– А что ж тогда племянник с экстремистами связался?
– Разберусь.
– Да ты не обижайся, я сам в Ханкале служил. Но контакта не было! Чеченской крови на мне нет! – полушутя-полувсерьез отрапортовал сын муллы.
В мечети было многолюдно. Пятничный намаз собрал более пяти тысяч правоверных. На Заячьем острове прогремел пушечный залп. Зухр – полуденный намаз – тянулся медленно. Сердобольный мулла словно специально растягивал молитву, воздавая хвалу Всевышнему, желая оттянуть неприятную проповедь, которую вознамерился прочитать перед уммой. Мусульмане внимали ему, совершая ритуальное омовение и синхронно преклоняя колени. Сейчас они олицетворяли собой единое целое: татары, азербайджанцы, таджики, чеченцы, дагестанцы… Как сохранить мир в их головах, когда на улицах стало опасно ходить, когда умы горожан все ожесточеннее, сердца – холоднее, а в душах нет согласия. Когда цвет кожи может стать причиной смерти и когда на руках столько оружия. Не все применяют его в целях безопасности, молодежь демонстрирует с его помощью свою силу…
Сегодня здесь было много уважаемых людей из кавказских диаспор – старейшин, бизнесменов, авторитетных богословов, которые могли повлиять на молодежь. Максимализм – враг ислама, терпимость – его спасение. А эти сорвиголовы, вместо того чтобы учиться, овладевать нужными знаниями и навыками в профессии, чтобы найти достойную работу и кормить свои семьи, увеличивают ряды доморощенных наци, подражая низким людям. При этом они оправдываются, что все делают в ответ, что устали терпеть притеснения. И главное, что у радикалов появились поводыри, прикрывающиеся исламом и выдергивающие из контекста святого Корана нужные цитаты. Вот что опасно вдвойне… И похоже, несмотря на настоятельные рекомендации сыну и милицейские кордоны, что стояли у входа в мечеть, не допустить присутствия провокаторов на этом собрании не удалось, они все равно сюда пробрались…
– «Воистину, Аллах не меняет положения людей, пока они не изменят самих себя».
Так указано в Коране, в суре «Гром». Нашим городом всегда гордились и восхищались. Его воспевали. В том числе великий гений Пушкин. Вот его строки из «Подражания корану»:
Творцу молитесь; Он могучий:
Он правит ветром; в знойный день
На небо насылает тучи;
Дает земле древесну сень.
Он милосерд: он Магомету
Открыл сияющий Коран,
Да притечем и мы ко свету,
И да падет с очей туман.
Мы любим наш многоликий город, ведь над его созданием трудились разные народы Российской империи. Среди них было немало мусульман. Сюда стекались люди со всех концов света, принося частичку своей очерченной границами страны и своей безграничной души. Отличительной чертой Северной Пальмиры является не надутая чопорность, а врожденная интеллигентность. И, как следствие, Петербург приемлет и вбирает в себя все лучшее, что могут дать иные культуры. Он впитывает красоту и мудрость. За его относительно недолгую историю сложился большой культурный конгломерат, в котором мы живем и сохранить толерантность которого – и наша с вами задача.
Наша, петербургская, мечеть считается одной из самых больших и красивейших мечетей Европы! И открыта она была в 1913 году, самом благодатном и процветающем году для России, за год до мирового побоища и за четыре года до кровавого октября 17-го. С тех пор прошло без малого сто лет – ничтожный период с точки зрения истории, но для простых смертных – срок огромный. Сменились эпохи. Поменялся и контингент мусульман. Но откуда бы мы ни приехали, какие бы планы на будущее ни строили, Петербург – это и наш город. Кто-то считает, что он здесь временно, но – все от Аллаха. Быть может, Питер станет частичкой и вашего сердца, станет родным городом ваших детей. Как нас, мусульман, будут воспринимать остальные жители, как они будут относиться к исламу, к нашим детям в школе, к женщинам в хиджабах на улице? Насколько комфортно здесь будет нашим детям? Это зависит от Аллаха Всевышнего и от нас с вами. Надо уважать чужие традиции и не лезть в чужой монастырь со своим уставом. Только мирными способами отстаивать свои права и не провоцировать бойню…
– А они уважают наши традиции?! – громогласно перебил муллу бородатый проповедник, тот самый, который в прошлую пятницу распространял в стенах храма запрещенную литературу и призывал молодежь из медресе к экстремизму. Тогда его вывели под руки сыновья имама. Сегодня провокатор не один, а в окружении нескольких десятков адептов, таких же длиннобородых и с такими же злыми глазами… – Призывает ли с минаретов мечети, которую вы приватизировали, воздать в молитве хвалу Всевышнему муэдзин?! Вы гоните правоверных молиться на улицу! Но и там нам нет места, даже когда мы стоим на коленях в ямах и лужах! Нам запрещают молиться Аллаху в их армии, где наших ребят обдает кадилом православный поп! Нам запрещают даже радоваться! Запрещают танцевать лезгинку! – Оратор поглядывал на многотысячную толпу и, видя, что люди опускают глаза, не решаясь ему возразить, все более заводился: – Это их бесит, а вы им потворствуете, вместо того чтобы отстаивать наши права и стать знаменем нашей борьбы с кафирами! Когда мы приносим жертву единому Богу, русские негодуют, защищая права животных! Для них права животных важнее права людей на веру! В своих речевках их фанатики-хоругвеносцы с крестами и идолами на иконах оскорбляют Пророка и выкрикивают богохульные слова в адрес самого Всевышнего! И мы должны молчать?! Терпеть?! Сносить унижения?! Пусть лучше смерть за веру и почести рая, чем участь рабов и ад на земле!!! Аллаху Акбар!!!
