Самолет прибыл в аэропорт Барселоны без опозданий. Я прошла через «рукав» и остановилась, чтобы сориентироваться. Терминал был мне незнаком. Раньше я прилетала в терминал А, поэтому сейчас настроилась на то, что к самолету подадут трап, потом автобус отвезет нас к зданию аэропорта, я пройду через раздвигающиеся стеклянные двери и почти сразу окажусь в очереди, ведущей к кабинкам паспортного контроля. А там, за кабинками, начинается зал, где можно получить багаж.
Новый терминал оказался огромен. Не одна я растерянно крутила головой.
Чтобы выйти к кабинкам паспортного контроля, пришлось обогнуть почти весь зал и спуститься по лестнице. Я встала в очередь за молодой женщиной, которая была обвешана сумками ручной клади, как Дед Мороз — подарками. За спиной у девушки висел спортивный рюкзак, через плечо был перевешен еще один — детский, в левой руке пассажирка держала пластиковый пакет, из которого виднелось плюшевое ухо игрушечного медведя, дамскую сумочку и еще пакет из дьюти-фри. От усердия по раскрасневшемуся от духоты и волнения лицу девушки, довольно миловидному, струился пот, но она даже не могла его стереть, так как свободной рукой сжимала ручонку годовалого карапуза. Малыш капризничал и пытался вырваться. Девушка то и дело просила его потерпеть, но мальчик тянул ее назад. Я собралась предложить молодой маме свою помощь: подержать часть сумок, но в этот момент она уже направилась к кабинке пограничника. И в то мгновение, когда девушка на секунду отпустила ручку сына, чтобы достать из сумочки паспорт, малыш воспользовался оплошностью и, плюхнувшись на четвереньки, быстро пополз обратно.
— Сережа! — в отчаянии закричала мама, метнувшись от засмеявшегося пограничника за сыном.
Я быстро ухватила малыша и передала его девушке.
— Спасибо, — поблагодарила она.
— Помочь вам? — предложила я, но мамочка, видимо, не услышала. Торопливо нагрузив на себя сумки и подхватив сына на руки, она скрылась в зале.
Я без проблем прошла контроль, миграционную карту мы заполнили еще в самолете. Улыбчивый черноглазый пограничник, которого хоть снимай для обложки журнала, шлепнул в мой паспорт штамп почти не глядя и на прощание подмигнул.
За кабинками простирался другой зал с транспортными лентами, на которых крутились чемоданы. Тоже огромный. По закону «везения» получать багаж с московского рейса нужно было в другом конце помещения. Я подумала о той молодой женщине с сумками и маленьким ребенком. Как они там? Догнать, чтобы помочь? Но в этот момент увидела, что ей уже помогает какой-то мужчина.
Получив багаж и выйдя в зал ожидания, я остановилась и огляделась. Хоть в письме от Петра не было указано, что меня встретят, в глубине души я надеялась на то, что за мной приедут. Взять такси и назвать нужный адрес не было для меня проблемой, но мне хотелось хоть какой-то ясности. В какую авантюру я ввязалась? Что вообще происходит? Зачем меня сюда направили? Ответы на эти вопросы я и надеялась получить от встречающего. Оглядываясь по сторонам, я искала мужчину среднего роста, который носил бы завязанные сзади в хвост волосы, — единственная примета, которую мне дал экстрасенс Савелий, описавший Петра. Одного мужчину с длинными волосами я увидела, испанца, но тот уже обнялся с девушкой с нашего рейса и удалился с нею под ручку. Меня же никто не встречал. Я вздохнула, подхватила свой чемодан и отправилась на поиски такси.
Сев в желто-черный «Сеат», я назвала адрес, который мне указал Петр, и спросила водителя, сколько времени займет дорога из аэропорта до поселка. Таксист ответил, что не больше получаса, и я немного расслабилась: не так уж далеко от Барселоны. Остается лишь пожелать, чтобы в этом поселке было налажено транспортное сообщение. Я уже успела посмотреть в Интернете, где находится населенный пункт, увидела, что не на побережье.
Мы ехали по автостраде, чинно, в общем потоке машин, строго по своей полосе, не меняя ее без надобности. То и дело попадались знаки, ограничивающие скорость до восьмидесяти километров, и, мельком глянув на спидометр, я убедилась, что водитель придерживается установленных правил. Я с любопытством смотрела в окно, отмечая и совершенно отличную от нашей манеру вождения испанцев: лихачи хоть и встречались, но все же им было далеко до русских экстремалов, мечущихся из полосы в полосу на предельной скорости и без предупредительных сигналов. Машины двигались с предписанной скоростью, хоть и бывало, что нас обгонял какой-нибудь мотоцикл.
