Рядом со Щепотневым стоял крепкий полный старец с окладистой бородой - архимандрит Кирилл, который также внимательно смотрел на собравшихся. После небольшой паузы он вопросительно взглянул на своего спутника и тот утвердительно кивнул ему.
-Братия!- нараспев начал отец Кирилл и смущенно осекся,- гм, ээ.. Школяры! Сегодня знаменательное событие в жизни нашего Сретенского монастыря. По повелению Государя нашего Иоанна Васильевича, в сем году мной и боярином Щепотневым Сергием Аникитовичем, при монастыре создана первая лекарская школа в Русском царстве. До сего момента не было у нас такой. Учились все лекаря сами, кто во что горазд, при других монастырях, да у бабок старых и ведунов всяческих, прости Господи, что упомянул нечестивцев.
Отныне же в царское войско лекаря будут браться только, те, кто в нашей школе обучался. А ежели другие лекаря захотят в службе царской быть, то необходимо им испытания у нас пройти, чтобы доказать, что достойны они такой чести. Но ученики наши должны не только руками раненых лечить, должны они и слово божье нести, а посему закон божий будет для вас наипервейшим предметом, и сразу скажу, ежели, кто в нем слаб, будет, может на дальнейшее пребывание в стенах монастыря не рассчитывать. Поганой метлой неучей таких гнать буду! - И он тяжелым взглядом обвел присутствующих.
Никто особо не испугался, потому, как дома все усердно учили молитвы, и хорошо помнили "мягкие родительские наставления" в виде подзатыльников и шлепков, а то и чего посерьезней за свои прегрешения. Школяры еще не подозревали, что иеромонах Досифей, который будет учить их закону божьему очень ответственный человек и будет требовать от своей паствы все по максимуму.
Архимандрит говорил еще несколько минут, затем широким жестом осенил всех крестом и удалился.
Щепотнев также, как и остальные, с почтением слушавший наставления архимандрита, подошел к кафедре, привычным жестом облокотился об нее, и предложил всем садиться.
-Школяры,- неторопливо начал он,- вы уже все слышали, что сказал отец Кирилл. Действительно лекарская школа обязана своим появлением великому Государю нашему Иоанну Васильевичу. Увидел Царь наш непорядок в царстве, что лекарей в нем недобор, и повелел учредить сию школу в который вы ныне первые ученики. Вы все видите, что казна немалые деньги потратила на то, чтобы вы здесь могли знания получить, и достойными лекарями стать. И вы должны на такую царскую заботу ответить учебой хорошей.
Сегодня вас здесь два десятка, и будете учиться всего два года. Хочу сказать, что это очень малый срок для того, чтобы узнать все, что необходимо. Поэтому учиться вам будет тяжко, Многие из вас не знают даже грамоту и счет, это очень прискорбно, я все же надеюсь, что вы быстро выучитесь этому, и тогда учеба пойдет быстрее. Но сейчас тем, кто не умеет писать и читать придется пока заучивать все на слух, Потому, как у нас времени совсем немного, два года пройдут, вы даже не заметите.
Поэтому вы уже сейчас начали изучать первый предмет. Он называется -строение человека. Этот предмет сейчас у нас будет основным, Любой, кто тщиться стать лекарем, должен в точности знать, как устроен человек. И как вы уже знаете, мы начнем с костей скелета человеческого. Сразу скажу, вы будете учить далеко не все, что известно, и потом в других предметах тоже вам будет говориться далеко не все. Потому, как за два года все знания науки врачевания выучить невозможно. Но сразу говорю, если кто таланты и знания проявит необычные, такого школяра я отмечу, и возможно он будет учиться, а затем и сам станет учителем в будущем университете, который по повелению царя нашего будет вскоре учрежден.
Школяры смотрели на Щепотнева раскрыв рот. Еще никогда они не слыхивали таких речей. В церкви, где они еще могли услышать, что-то подобное, не часто попадались попы, которые могли так излагать свои мысли, а тут, перед глазами школяров развертывалась картина их обучения, они впервые слышали о множестве новых знаний, о коих никогда и не подозревали.
Никита, чуть ли не более всех вслушивался в слова боярина, они находили живой отзвук в его душе. Поэтому он не сразу обратил внимание, что наступила полная тишина и на него смотрят все присутствующие. Но все же он вышел из своих мечтаний и недоуменно посмотрел вокруг. Щепотнев, с улыбкой смотря на него, повторил вопрос:
Школяр, тебе не плохо, ты что-то очень бледный?
Подпихнутый Семкиным кулаком, Никита неуклюже вскочил и с поклоном сказал:
-Благодарствую за заботу боярин, я такой ликом всегда был, увечный я с детства, и сейчас все хорошо со мной.
