Не смотря на возгласы возмущения Натали, доктора первого привели ко мне, управляющий не смотря на её недовольство сказал, что моя рана значительно серьезнее побитого графа и только ответ доктора, что так и есть когда он снял повязку, заставили её поджав губы стоять в дверях, ожидая когда со мной закончат.
Лежа и вздрагивая от каждого укола иголкой, чем штопал меня доктор, я видел её лицо когда она думала, что на неё никто не смотрит. Всю гамму чувств я увидел по отношению к себе, лучшее из которого было равнодушие.
Тесня недовольную темную половину, в сердце стало закрадываться отчаяние и пустота. Что я вздумал, кого я могу покорить? Она ненавидит меня. Даже сейчас, когда я ранен она больше беспокоится за него. Холодный кристаллик льда, словно из детской сказки про Снежную королеву уколол меня в сердце. Слезы моментально высохли, и повернулся я уже к закончившему со мной доктору и Сарени с абсолютно спокойным лицом.
Следующим утром примчался отец и брат, едва узнав по утру о произошедшим.
Если бы я не был ранен, то на меня тут же набросился бы Генри, а так он лишь грязно ругал меня и обещал, как только я пойду на поправку заделается со мной.
Если бы не Натали, вставшая между нами, когда я озверев поднялся с кровати и приказал ему убираться из моего дома, то дуэль точно бы состоялась. Посмотрев на меня уничижительным взглядом, как будто это я был в чужом доме и орал на хозяина, она вместе с Генри удалилась.
Вот так бесславно и погиб мой тщательно лелеемый полгода план завоевать доверие жены. Все было испорчено настолько, насколько вообще было можно испортить.
Избив её любовника, я лишился малейших шансов на взаимность.
Они не дождались моего отъезда. Под вполне благовидным предлогом того, что он ранен, граф остался в моем доме. Натали и слушать меня не желала, чтобы его перевезли в замок отца, она даже уговорила его, чтобы Ричард остался в доме, где его избили, чтобы так загладить вину. Всё решив без меня, она пропадала в его комнате все время, заставляя меня безумно ревновать и мучатся не только от воспалившейся раны, но и бездушия жены.
Ко мне она приходила несколько раз, порадовав меня, справиться о самочувствии, но когда узнала, откуда у меня появилась рана, да еще как я решил её «просьбу» с виконтом, она забыла обо мне напрочь. Так что оставшееся время я проводил один.
Ревность мучала меня все сильнее, а чувство безнадежности все ширилось, вызывая во мне внезапные припадки то ярости, то любви к ней. Я не знал, что мне делать.
Последним гвоздем в гроб наших отношений было то, что произошло перед последним днем, когда граф должен был отбыть к себе в замок. Ночью я почувствовал, как меня будят и вскинувшись, едва не зарезал своего управляющего. Приложив палец к губам, он предложив руку повел меня в крыло жены, но не доходя до её комнаты, свернул в другую, сообщавшуюся с её, заколоченной дверью. Отодвинув хитро замаскированную дощечку, он извиняющее посмотрел на меня, в тусклом свете свечи мне было видно, что он сильно смущен.
Один взгляд внутрь, показал мне все. Оказалось я ошибался, и Натали не изменяла мне раньше с братом, она делала это сейчас. Видимо раньше у них не доходило дело до прямого занятия любовью, поскольку было видно, что она еще немного сопротивляется, но уступая тем не менее его жадным рукам, которые уже занялись её грудью и время от времени настойчиво пытались задрать юбки.
— «Что ты сидишь? — поинтересовались у меня, — зайди, убей его, а её хорошенько изнасилуй. Покажи ей кто в доме хозяин. Поверь, все твои проблемы решаться всего двумя простыми действиями».
— «Ага, а потом всю жизнь быть братоубийцей и ненавидим отцом и женой? — вяло попытался я отстоять свою точку зрения, — да и Натали после этого так возненавидит меня, что проще самому будет перерезать себе вены».
— «Вот же ты слабак, — презрительно хмыкнула темная половинка, — я могу все сделать за тебя».
— «Я не оправдываю брата, но ты тоже хороша, из-за твоего вмешательства она сейчас отдается ему, пожалела видимо бедняшку».
— «Да, да, во всем вини меня, — раздался изнутри холодный смех, — моя воля, я бы эту сучку сейчас….».
Я не дослушал, а помотав головой кинул последний взгляд в щелку, смотреть дальше было нет смысла. Руки брата, пока я спорил сам с собой, проникли под юбки Натали и задрав их, шарили у неё между ног, вызывая судороги страсти и тихие стоны.
