Фанатка - Рейнбоу Рауэлл 3 стр.

– Я Пенелопа Банс, – представилась девочка, протягивая руку.

– А я Саймон Сноу, – ответил он, пожимая ладонь.

– Я знаю, – улыбнулась Пенелопа.

Глава 3

Сочинять в таких условиях было просто невозможно.

Прежде всего, мешало слишком тесное пространство комнаты. Крошечного прямоугольника хватило лишь на то, чтобы с обеих сторон от входа вместить по кровати (когда дверь открывалась, то задевала матрас Кэт), а между окном и кроватью втиснуть по письменному столу. Реши кто-нибудь из них привезти сюда диван, тот бы занял всю свободную полоску посреди комнаты.

Но никто дивана не привез. Как и телевизора, и симпатичных ламп из «Таргета».

Казалось, Рейган вообще не взяла никаких личных вещей, кроме одежды и запрещенного здесь тостера, а еще – Ливая. Он лежал на ее кровати с закрытыми глазами и слушал музыку, пока девушка стучала по клавишам компьютера. Такого же дешевого, как и у Кэт.

Кэт привыкла делить комнату с кем-то еще, ведь она всегда жила вместе с сестрой. Но дома их спальня была раза в три больше. И Рен не занимала столько места, сколько Рейган. В переносном смысле, конечно, – места в ее мыслях. Общество Рен никогда не напрягало.

Но что думать о Рейган, Кэт и не знала…

С одной стороны, соседка была не из тех, с кем сидят по ночам, заплетая друг другу косы, и кто набивается в лучшие подруги на веки вечные. И слава богу!

С другой стороны, казалось, Рейган вовсе не замечала Кэт.

Правда, и это было не так уж плохо, – Рейган ее пугала.

В каждом движении этой девушки сквозила мощь. Она яростно распахивала дверь настежь и с силой захлопывала. Рейган была поплотнее Кэт, чуть выше ростом и очень полногрудой (именно полногрудой). И в целом она казалась крупнее. Даже сама ее личность.

Когда Рейган находилась в комнате, Кэт старалась не попадаться ей под ноги и избегала зрительного контакта. Соседка вела себя так, будто Кэт там просто-напросто нет, а та в свою очередь делала то же. Обычно им это хорошо удавалось.

Но сейчас, всячески изображая свое отсутствие, Кэт не могла сочинить ничего путного.

Она работала над довольно заковыристой сценой: Саймон и Баз спорили о том, бывают ли вампиры хорошими, а еще – не пойти ли им вместе на выпускной бал. Ей хотелось сделать этот отрывок смешным, романтичным и проникновенным. Это были отличительные черты стиля Кэт. У нее также хорошо получалось описывать сцены предательства. И говорящих драконов.

Теперь же она застряла на фразе: «Саймон убрал с лица медово-русые волосы и вздохнул». Кэт и База-то не могла заставить пошевелиться. Все мысли сосредоточились на Рейган и Ливае, которые сидели у нее за спиной. В голове Кэт вопила сирена: «Осторожно, посторонние!»

К тому же Кэт умирала с голоду. Она собиралась съесть целую банку арахисового масла, как только эти двое уйдут на ужин. При условии, что они уйдут. Рейган с остервенением стучала по клавишам, грозя проломить стол, а Ливай все лежал. В желудке Кэт противно заурчало.

Она схватила батончик-мюсли и вышла из комнаты – немного пройтись по общежитию и проветрить голову. Но в коридоре будто намечалось мероприятие. Все двери были распахнуты, повсюду слонялись девушки, болтали друг с другом и смеялись. В воздухе повис запах подгорелого в микроволновке попкорна.

Кэт проскользнула в туалет и, спрятавшись в кабинке, развернула батончик. Она так разнервничалась, что по щекам покатились слезы.

«Господи! – подумала она. – Ладно, все не так уж плохо. В этом ведь нет ничего особенного. Что не так, Кэт? Ничего».

