– Кто тут самый умный шашку кинул? – поинтересовался Батон, присоединившись к остальным.
– Ну я, – неохотно отозвался Треска. – Помогло же.
– Видимость только испортил, самоделкин хренов, – беззлобно отрезал охотник.
– Все равно справились.
– Где бункер? – спросил Пушкарева Батон.
– Вон туда, – тот указал в направлении от берега. – Меньше двухсот метров.
– Теперь-то что? – спросил Тарас, явно недовольный тем, что пришлось пролить лишнюю кровь. – И так шум подняли.
– А теперь, джентльмены, мы устроим небольшой маскарад.
– В каком смысле? – не понял Ворошилов.
– Разделимся. Тарас, Яков, ты, Лерка со святошей и Савельев – надевайте снарягу этих ребят и вместе с корейцами идите ко входу в бункер. Постарайтесь проникнуть в тамбур, по крайней мере, дотуда вас должны пропустить. Я, Пушкарев и поварята – через вентиляцию.
– Но их химзащита не такая, как у нас, – возразила Лера.
Перспектива переодеваться на чужой, к тому же, возможно, зараженной местности, ее сильно встревожила.
– Испачкайте свою. Тут дерьма под ногами кругом, хоть лопатой греби. Фон не такой сильный. Камеры в тамбуре есть?
– Да, – подтвердил Олег.
– Измажьте шмотье грязью, – повторил Батон. – Чтобы обмануть диспетчера, этого хватит. Скажете, что ввязались в стычку с пришлыми. А как впустят – действуйте по ситуации и ведите свои переговоры, как ты там хотел, – он повернулся к Тарасу. – Постарайтесь взять заложника. Может, повезет. А мы с ребятами попробуем с тыла зайти.
– А без нас никак нельзя? – уныло отозвался Треска, которому перспектива снова куда-то лезть явно не пришлась по вкусу. – Мы, может, тоже кошерные шмотки хотим.
– Нет. Из всех, что есть, вы двое больше подходите. Только слушаться, ясно?
– Ясно, – словно отчитанные дети, без энтузиазма в голосе протянули повара.
– Тогда собираемся пошвыдчее. Неизвестно, когда они вышли из бункера, может, их там ждут уже. Как бы раньше срока не хватились.
Члены отряда разбрелись отыскивать убитых. Одна Лера медлила. Меньше всего ей улыбалась перспектива обирать трупы. С соотечественниками такого бы не было. Курс выживания на поверхности, привитый Батоном, и вызубренный кодекс добытчиков даже предписывал в случае гибели напарника или при обнаружении чьего-то тела воспользоваться его оружием или снаряжением, если таковые имелись. Это было правилом выживания. С телом следовало поступать по своему усмотрению, но все равно чаще их хоронили, как того позволяла обстановка.
А здесь… Не было ли это мародерством? Напали, убили, ограбили… Но ведь это был враг, а у команды «Грозного» была спасательная миссия. На войне как на войне. Так частенько говорил Батон.
– Держи, – голос подошедшего Мигеля вывел Леру из раздумий. В руках священник держал каску и бронежилет, которые снял с одного из убитых. – Я же вижу, что тебе от этого не по себе.
– Спасибо, – принимая вещи, поблагодарила девушка. – Ты прав. Руки не поднимаются.
– Не волнуйся, думаю, у нас получится. Я все время буду рядом.
– А ты… Ты сам можешь убить? – Лера посмотрела Мигелю в глаза, когда тот, по-прежнему стоя рядом с ней, стал переодеваться.
Священник на какое-то время задумался.
– Не знаю. Там, в Антарктике, мы как-то ухитрялись жить двадцать лет без братоубийства. Изгоняли, это да. Но тогда смерть сама находила провинившегося. Да и было их не так уж и много.
– И все-таки, – настаивала девушка, с неохотой примеривая на голову тяжелую чужую каску с прибором ночного видения неизвестной ей модели.
– В Библии сказано – кто украдет человека и продаст его, или найдется он в руках у него, то должно предать его смерти. Не похожа ли нынешняя ситуация на эту?
– В этой книге есть ответы на все вопросы, да? – с горечью сказала Лера, поправляя шлем, норовивший сползти на глаза. – Как такое может быть? Наверное, тот, кто ее написал, был очень умным.
– Библию писало много людей, – объяснил Мигель. – Она состоит из двух частей: Ветхого Завета и Нового Завета. Ветхий Завет в три раза больше по объему, чем Новый Завет, и написан он до Христа, точнее – до пророка Малахии, жившего в пятом веке до Рождества Христова.
