— По-моему, лучше себе холостого найти, — как-то нерешительно произнес дед и посмотрел в мою сторону разочарованным взглядом.
— Рада бы, да не попадается. Я же не виновата, что нормальных мужиков всех разобрали, а среди тех, кто остался, выбора вообще никакого. Я когда с ним знакомилась, понятия не имела, что он женат, а когда правду узнала, то поняла, что ничего исправить уже не могу. Сердцу не прикажешь.
Тебе нужно было сразу его ко всем чертям послать, как только ты узнала, что он женат, — принялся учить меня дед. — Пусть домой к жене катится, он ведь чужой муж, понимаешь, чужой!
— Понимаю, да только поделать ничего не могу. Ладно, дед, давай прекратим этот разговор, и так тошно. Не могу я его разлюбить, хоть убей, не могу! Я его к разводу не принуждаю. Он сам принял решение. Придет, я его приму. Место в шкафу освобожу, чемодан распакую, рубашечки все аккуратно на вешалки повешу, трусы, носки перестираю в трех водах с пенкой, одна душистее другой, а чемодан подальше в кладовку спрячу, чтобы он, не дай Бог, его опять не собрал, — я почувствовала, как задрожал мой голос, а на глазах показались отчаянные слезы. — Я вообще от него все крупногабаритные вещи попрячу… На тот случай, если он вдруг вернуться решит… да портки класть будет некуда. Ну как, дед, здорово я придумала? Ну скажи, здорово? А я хитрая, дед, я всегда была хитрая. Почему мужики обратно к женам возвращаются? Потому, что у них там стены родные и даже атмосфера, годами созданная. Мужики они же как кобели. Захотел — живет у жены, захотел — у любовницы. Не понравилось — обратно ушел к жене. Да только от таких, как я, не уйдешь. Я, дед Герасим, капканы ставить умею. Прочные, хорошие капканы. Я ему ноги переломаю, чтобы он от бега по замкнутому кругу устал… Я его на ключ закрывать буду, чтобы он, гад, на свободу не выбрался… Я такие замки в дверь поставлю, что ему и не снилось.
Не выдержав, я обхватила голову руками и громко заревела. Дед Герасим принялся гладить меня по голове и успокаивать:
— Не плачь, дочка. Не реви. Было бы лучше, если бы он пришел, а ты послала его ко всем чертям. Зачем тебе чужие портки нужны? Ты красивая, ты умница. Вот увидишь, попадется тебе не чужой муж, а твой собственный. От него никакие сумки и чемоданы не нужно будет прятать, потому что ему идти будет некуда. Ты только представь, как это здорово — жить с человеком, от которого ничего не нужно прятать. Ничего… Да и замки не нужно менять… Ни к чему это…
В этот момент дверь в дом распахнулась, и на пороге появился совершенно незнакомый мужчина крупного телосложения, одетый в брезентовую плащ-палатку. От удивления я широко открыла рот и недоуменно посмотрела в глаза деду Герасиму. Дед громко присвистнул и перекрестился.
— Здрасте, добрый человек, а ты кто?!
«Добрый человек» скорчил такую злобную гримасу, что я почувствовала, как на моей спине выступил холодный пот.
— Я не здешний, на огонек заглянул, — послышался в ответ заметно простуженный, грубый мужской голос.
— Да у нас тут особого огонька-то и нет. Самогонка да клюковка.
Здоровенный детина вызывающе ухмыльнулся и, подойдя к столу, совершенно бесцеремонно уселся на табуретку.
— Вот самогоночка мне щас как раз не помешает. А ну-ка плескани, дед, я оценю твое пойло.
Дед налил незнакомцу самогонки и потянулся за папиросой. Незнакомец взял налитую порцию и выпил ее одним залпом, даже не думая о закуске.
— Хорошенькая самогонка. Ядреная. Сам настаивал?
— Сам.
— Молодец, дед. Сразу видно, способный малый.