Каждый мускул тела напрягся, чуть ли не лопаясь, а в желудке вспыхнул пожар.

Кэт достала телефон и подумала о Рен: что она сейчас делает? Возможно, ставит танцевальный номер под Леди Гагу. Или примеряет кофточки соседки. И уж точно не сидит на унитазе, поглощая батончик с миндалем и льняными семечками.

Можно, конечно, позвонить Эйбелу… но Кэт знала, что завтра утром он уезжает в Технический университет Миссури. Вечером родные устроят ему грандиозную прощальную вечеринку с домашней тамале[3] и кокосовыми пончиками йо-йо, приготовленными его бабушкой. Рецепт хранился в такой тайне, что их даже не продавали в фамильной пекарне. Эйбел работал в панадерии,[4] а его семья жила над ней. От его волос всегда пахло корицей и дрожжами…

Как же она проголодалась!

Она сунула обертку от батончика в контейнер для средств гигиены и сполоснула лицо, прежде чем вернуться к себе в комнату.

Слава Всевышнему! Рейган и Ливай как раз уходили. Ну наконец-то!

– Пока, – бросила ей соседка.

– Не скучай тут! – улыбнулся Ливай.

К тому моменту, как дверь за ними закрылась, Кэт еле держалась на ногах.

Она схватила еще один батончик, плюхнулась на старый деревянный стул с круглой спинкой, который ей даже приглянулся, и приоткрыла ящик, чтобы положить на него ногу.

«Саймон убрал с лица медово-русые волосы и вздохнул:

– Да, прямо сейчас я не могу вспомнить ни одного доблестного вампира, но это еще не значит, что их не существует.

Баз оставил попытки поднять в воздух квадратный чемодан и глянул на Саймона, сверкнув клыком.

– Хорошие парни всегда носят белое, – сказал Баз. – Ты когда-нибудь пробовал свести кровавое пятно с белого плаща?»

Общежитие Селлек-Холл находилось в самом центре студгородка. Даже не проживая там, можно было питаться в той столовой. Обычно Кэт дожидалась Рен и Кортни в холле, чтобы не идти в одиночку.

– Ну и как тебе новая соседка? – спросила Кортни, пока они двигались вдоль линии раздачи.

Прозвучало это так, словно они с Кэт давние подруги. Вот только Кэт ничего не знала о Кортни, кроме ее гастрономических пристрастий к творогу с персиками.

Закуски в «Селлеке» были чуднее некуда. Творог с персиками, консервированные груши с кусочками чеддера.

– Что за ерунда? – спросила Кэт, поднимая ковш с холодными почками и зеленой фасолью.

– Может, это еще одна фишка на западе Небраски, – предположила Рен. – Некоторые парни из нашей общаги круглыми сутками носят ковбойские шляпы, даже когда просто идут по коридору.

– Займу нам столик, – сказала Кортни.

– Эй… – Кэт посмотрела, как Рен накладывает на тарелку овощи. – У нас есть фанфики о том, как Саймон и Баз танцуют?

– Не помню, – ответила Рен. – А что? Ты пишешь сцену с танцами?

– Вальс. На парапете.

– Романтика, – сказала Рен, оглядываясь в поисках Кортни.

– Боюсь, что мой Саймон выходит слишком белым и пушистым.

– Саймон всегда белый и пушистый.

– Жаль, что ты не читаешь, – вздохнула Кэт, следуя за сестрой к столику.

– Разве тебе мало всех девятиклассниц Северной Америки? – спросила Рен и опустилась на стул рядом с Кортни.

– И Японии, – добавила Кэт, тоже садясь. – Я почему-то очень популярна в Японии.

Кортни придвинулась к ней, будто собиралась поведать огромную тайну.

– Кэт! Рен сказала, что ты пишешь истории о Саймоне Сноу. Это так классно! Я огромная фанатка. Когда я была маленькой, то прочла все книги.