Поначалу картина за окном была неинтересной: промышленная зона со складскими помещениями, которая сменилась небольшими земельными участками, разбитыми под сады или огороды. На каком-то участке пути параллельно с автострадой тянулась железнодорожная линия, по которой промчался на огромной скорости пассажирский состав. Я обратила внимание на вытянутую, словно клюв, морду головного поезда, и таксист пояснил, что это скоростной поезд, идущий из Барселоны в Мадрид, а сама дорога носит название AVE[3]. Я решила, что, если выдастся возможность, обязательно прокачусь на этой «птичке» до столицы.
Минут через тридцать пути мелькнул указатель с названием нужного поселка, и я с волнением приникла к окну.
Сам поселок, тянущийся вдоль шоссе и разбиваемый дорогой надвое, оказался небольшим, и не успела я как следует его рассмотреть, как он уже закончился. Дорога повернула налево. Мы проехали еще немного и, не доезжая до огромной горы, отрезанной от поселка шоссе, свернули направо к небольшой незаасфальтированной площадке.
Я расплатилась с выгрузившим мой чемодан таксистом и с бьющимся от волнения сердцем подошла к невысоким металлическим воротам, за которыми виднелся одноэтажный дом с забетонированным подъездом к нему. Декоративный плющ вился по проволочному каркасу, создавая плотный живой тент, сквозь который почти не пробивались солнечные лучи. И густая тень, аппетитная, дразнящая, как налитый соком фрукт, сулила желанную прохладу. Задний двор был плотно засажен деревьями, так что создавалось впечатление, будто дом находится в лесу. Тот, кто его выстроил, явно предпочитал уединение. «Villa Pepita» — было выписано витиеватыми буквами на табличке над дверью.
Я нашла кнопочку звонка и не без робости ее нажала. А вдруг в доме никого не окажется, и что мне тогда делать? Или, наоборот, что делать, если в доме кто-то проживает, но и понятия не имеет о моем приезде? Вдруг я что-то напутала? Или Петр неудачно пошутил? Вообще, это безрассудство — ввязаться в такое сомнительное приключение, купившись на оплаченный билет и готовую визу. Ведь всем известно, что бесплатный сыр — в мышеловке.
Пока я так размышляла, дверь дома приоткрылась, и на крыльце показалась пожилая женщина, одетая, несмотря на жару, в черную юбку, доходившую ей до щиколоток, и темно-синюю блузу с длинным рукавом. Седые волосы хозяйки были аккуратно подстрижены и уложены в элегантную прическу. Морщинистую загорелую шею украшали крупные синие бусы.
— Добрый вечер, — сказала я на испанском.
И замолчала, не зная, как объяснить этой женщине, кто я и почему ее побеспокоила. Ситуация выглядела нелепой.
— Анна? — осведомилась хозяйка после ответного приветствия.
— Да, — улыбнулась я, чувствуя, что с души будто свалился камень: эта женщина знала мое имя, значит, была предупреждена.
Женщина спустилась с крылечка и поспешила мне навстречу. Тонкие сухие губы ее расплылись в радушной улыбке, и без того сильно заметные морщины возле глаз обозначились резче.
— Вы из Москвы?
— Да.
— Я жду вас, — сказала женщина, открывая ворота и пропуская меня во двор. — Меня зовут Кармен. О вашем приезде предупредил Петр.
— Петр? — спросила я, и мое сердце забилось. Может, мне все-таки расскажут, что происходит. Я на это очень надеялась.
— Да, кажется, это его имя. Я правильно произнесла?
— Правильно. Вы с ним знакомы? — продолжала я расспросы, поднимаясь за хозяйкой по ступенькам.
— Он приезжал неделю назад, познакомился. Предупредил, что прибудет молодая девушка из России, и попросил об услуге: привести этот дом в порядок и встретить вас, чтобы отдать ключи.
— Так вы не хозяйка? — вырвалось у меня.
Женщина оглянулась и посмотрела на меня с видимым удивлением:
— Нет. Я думала, что хозяйка — вы.
От неожиданности я едва не выронила ручку чемодана. Это какая-то ошибка! Как я могу быть хозяйкой этого дома?
— Я — соседка, живу вон там, — кивнула сеньора Кармен в сторону окна, в котором я увидела лишь стволы деревьев, которые, видимо, скрывали соседский дом. — Петр сказал, что сюда приедет его хозяйка, Анна, и все.
Она замолчала, но смотрела на меня с таким ожиданием и интересом, будто надеялась, что сейчас я посвящу ее во все подробности того, как стала хозяйкой дома. Кто бы мне это объяснил!
Петр, только он. Мне нужен Интернет, чтобы связаться с ним!
