– Какой отличный, готовый текст вы сейчас произнесли, – сказал Александр. – Надо бы написать рецензию.
– Я напишу! – с готовностью ответила Дина. – Я еще в университете писала критические обзоры, рецензии. Мне и сейчас звонят. Все думают, у меня много свободного времени: передача всего пять минут. Но это такой продуманный проект Артема на самом деле. Ну, вы же видели. Временные рамки невероятно напрягают мозг, это от меня не зависит, уровень требуется на вершине зрительских эмоций. То есть у меня нервы сначала, как струны, потом рвутся в клочья… Я обессилена после записи. Но утром я позвоню в одну или даже две газеты, заявлю рецензии. Если заявлю, то обязательно сделаю.
– Проект Артема? – улыбнулся Александр. – Найти бы мне свою куклу Суок, у которой рвались бы нервы в клочья, пока я буду пить кофе… Не надо обижаться. Это шутка. Вы видели на фуршете Артема? Он был с дамой.
– Да, мельком. Мы договорились, что я не буду подходить, чтобы потом не сплетничали и никто не фотографировал нас вместе. А дама – это Аня. Он с ней встречается. Симпатичная девушка, но мы друг другу не представлены. Вы мне по-прежнему не верите, но мы с Артемом ведем совершенно параллельные существования. Нас ничего не связывает, кроме работы.
– Почему не верю? Я этого не говорил. Дина, мы там не ели-не пили. Три часа! Вы даже отказались присесть. Мы стояли и смотрели фильмы. У меня выше локтя должны быть синяки, так сжимали вы мою руку… Надеюсь, синяки есть, и надолго. Вы дрожали. Я не мог шевельнуться, чтобы не разрушить ваш мир эмоций.
– Да что вы! Я так вцепилась? Почему вы сказали, что надеетесь на синяки? Пойдете снимать побои?
– Не совсем. Память. Ваши пальчики. – Он поцеловал ее пальцы. – А сказал я это к тому, что, может, мы выпьем чаю с Лордом и чего-нибудь поедим? Раз я ему в качестве еды не подошел.
– Да, конечно. Я буду очень рада. Действительно, волнение было таким сильным, мне не хочется, чтобы вы уезжали. Мы могли бы обсудить рецензии.
– А можем и не обсуждать. Дина, вы все равно напишете только то, что захотите. И это будет лучше, чем мой рациональный разбор. Давайте без повестки дня? Тем более уже почти ночь.
– Да, конечно. И Лорд… Я немного беспокоюсь. У него раз на раз не приходится.
– Посмотрим.
В квартире Дины Александр вновь оказался в заколдованном и тайном убежище королевы, сбежавшей с престола. Дина просто сбросила в прихожей туфли на каблуке, завязала над коленями юбку в мягких складках, между которыми пряталось откровенно драгоценное кружево. Короче, скромная и безумно дорогая вещь, как и белая блузка в черную полоску с воланом вокруг шеи. «Спецодежда» Артема, конечно. И в таком виде Дина начала хлопотать вокруг Лорда, который смотрел только на нее: «Почему ты меня оставила?» Уход как за огромным больным ребенком. Тряпки, пеленки, кормление… Александр смотрел сосредоточенно, почти сурово. Это правильно, то, что она так живет? Почему у нее нет детей? Ее так любили оба мужа. Но ведь у Галатеи тоже не было детей. Как и у куклы Суок. Опасная, жестокая работа, абсолютное одиночество после нее, не считая этой собаки… Которая и есть ее большая любовь. И такая женщина! С ума сойти.
Значит, Аня, девушка Артема, «симпатичная»? Эта девица даже оскалилась от ненависти, глядя на Дину. А Артем, у которого «параллельное существование», – он смотрел на них, как на свой кошмар, его лицо помертвело, сжалось, застыло зловещей маской. Редко увидишь такие изменения выражений без всяких на то причин. А Дина ничего не заметила. Она смотрела кино. Она не заметила своих откровенных врагов. Более того, она считает их хорошими и посторонними, просто знакомыми людьми.