Лицо боярина прояснилось,- Так ты сынок Акинфа дьяка, говорил он, что хромаешь ты с малолетства.
-Истинно так,- нехотя подтвердил Никита. Боярин по виду юноши понял, что тот не желает перед всеми говорить о своей болезни, оставил разговор и продолжил свой рассказ о том, как будет проходить дальнейшая учеба. Ученики немного зашумели, когда узнали, что через год в школу будет новый набор, и им придется уже самим заниматься обучением первогодков. Потом Щепотнев сам выбрал старосту среди них. Его выбор, конечно, пал на Протвина, потому, как он не только был самым здоровым из учеников, но к тому же и грамотным. После этого Мишка на глазах преисполнился важности, и сидел с отсутствующим видом, было заметно, что его мысли витают где-то далеко отсюда.
Боярин говорил долго, а когда закончил, уже собираясь уходить, неожиданно сказал, обратившись к Никите,- а ты школяр пойдешь со мной.
Сердце Никиты от неожиданности ухнуло в пятки, и закружилась голова. Он с тоской подумал,- неужто боярин меня из-за увечья из школы погонит?
Но, тем не менее, он послушно выкарабкался из-за стола и заковылял вслед за боярином, идущим легкой танцующей походкой по коридору, его сапоги, звенели острогами отделанными серебром. Царский лекарь прошел в скромную дверь без надписи и оставил ее открытой для Никиты. Тот вошел в открытую дверь и обмер, еще никогда не видел он такого великолепия. На стенах большой светлой комнаты висели большие полки с множеством книг. Никита даже не представлял, что их может быть так много. На столе очень странного вида стояли не менее странные вещи, для чего они нужны, он не мог даже предполагать. Щепотнев, усевшись на высокий стул, с неопределенной усмешкой наблюдал за отроком, который жадным взором рассматривал книги на полке.
Никита глубоко вздохнул и робко спросил,- неужели эти книги можно все прочитать?
-Никита, - сказал боярин, если ты хочешь стать хорошим лекарем, тебе придется прочесть много больше книг, чем, стоит здесь. Это только малая часть либереи, которая есть у меня. Я вижу, что тебе нравятся книги, поэтому в дальнейшем посмотрю на твои успехи в учебе, и если они будут, то разрешу брать тебе книги для чтения..
А сейчас давай снимай свои порты и ложись вон на тот топчан, я хочу посмотреть, можно ли, что сделать с твоей ногой.
Никита быстро сбросил с себя одежду и улегся на холодную кожу странного топчана, который Щепотнев, повторно, почему-то назвал кушеткой.
Царский лекарь долго сгибал, крутил и мял его больную ногу, потом встал, предложил Никите одеться, а сам вымыл руки из такого же рукомойника, что висел в келье у школяров.
Юноша быстро натянул свои штаны и молча стоял, ожидая приговора.
Но Щепотнев не торопился. Он тщательно вытер мокрые руки красивым расшитым полотенцем, затем уселся за стол и долго разглядывал Никиту.
Наконец, он произнес,- сейчас поедешь со мной, на моем подворье есть чеботарь хороший, снимет мерку, и сошьет тебе чоботы особые, в них легче ходить будет.
Никита разочарованно молчал, он надеялся, что вот сейчас лекарь нажмет, где нужно, повернет и сразу его нога станет большой и здоровой.
Щепотнев отлично понимал, что делается с парнем, он улыбнулся и сказал:
-Можно попробовать помочь твоему горю, но дело длинное и опасное, так, что пока походишь в чоботах новых, а тем временем я с отцом твоим поговорю, с ним все и порешаем. Но ты учиться должен так, чтобы мне хотелось тебе помочь. А сейчас давай иди к себе, собирайся и выходи на улицу, и пошустрей, я и так с тобой изрядно подзадержался.
И тут все завертелось, Никита почти бегом похромал к себе в келью, хорошо хоть, что его соседи были на занятиях и никто не приставал с расспросами. Поэтому он смог быстро одеться и вышел во двор, Боярин уже стоял там, в нетерпении, переминаясь у коня, его свита - полтора десятка крепких конных воинов в начищенных доспехах ожидали в открытых настежь воротах. Никита растерянно остановился и в этот момент его кто-то сзади подхватил за кушак и легко подсадил к одному из воинов. Тот только буркнул:
-Держись крепче,- и пришпорил коня. Сидеть без седла на лошадиной спине было жутко неудобно, но юноша не обращал на это внимания, первый раз в жизни он ехал верхом, да еще на боевом коне.