Дед прищурил свои хитрые глаза и как-то осторожно спросил:
— А ты, мил человек, куда путь держишь?
— Уже никуда.
— Как это?
— А так это. Я прибыл строго по назначению. Теплый дом, самогонка, красивая женщина, радушный хозяин. Я, дед, именно к тебе шлепал. Я как раз о привале мечтал.
— Мил человек, тебе что, заночевать негде?
— Как это негде?! Теперь есть где. Щас самогонки хорошенько накачу. Затем девку под мышку схвачу и спать завалюсь. Девка румяная, наверно, горячая.
Я покраснела до кончиков ушей и отодвинула свою табуретку подальше от окна.
— Простите, а вам не кажется, что ваши шутки неуместны?! С чего вы взяли, что вы можете говорить со мной в подобном тоне?!
— Девка, да ты чо в натуре?! Никто с тобой не шутит, я тебе серьезно говорю. Щас куда-нибудь в сени упадем и оторвемся по полной программе.
Сгорая от распирающею меня возмущения, я встала со своего места и демонстративно покрутила пальцем у виска.
— Мужчина, ты бы шел, куда шел. Тебя, наверно, вежливости вообще не учили. Зашел в чужой дом и говоришь такие гадкие вещи. В какой глухомани тебя, дурака, воспитали?! Ладно, дед, я спать пошла, а ты этого хама на улицу выстави. Таких, как он, нечего на ночлег пускать. Пусть своей плащ-палаткой прикрывается и у реки ночует.
Не говоря ни слова, незнакомец достал пистолет и направил его в мою сторону. Почувствовав опасность, я открыла было рог, чтобы вновь возмутиться, но все же предпочла не лезть на рожон и не произнесла ни звука.
— Мил человек, ты чего надумал? — возмутился за меня дед. — Мы люди мирные. Ежели ты хочешь заночевать, так ночуй, но только мою внучку не обижай. Я ее в обиду не дам. Она у меня одна-единственная.
Я посмотрела на деда каким-то грустным взглядом, перемешанным с благодарностью, и ощутила приятное тепло оттого, что он назвал меня своей внучкой. Я никогда не видела своего настоящего деда: он умер задолго до того, как я родилась. А мне всегда хотелось его иметь… Ну просто хотелось и все…
— Ей завтра на работу рано в город ехать. Она у меня в банке работает. Работа тяжелая. Ей хорошенько выспаться нужно.
— Верно говоришь, дед. Мне на работу рано вставать, — я потерла сонные глаза и наигранно зевнула.
Но здоровенный детина отреагировал на это по-своему. Он снял пистолет с предохранителя и процедил сквозь зубы:
— Вы чо, сволочи, совсем нюх потеряли?! Щас обоих уложу, не фиг делать!
Наверное, и я, и дед Герасим одновременно поняли, что в наш дом нежданно-негаданно ворвался опасный псих, у которого явно не все в порядке с головой. Хоть и голова у него чересчур здоровая… Бывает же такое. Голова большая, а мозгов мало. Матушка-природа не поскупилась на его габариты, а вот на мозги поскупилась.
— Добрый человек, не такой оказывается ты и добрый, — еще более осторожно заговорил дед. — Скажи, пожалуйста, что тебе нужно?
— Я же ясно сказал, что для начала я хочу как следует самогонки напиться, а затем с девкой немного поразвлечься.
— А потом?
— Потом суп с котом. Я заранее ничего планировать не люблю. Потом видно будет. Я же к вам по-человечески зашел и по-людски с вами говорить начал, да только вы в натуре по-хорошему не понимаете.
Здоровенный детина громко заржал и затряс своей такой же здоровенной башкой.
Я стояла ни жива ни мертва и ясно осознавала тот факт, что я в очередной раз влипла в крайне неприятную историю. Ну прямо везет мне на такие истории и все тут.
