В романе Сатана — фаталист, а Мария — его роковая любовь.
Влюбленный Сатана… Тему эту задал Лермонтов в «Демоне», но он наметил только направление художественного поиска, описал тоску падшего ангела по райским высотам. Он заставил Дьявола проронить слезу, но это лишь внешнее проявление внутренних бурь. Каковы они и как терзают душу, рвущуюся к свету? Андреев решился высветить и описать путь вхождения мертвой души в мир людей, в неведомую ей область человеческих страданий. Выбранная им форма романа в виде дневника оказалась здесь исключительно удобна. Мы узнаем о всех душевных переменах героя из первых уст.
Дадим слово вочеловечившемуся духу зла:
«— А еще Я с каждой минутой все больше радовался, что я жив. Я жив, говорю, могу еще долго играть: и вдруг Мне стало нравиться, что Я — человек!
…Каждое утро, проснувшись, Я чувствую, что вандер-гудовская настойка человечности стала на десять градусов крепче: подумай: еще немного, и он выставит Меня за порог, — он, жалкий владелец пустого сарая, куда Я внес дыхание и душу!
…Вот сейчас: вдруг какой-то неосторожный удар смычка, и Я мгновенно весь наполняюсь вихрем бурных слез, любви и какой-то тоски! Необыкновенное становится выразимым, Я широк, как пространство, Я глубок, как вечность, и в едином дыхании Моем Я вмещаю все! Но какая тоска! Но какая любовь! Мария!
…Я следую лучшим образцам, и, когда Меня искушают, Я удаляюсь в пустыню. Там Я долго заклинал и звал Сатану, и он не хотел Мне ответить. Вочеловечившийся, долго Я лежал во прахе, умоляя, когда отдаленно зазвучали во Мне легкие шаги и светлая сила подняла Меня ввысь. И вновь увидел я покинутый Эдем, его зеленые кущи, его немеркнущие зори, его тихие светы над тихими водами. И вновь услышал Я безмолвные шепоты бестелесных уст, и к очам Моим бестрепетно приблизилась Истина, и Я протянул к ней Мои окованные руки: освободи!
— Мария.
…Я еле касался рукою ее тонкого и гибкого стана, но если бы я обнимал и держал в руке всю твердь земную и небесную, я не испытал бы более полного чувства обладания всем миром! Мое существование казалось мне необъятным, как вселенная, которая не знает ни твоего времени, ни твоего пространства, человече! Мне уже нечего было ни вспоминать, ни знать: все помнила и всем владела моя новая человеческая душа. Я человек!»
В сущности, Леонид Андреев рассказывает новую историю о воскресении. Только участвует в ней не Спаситель, а его главный противник, и оживает в ней не усопшая плоть, а падшая душа. Соблюдается хорошо известный принцип антисимметрии: Дьявол делает все то же, что и Бог, только наоборот. И еще одно отличие. Писатель срывает покров тайны преображения, он указывает на Любовь как единственное средство победить зло, присутствующее в нашем мире. Причем более всего в Марии Вандергуда поражает то, что она необыкновенно похожа на Мадонну, «которую люди видят только в церквах, на картинах, в воображении верующих художников». Думая о Марии, ее неземной, величественной красоте, он как бы первым делает шаг к примирению с Богом и с Церковью Христовой. Сильный сюжетный ход, достойный итогового романа! Андреев затрагивает темы, где ему не было равных. Вникнуть в психологию Дьявола, увидеть не только отвратительные, но и вполне привлекательные его черты, стать его адвокатом — цель романа. Можем ли мы не пожалеть Сатану, готовящегося покончить с собой из-за неразделенной любви?..