Кэт скептически посмотрела на нее, развернула сэндвич и сказала:

– Вышли еще не все.

Кортни попробовала творог, не уловив замечания.

– В том смысле, – пояснила Кэт, – что серия еще не закончилась. Восьмой роман выйдет только в следующем году.

– Расскажи нам о своей соседке, – попросила ее Рен, натянуто улыбнувшись.

– Нечего рассказывать.

– Тогда придумай что-нибудь.

Рен явно была раздражена. Это, в свою очередь, раздражало Кэт. В следующую секунду она подумала, что спасибо и на том – она ест нормальную пищу, для которой требуются столовые приборы, и разговаривает не с кем попало. Возможно, стоит наладить общение с потрясающей новой соседкой Рен.

– Ее зовут Рейган, – сказала Кэт. – У нее каштановые волосы с рыжиной… А еще она курит.

– В вашей комнате? – поморщилась Кортни.

– Она не так часто там бывает.

Рен с подозрением взглянула на сестру:

– Вы что, не общались?

– Почему же, мы здоровались, – сказала Кэт. – Я даже немного поболтала с ее парнем.

– Ну и какой он? – спросила Рен.

– Не знаю. Высокий.

– Что ж, прошло всего несколько дней. Уверена, ты узнаешь ее поближе.

Рен сменила тему, заговорив о вечеринке, на которую ходила с Кортни. Они прожили вместе всего две недели, но уже обменивались понятными лишь им одним шуточками, которые проскакивали мимо Кэт.

Она съела сэндвич с индейкой и две порции картошки фри, а второй сэндвич сунула в сумку, когда сестра отвернулась.

Тем вечером Рейган все же осталась в комнате. Слава богу, без Ливая! Она легла спать, а Кэт печатала.

– Свет не мешает? – спросила Кэт, указав на встроенную в стол лампу. – Я могу выключить.

– Все нормально, – отозвалась Рейган.

Кэт надела наушники, чтобы не слышать возни соседки. Ее дыхания. Шуршания простыней и скрипа кровати.

«Как можно вот так засыпать, зная, что в комнате находится совершенно незнакомый человек?» – подумала Кэт.

Сама она забралась в постель позже, не сняв наушники, и накрылась одеялом с головой.

– Ты так и не пообщалась с ней? – спросила Рен на следующей неделе за обедом.

– Мы общаемся, – ответила Кэт. – Она говорит: «Ты не против, если я закрою окно?» А я ей: «Конечно нет». И еще: «Привет». Мы каждый день говорим друг другу «привет». Иногда дважды за день!

– Это уже странно, – сказала Рен.

Кэт погрузила вилку в картофельное пюре и сообщила:

– Я понемногу привыкаю.

– Все равно странно.

– Правда? – вспыхнула Кэт. – Ты правда будешь доставать меня тем, что у меня странная соседка?

Рен вздохнула и спросила:

– А что с ее парнем?

– Уже несколько дней его не видела.

– Что будешь делать на выходных?

– Наверное, готовиться к занятиям. И писать о Саймоне.

– Мы с Кортни сегодня идем на вечеринку.

– Куда?

– В «Треугольный дом»! – воскликнула Кортни не хуже какого-нибудь придурка, крикнувшего: «В особняк „Плейбой“!»

– Что еще за «Треугольный дом»? – спросила Кэт.

– Братство инженеров, – сказала Рен.

– Они что, напиваются и возводят мосты?

– Они напиваются и проектируют мосты, – поправила Рен. – Хочешь пойти с нами?

– Не очень…

Кэт съела немного жареной говядины и картофеля. В столовой «Селлека» всегда был воскресный ужин.

– …Пьяные зануды – это не мое.

– Ты же любишь зануд.

– Только тех, кто не состоит в братстве, – уточнила Кэт. – Это особый тип зануд, которые меня нисколько не интересуют.