— Да ты, мил человек, пистолет бы убрал, — вновь попробовал спасти ситуацию дед. — Ты же сам недавно сказал, что пришел к нам с добром. Так я гостей тоже по-доброму люблю принимать, а под дулом пистолета мне тяжело. Я хотел тебе еще самогоночки налить да колбаски порезать.
— Нужно не хотеть, а делать, — злобным голосом произнес детина и сунул пистолет в карман. — Давай режь свою колбасу. Я не жрал черт-те сколько. Жрать хочу — сил нет. А если мне кто что поперек скажет, то замочу сразу, без предупреждения.
— Хорошо, добрый человек, хорошо, — голос деда Герасима заметно задрожал, а руки затряслись с такой силой, что он даже несколько раз выронил нож. — Давай ешь, а как наешься, ложись спать. Утро вечера мудренее. Поешь, окрепнешь, сил наберешься и завтра в путь тронешься.
— Дед, ты давай завязывай меня злить, а то я ведь и разозлиться могу! — Детина вновь выпил полный стакан самогонки и положил в рот солидный ломоть черного хлеба. — А чего у тебя стол такой бедненький?
— Какой есть. У нас тут не город, поэтому деликатесов не бывает.
— А это твоя внучка?
— Внучка.
— Городская?
— Городская.
— А что ж она деду-то не помогает?
— Помогает, просто приезжает она очень редко. У нее работы в городе много.
— А где работает?
— В банке служащей.
Детина присвистнул и осмотрел меня любопытным взглядом.
— Как тебя зовут, внучка?
— Анна, — немного нерешительно ответила я.
— Ты в своем банке хорошо получаешь?
— Нет. Я обыкновенным клерком работаю. Мы все на зарплате сидим.
— На зарплате, говоришь?
— На зарплате.
— И какова у тебя зарплата?
— Я же сказала, что небольшая.
— Небольшая в баксах или рублях? — по-хамски заржал детина.
— В рублях, откуда им взяться-то, баксам.
— А откуда у тебя тогда, внучка, такая крутая машина?
— Что?!
— Я говорю, откуда у тебя тачка крутая?! На зарплату купила?
— В рублях, откуда им взяться-то, баксам.
— А откуда у тебя тогда, внучка, такая крутая машина?
— Что?!
— Я говорю, откуда у тебя тачка крутая?! На зарплату купила?
Я заерзала на своей табуретке и стала соображать, каким образом этот малоприятный тин догадался о том, что я приехала на машине. Может, он за мной следил? А может, эта встреча не такая уж и случайная? А может, он следил не только за моей машиной, но и за амбаром? Немудрено, что он увидел, как я закапывала пакет с деньгами… При этой мысли мне стало так плохо, что я чуть было не упала со стула без сознания.
— Вы видели мою машину?
— Да хорош тебе выкать, я, что такой старый?
— Ты видел мою машину?
— Видел. Я уже как раз к деревне подходил, смотрю, сюда крутая иномарка заезжает. Пока я вокруг деревни круги нарезал и изучал, сколько тут различных нужных объектов находится, смотрю ты со своим дедом в другой дом пошла. А когда я к окну подошел, то нарадоваться не мог. Вы тут так по-домашнему сидите, самогонку попиваете, вам явно третьего не хватает. Вот я и решил к вам присоединиться. Думаю, что вам со мной теперь намного веселее стало.
— А нам и так весело было.
— Не скажи, в компании должно быть трое. Так ты на мой вопрос не ответила. На какие банковские шиши ты себе машину купила?
— А ты что, в налоговой полиции работаешь, что задаешь такие вопросы?