— Кармен, в поселке есть интернет-кафе? — спросила я, не особо надеясь на положительный ответ. Во-первых, эта пожилая женщина может вообще не знать, о чем я ее спрашиваю. Во-вторых, поселок слишком мал. Но ответ сеньоры был утвердительным:
— Петр сказал, что вам понадобится связаться с ним. Интернет вы можете найти в местной библиотеке. Если пойдете гулять по поселку, ее уж вы точно не пропустите: это такое большое двухэтажное здание с окнами во всю стену, через дорогу от «Кондис»[4]. Либо можете поинтересоваться на переговорном пункте, который располагается на той же стороне дороги, что и библиотека, только немного дальше.
— Спасибо! — поблагодарила я женщину.
Соседка провела меня по всем помещениям, показывая и рассказывая, что где находится. К моему приезду основательно подготовились: все было чисто благодаря стараниям сеньоры, холодильник наполнен продуктами, в шкафу я обнаружила несколько комплектов нового постельного белья, плед и полотенца. В ванной — гель для душа, шампунь. В хозяйственном шкафу на кухне — кое-какие средства для поддержания чистоты, несколько кастрюль и сковородок разного размера. Все новое. Когда я выразила желание возместить расходы, Кармен ответила, что все оплатил Петр.
Дом недавно ремонтировали: были покрашены стены, заменена сантехника, на кухне установлена современная техника — от микроволновки до посудомоечной машины, мебельный гарнитур тоже оказался новым. При этом создавалось ощущение, что тут очень давно не жили. Я не могла понять, чем вызвано такое чувство, оно возникло на интуитивном уровне. Просто в доме, несмотря на августовскую жару, было как-то… холодно. В нем не чувствовалось живого тепла. Нет, мертвым дом не был, но казалось, будто он долгое время провел в анабиозе.
— Кармен, скажите, как давно жилье стоит пустым? — спросила я в тот момент, когда соседка показывала мне спальню.
Дом был спланирован так, что все помещения — три спальни, кухня, прихожая — расходились от «сердцевины» — довольно просторной гостиной, — подобно лепесткам цветка. То есть чтобы попасть из одного помещения в другое, нужно было обязательно пересечь гостиную.
Мебели почти не было, видимо, ее выкинули. В одной из спален стояла кровать, купленная в «Икее» (почти точно такую же я приобрела и в свою квартиру), трюмо с зеркалом — старинное, вступающее в диссонанс с кроватью и современным одежным шкафом. В салоне находились пустая этажерка, столик и диван — все купленное в «Икее». Мне подумалось, что готовили этот дом к проживанию в срочном порядке.
— Давно, — нехотя ответила сеньора.
Но не успела я задать ей новые вопросы, как раздался звонок.
— О, это, наверное, Хуан — мой муж, — сказала Кармен, направляясь к входной двери.
Я осталась в гостиной и в то время, пока соседка разговаривала со своим супругом, пыталась осмыслить все, что мне удалось узнать за последнюю четверть часа.
Во-первых, неизвестный мне Петр зачем-то представил меня сеньоре Кармен как хозяйку этого дома.
Во-вторых, дом очень долгое время пустовал. Кому он принадлежал раньше? Почему хозяева его оставили? Где они сейчас? На эти вопросы я еще могу попытаться получить ответ у Кармен, как-никак она проживает по соседству и скорее всего была знакома с прежними владельцами. Но лучше уж отложить этот разговор на потом: мне еще нужно сориентироваться в обстановке и попытаться получить ответы от Петра.
В-третьих, дом хоть и находился в запустении, все же был пригоден для обитания. Не знаю, сколько времени мне предстоит здесь провести. Позже я осмотрю помещения и участок куда детальней, но на первый взгляд все мне показалось вполне симпатичным.
Сеньора Кармен вернулась в тот момент, когда я мысленно прикидывала, разобрать ли чемодан сразу или сначала отдохнуть с дороги. Только сейчас я почувствовала, насколько меня утомили перелет (к тому же мне пришлось рано встать, чтобы приехать в аэропорт заранее), волнение и жара.
— Анна, пойдем к нам — пообедаем? — пригласила соседка. — Хуан приготовил гаспачо и пообещал открыть ради тебя бутылку вина — самого лучшего из тех, что у нас есть.
Я помедлила с ответом, не зная, как объяснить радушной сеньоре Кармен, что сейчас мне куда больше хочется спать, чем есть. В самолете нас покормили, и я еще не испытывала голода. Мне не хотелось обижать ни соседку, ни ее мужа, с которым я еще не познакомилась, но от желания спать у меня даже кружилась голова.
К счастью, сеньора догадалась о моем состоянии.
— Или ты предпочитаешь отдохнуть с дороги? — спросила она.
— Да, — улыбнулась я. — Мне бы хотелось принять ваше приглашение, но я умираю от желания спать.
— Хорошо, отдыхай. Мы приглашаем тебя на обед в воскресенье. По воскресеньям приезжает мой сын с женой и своим сыном, и я готовлю паэлью. Придешь?
