыне. Но о нас-то ведь он знал не всё, а только то, что ему полагалось знать. Чистопородной индуской она не выглядела, скорее уж - греко-индийской полукровкой, но уж всяко имела индийских предков. Попав на Кос, индийские рабы-ткачи обнаружили там дикого шелкопряда, похожего на того, что обитал в лесах Индии. Занявшись выделкой шёлка сперва украдкой для себя, они вскоре прознали, какую ценность производят по местным средиземноморским меркам, и достаточно быстро сумели заработать себе на освобождение из рабства. А освободившись, образовали общину-касту по образу и подобию той, в которой состояли на родине. Стоит ли в таком случае удивляться перенесённым ими на греческую землю индийским кастовым заморочкам? Диаспора - она и в Африке диаспора.
Классический кастовый строй Индии окончательно оформился только в раннем Средневековье, но предпосылки к нему существовали, конечно, с древности. Профессии ещё не превратились в отдельные замкнутые касты, но будущие группы каст - варны - уже существовали, как и их взаимная иерархия. Высшими были брахманы - жрецы, учёные и мудрецы. Ниже их, но выше остальных - воины-кшатрии, к которым относились как рядовые пехотинцы, так и большинство раджей. Ещё ниже - вайшии, податное сословие, состоящее из крестьян, ремесленников и торговцев. А ниже всех были шудры - слуги, разнорабочие, не имевшие какой-то одной определённой профессии. Причём, что самое интересное, к разделению на рабов и свободных это никакого отношения не имело. Свободный разнорабочий, как и раб-слуга, считались "равными" между собой шудрами, а вот раб-ремесленник, работающий по специальности, считался вайшием, и этому ничуть не мешало его рабское состояние. Если исходить из этой индийской логики, то раб-телохранитель должен считаться воином-кшатрием, что ли? Раб, условно "равный" свободному воину или даже радже? Восток - дело тонкое...
Но в нашем случае не эти тонкости сыграли свою роль, а несколько иные. Сама варна вайшиев, хоть и не разделилась ещё на профессиональные касты, некоторую неписанную градацию всё-же имела. Крестьянин на Востоке - уважаемый человек, соль земли. Даже если он и беден как мышь, он - кормилец всех прочих. Без продукции ремесленника жизнь - каторга, но кое-как прожить можно, а как ты проживёшь без жратвы? Поэтому вайший-крестьянин несколько выше вайшия-ремесленника. А ремесленник, производящий полезные в хозяйстве вещи, нужнее, а значит - несколько выше ничего не производящего торговца. Вот тут-то, как говорится, и порылась собака. Родители Мунни были ремесленниками, и сама она, будучи прядильщицей шёлка, оставалась тем самым в ремесленной страте. Мы же по маскирующей нашу миссию легенде - торгаши, ниже ремесленников, и ей, ремесленнице, спать с какими-то торгашами унизительно. Это и объяснил нам, как понимал сам, продавший её купец. Так оно и было, пока я вёл свою ходячую покупку с невольничьего рынка - она брыкалась, шипела ругательства и демонстрировала презрение всеми способами, какими только могла, и подзатыльники, которыми я её пару раз урезонил по дороге, помогли ненадолго. Но на постоялом дворе, войдя в комнату и осмотревшись, она изрядно озадачилась. Кинжалы и трости-дубинки - это одно, их носят и применяют при необходимости практически все и всюду. Но мечи, арбалеты, шлемы и панцири, бросившиеся ей в глаза в комнате, с образом презренных барышников-купчин как-то не вязались. У меня же вдали от посторонних глаз и ушей не было больше причин разыгрывать из себя торгаша ещё и перед собственной рабыней, и ту часть правды, которую ей можно было сообщить - в том числе и о нашей настоящей профессии - я от неё скрывать не стал. Разобравшись в ситуации, Мунни мгновенно "произвела" нас в кшатрии, и с этого момента её будто подменили. И не могу сказать, чтобы нас это хоть как-то опечалило - сухостой нам в этой командировке больше не грозил...