Дошло дело и до ужина. Все было уже убрано, Дина пришла в домашнем облегающем синем платье и поставила на стол в гостиной, конечно, подносы с бутербродами и тарелочки с салатами. У Лорда ужин был явно сложнее, плотнее и питательнее. Да и вкуснее, судя по запаху.
– У меня есть красное вино, – сказала Дина. – Вроде хорошее. Купила в какой-то упадок сил. Прочитала, что это полезно от малокровия. И тут же забыла о нем. Хотите?
– Ну да. Повод выпить на брудершафт и перейти на «ты».
– Давайте перейдем. Если получится.
Они выпили по бокалу, коснулись традиционно друг друга губами перед бокалами.
– Скажи мне – ты, – приказал Александр.
– Ты, – выдохнула Дина так нежно, что его качнуло.
Часа в три ночи он вышел на балкон, закурил. Посмотрел в бесстыжий и глупый блин полнолуния.
«Подглядывала? – мысленно спросил он у луны. – Тебе повезло. Это было действительно интересно».
В зловещий час волка, в ночь, которая сводит с ума маньяков и убийц, опытный, уверенный мужчина признался себе в том, что главного он не знал. Он не знал, как тосковали его ладони по женской плоти, прекрасной и желанной до звериного стона и детского всхлипа. Он не знал, что прошлое бессильно, а будущее не имеет значения в миг, когда человек получает то, о чем не мечтал. Полет в мучительное блаженство, который, конечно, возможен только с одной женщиной на свете. Александр был потрясен тем, что он сумел ее встретить.
Он не был виноват перед памятью Нины. Жены его судьбы. От такой сильной и страстной близости их берегла не только ее боль. В любом случае это были совсем другие отношения: спокойные, доверительные. С ума он никогда не сходил по ней. Это был самый родной человек, ее боль и преодоления были его болью и преодолениями. Это делало ее не сравнимой ни с кем. Другие женщины, разумеется, были. Каждая из них стоила ровно столько времени или денег, сколько он на нее тратил.
– Дина, – прошептал он. – Звезда моя. Капризная, упрямая, неисправимая и… не моя. Мне с этой историей не справиться. Вокруг тебя – дыхание драконов. Не почувствовать этого можешь лишь ты сама. Дефект гения эмоций.
Глава 19
Людмила прямо, неподвижно, с совершенно непроницаемым лицом сидела перед столом Вячеслава Земцова. Она не поздоровалась, входя. Не из-за протеста или неприязни. Просто у них другая ситуация. Они, в общем, не расстаются: в этом она кабинете или в камере, но прощальный воздушный поцелуй ей посылать этим стенам не приходится. Стало быть, и здороваться нелепо. Частный детектив Сергей Кольцов, сидевший на подоконнике, привлек внимание Людмилы не больше, чем стул, на который она села. Какая ей разница, сколько их и где они сидят.
Слава не начинал разговор. Он демонстративно и неспешно читал акт психиатрической экспертизы Арсеньевой. Потом положил листок в папку, аккуратно ее завязал.
– Это заключение по результатам вашей психэкспертизы, вы, наверное, поняли, Арсеньева.
– Ну?
– Интересно, – заметил Земцов. – Вы у нас три дня. До этого вас все знали как приличную, уважаемую даму. Ранее не привлекались, если не считать странного ДТП. А лексикон и повадки как у опытной зэчки, извините. Не самое разумное поведение. Разумно – сотрудничать со следствием. Это очень сказывается на решении суда, ведь вы наверняка в курсе.
– Можно мне добавить, Слава? – лениво произнес с подоконника Кольцов. – Поправочка. Казалось бы, не самое разумное поведение. Ключевое слово «казалось». Иногда оно самое разумное и есть, такое поведение.
Людмила не повернула головы в его сторону, но вопросительно взглянула на Земцова.
– Это мой помощник, частный детектив Сергей Кольцов. Официально оформлен для участия в расследовании. Не представил вам раньше, поскольку вы ни с кем не здороваетесь, да вроде бы и не заметили его. Вот мое распоряжение о привлечении Кольцова. Можете ознакомиться.