Встав, я пошел к себе, так и не найдя выхода в этой ситуации. Вмешайся я сейчас, даже просто еще раз избив брата, исход был бы понятен. Она тут же бросится в его объятья, но теперь уже с новой страстью. Так что мне как и виконту на лугу, оставалось либо последовать совету и убить его, либо поджав хвост уходить.
Вспомнив о виконте, я вспомнил и один важный момент, который за всеми событиями выпустил из виду.
— «Это была иллюзия?» — спросил я у половинки.
В ответ мне было презрительное молчание.
— «Я ведь видел, что у шпаги внезапно оказалось два лезвия, одно из которых и не увидел противник!».
Половинка лишь насмешливо фыркнула, игнорируя меня.
— «Как ты разобралась в этом быстрее меня?! — разозлился я, — как? Лучше сейчас помоги мне, чем постоянно умничая и суясь не в свое дело».
— «Уймись слабак, — вот и все, что мне ответили».
Раздраженный и злой, я вернулся к себе. Всю ночь ко мне приходили картинки того, как за двумя стенами от меня Натали предается любовью с братом. Сердце сжималось от тоски и ревности, а подушка не раз предательски становилась мокрой.
Глава 6 Развод и новый наставник
За ночь я принял два важных решения в своей дальнейшей жизни, поэтому дождавшись, когда брата заберут в замок и дом успокоится от наехавших гостей, я приказал заложить коляску, рана еще беспокоила меня.
Слуги, словно чувствуя свою вину передо мной за происходящее, старались во всем мне угодить, по их взглядам, которыми они не хотели со мной встречаться, многое можно было понять, впрочем мне было не до них.
— Виконт! — на мое счастье барон и баронесса были дома, — мы слышали о вашей стычке с виконтом де Перье, как ваша рана?
— Прошу меня простить милорд и миледи, — я поклонился им так низко, как смог из-за раны, — но у меня серьезный разговор.
Они сразу притихли и взяв меня под руки, помогли подняться.
Тихим и монотонным голосом я стал рассказывать о нашей совместной жизни, рассказал о бароне, о брате и собственно о причине по которой его избил. С каждым моим словом они словно делались меньше по размеру и вжимались в кресла.
— Я люблю её и был бы готов ждать всю жизнь, но…, - я сделал паузу, устало махнув рукой, — я слаб и боюсь просто больше не выдержать. Этой ночью я едва остановил себя, чтобы не убить их обоих.
Барон и баронесса вздрогнули.
— Я сдержался, — успокоил я их, — но еще одного раза я не выдержу, поверьте мне.
— Судя по тому, что ты приехал лично, не доверив это никому у тебя есть предложение к нам? — тихо спросила баронесса.
— Да, — я благодарно на неё посмотрел, — вы знаете, что будет если я выступлю с обвинениями в церковном синоде, которые подтвердит под присягой любой слуга в моем доме. Вы знаете, что случиться.
— Как прелюбодейку её обваляют в смоле и перьях, затем засекут плетьми, — тихо сказал барон, — не спасет даже дворянство.
— У меня к вам просьба, — я хорошо к ним относился поэтому и решил устроить все именно так, — у меня остался год обучения и когда я вернусь, чтобы мы были с ней разведены.
Родители, которые от разговора со мной постарели сразу на десяток лет, лишь согласно закивали.
— Её приданое я оставляю ей, мне не нужно ничего, что напоминало бы о ней, — продолжил я, — у меня всего одно требование, отдать мне Сарени, он хороший управляющий и я хотел бы его пристроить у себя.
— Но виконт, имение принадлежит вам, — барон вскинулся в изумлении, — кем я буду, забирая его обратно, меня все соседи засмеют!
Я достал пачку документов, где были закреплены мои права на землю.
— Я ничего не возьму, — твердо повторил я, протягивая его им, — можете оформить как хотите. Хотите, предложите графу жениться на ней, ведь они и так уже согрешили, земли отойдут ему, как её приданое, в общем мне все равно.
Барон поднялся и держа за руку убитую горем жену поклонился мне.
— Спасибо вам виконт, я человек чести и понимаю, через что вам прошлось пройти, поэтому говорю не как дворянин, а как отец, — он протянул мне руку, которую я с силой пожал, — спасибо вам. Мы будем помнить ваше благородство.
Встав и стараясь не смотреть им в глаза, я попросил слуг помочь мне, оставалось всего одно дело, и я копил силы, чтобы его свершить.
К замку отца я подъехал затемно, ворота были закрыты, а слуги зажигали факелы.
Заметив меня, они бросили работу и побежали открывать ворота. Еще один убежал предупредить о моем приезде.
К замку отца я подъехал затемно, ворота были закрыты, а слуги зажигали факелы.
