— Всегда отбуксирую вас, если застрянете, мистер Каннингем.
Когда фермер уже собирался отъехать, из дома выскочила Энни Стотт.
— Где Ивэн? О, доброе утро, мистер Туэйт. Ивэн! Иди сюда сейчас же! Тебе нельзя выходить.
— Но мне тепло. Спасибо. И дядя Пол сказал…
— Не слушай его. Пол, забери его. — Она приложила руку ко лбу Ивэна, затем потянула его к двери. Сквозь шум работающего вхолостую тракторного мотора она произнесла, обращаясь к мистеру Туэйту:
— Я знаю, что слишком уж беспокоюсь, но это единственный сын моей сестры и ему нельзя переутомляться. Мне нужно измерить ему температуру.
Трактор повернул и медленно покатил прочь. Пол провел Джима в гараж. Энни велела мальчику сидеть у камина в столовой и заниматься своим конструктором. Сама же принялась вязать, ожидая в соседней комнате телефонного звонка из Домика для гостей. Через десять минут телефон зазвонил.
Глава 4 Главный почтамт
28 декабря
Профессор Рэгби также ожидал телефонного звонка. Он раздался вскоре после завтрака. Профессор пришел в комнату владельца Домика. Найджел Стрэйнджуэйз слушал, наклонившись над его плечом.
— Это профессор Алфред Рэгби? — раздался голос телефонистки. — Вас вызывает Лондон.
В трубке послышался щелчок. Потом заговорил голос, принадлежавший, как точно определил Найджел, славянину, с акцентом, приобретенным сначала у учителя-американца, но затем подправленным в результате какого-то периода пребывания в Англии.
— Я говорю с профессором Рэгби? — спросил голос.
— Да. Это Рэгби. А с кем я говорю?
— Вам мое имя незнакомо. У меня есть новости о вашей дочери.
Профессор так вцепился в трубку, что суставы его пальцев побелели. Но голос оставался спокойным.
— Вы человек, который украл ее. Я так понимаю.
— Давайте говорить «взял на время», профессор. С ней все в порядке, и ее совсем скоро возвратят, если наша сделка окажется успешной.
— Где она?
— В Лондоне.
— Дайте мне поговорить с ней.
— Боюсь, это невозможно. Я говорю из телефонной будки на улице. Я один.
— Ну, что это за сделка, о которой вы сказали?
— Вы обладаете тем, профессор Рэгби, в чем нуждаются мои друзья. Мы же имеем то, что нужно вам. Я предлагаю обмен.
— Догадываюсь. Ваши методы ведения дела достойны презрения, но я не ожидал ничего иного.
— Брань на вороту не виснет, мой дорогой сэр. — Голос был спокойный, почти веселый. — Для вас это просто вопрос о том, как вы оцениваете свою дочь.
— Не читайте мне наставлений. Ближе к делу.
— Прекрасно. Если вы согласны на сделку, будьте на главном почтамте в Белкастере сегодня в полдень. Налево от входа будет длинная стойка, где пишут телеграммы. Над ближним ее концом, прикрепленным к стене, висит полка, где лежат бланки для облигаций государственного выигрышного займа. Вы должны положить листок бумаги, на котором изложена ваша информация, под эти бланки и сразу же покинуть почтамт.
— И затем я получу Люси обратно?
— В свое время. Мы, конечно, должны убедиться в том, что информация правильна… формула, которую вы дадите нам. На этих условиях, профессор Рэгби, хотите ли вы заключить сделку?
— Ну, это похоже на… — начал было Рэгби, помолчав.
Найджел движением правой руки показал ему, что не следует торопиться.
— Вы ставите меня в безвыходное положение. Если я откажусь, вы окажетесь там, где начинали. Если же соглашусь, то у меня нет гарантии, что я получу обратно свою дочь.
— Мы даем вам слово.
— Ваше слово! — Презрение в голосе Рэгби было явным.
— Следовательно, вы отказываетесь?
Рэгби издал какой-то неопределенный звук.
— Ну, подумайте, каким образом я могу знать, что Люси еще жива? А вдруг я обменяю жизненно важный секрет на мертвого ребенка?
— Ну-ну, мы не убиваем людей без необходимости. Я сам люблю детей. Конечно, я не могу отвечать за моих друзей, которые присматривают за ней в Лондоне. Они народ нетерпеливый. Есть так много способов причинить ребенку вред и не убивая его. Она хорошенькая маленькая девочка, сказали мне.
Рэгби потерял контроль над собой. Его дыхание стало прерывистым.
— Хорошо. Хорошо. Вы обещаете мне не причинять ей вреда?
— Я обещаю это вам, мой друг.