– Я обошлась бы вообще без представлений, а бумаги ваши меня как-то не волнуют. Не поняла, что там ему «казалось», но объяснять не надо. Бабушка говорила, что креститься надо, когда кажется. Так что там в заключении?
– А как вы думаете?
– Зачем мне сейчас думать? – искренне рассмеялась Людмила. – Вот мне в голову залезли, принесли вам бумагу. Вы мне сейчас и расскажете, о чем я думаю.
– Не настолько у нас здорово поставлено. Но кое-что есть, конечно. Вы абсолютно вменяемый человек, Арсеньева. О чем говорят и ваши медицинские документы с диспансеризаций. По роду деятельности обязаны проверяться и в психдиспансере иногда. Отличная нервная система. Во всех характеристиках главное качество «выдержанная». Такой вас знают сослуживцы и соседи.
– И к чему вы все это собирали и мне рассказываете? Выдержанным добавляют срок, что ли?
– Опять передергиваете. Я к тому, что вы даете исключительно ложные показания. А это действительно влияет на срок. Бывает у вас депрессия или нет, но до двух последних выходок вы не срывались. Никто не вспомнил даже случая, когда бы вы повышали голос. «Нашло» так сильно, что вы поехали не на работу, где вас ждали, а в совершенно противоположную сторону, в глухую деревню, зашли в чужой дом и избили до полусмерти незнакомую женщину – это не проходит. Настолько не проходит, что вот Сергею пришлось в спешном порядке поискать правду. И правда в том, что вы знаете Раису Чибиряк. Родилась у вас три года назад дочка Виктория Вадимовна Арсеньева. У вас были послеродовые проблемы, высокая температура, пропало молоко. Это все вот тут, в карте женской консультации. Там вам порекомендовали кормилицу-няньку. Полину Васильевну Серову. Она – многодетная мать, свой грудной, потому так подрабатывала. Приезжала со своим ребенком. Но ничего, кроме ухода за детьми, не делала по дому. Вот ее адрес, телефон, но вам это уже не нужно, как и все остальное. Короче, Полина Серова показала, что вы попросили ее найти человека для генеральной уборки. Она привезла к вам женщину, которая убирала у дачников в ее поселке. Это была Раиса Чибиряк. Вспоминаете эти факты и этих людей?
Людмила встала, отшвырнула свой стул ногой. Произнесла тихо и почти спокойным голосом следующее:
– Вы куда полезли, грязные мусора? Мои карты. Моя дочка… Не нравится то, что я говорю, – все! Больше ни слова не скажу. Но себя изувечу так, что ты, подонок, сядешь за пытки. Как я это делаю, видел по Райке. Юристы у меня хорошие. И пока никто не знает, что я здесь. Значит, узнают. Зови вертухаев. Пусть ведут в камеру, а то я сейчас покажу, какая я вменяемая.
Слава нажал кнопку, вошел конвоир, Людмила сложила руки за спиной, пошла к выходу. На пороге остановилась:
– Шлюху эту тоже нашли? Или она вас?
Тон был вызывающий, а глаза смотрели по очереди на лица Славы и Сергея с напряжением и болью. Они не отвечали. Держали паузу.
– Ах, вы так… Хорошо, спрошу, как положено. Я, наверное, должна это знать по закону. Дина Марсель, журналистка, к которой ушел мой муж и отец моей Виты, уже накатала на меня донос? Или сразу по телевизору рассказала, какая я преступница? Райку Чибиряк красоты лишила…
– Нет, – коротко и непонятно ответил Земцов. – Идите, Арсеньева. Если вам понадобится медицинская помощь, вам пришлют врача с успокоительным. Но мой совет: не стоит больше симулировать безумие. Грубо говоря, косить под невменяемую. Уже не прокатило. Уведите ее.
Глава 20
Артем стоял в кабинете у окна и смотрел, как у ворот остановилась машина и из нее вышла Дина. Она не любит такси и не ездит на попутках. Или на общественном транспорте, или – очень редко – за рулем. Но дело не в этом. Не в том, что этот адвокат наверняка подвез ее. Утром. Она – свободная женщина, вдова.