Заметив меня, они бросили работу и побежали открывать ворота. Еще один убежал предупредить о моем приезде.
Поскольку внутрь я заходить не собирался, то спустившись с коляски стал осторожно разминаться.
— Тебе здесь не рады сын, — отец появился один, что не входило в мои планы.
— Да мне все равно, — пожал я плечами, — позови этих ублюдков, я хочу закончить между нами одно незавершенное дело.
Он вздрогнул.
— Уезжай, прошу тебя, ты и так сделал чересчур много.
— Эй, два ублюдка, — закричал я во все горло, — прячетесь за папиной спиной? Или нашли юбки и прыгнули туда?
Долго кричать не пришлось, братья появились уже со шпагами. Лицо Рича мне понравилось, душа хоть немного успокоилась, смотря на его переливы сине-желтого.
— Наконец-то я тебя заколю как бешеную собаку, — Генри вышел первый, — радостно улыбаясь.
— Сыновья, прекратите! — отец пытался воззвать к нашему братскому чувству, которого лично для меня не существовало с тех пор, как они напали на Иду. Так что его никто не слушал, у всех троих наконец появилась возможность расквитаться за все. Мне за прошлое унижение, им за раненную ногу и разбитое лицо.
— У меня только одно условие к вам, — я понял, что они хотят нападать поодиночке, — нападайте вдвоем, как тогда трусливые овцы. Или решили поиграть в рыцарей сейчас?
Братья переглянулись, они знали и про мои прошлые стычки и про убийство бретера виконта де Перье. Уж его то они знали как облупленного, раз оценив свои силы поодиночке как недостаточные, стали заходить ко мне с двух сторон. Крики отца умолкли и он горестно стал наблюдать на самое из безобразных действ, дуэль на смерть между братьями.
Я думал, что мои вызовы не смогут сломить их рыцарство и они все же не решатся подло нападать сразу вдвоем, поэтому без зазрения совести выпустил против них свою темную сторону. Против неё не то что у них, у меня самого не было бы шансов.
Незаметно используя иллюзии клинка, она всего за десяток ударов проколола им руки и ноги, заставив по очереди упасть на землю и корчиться от боли. Наблюдая за её действиями со стороны, я заметил одну особенность при применении телом магии и собирался попробовать повторить её, когда вернусь в академию. Главным плюсом того, что она дралась за меня было то, что тело под её руководством не чувствовало боли и было быстрее и сильнее в несколько раз, это потом уже, когда я возвращал себе контроль, то сполна получал все прелести подобного сражения. Раны, порезы, ушибы, переломы — все доставалось мне.
— «Моя очередь», — я попросил её уйти, когда горло Генри было едва не проткнуто, он стал оскорблять меня и пытаться плюнуть мне на сапоги.
Не став спорить, лишь радостно оскалившись и пнув в лицо брата, мне уступили место.
— Если еще у кого-нибудь хватит наглости сношать мою жену, — я вытер о камзол Рича свою шпагу и вложил её в ножны, — я приеду и отрежу вам все, что ниже живота.
— Я убью тебя гнида, — орал Генри, с пеной у рта, катаясь от боли, — я выпотрошу тебя как свинью.
Чтобы его успокоить, я вытащил кинжал и нагнувшись, ударил им вниз живота.
Брат заголосил не хуже молодого поросенка, когда того пытались поймать на забой.
Яростные крики и угрозы сразу стихли. Я поднялся и наткнулся на холодные, но горящие от ненависти глаза Ричарда.
— Хочешь тоже мне что-то сказать? — спокойно поинтересовался я у него, не спеша вкладывать кинжал.
— Когда я стану главой Рода, лучше тебе быть подальше отсюда, — скрепя зубами от едва скрываемой боли, прошипел он, — ни я, ни Генри этого не забудем.
— Держите свои хозяйства подальше от моего дома и мы поладим, — очаровательно улыбнулся я им, но по-моему этого никто не оценил.
— Прощай отец, — я закинул кинжал в ножны и обернулся к нему.
Он спокойно смотрел на меня, внимательно слушая весь разговор.
— Когда уезжаешь? — спросил он. Видимо с удивлением узнав, что один из братьев спал с моей женой, он сразу понял причину по которой Ричард вернулся таким из моего дома. Его реакция на меня стала другой.
— Завтра, не обижайся на меня, прошу, — я с помощью Сарени поковылял к коляске, все бинты под камзолом окрасились красным, бой не пошел мне на пользу.
— Даже и не думаю, — он пожал плечами и с удивлением принял от моего слуги подарок, который я передал.
— Для твоей спутницы, не очень дорогой, но по последнему веянию моды.