Новый Завет был написан во времена апостолов – следовательно, в первом веке по Рождеству Христову. Обе части связаны между собой. Ветхий Завет без Нового был бы незавершенным, а Новый Завет без Ветхого был бы непонятен.
– А кто такие апостолы?
– Посланники, вестники. Ближайшие ученики Господа. Через них он передал людям свое учение. Большая часть шестидесяти шести книг носит имена их составителей – тридцати великих мужей различного происхождения и даже различных эпох. Давид, к примеру, был царем, Амос – пастухом, Даниил – государственным деятелем, Ездра – ученый-книжник, Матфей – сборщик податей, мытарь, Лука – врач, Петр – рыбак…
– Как много.
– Это только некоторые из них, – ответил Мигель.
– Только мы не услышали их, – задумчиво проговорила Лера.
– Как всегда, – согласился Мигель. – Как всегда… Погоди-ка, давай лучше я.
С этими словами он помог Лере правильно застегнуть бронежилет и оглядел девушку.
– Вот так. Готова?
– Не знаю, – призналась Лера.
– Страшно?
– Да.
– Я с тобой. Никогда такой не пользовалась? – выключив лазерный целеуказатель, Мигель подал Лере винтовку.
– Нет.
– Ничего сложного, на самом деле. Упри приклад в плечо нижним углом. Так ты будешь иметь большее плечо пары сил, чем при упоре верхним, и большее отклонение ствола винтовки. Ствольные накладки должны лежать на ладони левой руки всегда одним и тем же местом. Запомнила?
– Надеюсь, мне не придется стрелять, – буркнула Лера, почувствовав дурноту. Вдобавок тело неприятно давила чужая амуниция, заметно превышавшая в весе и явно не рассчитанная на девушку.
Как будто она надела на себя частичку постороннего человека.
– Ну что, готовы? – К ним подошел уже упакованный Савельев, в сумерках действительно походивший на местного боевика.
– Да, – ответил за себя и Леру Мигель.
– Немного не по себе, если честно, – поделился метеоролог. – Лезть ряжеными к врагу… Авантюра какая-то.
Это немного успокоило девушку. Не она одна сейчас была не в своей тарелке. С другой стороны, такие настроения были опасны – они могли ненароком повредить их общему делу, подставив под удар остальных.
Нужно было встряхнуться.
– Так, все готовы? – спросил Батон, когда разбредшиеся люди снова собрались вместе. – Теперь пачкайте одежку.
Тарас, Яков, Лера, Мигель, Савельев, Ворошилов и еще два корейца, обрядившиеся боевиками (одному из них достался противогаз с простреленным моностеклом), стали послушно растирать себя подножной грязью, зачерпывая ее с растрескавшегося асфальта перчатками. Лере происходящее нравилось все меньше и меньше – она уже жалела о том, что втянула остальных, – но отступать было некуда. Когда с этим было покончено, охотник критически оглядел переодевшихся.
– Сойдет, – оценил он и проверил радиогарнитуру, которая была только у него и у Тараса. – Начинаем. Вы к входу, а мы через шахту. Встретимся внизу. Удачи.
– Очень на это надеюсь, – буркнул Треска.
– А что насчет какого-нибудь позывного или отличительного знака, чтобы нам открыли? – спросил Ворошилов. – Об этом подумали?
– Я же говорил, языка надо было брать, – снова проворчал кок.
– Нет, – пожал плечами Олег. – Подойдете к дверям, там камеры. Вас должны заметить. В крайнем случае, попробуйте постучать. Ближайший вход находится в складском помещении – вон оно, видите, – на цокольном этаже, там дорожка натоптана, не ошибетесь. Лестница справа от бывших ворот. Там за нишей дверь будет, увидите. Открытая. Вниз три пролета. За дверями лифт, он вмещает человек десять-пятнадцать, но сразу все не ломитесь, да и не поместитесь.
– Можно, к примеру, сказать, что мы взяли заложников, – предположил Савельев.
– Как вариант, – поддержал Яков. – Или у нас раненые. Ты, – он указал на корейца с простреленным противогазом. – В тебя серьезно попали, понял?
Тот кивнул и, раскинув руки, послушно обмяк на плечах Мигеля и Савельева.
– Перестреляют нас всех к чертям, – заключил Паштет.
– Короче, действуйте по обстановке. Ладно, пошли, время уходит, – позвал за собой Пушкарев.
Повара и Батон двинулись за ним. Остальные направились в указанном сталкером направлении. Разделявшие место стычки и двери бункера двести метров преодолели без проблем. Заброшенная местность в ночной час была спокойна. Никаких посторонних звуков кроме ветра, скрипящего в ржавом металле. Покосившиеся здания, раньше предназначенные для обслуживания Аквариума, пялились на отряд выбитыми окнами. Дорогу подсвечивали подствольными фонарями. Тропинка действительно была – за много лет вытоптанная подошвами выбиравшихся на поверхность разведчиков.