Утром снег вдруг обернулся дождем. Гололед. Дорожка к входу в редакцию блестела. Дина панически боится упасть в гололед. Из-за собаки, которая дома одна. Не все в Москве добираются домой целыми. И вот она осторожно идет, как хрустальная балерина. На ней брюки стретч, сапожки с опушкой и короткое, до середины бедер пальто-жакет бордового цвета, затянутое на талии широким поясом, низ расклешенный. Выглядит, как будто куплено вчера. А на самом деле Артем привез ей это пальто из Парижа, когда они были мужем и женой… Вещи у нее вообще не теряют вида. Да и она сама. То есть на улице проливной дождь, а она не в своей жуткой куртке с капюшоном, которая именно в такую погоду имеет смысл. Ей ведь записываться… Волосы совершенно мокрые, струи дождя стекают с лица на открытую шею. У этого пальто застежка начинается на груди. Французы… Артем потому и купил тогда: пальто откровенно сексуальное, даже интимное. Да и не в этом дело, что не в куртке.
Дело в том, что Дина не смотрит, как обычно, под ноги. Она идет по наледи, аккуратно переставляя свои ножки, будто медленно танцуя. А лицо… Лицо такое яркое, что Артем засомневался: неужели косметика? Сама красилась? Дома, перед записью? Ее ждет визажист. И она подставляет лицо дождю, а рот так вызывающе расцвел в этом моросящем сером тумане… Он медленно пошел ей навстречу. Она была уже в холле, двумя ладонями то ли вытирала лицо, то ли гладила его. Увидела его, рассмеялась:
– Посмотри на меня. Там такое творится. У меня, случайно, не вырос хвост, как у русалки?
– Он не вырос, Дина, – спокойно ответил Артем. – Потому что ты с ним родилась. Он есть по умолчанию. Видят избранные. Я бы так тебя и снимал.
– Нет, – подумав, сказала Дина. – Нельзя. Нельзя показывать людям раздетое лицо. Оно говорит то, что человек не хочет. Только так, по умолчанию, для избранных. – Она опять рассмеялась. – Я побежала в сушку и краситься. Пока.
Он смотрел ей вслед. Косметики нет и в помине. Это другое. Мужчина знает, что это такое. Тот мужчина, которому хоть раз в жизни так повезло – сделать женщину за ночь счастливой. Пусть всего лишь на одно утро. То, что произошло между Диной и этим человеком в эту ночь, катастрофически меняет его, Артема, жизнь. Она сейчас может ускользнуть, как русалка. А ведь он сделал все, чтобы ее плен был для нее комфортным. Только он знает, что именно банальный комфорт ей был не нужен. В своем аскетизме она имела иллюзию свободы. Особенно тогда, когда Артем сам взял на работу мужчину, совершенно точно зная, что они с Диной будут вместе. И мало что изменилось. Вадим – не соперник. Он все же был пешкой в конструкции Артема. Пешка – сегодня есть, завтра – нет. А этот адвокат… Ни в какой ситуации Артем не хотел бы иметь дело с таким типом. Артем непобедим, если с поля убирать равных по силе игроков. Их в принципе мало по жизни. То есть задача не сложная. А уж тех, кто сильнее, – это надо как-то решать. Эта проклятая харизма, которой Артем был напрочь лишен, заменив властным напором, – она ненавистна Артему. Короче, они не просто провели вместе ночь. Рабыня взяла и поменяла хозяина. Хозяина эмоций, сердца, ума. Вадиму это было не под силу. Этому – да. Если бы ненависть могла испепелить, адвокат сейчас бы лежал на дороге головешкой. А если у них это не на одну ночь, не на неделю, то и жизнь Дины… Она становится взрывчаткой под жизнью Артема.
Он поднялся к своему кабинету, в приемной стоял незнакомый мужчина, высокий блондин с синими глазами. Секретарша растерянно сказала:
– Артем Витальевич, к вам частный детектив Сергей Кольцов. Вы примете?