От возвращения в мир иной его, однако, спас Магнус. Он уверил Вандергуда, что Мария любит его и что стоит остаться жить. Между собой, однако, мужчины заключили договор, по которому Вандергуд в обмен на свои миллиарды получал руку и сердце Марии. Казалось бы, дорога к счастью для Сатаны открыта! Но развязка игры была для него совершенно неожиданной. В тот день, когда все деньги перешли в собственность Магнуса, новоявленный миллиардер открыл Вандергуду, что Мария — его любовница: «Да, я взял ее, когда ей было четырнадцать или пятнадцать лет, она сама не знает точно своих годов, но я был уже не первый ее любовник и… не десятый». При этом Магнус подтвердил свою готовность выполнить условия договора. Но здесь уже вскипела кровь у Вандергуда, и он с яростью отвечает Магнусу: «Какое ты злое, надменное, тупое и отвратительное животное! В каких источниках жизни или недрах самого ада я мог бы найти для тебя достойное наказание. Да, я пришел на эту землю, чтобы поиграть и посмеяться. Да, я сам был готов на всякое зло, сам лгал и притворялся, но ты, волосатый червяк, забрался в самое мое сердце и укусил меня. Ты воспользовался тем, что у меня человеческое сердце, и укусил меня, волосатый червяк».
Человек обманул Черта. Леонид Андреев подарил нам сюжет, о котором так мечтал Гоголь. Вдобавок ко всему Сатана еще и разозлился и стал грозить Магнусу страшным наказанием, которое его ждет в аду. Сатана отреагировал на обман чисто по-человечески, в чем-то даже по-детски. Это было самое позорное событие в его земной жизни. Смешно и стыдно, когда Сатана, пусть даже вочеловечившийся, преклоняется перед проституткой и обкрадывается первым встречным проходимцем. «Но что сказать про Сатану, который превращается в бессильного и жалкого лжеца и с треском напяливает на свою мудрую голову картонную корону театрального царя?» Вочеловечившись, Сатана утратил свои сверхспособности, он не в силах наказать Магнуса за обман. Обращаться же в полицию, чтобы разоблачить Магнуса, бессмысленно, поскольку тот уже на короткой ноге с кардиналом X., а значит, и с властями предержащими тоже. Правда, Вандергуд еще пробует пыжиться и гордо заявляет: «Я — Сатана», но ничего, кроме смеха окружающих, не вызывает. И как финал всей этой «комедии» звучит заклинание кардинала X.: «Изыди, Сатана!» Сатану, униженного и оскорбленного, вышвыривают… на улицу. Магнус и его компания торжествуют.
Но уменьшилось ли общее количество зла в мире после вочеловечивания Сатаны? Нет, не уменьшилось. Вместе с богатствами Вандергуда мошенник Фома Магнус унаследовал и все мерзости сатанизма. Новоявленного миллиардера не удовлетворит ни один престол, даже русский. Он метит на место Сатаны! Уж на что Топпи, секретарь Вандергуда и по своей природе тоже вочеловечившийся бес, многое повидал и на том, и на этом свете, но и его Магнус напугал своим неверием в Бога. Фамилия Магнуса, кстати, происходит от основы «маг», что значит «волхв», «колдун», «язычник». Оно как бы выдает внутреннюю установку Магнуса противостоять христианскому Богу, стать равным Ему, а может быть, и превзойти.
Фамилия андреевского героя напоминает нам также об одном очень известном алхимике Средневековья — Альберте Великом, прозванном Магнусом. Он родился в 1206 году и умер в возрасте 74 лет. О нем говорили, что он был «велик в магии, силен в философии и непревзойден в теологии». Альберт Магнус был членом Доминиканского ордена и воспитателем Фомы Аквинского в алхимии и философии. Альберт Великий был аристоте-лианцем в философии, астрологом и большим знатоком медицины, физики и алхимии. В молодости его считали слабоумным, но его искренняя вера и преданность были вознаграждены видением, в котором перед ним появилась Непорочная Дева Мария и дала ему великие философские и интеллектуальные способности. Престиж Альберта Великого был столь высок, что о нем рассказывали множество фантастических историй, самой необычной из которых была, пожалуй, легенда о механическом человеке. Став мастером магических наук, Альберт начал конструирование любопытного автомата, которого он наделил способностью к речи и мышлению. Андроид, как он назвал его, был сделан из металла и неизвестной субстанции, выбранной согласно велению звезд, и наделен духовными качествами через магические формулы и заклинания. Труд этот занял целых тридцать лет. Фома Аквинский, однако, полагая этот механизм дьявольским, разбил его, тем самым разрушив труд всей жизни Альберта. Несмотря на это, Альберт оставил Фоме Аквинскому свои алхимические формулы, включая (согласно легенде) секрет философского камня.