– Аллаху Акбар!!! – закричали приверженцы подпольного джамаата, не забывая раздавать листовки экстремистского содержания. Хвала Всевышнему теперь звучала не призывом к молитве, а боевым кличем, который подхватили многие, особенно молодые.
Потасовка началась прямо в стенах мечети. Сыновья муллы, включая старшего, который подвозил Ису из аэропорта Пулково, ринулись к месту драки с верными людьми. Последователи укрыли самопровозглашенного муджтахида, уже давно выдающего себя за теолога, достигшего высшей степени иджтихада[1]усердием в изучении дел Пророка и имеющего право делать самостоятельные выводы из Корана и сунны, в безопасном месте, на приличном расстоянии от драки. В разных уголках мечети вспыхивали словесные баталии, которые вот-вот могли перерасти в выяснение теологических разногласий способом кулачных боев. Люди уже кучковались по национальному признаку, не вспоминая о том, что в исламе нет наций.
В храм ворвались омоновцы. Это послужило катализатором новой волны побоища. Конфликт быстро переместился на улицу к Конному переулку. У метро «Горьковская» скопились милицейские автобусы. Начались задержания. Самые отчаянные оказывали сопротивление стражам порядка. Их били и бросали в арестантские кэбы, затем развозили по отделениям, успевая обыскивать по пути.
Толчея у входа в мечеть привела к настоящей давке. Лидера подпольного джамаата, инициировавшего конфликт, попытались вывести из храма силой. Этого сделать не удалось. Он продолжал наблюдать за происходящим со второго этажа, где в хиджабах укрылись верующие женщины. Лже-муджтахид довольно поигрывал желваками, иногда вещая теперь уже невнятный текст, бессвязный, угрожающий, лишь смутно напоминающий гневную проповедь. Но чаще он давал сигналы телохранителям сбрасывать вниз груды отпечатанных заблаговременно прокламаций. Те послушно разрывали упаковки с фирменным клеймом из арабской вязи, доставали листовки и запускали их в толпу.
– Иса, я вас выведу через черный вход! – Московскому гостю настоятельно порекомендовали покинуть место потасовки. – Собрание глав диаспор сорвано. Не по нашей вине. Постарайтесь повлиять на племянника, нам удалось договориться с начальником милиции. Ваши деньги пригодились – потерпевшие забрали заявления. Но наставьте его на путь истинный. Он оказался пешкой в чужой игре. В партии, которую разыгрывают сторонники хаоса. Надеюсь, вы понимаете, что они прикрываются верой. Их единственное желание – власть… Сегодня мы пытались потушить пожар, а они всегда хотят его раздуть. Мы проиграли на этот раз. Они нас перехитрили.
Иса кивнул и последовал за провожатым. Из Питера племянника надо было забирать. Ведь теперь он был под колпаком не только у ментов, но и у скинхедов. Ничего, переведется в Москву. Там, под присмотром, он подобного не совершит.
Спустя полчаса он заходил в «Англетер». На плазменных экранах люкса транслировался репортаж с городских улиц, напоминающий противостояние католиков и оранжистов в Ольстере. Горели факелы, в щиты спецназа летели камни, из мечети выносили искалеченных и раненых, стараясь укрыть их от глаз блюстителей закона. Иначе пострадавших легко причислят к зачинщикам беспорядков… Так бывало нередко, если не всегда.