– А что, их можно не принимать? – радушно улыбнулся Артем. – Прошу вас. – Он распахнул дверь кабинета.
Глава 21
В кабинете Сергей спросил невинно:
– Я не очень вам помешал? Так получилось: вопрос достаточно срочный.
– Вы у меня в кабинете, – насмешливо посмотрел на него Артем. – Рабочий день, утро. Я должен смотреть запись важной передачи, дальше тоже все по минутам. Это нужно объяснять? Просто у вас своя работа, потому я вас слушаю.
– Спасибо, – кротко сказал Сергей, с удовольствием устраиваясь в темно-зеленом кресле – вроде бы деловом, но в нем хоть спи, хоть вальс танцуй. Бывают же такие удобные вещи. – Я таким образом хотел извиниться за то, что приехал без звонка.
– А почему вы приехали без звонка? – с интересом спросил Артем.
– Скажу-ка я правду, – честно посмотрел ему в глаза Сергей. – Дурная привычка. Вызванная, впрочем, дурным опытом. Понимаете, звоню, к примеру, такому же уважаемому и солидному, как вы, человеку слова, так сказать, договариваемся железно. Приезжаю с точностью до секунды. А его срочно вызвали типа к начальству. Будет ли в этот день – неизвестно. Родина позвала. Как-то так.
– Понял, – сказал Артем. – Я так и подумал. То, что менее уважаемые люди, чем я, называют ментовскими штучками. У вас получилось. Меня словили. Можете задавать свой вопрос. Но запись я буду смотреть. И это то, что является до эфира редакционной тайной. Даже если речь пойдет о погоде. То есть без всякого выноса на публику. Заметьте, я не прошу вас ждать в приемной. Там, впрочем, тоже монитор.
– О чем вы, – удивился Сергей. – Я как раз ни смотреть, ни слушать не буду. О выносе – даже смешно. Я известен как могила редакционных и прочих тайн.
Артем посмотрел на него почти весело. Парень увлекается клоунадой. Скучно не будет. Он включил монитор на студию, там шла подготовка, выжидающе уставился на Кольцова.
– Валерий Николаев, – невыразительно произнес Сергей. – Что вы можете сказать об этом человеке?
Артем ответил после продолжительной паузы:
– О каком человеке? У меня только в телефонных контактах людей с такими именем-фамилией под порядковыми номерами немало. Редактор у нас есть Валерий Николаев. Водитель есть Валерий Николаев. Кто вас интересует?
– Ну да. Как я не сообразил. Я тоже встретился с фактом большого количества полных тезок. Я о том Валерии Аркадьевиче Николаеве, который был одним из спонсоров вашего канала, по крайней мере, два года назад, более поздней информации я не нашел. И еще он с Вадимом Долинским, покойным, были соучредителями сложной такой структуры, связанной с интеллектуальной собственностью. Только название менялось раз пять. Среди акционеров люди заметные, в том числе отцы города, в том числе вы…
– Ах, Валера. Ну, вы не можете не знать, что той структуры не просто нет.
– Да, не просто. На ее месте уголовное дело. Все повесили на формального руководителя, того, который им стал после Долинского. Дали семь лет. Мошенничество без корыстного мотива. Не нашли выведенных денег. Но они выведены.
– Полагаю, что так – выведены, – хмыкнул Артем. – Да и Валера…
– И Валера в Кельне проживает. Российским гражданином остался.
– Вы ради этого отнимаете у меня время? Поговорить о биографии Валеры Николаева? Достаточно криминального элемента, что вам, наверное, ближе. Если продолжаете искать те деньги, то я не ворую. Легко проверить. Вадим – сто процентов – тоже не воровал. Валера… Наверняка да. И что?
– Я не ищу деньги. Я ищу убийцу Вадима Долинского.
– Ну, что ж. Это оперативно, – сказал Артем с откровенной издевкой. – Всего-то два года прошло. Поищите, как пишут в детективах, улики. Волоски там, следы ботинок, отпечатки пальцев… Извините, нам придется прерваться минут на двадцать. Началась запись. Позвоню секретарю, чтобы вам принесли кофе.