Фома Магнус, подобно Альберту, сведущ в химии. Но самое главное, что он изобрел динамит, который имеет волю, сознание и глаза. Магнус, показывая Вандергуду небольшой брусок чудо-динамита, так объясняет его свойства: «По виду — мыло или воск. По силе — это Дьявол. Достаточно половины этого бруска, чтобы стереть с поверхности храм Святого Петра. Но это капризный Дьявол. Его можно бить, рубить на части, жечь в песке, и он останется безмолвным: динамитный патрон разорвет его, но не вызовет гнева. Я могу бросить его на улицу, под ноги лошадей, его будут грызть собаки, им станут играть дети, — и он останется равнодушным. Но стоит мне кольнуть его током высокого напряжения — и ярость его взрыва будет чудовищна, безмерна! Сильный, но глупый Дьявол!» Оба Магнуса — изобретатели, они думают, в сущности, над одной проблемой — создать механический эквивалент Дьявола. Но андреевский Магнус превзошел своего предшественника, его создание в миллионы раз страшнее и разрушительнее для человечества. Он будет достойным преемником Сатаны. Да и планы у него масштаба космического — «взорвать землю» и «на время отменить законы и пустить смерть в загородку». Что же это будет за катастрофа?
Ответ предельно прост, и Андреев фактически дает его, датируя страницы дневника Сатаны. Рассказ Вандергуда относится к событиям, происходившим с 18 января по 27 мая 1914 года, накануне начала Первой мировой войны. Не пройдет и месяца, как боснийский студент Принцип убьет эрц-герцога Франца-Фердинанда, наследника австрийского престола, и его супругу в Сараево. С этого преступления начнется кровавая летопись невиданной дотоле мировой бойни. Логика повествования требует признать, что в лице Магнуса и кардинала X., прикарманивших денежки Вандергуда, Андреев символически изобразил организаторов и вдохновителей Первой мировой войны. В романе, таким образом, обнаруживается не только философская, но и политическая подоплека. Писатель аллегорически, но предельно четко говорит читателям, что война планировалась загодя и была частью крупной политической игры сильных мира сего. Магнус — один из них, обобщенный образ тех немногих, кому эта война принесет выгоду. «В силу ли внушения, которое шло от Магнуса, или от простого утомления этот круглый череп (выделено Л. Андреевым. — А. А.), сверкающий огнями глаз, постепенно стал превращаться в моих глазах в настоящий взрывчатый снаряд, в готовую бомбу с светящимся фитилем…» Он — гражданин Вселенной, и не связывает себя ни с каким народом. Свобода — его отечество, он наднационален, и в нем трудно не узнать сегодняшних хозяев мира, способных переиграть даже самого Сатану.
Произведение Андреева — это роман-предупреждение, напоминание о том, кто организует войны и революции. Тайны, связанные с началом и разжиганием Первой мировой войны, до сих пор тщательно скрываются от обывателей. Мало кто знает, что австрийский суд, расследовавший убийство в Сараево, установил, что нити заговора выходили далеко за пределы Сербии. «Сербские фанатики» оказались пешками в руках могущественных международных сил, готовивших всеевропейский конфликт. Несчастный эрцгерцог признавался начальнику своего Генерального штаба фон Гетцендорфу: «К войне с Россией подстрекает Франция, особенно тамошние масоны, которые стремятся вызвать революцию, чтобы свергнуть монархов с их тронов». Задолго до его злосчастного визита в Сараево английский журнал «Труф» опубликовал карикатуру, показывающую послевоенное устройство Европы: монархи лишились тронов, а на месте их владений возникли мелкие республики. Если учесть, что журнал принадлежал одному крупному магнату и масону, то становится очевидным: карикатура отражала чаяния «мировой закулисы». В разгар войны, как бы ощутив ее закулисную сторону, Валерий Брюсов писал:
Леонид Андреев приоткрыл тайны этих «некто», дал их четкий психологический портрет. И вряд ли кто возразит, что это уже не безобидные гоголевские «кувшинные рыла», не бесочеловеки Достоевского. Это — нелюди…
Часть IV В тени Люциферова крыла
Советская власть культивировала атеизм, идею отрицания как Бога, так и Дьявола. В этом смысле у исследователей, казалось бы, нет оснований называть коммунистических лидеров комиссарами преисподней и прислужниками Дьявола. Однако не все так просто и очевидно.