Не прошло и нескольких секунд, как я поняла, что сморозила страшную глупость, задавая этот вопрос. Этот крупногабаритный псих ударил кулаком по столу и оскалился так, что у меня пробежали мурашки по коже. В тот момент, когда он полез в карман за пистолетом, я судорожно замахала руками и быстро затараторила:
— Послушай, извини ради Бога. Сама не знаю, что на меня нашло. Эта машина мне от моих родственников досталась. Сама бы я в жизни не купила. Ну сам посуди, разве на мою мизерную зарплату такое купишь? Нет. Такие машины только богачи покупают и уж явно не на зарплату. А родственники у меня получают вроде бы прилично. Вот они все скинулись и на день рожденья мне ее подарили. Я такого подарка даже не ожидала. Красивая у меня машина?
— Красивая. Ты ее когда последний раз ремонтировала?
— Да она совершенно новая. У нее пока еще ничего не ломалось.
— Это хорошо. А документы у тебя все в порядке?
— В порядке, — совсем сникла я и поняла, к чему клонит этот крайне неприятный тип. — Тебе моя машина приглянулась?
— Приглянулась. Мне еще далеко идти, а ноги устают быстро. Сама посуди, мне колеса нужны?
— Нужны.
— Именно поэтому ты мне свою машину и дашь.
От бессилия я опустила голову и со злостью прикусила нижнюю губу. Расставаться с любимой машиной мне, конечно же, не хотелось, но собственная жизнь была намного дороже.
— А ты что, от кого-то скрываешься?
— А что, похоже?
— Есть что-то. Плащ-палатку зачем-то надел.
В этот момент на улице разразилась самая настоящая гроза, от которой в буквальном смысле затрясся весь дом. Иногда я люблю такую погоду. Растопить камин, закутаться в теплый плед и предаться чтению какого-нибудь журнала, где напечатан рассказ про большую и чистую любовь. Но я люблю быть в такую погоду дома…
— А ты говоришь, зачем я плащ-палатку надел. Видишь, погода какая.
— Так она только сейчас началась.
— А я могу погоду заранее определять.
Когда незнакомец допил всю дедову самогонку, он встал со своего места и вновь достал пистолет. Мы с дедом переглянулись и одновременно побледнели.
— Послушай, я не знаю, как тебя зовут, но хочу тебе сказать, что если тебе нужна машина, то ты ее бери и уезжай, Для хорошего человека ничего не жалко. Только ты пистолет спрячь, уж больно он на психику давит.
— Давит, говоришь… А меня, между прочим, Иваном зовут.
— А меня Анной. Не скажу, что мне очень приятно познакомиться, ну уж если так получилось, то будем знакомы.
Незваный гость по-прежнему не выпускал пистолета из рук. По всей вероятности, самогонка ударила ему в голову так сильно, что он стал еще более агрессивно настроен, чем раньше. Слегка пошатываясь, он подошел к деду и, взяв его за подбородок, спросил:
— Дед, а у тебя еще самогонка есть?
— Есть, — от испуга дед Герасим залился алой краской и тяжело задышал.
— Где?
— В погребе.
— А погреб где?
— Прямо подо мной.
— Так лезь и доставай еще пару бутылей. Мы сегодня гуляем. Лезь, я сказал!!!
Дед слегка отодвинул стол, встал на колени, достал из кармана ключ и стал открывать погреб, заметно нервничая. Как только он спустился вниз, детина быстро закрыт крышку и навесил на нее лежавший рядом замок.
— Дед, посиди там немного, а мы с твоей внучкой малость развлечемся. Выпивки и закуски в виде банок с различными соленьями у тебя там полно. Так что тебе скучно не будет.
Я наблюдала за происходящем в каком-то ступоре и даже несколько раз протерла глаза.
— Ты зачем это сделал?
— Затем, чтобы старый нам не мешал. Ему какая разница, где пить, здесь или там. А нам, молодым, наедине побыть хочется.
Я стала медленно отходить к стене и со страхом осознавать весь ужас своего положения. Я смотрела на этого странного человека в упор и хотела понять, кто он, что ему нужно и во что это страшное знакомство может вылиться. Сначала мне показалось, что он сбежал из тюрьмы. Чуть позже — что из психиатрической лечебницы, а еще позже — что он уголовник в бегах.