– Ты заставила Эйбела дать обет трезвости, прежде чем он уехал в Миссури?

– Эйбел – твой бойфренд? – влезла Кортни. – Он симпатичный?

Кэт ничего на это не ответила.

– Эйбел вряд ли превратится в пьянчугу, – сказала она Рен. – Он даже кофеин на дух не переносит.

– Одно другому не мешает.

– Рен, ты же знаешь, я не люблю вечеринки.

– А ты знаешь, что говорит папа: сначала нужно попробовать, потом уже говорить, что не любишь.

– Серьезно? Будешь использовать папины слова, чтобы затащить меня на вечеринку братства? Я ходила на вечеринки! Помнишь ту, у Джесс, с текилой…

– Ты попробовала текилу?

– Нет, зато ты попробовала, а я убирала за тобой, когда тебя стошнило.

Рен мечтательно улыбнулась и, пригладив длинную челку, сказала:

– В текиле важно само путешествие, а не конечная остановка…

– Ты ведь позвонишь мне? – спросила Кэт.

– Если меня стошнит?

– Если тебе понадобится помощь.

– Мне она не понадобится.

– Но ты позвонишь?

– Боже, Кэт. Да. Расслабься уже.

– Но, сэр, – настойчиво сказал Саймон, – разве нам обязательно быть соседями каждый год? Каждый год до окончания Уотфорда.

Маг снисходительно улыбнулся и взъерошил карамельно-русые волосы Саймона.

– Дуэт с соседом по комнате – священная традиция Уотфорда. – Голос Мага был спокойным, но жестким. – Горнило само вас выбрало. Вы должны присматривать друг за другом, знать друг друга так, словно вы братья.

– Да, но, сэр… – Саймон заерзал на стуле. – Должно быть, Горнило ошиблось. Мой сосед – негодяй. А может, даже злодей. На прошлой неделе кто-то запер заклинанием мой ноутбук. Я знаю, что это он! Он почти хохотал.

Маг несколько раз важно погладил бородку. Она была короткой, заостренной и едва закрывала подбородок.

– Саймон, Горнило выбрало вас друг для друга. Тебе суждено присматривать за ним.

Глава 4

Белки, жившие на территории студгородка, отличались общительным нравом, нет, скорее злоупотребляли им. Стоило достать какую-нибудь еду, и они уже были тут как тут с неизменным «цок-цок-цок».

– Бери уже, – сказала Кэт, бросая кусок клубничного соевого батончика упитанному зверьку, сидевшему возле самых ее ног.

Сфотографировав рыжую на мобильник, Кэт отправила снимок Эйбелу, набрав пояснение: «Белка-задира».

Незадолго до этого Эйбел прислал ей фотографии своей комнаты – точнее, апартаментов в «МоТеке» – и портрет: он и пятеро его соседей-ботаников, похожих на героев «Теории Большого взрыва». Кэт представила, как она просит Рейган попозировать для фото, и громко прыснула. Белка насторожилась, но не убежала.

По средам и пятницам у Кэт был перерыв в сорок пять минут между биологией и литературным мастерством. В последние дни она проводила это время, сидя на газоне в тени корпуса английского языка. Здесь она не рисковала с кем-нибудь столкнуться. Разве что с белками.

Кэт проверила сообщения, хотя мобильник молчал.

Они с Эйбелом не разговаривали с того момента, как три недели назад Кэт уехала в колледж. Но она получала от него эсэмэски. Иногда письма по электронке. Эйбел писал, что у него все хорошо и что конкуренция в Миссури довольно высокая: «Каждый студент был самым умным учеником в своем классе».

Кэт еле сдержалась, чтобы не ответить: «За исключением тебя?»

Да, Эйбел получил самый высокий балл в математической части экзамена SAT, но это вовсе не значило, что он самый умный в классе. По истории Америки он был полным нулем и еле ковылял в испанском. Ради всего святого, в испанском!