Мародеры бесчинствовали, пытаясь поживиться хоть чем-нибудь. Припаркованные на Кронверкском проезде машины оказались бесхозными. Подступы к ним хозяев перекрыло оцепление из солдат внутренних войск – несмышленых «срочников». Милицейские начальники, как обычно, проявили всю свою бездарность, выставив оцепление из неопытных юнцов и салабонов, причем совсем не там, где развернулся эпицентр событий. Мародеры, как, собственно, и журналисты, беспрепятственно подобрались, каждый к своим целям, с другой стороны. Звон стекла, бесноватые крики, стоны раненых… Жуть в прямом эфире облетела все эфирные каналы и попала в CNN как горячая новость дня о притеснении властями мусульман во второй столице России.
В «Евроньюс» трактовали происходящее лишь немного лояльнее к правящему режиму. Лавирование от показной беспристрастности до прямого осуждения властей удавалось с трудом. Негативный осадок и язвительность присутствовали в каждом слове ушлого комментатора:
– Совсем недавно миграционные службы и милиция Северной столицы России вылавливали незаконных мигрантов, невзирая на то что некоторые из них укрывались в Соборной мечети Санкт-Петербурга. Беззащитных гастарбайтеров с просроченной пропиской избивали и хватали прямо в стенах культового учреждения. Вот и сегодня стражи закона вошли в храм, чтобы подавить сопротивление кавказских и других мусульманских диаспор, выражающих недовольство по поводу слишком жестких мер, предпринятых властями в отношении молодых людей кавказской национальности, которые устроили на мусульманский праздник чудовищное зрелище. Распоясавшиеся молодчики с Северного Кавказа настроили против мусульман весь город…
По телевизору показывали племянника Исы и его подстриженных под группу «Битлз» темноволосых друзей-студентов.
– Происшествие, всколыхнувшее Санкт-Петербург, началось с того, что группа уроженцев Кавказа, среди которых был чеченец, кабардинец, ингуш, азербайджанец и даргинец, пленили четырех молодых людей славянской внешности, посадили их в фургон с животными, предназначенными для жертвоприношения, и отвезли в лес. Там молодчики устроили забой скота. Сперва они заставили пленников резать животных, затем принудили раздеться и раскрасить друг друга кровью. После чего сожгли одежду и голыми отпустили домой. Кровавый боди-арт был запечатлен на любительскую видеокамеру проезжающими по трассе Е-95 туристами. Отпущенные на свободу молодые питерцы были вынуждены добираться до города абсолютно обнаженными, ни одна проезжающая машина не остановилась. Съемка была выложена в ютюбе и стала достоянием общественности. Резонансное событие вызвало в городе антикавказские и антиисламские настроения. Злоумышленников быстро нашли и препроводили в СИЗО. По нашим данным, следствие еще не закончено, но есть предположения, что дело о кавказских молодчиках до суда все же не дойдет, так как к урегулированию конфликта подключились влиятельные лица кавказской диаспоры и даже религиозные авторитеты. Нанятые ими адвокаты установили факт избиения подозреваемых при задержании. Это также снято на видеокамеры наблюдения, установленные на домах, где проживают фигуранты дела. Покровителями подследственных инициировано прокурорское расследование задержания, при котором, что уже доказано, сопротивления органам правопорядка не оказывалось, однако кавказцы все равно были жестоко избиты.
Милиция и служба исполнения наказаний не заинтересованы в содержании под стражей кавказских националистов, а власти – в дальнейшей эскалации этнического противостояния. При этом никто не может поручиться за то, что безнаказанность злоумышленников не приведет к народным волнениям. Заключенные под стражу по-прежнему отрицают свою вину, ссылаясь на предвзятость следствия и недостоверность свидетельских показаний.
Власти же, чтобы хоть как-то утихомирить народное негодование, ужесточили паспортный режим. Силовые акции в отношении мигрантов уже привели к открытым столкновениям с милицией. Правозащитники уже окрестили творимые с благословения губернатора бесчинства этническими чистками и предрекают, что эти меры приведут к еще более негативным последствиям, грозя перерасти в локальные бунты в так называемых гетто – мини-анклавах компактного проживания мусульман и в местах отправления их культовых обрядов…
…Иса услышал звонок сотового. Номер адвоката.