Их кавалькада мчалась по узким улочкам с криками, предупреждая прохожих, мимо проносились дома, и люди в лицо бил тугой ветер. Было здорово. Но поездка на удивление быстро закончилась. Уже совсем скоро они влетели в широко открытые ворота, и оказались перед большим боярским домом. Ворота за ними сразу же закрылись. Воины, спешившись, заводили лошадей в конюшню, а ссаженный с коня Никита стоял в полном одиночестве на утоптанном снегу, и не знал, что делать дальше. Царский лекарь куда-то исчез, наверно забыв про него.
Но тут к нему подошел насупленный мальчишка лет двенадцати, который грубо спросил:
-Ты чтоль будешь школяр хромой?
-Ну, я, - в тон ему ответил Никита.
-Тогда шагай за мной, я тебя к чеботарю нашему отведу,- сообщил паренек. И пошел, не оглядываясь, к видневшемуся в отдалении зданию, около которого носилось множество народа.
На идущих мальчишек внимания никто обращал. Но когда они подошли к невысокому каменному строению, из которого доносились удары молотков, звон металла и странный скрежет, откуда то появился пожилой коренастый воин, который вопросительно уставился на подошедших.
- Дядька Ерема, мне велено школяра к чеботарю провести, сам Сергий Аникитович распорядился,- бойко отрапортовал мальчишка.
-Ну велено, так веди,- ухмыльнулся старик, -только смотри мне, сам знаешь, не лезь мастерам под руку, а то опять все уши тебе оборвут. В последний раз тебе изрядно влетело.
Мальчишка искоса глянул на Никиту, его лицо стало пунцовым и он, угрюмо буркнув, -идем,- молча шагнул в двери. Они прошли несколько комнат, в которых сидели мастера, и их помощники. Для отрока, который никогда не бывал в таком месте, казалось, что вокруг царит ужасный шум и беспорядок. Но его провожатый был как рыба в воде, он шел, успевая переговариваться и пересмеиваться с работавшими. Никита же еле успевал отпрыгивать от носящихся стрелой подмастерьев и только успевал осенять себя крестом и божиться. Когда они зашли в маленькую тихую комнатку чеботаря, его голова уже кружилась от увиденного и услышанного. И он почти рухнул на лавку, стоявшую под окном. Его переполненная впечатлениями голова, даже не смогла удивиться, что и в этой комнатушке в окне было вставлено настоящее прозрачное стекло.
Егорка, так звали мальчишку, сообщил сухонькому седому мужичку, что ему приказано снять мерку для кожаных чоботов школяру, а вскорости пожалует сюда сам боярин и объяснит, чего он желает.
Мужичок оказался очень въедливым и пока измерял странной лентой ноги Никиты, ухитрился задать кучу вопросов.
-Так, ты вьюнош чьих будешь, чтой -то я тебя здесь ранее не видал?
-Так, я дяденька здесь и не бывал, до сей поры. Вот боярин Сергий Аникитович милость великую оказал семье нашей, в школу лекарскую меня взял, а сегодня изволил заметить, что хромаю я, и вот видишь, приказал чоботы сработать.
Мастер от удивления открыл рот:
-Так ты, что не боярских детей будешь?
-Не я дьяка Акинфа сын.
Так, может, отец твой для боярина нашего чем-то расстарался?- заинтересовался сапожник.
-Не знаю дяденька, может, и так.
-Да не кличь ты меня дяденькой, имя у меня есть Макарий, так и называй.
-Хорошо дяденька Макарий.
-Вот видишь парень, как повезло тебе, такого боярина, как наш хозяин, редко повстречать можно. Разве, кто другой будет думать о хромом школяре.
Но тут неспешную беседу старого и малого нарушили торопливые шаги, и в комнату зашел Щепотнев.
-Ну, что там Макарий,- спросил он, - все уже обмерил? А я тебе рисунок принес, как обувку надо будет сшивать. Давай сейчас прикинем, какая толщина подошвы должна быть.
Никита и Егорка молча стояли и смотрели, как боярин и разошедшийся чеботарь обсуждают, какие надо делать чоботы. Обсуждение не затянулось и Щепотнев, дав распоряжения Егорке, вновь унесся по своим делам.
Егорка повернулся к Никите и с вздохом воскликнул, - да, что сегодня за непруха такая! И откуда ты только на мою голову взялся, возись тут с тобой.
И тут же взвыл. Старый чеботарь, крепко ухватил испачканными дратвой пальцами его ухо, несколько раз с силой дернул его.
-Ах ты, пащенок! От народец неблагодарный! Ну, погоди Егорка, вот я ужо тятьке твоему передам, он тебя научит, как приказы Сергия Аникитовича обсуждать. Да ты мелкота, радоваться должон, что на тебя он внимание свое обратил, Боярину думному не в срам с сыном дьяка возиться, а тут шишка на ровном месте образовалась.