— Тебе машина нужна? Так бери, — я уперлась в стену и поняла, что дальше двигаться некуда.
— Я и так ее возьму. Я и деньги у тебя возьму, все, что имеются.
— Деньги?!
Я полезла по карманам и высыпала все содержимое наружу. Несколько сторублевых купюр, три червонца и целая охапка мелочи.
— Вот все, что есть.
— Так мало?
— Больше нет. Но если еще нужно, я могу съездить домой и привезти. Ты пока здесь посиди, самогонки попей. А я мигом. Одна нога здесь, другая там. Я тебе даже машину заправлю, чтобы тебе возни меньше было.
— Ты чо, меня за лоха держишь?! Я им не был и никогда не буду.
— А что тебе тоща еще нужно?
— Щас узнаешь. Где тут спальня?
— Не знаю.
— Давай вместе узнаем. Шлепай в спальню.
Я хотела было закричать и позвать на помощь, но заранее знала, что это не приведет к должному результату. Незнакомец направил на меня пистолет и во второй раз снял его с предохранителя.
Глава 8
Я раздевалась медленно, не переставая чувствовать наведенное на себя дуло пистолета. Голова сильно кружилась, а тело отказывалось мне подчиняться.
— Не надо, пожалуйста, — жалобно произнесла я и посмотрела на незнакомца взглядом, полным надежды. — Не надо.
— Надо, Федя. Надо.
— У меня есть муж. Он этого никогда мне не простит.
— А ты ему ничего и не рассказывай. Если, конечно, жива останешься. Только законченные дуры мужикам все рассказывают. Чем меньше мужик будет знать, тем спокойнее он будет спать.
— Отпусти меня. Как я буду жить с этим?
— А с чего ты взяла, что ты вообще будешь жить?! Сейчас твоя жизнь целиком и полностью зависит от меня.
— А кто ты?
— Иван. У тебя что, плохая память на имена?
— Нет. Ты уголовник?
— С чего ты взяла? — громко заржал детина и скинул свою плащ-палатку.
Когда я осталась совершенно голая, я залезла на постель и поджала под себя ноги. Незнакомец, не выпуская пистолета из рук, довольно ловко скинул с себя старые рваные штаны и не менее старую рубашку. К моему изумлению, на нем не было даже трусов.
— Смотри, как удобно, я никогда не любил трусы!
Я смотрела на совершенно незнакомого голого мужика, от которого за версту несло самогонкой, и тихонько всхлипывала.
— Прекрати реветь! Тебе радоваться нужно, что ты спросом пользуешься и что тебя хотят! Реветь будешь, когда тебе годков стукнет побольше и ни у одного мужика на тебя не встанет. А ты сейчас трагедию разыгрываешь. Рано еще до трагедии. Ой как рано.
Я по-прежнему сидела на постели, прикрывая собственную наготу руками, и чувствовала, как пылают мои щеки и лихорадочно дрожит все тело. Иван положил пистолет на ветхий подоконник и стал приближаться к кровати. Признаться честно, даже когда он был без оружия, я не могла сопротивляться этому бугаю. Я пригляделась и заметила, что его тело сверху донизу было покрыто наколками. У меня не было больше сомнений. Передо мной стоял уголовник. Наверное, откуда-то сбежал и от кого-то прячется. Я понимала, что влипла по самое некуда и в данный момент вся моя жизнь не стоит и гроша. Прикрыв лицо руками, я громко заплакала. Уголовник нежно погладил меня по голове и задумчиво произнес:
— Послушай, а ты красивая.
— Отпусти меня.
— Не могу.
Уголовник прижал меня к себе и ущипнул за сосок.
— Грудь у тебя тоже красивая. Я уже тысячу лет бабу за сиськи не мял.
Я задрожала еще больше и закрыла глаза.
— Ты меня не бойся. Когда со мной по хорошему, я смирный. Лучше расслабься и получи удовольствие.