Утром мы встретились с этрусками в порту, от которых узнали, что наши конкуренты ещё не прибыли. Затем - хвала богам, античные работники умственного труда имеют нежёсткий рабочий график и могут позволить себе поспать - перехватили нашего инженера и угостили его хорошим завтраком в таверне, после чего напомнили об обещании показать, как божественная автоматика делается руками простых смертных. А то не верится, гы-гы! Вот увидим собственными глазами - тогда поверим. Проблема в финансах? Ну, это не проблема! Тут мы "под строжайшим секретом" признались греку, что наш интерес к полиболу не только познавательный, но и вполне утилитарный - испанские "борцы за свободу" не в силах противостоять римским легионам в чистом поле, и им позарез нужно мощное скорострельное оружие, способное рассеять железный строй римских манипулов. А что хорошая вещь стоит хороших денег, мы прекрасно понимаем, и для хорошего человека, который поможет нам обзавестись хорошей вещью, нам денег не жалко. Поразмыслив, тот припомнил свои географические познания, прикинул, где Испания, а где Египет, и пришёл к выводу, что предательством тут и не пахнет. Конечно, не очень хорошо давать мощное цивилизованное оружие в руки варварам, которые обратят его против цивилизованного народа, но так ли уж цивилизованы римляне? Далеко ли они сами от варваров ушли? Мы подтвердили, что крайне недалеко - вот, даже мечи наши варварские для своих легионеров у наших иберов собезьянничали, да и этого-то как следует сделать не сумели, сталь у ихних "испанских" мечей - дерьмо, и аристократы ихние для себя настоящие испанские клинки покупают. Какая же это цивилизация? О том, что и греческий оружейный ширпотреб по качеству стали ничуть не лучше римского, мы дипломатично умолчали. В результате греческий снобизм, соединившись с желанием хорошо подзаработать, дал на выходе горячее стремление помочь маленькому, но гордому испанскому народу в его справедливой борьбе против римской тирании. Такой образчик греческой логики нас вполне устраивал.
Учитывая "режимность" механических мастерских Мусейона и нашу готовность платить, учёный предложил нам сделать полибол на стороне, то бишь у частного ремесленника, с которым нас и свёл. "Режимность" в античном мире - ещё та. Посторонним вход на "объект" воспрещён, это да - в теории, об уже проверенной практике дипломатично промолчим, а вот что специалист часть своей работы проводит на дому и держит немалую часть документации у себя, вне "объекта" - об этом как-то птолемеевские "режимщики" не подумали. Типа, не касается их то, что происходит за пределами вверенного им "объекта", обычные полицейские службы на то есть. Есть, конечно, как не быть, да только по их части обычная уголовщина, а никак не военно-промышленный шпионаж. Я, кажется, сказал, что эту страну погубит коррупция? Ну, раз уже сказал, то как сказал, так и будет - если успеет. Если её ещё раньше не погубит бюрократизм...
В общем, договорились на том, что от нашего механика техническая документация, от частного производителя - работа, а от нас - оплата обоим. Ну, ещё я по принципу "кто девушку ужинает, тот её и танцует" выговорил себе право инспекции производственного процесса. Надо же разобраться, как эти хитрые механизмы делаются. Это в современном производстве для меня, технолога-машиностроителя по образованию, особых тайн нет. Но нет, увы, и означенного современного производства, а есть только местное, античное, в котором я ни ухом, ни рылом. Я ж не просто полибол хочу вывезти, я ж хочу при необходимости иметь возможность наладить его выпуск собственными силами. Мало ли, как жизненные обстоятельства сложатся?
Решив вопрос с "пулемётом", мы отправились на рынок импортных товаров. Как я и ожидал, "индийская соль", то бишь селитра, там имелась. Но цена! Если бы не покойный Дагон, отправленный мной к праотцам в Гадесе, но перед смертью, пытаясь меня уболтать, предупредивший меня о том, что "индийская соль", которую он называл "египетской", во много раз дороже обычной, я был бы в шоке. И обычная-то недёшева. Котила, четверть литра примерно, два обола стоит, это треть драхмы. За медимн, несколько больше полусотни литров, шестьдесят шесть драхм получается, но это уже мешок, мелкий опт, так что скидывают до шестидесяти. А такой же мешок селитры - втрое дороже, сто восемьдесят драхм. В три раза - это, конечно, "несколько", а не "много", но тут наверняка ведь и фактор внутрисредиземноморской спекуляции задействован. Наверное, и здесь она больше бы стоила, если бы была товаром первой необходимости, но она нужна только храмам, да царскому двору для хитрых "огненных" фокусов, а храмы и самих себя Птолемеи торгашам слишком уж обирать не позволяют. И тем не менее, бой с жабой нас ожидал нешуточный. Но торговаться не приходилось, товар ведь эксклюзивный, ничем другим не заменишь, один хрен кто-то купит, так что больше положенного никто не скинет, а на крупный опт у нас купилок не хватит. Кряхтя и проклиная по-русски "проклятых спекулянтов", я отсчитал серебро. Потом мы закряхтели оба, пытаясь поднять купленный мешок - ага, добрая сотня кило! Пришлось нанимать мальчишку с ишаком, чтоб доставил нашу покупку прямо на наш корабль. Ох и недёшево же нам обходится будущее "огненное зелье"! Учитывая, что приобреталась селитра для себя, а не для Арунтия, который нам её не заказывал, удар по карману получился нехилым - пришлось продать парочку аквамаринов из числа сэкономленных давеча на кордубском руднике.