Странно, но Найджел поверил в это, во всяком случае, немного.
— Тогда я сделаю то, о чем вы просите.
— Вы умный человек, профессор. Это все превратности войны. — Добродушный голос стал жестким. — Но не пытайтесь никого обмануть. Я не могу помешать вашим сообщениям по радио об исчезновении вашей дочери. Полиция ожидает услышать от вас о ее похитителях. Ни под каким видом вы не должны передавать ей суть нашего разговора или говорить о вашем согласии на сделку. Несомненно, ваш изобретательный ум может придумать какую-нибудь историю, чтобы полиция отвязалась от вас. В конце концов, там не так уж умны. Не могли даже помешать нам доставить ребенка в Лондон. Когда ваша специальная служба уголовного розыска нападет на след, нам придется нелегко. Поэтому ход в игре нужно делать немедленно. Вы, конечно, придете на почтамт в Белкастере один. Любая попытка устроить ловушку для нашего агента будет иметь для вас катастрофические последствия. Прощайте.
Профессор Рэгби посмотрел на Найджела. Под шапкой рыжих волос его лицо было белее мела.
— Что я должен делать? — В голосе Рэгби слышалась мука.
— Мы должны выиграть время. Делайте то, что он сказал вам. Напишите какие-нибудь данные обозначения, что, знаете ли, выглядело бы правдоподобным, но в действительности вводило бы в заблуждение. Можете вы это сделать?
— Да, но…
— Похитители имеют своего агента в Домике для гостей. Он может и не оказаться тем человеком, который собирается зайти за вашей информацией. Если мы сможем установить, кто это, то один конец нити в наших руках. Я свяжусь со старшим полицейским офицером отделения уголовного розыска графства, попрошу его установить на почтамте незаметное наблюдение начиная с двенадцати часов дня: один из его людей будет находиться за решеткой и наблюдать за тем, кто зайдет за информацией. За ним станут следить, и след, возможно, приведет нас к месту, где содержится Люси, если, так сказать, агент не находится среди гостей здесь.
— Но, Боже милостивый, Люси же в Лондоне. Вы предполагаете…
— Я размышляю. — Бледно-голубые глаза Найджела уставились на пошлую гравюру над головой Рэгби, изображающую сцену ухаживания в восемнадцатом веке. — Я размышляю. Наш друг в телефонном разговоре приложил максимум усилий, дабы убедить нас в том, что Люси находится в Лондоне, куда они перевезли ее. Он хочет, чтобы поиски были сосредоточены именно в этом месте.
— Она может находиться гораздо ближе? — Слабая надежда вызвала оживление на безутешном лице Рэгби.
— Они могли проскользнуть через два полицейских кордона прошлой ночью. Но я предполагаю, что они прячут ее в радиусе двадцати миль отсюда.
— В этом случае мы будем скоро иметь о ней кое-какие новости. Описание ее внешности поместили газеты и сообщили по радио в выпуске новостей. Конечно, кто-нибудь обратит внимание…
— Не забегайте вперед. В графстве много уединенно стоящих домов. Ее могут прятать в одном из них в течение нескольких дней. И никто ничего не будет знать.
— Я должен поспешить к Елене. Не хотелось бы оставлять ее надолго. Она страшно расстроена. Я знаю, вы приложите все усилия.
Высокая сутулая фигура поторопилась уйти.
«Какие же это жалкие „все усилия“, — подумал Найджел. Шанс получить Люси обратно был один из тысячи. Ее похитители будут слишком бояться, что ребенок опознает их потом. Безусловно, когда они получат и начнут проверять информацию Рэгби, им будет выгодно сохранять ей жизнь… или же заставлять его верить, что она еще жива. Старая уловка похитителей.
Прошлой ночью старший полицейский офицер обнаружил отпечатки ног и следы шин на снегу против почтового ящика. Высокие сапоги. Они были гораздо большего размера, чем у человека, выходившего из машины, возможно женщины. Один из полицейских поехал по следам похитителей на запад, по редко используемой дороге. В одном месте они остановились. Затем снова двинулись в путь. След потерялся среди других там, где дорога выходила на магистраль. Автомобиль ехал теперь в северо-западном направлении. Но водитель с успехом мог действовать таким образом, чтобы избавиться от преследования и немного времени спустя повернуть обратно в сторону Лондона. Вся местность перерезана массой небольших извилистых дорог, и обильный снег, выпавший позже той ночью, скрыл все следы.
Но снег мог повлиять и в другом. Если начнется сильный снегопад, он заблокирует дороги, ведущие из долины, а возможно, повредит линии телеграфной связи, и профессору будет просто физически невозможно добраться до условленного места. Противная сторона должна знать его. Для Рэгби и, как можно надеяться, для Люси будет выиграно драгоценное время.