Он отпустил, сразу напухшее, красное Егоркино ухо и тот, упав на колени перед стариком, запричитал:
-Ой, дяденька Макарий, пожалей ты меня, Христа ради! Запорет меня тятька, за такие слова, прости, век молиться за тебя буду!
Макарий пару минут недоверчиво смотрел на мальчишку, затем сказал:
Ладно, на первый раз я тебе поверю, но смотри, аспид, не дай бог вновь ты мне попадешься на чем-нибудь, ну, тогда берегись, так легко от меня не уйдешь.
Вновь Никита шел за своим провожатым, который после выволочки от сапожника вел себя очень тихо. Когда они вышли на улицу, Ерема, который стоял, разговаривая с одним из мастеров, засмеялся, и показал на красное ухо Егорки.
-Вот, алояр твердолобый, опять кому-то под руку попался!
Скуластое лицо Егорки вспыхнуло.
-Дядька Ерема, не обзывайся, мой отец из кряшан недавних и сам я в Господа нашего верую,- и он перекрестился.
Ерема засмущался,
-Ну, отрок извиняй, я же не со зла, а так по привычке.
Повеселевший Егорка повернулся к Никите.
-Давай пошли, велено тебя в людскую отвести, поснидать, чего бог пошлет.
Уже темнело, вновь начал падать снег, и сани скользили по нему совершенно неслышно. Никита сидел, укрывшись в меховой полости, а кучер державший вожжи монотонно напевал какой-то мотив, почти не глядя, направляя лошадь, идущую шагом, в нужном направлении. Хотя школяр сегодня не перетрудился, но темп, который сегодня задал для него боярин, оказался очень трудным и сейчас он клевал носом, все время, проваливаясь в сон. В его голове смешалось все; шум и гам мануфактуры, первая примерка обуви, сердитое бурчание Егорки, который и сегодня не уберег в целости свои уши. Но больше всего поразил приказ Щепотнева - отправить его в монастырь на санях. Он пытался сказать, что и сам благополучно дойдет, но его никто даже не захотел слушать.
-Сергей Аникитович приказал,- был единственный ответ на его возражения. Поэтому пришлось послушно усесться в сани, кучер с ухмылкой помог ему накинуть медвежий мех, и щелкнул вожжами, трогая сани.
Монах на ворота в монастыре от удивления выпучил глаза, когда увидал, кто выбирается из меховой полости.
-Ты прям, как боярин подъехал,- обратился он к Никите.
- Интересно, что это Сергий Аникитович так расщедрился, для школяра?- обратился он уже к кучеру.
Тот пожал плечами,- мы люди простые наше дело холопье, приказано везем, не приказано не везем,- и хитро подмигнул Никите. После чего плюхнулся на охапку сена, переливчато засвистел, сани рванули с места и в миг исчезли за поворотом. Никита теперь хорошо понимал причину его веселости. Когда сегодня в людской, он после обеда едва поднялся из-за стола, ему показалось, что еще никогда в жизни он так не ел. Во время еды у него не раз возникали странные мысли, что холопы и вольные работники боярина лучше одеты, а уж едят и вовсе несравнимо с его семьей. Хотя его отец и служит дьяком в Разбойном приказе, пусть самым последним, но все же дьяком, но такая трапеза у них бывала разве только на разговление.
Он прошел в открытые монахом двери и пошел в школу, желая только одного улечься в постель и уснуть. Но уснуть не удалось, оба его соседа только, что пришедшие с ужина и даже принесшие ему тайком краюху хлеба, спать ему не дали, и раскрыв рот слушали его рассказы о подворье Щепотнева. Во время беседы, они с удовольствием подъели хлеб, ими же принесенный для Никиты, потому, как он смотрел на него с полным равнодушием.
Но постепенно его ответы на вопросы все замедлялись, окружающее расплылось в его глазах. Мишка прикрыл товарища тонким одеялом и сказал, обращаясь к Семену:
-Интересно, чем Сергию Аникитовичу наш Никитка приглянулся, что он с ним так возится? Ты понял, что он ему пообещал?
-А чего, он обещал, чоботы особые подарить и все, для боярина, в чем тут трудность?
-Ну, и каким местом ты Семка слушаешь, он ему ногу обещал сделать длиннее!
Оба школяра смотрели друг на друга, и в их глазах разгорался огонек неверия и восхищения одновременно.
Я сидел рядом с Ирой в нашей светелке и держал на руках сына.
Ощущение было очень странное.
-Понадобилось попасть в другой мир и в другое время, стать другим человеком и только тогда ощутить по-настоящему, что ты теперь не только муж, но и отец семейства. А учитывая полное отсутствие контрацептивов, скорее всего на одном ребенке мы не остановимся.
Сынок между тем, немного крутил головой, тихо агукал и пялился на меня голубыми глазами. Неожиданно на моем животе потеплело.