Эйбел предупредил Кэт, что не приедет в Омаху до Дня благодарения, но она не собиралась уговаривать его вернуться пораньше.

Она пока не соскучилась.

Рен бы сейчас точно сказала, что Эйбел не взаправду парень Кэт. Они с сестрой возвращались к этой теме снова и снова.

– Он идеальный бойфренд, – говорила Кэт.

– А мне он напоминает приставной столик… – отвечала Рен.

– Но он всегда рядом, когда мне нужно.

– …чтобы было, куда положить журналы.

– Считаешь, мне лучше встречаться с кем-нибудь вроде Джесса? Чтобы мы обе рыдали по ночам каждые выходные?

– Тебе лучше встречаться с тем, кого бы хотелось поцеловать.

– Я целовалась с Эйбелом.

– Прекрати, Кэт. У меня сейчас взорвется мозг.

– Мы встречаемся целых три года. Он мой парень!

– Твои чувства к Саймону и Базу и то сильнее.

– Это же Баз и Саймон! Нечестно даже сравнивать. И мне нравится Эйбел. Он стабильный.

– Ты говоришь как раз про приставной столик…

Сестра стала встречаться с парнями в восьмом классе (за два года до того, как у Кэт появились подобные мысли). И до Джесса Сандоса Рен не задерживалась с одним ухажером больше чем на несколько месяцев. Она так долго оставалась с Джессом, потому что сомневалась, что действительно пленила его, по крайней мере, такова была теория Кэт.

Обычно сестра теряла интерес к парню, стоило его окрутить. Сильнее всего она любила так называемое обращение.

– Обожаю этот момент, – говорила она Кэт, – когда парень начинает смотреть на тебя иначе, когда в его поле зрения ты занимаешь особое место. И ты знаешь, что его взгляд больше не обойдет тебя стороной.

Кэт так понравились эти слова, что несколько недель спустя они появились у База. Рен, увидев это, рассердилась.

В любом случае Джесс так и не был «обращен». Его взгляд устремлялся не на одну лишь Рен даже после того, как они переспали прошлой осенью. Это разрушило всю игру Рен.

Кэт с облегчением узнала, что Джесса взяли в университетскую футбольную команду штата Айова. Для длительных отношений он не годился, а в университете Небраски у Рен был выбор по крайней мере из десяти тысяч новых парней, которых она могла «обратить».

Подкинув белке еще кусочек батончика, Кэт заметила, что поблизости появились фиолетово-синие ботинки. Белка испугалась и враскорячку удалилась.

«Белки-толстушки, – подумала Кэт. – Надо же, враскорячку!»

Обладатель ботинок сделал еще шаг и остановился. Кэт подняла глаза и увидела перед собой парня. Тот стоял на фоне яркого солнца и снизу казался ей ростом под два с половиной метра. Она прищурилась, но все равно не узнала его.

– Ты Кэт, – проговорил он, – да?

Зато она узнала голос: это же тот темноволосый парень, что сидел перед ней на занятиях по литературному мастерству. Ник.

– Точно, – хмыкнула она.

– Ты уже выполнила письменное задание?

Профессор Пайпер велела им написать сотню слов от лица неодушевленного предмета. Кэт кивнула, все еще щурясь.

– Прости, – сказал Ник, уходя с солнца.

Он сел на траву рядом с Кэт, поставил рюкзак между коленями и спросил:

– Так о чем будешь писать?

– О дверном замке, – ответила Кэт. – А ты?

– О шариковой ручке. – Парень скривился. – Боюсь, все выберут ручку.

– Не волнуйся, – сказала Кэт, – это ужасная идея.

Ник засмеялся, и Кэт опустила взгляд на траву.

– Как думаешь, – проговорил он, – профессор попросит зачитать наши сочинения?

– Нет! – резко мотнула головой Кэт. – Зачем ей так поступать?