Я пообещала, и сеньора Кармен, попросив меня в случае необходимости без колебаний обращаться к ней за помощью, ушла, оставив меня одну.
Я перенесла чемодан в одну из спален. Решив разобрать вещи позже, вытащила только чистое белье, майку, трикотажные короткие шорты и шлепанцы. После прохладного душа упала в кровать и уснула раньше, чем успела коснуться щекой прохладной наволочки подушки.
Спала я крепко, без сновидений, но в какой-то момент вдруг проснулась от неясного шума. Я открыла глаза и поначалу не поняла, где нахожусь. Чужая комната, незнакомая обстановка… Я не без труда вспомнила события. Сон разделил мой день, как апельсин, на половины, и та часть дня-апельсина, которая предшествовала сну, в свою очередь, распадалась на отдельные дольки-события. Вот я еще завтракаю в Шереметьево, а вот уже пью кофе в небе на высоте в несколько тысяч километров. Вот топчусь на пороге дома, а вот уже соглашаюсь на воскресный обед у соседки. Эти события, составляющие один-единственный день, были такими далекими друг от друга, словно и в самом деле разложенные на тарелке апельсиновые дольки.
Шум… Я не сразу вспомнила, что меня разбудили посторонние звуки. Рывком сев на кровати, я торопливо натянула шорты, сунула босые ноги в шлепанцы и прислушалась. Нет, полная тишина. Я решила сходить на кухню выпить воды и вернуться обратно в постель.
Когда я уже находилась в гостиной, вновь услышала шум. Мне показалось, будто кто-то то ли громко вздохнул, то ли всхлипнул. Меня бросило в жар. На цыпочках, затаив дыхание, я прошла туда, откуда донесся странный звук, оказалась на кухне и замерла в дверях от неожиданности.
За столом сидела я сама. Так мне показалось в первое мгновение, потому что у девушки, находившейся за столом, был мой профиль — с большим носом, крутым лбом и аккуратным, четко прорисованным подбородком. Каштановые волнистые волосы, спускающиеся до поясницы, перетягивала зеленая лента, я часто делала себе такую прическу. Девушка сидела, запрокинув голову и прикрыв глаза, ее рот был приоткрыт. Руки лежали на столешнице, и я заметила, что пальцы одной из них сжаты в кулак, словно незнакомка прятала небольшой предмет. Одета непрошеная гостья была в наряд, которого у меня сроду не было, — в пеструю многоярусную юбку длиной до щиколоток и белую блузу в крестьянском стиле с рукавами-фонариками и шнуровкой на груди. Широкий ворот блузы оставлял плечи девушки почти полностью оголенными. Незнакомка была смуглянкой — и это оказалось еще одним различием между нами. Я, белокожая, никогда не загорала до такого насыщенного оттенка.
— Кто вы? — спросила я от неожиданности на русском.
Девушка встрепенулась от звука моего голоса и резко повернула голову. Увидев ее лицо в анфас, я поняла, что наше сходство — отдаленное. Мы были похожи в профиль, но сейчас я видела совсем другое лицо. Ее лицо, хотя его черты и не являлись классически правильными, благодаря совершенству пропорций и плавности линий казалось изумительно красивым какой-то особенной привлекательностью, дикой и загадочной. Красота девушки не имела ничего общего с типичной модельной внешностью, растиражированной глянцем. Будто вдруг передо мной оказалась инопланетянка — с огромными глазами под тяжелыми верхними веками и с немного поднятыми к вискам уголками. Радужка была такой насыщенной зелени, будто напоенная дождями сочная трава.
— Пришла… — прошептала девушка на испанском, не сводя с меня взгляда. — Пришла, — повторила она, и ее глаза при этом блеснули, как у кошки в темноте, вызвав у меня неприятные ощущения. — Давно тебя жду. Не ходи туда, не ходи…
Она медленно развернулась ко мне корпусом, и я вскрикнула от ужаса, потому что только сейчас заметила темное пятно, расплывающееся на белоснежной блузке, и рукоять ножа, торчавшую из груди девушки. Деревянная рукоять, уже хорошо знакомая мне… Глаза девушки, чей слишком яркий блеск еще мгновение назад напугал меня, стали тускнеть — постепенно, как гаснет свет в кинотеатре. Из груди несчастной вырвался хриплый стон, и моим первым порывом было броситься к ней. Но я осталась на месте, глядя то в распахнутые глаза девушки, то на ее руку, пальцы которой были сжаты в кулак, но сейчас медленно разжимались, словно раскрывались лепестки цветка. Мне вдруг подумалось, что этот цветок — ядовит и что мне совершенно не хочется видеть то, что сжимает в кулаке незнакомка. Но, однако же, я не могла отвести взгляда от длинных гибких пальцев. Видимо, умирающей было очень важно успеть показать мне то, что она прятала в кулаке.