— Приедешь следующий раз, дай знать, — бросив последние слова, он распорядился слугам вызвать доктора, а братьев унести в замок.
Уезжая я практически спиной чувствовал на себе их горящие ненавистью взгляды.
К счастью мне доктор не потребовался, рана просто кровоточила, поэтому когда мне сменили повязку, я с удовольствием вспоминал бой и лица братьев, когда я протыкал им одну часть дела за другой, а они ничего не могли с этим поделать.
— «Справедливости ради надо сказать, что это был не совсем ты».
— «Я не поблагодарил тебя, но ты иногда бываешь жутко полезна».
— «Иногда? Неблагодарная скотина!».
Утром я планировал уехать, но растревоженная рана не дала бы мне проделать долгий путь. Пришлось задержаться еще на день. Ощущение того, что кто-то опустился рядом на кровать, выдернуло меня из сна и заставило резко подняться, хватаясь за кинжал.
Боль от резкого движения ударила в бок. С удивлением я увидел рядом Натали. Она была спокойна, но немного растеряна.
— Баронесса? — не смог я сдержать свое удивление.
— Это правда?
— Что именно? — я решил принять её стиль разговора и подчеркнуто спокойно отвечал только на то, что она спрашивала.
— Вы даете мне развод?
— Чем вы удивлены баронесса, я не понимаю.
— Вашим решением, я думала вас никогда не проймет мое отношение к вам, — по её лицу трудно было понять, что она сейчас чувствует, — а тут внезапно вы передумали.
— Вообще трудно каждый раз возвращаясь домой, видеть свою жену в чужих объятьях.
— Ну виконт, — жена чуть скривила лицо в недовольстве, — мы никогда не были близки, ведь наш брак был просто пустой формальностью, чем вы недовольны?
— Я ведь смог полюбить вас Натали, всем сердцем. Вы же даже не попытались дать мне шанс, — мне резко надоела эта игра, я решил покончить с этим разговором. Ничего уже не вернуть, назад пути не было, а рассчитывать на то, что Натали сейчас передумает и броситься в мои объятья не стоило и мечтать.
— Виконт, — её голос похолодел на несколько градусов, — сколько можно повторять, вы мне не интересны. Я совсем, вот ни чуточки не чувствую к вам влечения и не думаю, что время изменит это. Смиритесь уже!
— А если все же пройдет много времени? Я готов ждать! — я цеплялся за каждый кусочек надежды.
— Нельзя конечно говорить за всю жизнь, но точно не в ближайшем будущем.
Заметьте виконт я разговариваю с вами предельно честно, чтобы у вас не было несбыточных надежд в отношении меня.
— Но ведь и покойный барон, успокой Господи его грешную душу, и Ричард вам нравились, почему не попробовать хотя бы немного побыть со мной? Я не так много прошу, просто побудем рядом, поговорим, узнаем лучше друг друга? — я продолжал настаивать.
Она резко встала.
— Виконт вы совершенно невозможны! С вами разговоры на любую тему сводятся к одному — «почему я не с вами».
— Прости пожалуйста, — извинился я, — прошу присядь.
— Еще раз скажите про отношения и я уйду, — пригрозила она, — без объяснений.
Мы посидели молча несколько минут, прежде чем я понял, что кроме своих чувств я не знаю о чем с ней разговаривать, я её практически не знал!
— Может быть расскажите мне, как жизнь в столице? — она первой нарушила тишину, — все кругом интересуются у меня, а я сама не знаю, потому что мы каждый раз ссоримся.
— Хорошо, — радуясь переключению внимания, я заговорил, стараясь соблюдать хронологию собственного обучения.
Она внимательно слушала и в некоторых местах даже уточняла у меня подробности. Странно, но мы проговорили до самого вечера, не сделав даже перерыва.
Она оказалась прекрасным собеседником, да и под конец начала смеяться и шутить. Не удивительно, что вся накопленная моя злость в отношении неё пропала. Я начал жалеть, что выпускаю такое сокровище из рук и чувства опять обострились.
Я попытался взять её за руку, как тут же наступила расплата. Веселье тут же исчезло, а в глазах появился лёд, передо мной за секунду оказалась прежняя Натали.
— Виконт! Что вы себе позволяете?! — на меня снова дунуло дыханием зимы.
— Почему мы не можем общаться как сейчас и при этом ты не испытывала бы ко мне отрицательных эмоций?! — в отчаянье просил я.
Она поднялась и верная своему слову ушла, я же устало откинулся на подушки. Её запах и такое близкое тело так взбудоражили меня, что я долго не мог успокоиться. В конце концов все было сделано верно, мои мимолетные сожаления снова уперлись в стену отчуждения и я ничего не мог с этим поделать.