Тучи немного расступились, и на низком небе показался бледный осколок луны.
Вход на склад выделялся на фоне сумерек рваным чернильным провалом с вывороченными створами ворот. За десять метров до него остановились.
– Так, – Тарас оглядел сгрудившуюся вокруг команду. – Место для неожиданного нападения неудачное. Придется идти гуськом. Все переодетые и еще трое – со мной вперед. Остальные следом и действуют по команде. Только по моему сигналу, ясно?
Яков перевел. Старший в группе корейцев, оснащенный радиосвязью, кивнул. Возражений не было.
Один за другим они осторожно вошли на склад и стали спускаться по указанной Олегом лестнице, находившейся за приоткрытой ржавой дверью, в специально огороженной нише. Лазерные целеуказатели отключили.
Шагавшая позади Мигеля Лера чувствовала, как внутри нее начинает возрастать напряжение. А вдруг это все-таки окажется западней? Умело расставленной ловушкой, чтобы напасть на спешащих домой путешественников. И если так окажется, то виноватой в случившемся будет только она одна. Ведь это именно Лера поручилась за Пушкарева и уговорила остальных ему помочь.
Однако если это засада, то как объяснить смерть восьмерых боевиков, которых они уничтожили? Не слишком ли крупная жертва?
Они преодолели еще один пролет, на котором осталась большая часть корейцев. Последние ступени перед входом в бункер Лера почти не дышала. Сердце колотилось, то и дело сбиваясь с ритма.
Наконец, они пришли. Света тут тоже не было, поэтому фонари не выключали. Площадка была небольшой, но на ней смогли поместиться восемь переодетых и трое, изображавших взятых в плен.
Напротив последних ступеней располагались закрытые гермоворота. Все собрались вокруг них, и тут возникла заминка. Никаких видимых кнопок, рычагов или подобных приспособлений – только голая стена и наглухо запертая массивная двустворчатая дверь.
Выходило, что если и существовал механизм, способный отворить герму, то он явно находился внутри.
– И что теперь? – первым нарушил молчание Ворошилов.
– А какие есть предложения? – вопросом на вопрос прохрипел в фильтры Тарас. – Я ничего не вижу, а ты?
– Камера, – Мигель стволом винтовки указал на небольшое круглое углубление над гермоворотами, в котором в лучах фонарей матово блеснула линза.
Все посмотрели наверх.
Лера еще раз невольно подумала о ловушке. Каждому стало не по себе от ощущения, что за ними внимательно наблюдают.
– Мы тут как на ладони маячим, – с досадой пробормотал Яков.
– Тсс. Главное, чтобы микрофонов не было, – негромко предостерег священник. – Мы уже должны играть свои роли.
– Не заиграться бы, – посмотрела на него Лера.
Заминка затягивалась.
– Может, действительно постучать? – предположил Савельев.
– Стой! – придвинувшись к нему ближе, прошипел Мигель. – Вдруг у них есть какой-то особый знак или сигнал? Стуком ты можешь всех выдать.
Возразить метеоролог не успел. В этот момент под полом что-то негромко лязгнуло, и створы гермоворот тяжело поползли в стороны.
Им открывали.
Отряд подобрался. Лера почувствовала, как под «химзой» тельняшку на спине неприятно пропитал пот.
За разъехавшимися створами оказалась решетчатая перегородка, складывавшаяся гармошкой, как в старых довоенных лифтах. Немного помедлив и с лязгом отодвинув ее в сторону, Тарас первым вошел в залитую мягким красным освещением кабину. Остальные последовали за ним.
Когда последний кореец оказался внутри и задвинул за собой решетку, створы гермы, соединенные с дверями лифта, снова поползли друг на друга, отрезая людей от внешнего мира.
Поместились все. Обернувшись, Лера смотрела, как медленно сужается полоска темного пространства, за которым осталась площадка и лестница.
– Не бойся, – словно прочитал ее мысли Мигель. – Пока все хорошо.
Пока, напряженно подумала девушка. И сколько продлится это «пока»?
В лифте тоже была камера. Створы дверей с негромким стуком сомкнулись. Оказавшийся запертым в стальной коробке отряд огляделся.
– Дальше что? – негромко спросил Савельев.
– Тут кнопки, – Лера заметила рядом с собой небольшую панель с двумя круглыми кнопками, рядом с которыми были изображены стрелки.
– Поехали вниз, – скомандовал Тарас.
Лера послушно нажала нижний кругляшок, и через пару секунд кабина легким толчком пришла в движение. Они опускались.