– Можно подъехать в следственный изолятор забирать Мовлади. Он держался молодцом! Свидетели теперь считают, что опознались. Показания, выбитые на предварительном следствии у двух других подозреваемых, – фикция. Следаки сами понимают, что мы легко дезавуируем их методы, докажем их несостоятельность. Все, что у них есть, – писано вилами по воде, выбито под давлением. Никаких улик, кроме бараньих голов в лесу, да фрагментов сгоревшей одежды, которую никто не сможет идентифицировать. К тому же ее могли добровольно сжечь нудисты. Никто не может поручиться, что так называемые потерпевшие не геи или извращенцы… Прессинг закончился. Все получилось!
Слова были не те, но известие из уст известного манипулятора уликами и ниспровергателя Уголовно-процессуального кодекса действительно прозвучало радостно. Иса вышел из отеля, бросил изумленный взор на дивные фронтоны Исаакиевского собора, вдохнул свежего воздуха и сел на заднее сиденье такси.
– В тюрьму!
– Наш дом – тюрьма. В какую? – попытался неуместно пошутить водила, но, глянув в зеркало заднего вида догадался, что клиент вряд ли оценит его чувство юмора. – Понял, – сказал водитель и повез своего пассажира в «Кресты» к Арсенальной.
Оказалось, что интуиция шофера не подвела. Клиента встречал очкарик с бабочкой, похожий на адвоката. Пассажир щедро отвалил чаевых и вышел из машины.
– Все бумаги подписаны. Я могу его вывести прямо сюда, – семеня словами, отрабатывал свой баснословный гонорар лучший питерский адвокат.
– Нет. Я надеюсь, он еще не знает, что его выпустят? – недоверчиво посмотрел на знатока юридической казуистики Иса.
– Нет, конечно, – хотел было перекреститься адвокат. Но вовремя вспомнил, что его заказчик – поборник ислама.
– Сперва я хочу поговорить с ним с глазу на глаз. В камере.
– Думаю, после всех их косяков это легко устроить. Возражений не будет, тем более он – в одиночке!
Ису провели по длинному коридору, открыли массивную дверь с железным засовом и впустили к племяннику. Мовлади встал со шконки. По суровому взгляду дяди он понял, что родственник, заменивший ему отца, не настроен обниматься. Дядя какое-то время просто молчал и смотрел на юношу. Парень исхудал, синяки под глазами уже сошли, недосып и переживания отразились на глазах, исполосовав белки кровяными капиллярами. Они смотрели затравленно и грустно. Тревога мешала им сомкнуться много дней и ночей.
– То, что ты сделал, за пределами здравого смысла, – наконец произнес дядя.
Юноша попытался было что-то сказать, чтобы хоть как-то оправдаться, но получил с размаха увесистую пощечину. И тогда Мовлади опустил голову, его глаза наполнились влагой.
– Твой отец однажды был спасен русским солдатом ценой собственной жизни и прожил после того, как его прикрыл своей грудью рядовой боец, еще три года. Он был рядом с твоей матерью, со мной и с тобой эти три года… Перед тем как наркоман из леса, который купил свои наркотики за фальшивые доллары, не подстерег его, как шакал, и не выстрелил в спину. Ты слушаешь тех, кого твой отец считал врагами. Он считал своей родиной не только Чечню, но и Россию. Он мечтал, чтобы ты получил образование, расширил горизонты своего кругозора, увидел мир, а не был волчонком в изолированном лесу. А тебя, выходит, тянет в лес? К тем, кто убил твоего отца?
Комок в горле мешал Мовлади говорить, да и не нашел бы он сейчас никаких слов… Страх сказать не то, что оскорбит память об отце, покоробит слух столько сделавшего для него дяди, не позволял сосредоточиться.
– Зачем ты это сделал? Они оскорбили твою мать?
– Нет… – со слезами на глазах молвил юноша.
– Они унизили твоих друзей?
– Нет… – рыдал парень.
– Они обидели твою девушку?
– У меня никого нет…
– Они угрожали тебе лично?
– Нет…
– Так что же заставило тебя совершить эту глупость?! Ты же не тупой?! Не лги мне. Отвечай!
– Я никогда не лгу! – Он уже не мог сдерживать слезы. Не помогали усилия воли. Ему было стыдно уподобляться плаксивой женщине. Но эмоции управляли сами собой. И слезы лились рекой.
– Раз они не оскорбили тебя, не обидели твоих близких, не покушались на честь твоей любимой, не нападали на твоих друзей, значит, ты обычный преступник. Ты – злодей!
– Они оскорбили… Они сказали…
– Что они сказали?!
– Я не могу это повторить… – Дрожь в голосе лишь усиливалась.