После телефонного разговора с отделением уголовного розыска графства Найджел поднялся с места и направился в гостиную. Все гости, кроме четы Рэгби, были там.
— Боже мой! — воскликнула жена адмирала. — Что вы сделали с собой?
— Кто-то ударил меня прошлой ночью. Доктор сказал мне, что это был непрофессиональный удар, иначе бы я умер. Доктор был весьма недоволен, что такое не произошло.
— Мало ему всяких случаев в этих местах, — зевнул Лэнс Аттерсон.
— Грабитель, конечно, — мудро заметила миссис Салливан.
Найджел повернулся в сторону мистера Лики.
— Случайно вы не запомнили его?
— Кого? — произнес Джастин Лики в замешательстве.
— Ну… грабителя.
— Конечно нет, мой дорогой. Где это произошло?
— На середине дорожки.
— Прошлой ночью? Я не выходил. Почему вы спрашиваете меня?
— Потому что вы покинули эту комнату сразу же после меня.
— Послушайте, мистер Стрэйнджуэйз, мне не нравятся эти вопросы.
— Хорошая практика для вас, мистер Лики. Когда они приедут, то полиция спросит всех вас, где вы были во время нападения на меня.
Внимательный взгляд Джастина Лики не отрывался от Найджела.
— Когда они приедут? А сейчас они особенно перегружены работой?
— Безусловно. Вы знаете почему?
— Не имею ни малейшего представления.
— Странно. Вы производите впечатление необычайно наблюдательного человека.
В голосе Найджела слышалось раздражение, что заставило остальных податься вперед и с беспокойством посмотреть на него.
— Разве вы не заметили, — продолжал Найджел, — отсутствия Люси Рэгби?
— Я еще не видел никого из них сегодня утром, — заметил Лики, — за исключением профессора, который промелькнул в холле. Он казался встревоженным. — Какая-то догадка мелькнула на его лице. — Отсутствия? Уж не полагаете ли вы?..
Найджел обвел взглядом присутствующих.
— Да. Люси похитили прошедшей ночью. Разве никто из вас не слышал сводки новостей по Би-би-си?
— Приемник не в порядке, — сказала Черри.
И Найджела это не удивило, поскольку он сам испортил его. Он хотел видеть первую реакцию окружающих на это известие.
— Вы узнаете все из газет, когда их принесут. Из-за снегопада доставка задержалась.
Джастин Лики, казалось, ушел в себя, точно улитка в свою раковину. Черри словно не могла в это поверить. Лэнс забеспокоился. У жены адмирала был вид, точно ее оскорбили.
— Никаких сомнений на этот счет? — спросил адмирал.
Найджел покачал головой.
— Возмутительно! Бедная маленькая Люси. Кому понадобилось?..
— Не говорите глупостей, мой дорогой! — крикнула его супруга. И Найджел представил себе, какой страх нагоняла она на жен младших офицеров. — Это явно заговор красных. Эти дьяволы способны на все.
— Но, моя дорогая леди, — вмешался Джастин Лики, — зачем им похищать маленькую девочку?
На лице миссис Салливан, которое было похоже на морду мопса, отразилось еще большее негодование.
— Вполне понятно. Они хотят оказать давление на отца Люси.
— Все плохое, что происходит в этой стране, приписывают красным, — сердито заметила Черри.
— И правильно, моя милочка. А кроме того, если вы меня спросите, я скажу вам еще одну вещь: профессор сделал какое-то научное открытие и они хотят завладеть им.
— Это ваша догадка, мадам, или у вас есть какие-то свои источники информации? — Мистер Лики был вежлив, его тон серьезен.
— Конечно, у меня нет таких источников информации. Я только шевелю мозгами. Надеюсь, что это будет делать и полиция, мистер Стрэйнджуэйз. А вы что предпринимаете по этому поводу?
— Могу ли я спросить, — вкрадчиво сказал Джастин Лики, — откуда у мистера Стрэйнджуэйза приватная информация?
Найджел проигнорировал вопрос, а собравшимся предложил тщательно продуманный им отчет о действиях полиции. Затем, пытаясь обнаружить лису в курятнике и надеясь на результат, добавил:
— Одна вещь мне представляется возможной: похитители имели в этом доме сообщника. И полиция сосредоточит свои усилия на том, чтобы выяснить, кто из нас таковым является.
— Явно кто-то из обслуживающего персонала, — заявила жена адмирала.
— Все они работают здесь несколько лет. Боюсь, что подобный вариант не подходит.