Нависавшее над ними матовое око камеры приковывало к себе внимание, но члены отряда упорно старались не поднимать головы. Смотрели друг на друга сквозь стекла противогазов. Каждого не покидало неуютное липкое чувство, что за ними внимательно наблюдают. Все понимали, что теперь следовало быть настороже.
Лифт двигался неторопливо, натужно, и казалось, что тридцать метров растянулись на километры.
– Вам не кажется, что все как-то слишком просто? – Яков посмотрел на Тараса.
– А что должно произойти? – тихо ответил Мигель. – Раз ничего до сих пор не случилось, значит, маскировка работает.
– Меня больше волнует, как там Пушкарев и наши, – в голосе Тараса явно слышалось напряжение. – Это мы тут с главного входа со всеми удобствами, а им через катакомбы пехом переть.
– Справятся, – успокоил Мигель. – Олег знает системы бункера, а значит, у них преимущество во внезапности.
– Их всего четверо.
– Отступать уже поздно. У них получится, – твердо повторил священник. – Мы справимся.
Лере тоже хотелось на это надеяться.
Лифт остановился, и через пару секунд двери стали открываться. Внутренности кабины осветила разрастающаяся полоска света.
– Ладно, мужики. С Богом, – вздохнул Тарас и стал отодвигать решетку.
В этот момент грянул выстрел.
Сразу за складом когда-то давно был разбит небольшой сквер, но со временем ухоженная территория пришла в запустение. Лишенная стрижки трава разрослась, деревья мутировали. Жутковато тут было в сумерках.
Батон и повара следовали за Олегом мелкой трусцой, то и дело поглядывая по сторонам – мало ли, какой тут мог скрываться противник. И зверь, и человек. Вокруг них тут и там из земли к ночному небу поднимались разросшиеся стволы деревьев, оканчивающиеся раскидистыми голыми кронами, состоящими из переплетенных узловатых ветвей.
– Мороз по коже, – оценил Треска.
– Не отставайте, – предупредил двигавшийся впереди Пушкарев. – Почти на месте.
Сквер был явно не очень большой, но даже Батону показалось, что они углубились уже на достаточное расстояние от места, где разделились с остальными. Вокруг не было ни души, даже изредка проникавший сюда ветер не производил никаких звуков за отсутствием листвы.
«А вдруг это все-таки засада, мать ее», – смотря на маячившую впереди спину Олега, подумал Батон. Устроили показной спектакль со смертниками, которых набрали либо из пришлых бандюков, либо из своих же провинившихся. Тех, за которых уже все решили. Как скот на бойню. Нормальная практика в нынешние времена. Потом заставили разделиться… Ведь по большому счету они понятия не имели, куда заводил их Пушкарев, которого они знали всего каких-то несколько часов. Кругом была чужая, незнакомая территория, на которой мог укрываться какой угодно враг. Авантюра. Чистая авантюра, чтоб ей пусто было.
И все из-за Лерки. Не умеет держать рот на замке. Черт! Горячность девчонки могла теперь стоить им всем не только лодки, но и жизней!
Голос сталкера вывел охотника из раздумий.
– Все, это здесь, – Олег остановился, закинул винтовку на плечо, раздвинул широкие кусты и шагнул в заросли.
– Ну, чего застыли? – Батон посмотрел на замешкавшихся Паштета и Треску.
– А вдруг нам там маслин за шиворот натолкают? – неуверенно промычал толстяк.
Охотника снова нехорошо кольнуло в сердце. А своему чутью он давно уже привык доверять. Но делать было нечего. Они уже подписались, поздно было отступать. Да и может, обойдется, в конце концов. Сталкер ведь мог говорить правду.
– Эй, вы идете? – позвал из кустов Олег.
Повара и охотник ступили в разросшиеся ветви. Там в самой гуще зарослей в земле располагалась небольшая, выщербленная дождями бетонная тумба, с четырех сторон забранная решетками, рядом с которой виднелся люк. Пушкарев ждал возле него.
Когда остальные приблизились, сталкер присел на корточки и с усилием отодвинул крышку, под которой находился круглый лаз с лестницей.
– Не нравится мне все это, – заключил Паштет, посветив в отверстие фонарем. Ему очень не хотелось спускаться в чернеющую под ногами неизвестность. Словно в чью-то разверстую пасть.
– Поздно, чувак, – уныло вздохнул мявшийся рядом Треска. – Раз подписались, то чего уж теперь.
– Не ссыте, вы же со мной, – подбодрил парочку Батон, закидывая СВД на плечо. В замкнутых условиях бункера винтовка была бесполезна, но у охотника оставалась еще пара Стечкиных, да и не оставлять же драгоценную снайперку на поверхности.