— О, — сказала леди с презрением. — На домашнюю прислугу теперь нельзя полагаться.
— Опять принялась за свое, — пробормотал Лэнс.
Найджел снова овладел вниманием присутствующих.
— Все мы должны будем ответить на ряд очень серьезных вопросов. И надеюсь, никому из нас, за исключением неизвестного сообщника, скрывать нечего. Вы же знаете, что полицейское расследование носит широкий и всеобъемлющий характер.
После этих слов в комнате воцарилась атмосфера беспокойства. Даже на лице неугомонного Лэнса Аттерсона застыло глубокомысленное выражение.
В этот момент в комнату вошел профессор Рэгби. Почти шепотом ему было выражено всеобщее сочувствие. Когда же адмирал спросил у него о миссис Рэгби, профессор ответил, что она уже встала и теперь отправилась в деревню: хочет расспросить работников почты, не знают ли они чего-нибудь об исчезновении Люси. Ему было известно, что полиция интересовалась уже этим, но он полагал, что неплохо было бы и его жене почувствовать себя причастной к расследованию.
Наступило неловкое молчание. Затем жена адмирала с присущей ей прямолинейностью спросила:
— Эти негодяи уже дали о себе знать?
— Да. Мне звонили. Сказали, что Люси жива и здорова.
— Чего они хотят? Денег? — спросил Джастин Лики.
Алфред Рэгби вопросительно взглянул на Найджела, который почти незаметно кивнул ему.
— Нет. То, что считают более ценным.
— Но вы же не собираетесь отдавать им это? — Миссис Салливан смотрела на него широко открытыми глазами.
— Более ценное для вас, чем Люси? — Манера Черри протяжно произносить слова сделала ее вопрос еще более впечатляющим.
Гримаса боли исказила лицо Рэгби, и он прикрыл его на какой-то момент рукой.
— Я не отдам ничего без борьбы, миссис Салливан, — выдавил он из себя наконец.
— Вы собираетесь подстроить ловушку этим парням, когда они придут, чтобы взять… то, что они предполагают взять? — Зубы Лэнса Аттерсона сверкнули над его черной бородой, придавая его лицу хитрое и озабоченное выражение.
— Ничего не произойдет, я считаю, если вы их как-нибудь перехитрите. Но не причинят ли они чего-либо плохого Люси? — спросила Черри дрожащим голосом.
— Люси представляет для них ценность, пока жива. В ином случае ее нельзя использовать как оружие против меня. — Тон Рэгби был холодным и бесстрастным.
— О Боже! В вас нет ничего человеческого! — воскликнула Черри. — Простите, я не то хотела сказать, но…
— Тогда попридержите свой язык, деточка, — сказала жена адмирала. — Вам не понять подобных вещей. На карту поставлены огромные ценности.
— О, какая чушь! — вмешался Лэнс. — Какой еще секрет может сравниться с жизнью ребенка?
— Без сомнения, вы думаете так, как и полагается в вашем юношеском возрасте, но вы должны учиться не говорить так, как говорите сейчас, молодой человек. — Назидательная нота офицера послышалась в шепелявости адмирала.
— Ну, я думаю, у каждого из нас есть свои маленькие тайны, — произнес Джастин Лики. Если это и была попытка как-то успокоить собравшихся, то она не удалась. Воцарилось зловещее молчание.
Найджел полагал, что Рэгби вел себя согласно составленному ими ранее плану. Вражеский агент в Домике для гостей, кем бы он ни был, теперь узнал, что профессор не станет покорно выполнять их требования и что какая-то ловушка, похоже, будет подстроена в Белкастере. Этот агент, безусловно, сейчас же свяжется с человеком, которому поручено взять информацию Рэгби на главном почтамте города, и предупредит его. Если он не воспользуется телефоном, как поступил бы любой опытный агент, то может назначить встречу с человеком, которому поручено взять информацию Рэгби, и предупредить его устно или же прибегнет к помощи какого-либо знака, нарисованного на стене или на почтовом ящике. Конечно, имелась и третья возможность: это в том случае, если человек, которому поручено взять информацию Рэгби, и агент, живущий в Домике для гостей, одно и то же лицо. Но по ряду причин Найджел счел последнее предположение нереальным: если бы оно было верным, то агент раньше или позже должен был бы связаться со своими руководителями в Лондоне, чтобы сообщить им о провале первой попытки и получить дальнейшие инструкции. Если он свяжется с ними по телефону, то личность его будет установлена.
И оставалась проблема с Люси. Найджел вспомнил ее худенькое живое личико, зюйдвестку, длинные темные волосы, голубой свитер, и сердце его сжалось от дурного предчувствия…