Для россиян, вкусивших теоретические и практические плоды марксизма, небезынтересно будет узнать, что молодой Маркс слагал гимны в честь Сатаны. В стихотворении «Скрипач» он, к примеру, признается:
В студенческие годы будущий автор «Капитала» написал драму «Оуланем». Ее название является искажением имени Иисуса — Иммануил, прочитанным справо налево и означающим по-еврейски «С нами Бог». Налицо, таким образом, обезьянничанье, глумление над священным для христиан образом. В этой драме Маркс пишет:
Бездна здесь — это христианский ад, а Оуланем — Антихрист, обитающий там. Маркс называет его другом, удостоверяя тем самым, что никаким атеистом он не был. Более того, у нас есть все основания предположить, что восемнадцатилетний Маркс верил в Дьявола и считал себя воплощением Антихриста.
Очень примечательны признания еще одного, теперь уже русского, революционера — Николая Бухарина (1888–1938), сделанные им в автобиографии для официального издания: «Примерно около этого времени (будучи во 2-м классе городского училища. — АЛ.) или несколько позднее я пережил первый т. н. «душевный кризис» и окончательно разделался с религией. Внешне это, между прочим, выразилось в довольно озорной форме: я поспорил с мальчишками, у которых оставалось почтение к святыням, и принес за языком из церкви «тело Христово», победоносно выложив оное на стол. Не обошлось здесь и без курьезов. Случайно мне в это время подвернулась знаменитая «лекция об Антихристе» Владимира Соловьева, и одно время я колебался, не антихрист ли я. Так как я из Апокалипсиса знал (за чтение Апокалипсиса мне был, между прочим, сделан строгий выговор школьным священником), что мать антихриста должна быть блудницей, то я допрашивал свою мать — женщину очень неглупую, на редкость честную, трудолюбивую, не чаявшую в детях души и в высшей степени доброжелательную, — не блудница ли она, что, конечно, повергало ее в величайшее смущение, так как она никак не могла понять, откуда у меня могли быть такие вопросы».
Владимир Ильич Ленин все разговоры о Боженьке и Дьяволе считал несусветной чушью. Но ведь и он в том числе дал «добро» на ритуальное убийство царской семьи. На стене подвальной комнаты, где в ночь с 16 на 17 июня 1918 года совершилось злодеяние, была оставлена надпись на немецком языке — две слегка измененные строфы Генриха Гейне. Поэт написал это стихотворение по мотивам «Книги Даниила». Мифологический вавилонский царь Валтасар был убит слугами за непочитание иудейского бога Яхве.
Напротив места, где был убит царь, рядом с окном были оставлены три надписи: «1918 года» «148467878 р» и «87888». На некотором расстоянии от них на обоях теми же чернилами и почерком были выведены каббалистические знаки. В книге Энеля «Жертва» приводится вариант их расшифровки:
«Здесь по приказанию тайных сил Царь был принесен в жертву для разрушения государства. О сем извещаются все народы».
Большевики выступили участниками оккультных игр сатанистов. Так, митрополит Иоанн в книге «Самодержавие духа» приводит пример ритуального религиозного глумления над убитыми и плененными белогвардейцами после взятия красными Мелитополя в мае 1919 года. «На всех 22 трупах оказались пробиты ладони и ступни (язвы от гвоздей, прободавших руки и ноги Спасителя), проколот левый бок (рана, нанесенная
Христу римским стражником) и на лбу сорвана полоска кожи (след тернового венца). Кощунство было произведено как над трупами, так и над живыми еще людьми, скончавшимися во время этой пытки». Можно напомнить также, что культовый фильм Советской власти о Гражданской войне назывался «Красные дьяволята».
В 1921 году датчанин Хеннинг Келер издал в Берлине книгу под названием «Красный Сад». Там он описывает церемонию открытия в Свияжске памятника Иуде Искариоту. По этому случаю в городе состоялся парад двух полков Красной Армии и команды бронепоезда. А председатель местного совета в своем выступлении, в частности, сообщил, что решение поставить памятник именно Иуде было принято не сразу. Сперва в качестве кандидатов на эту высокую честь фигурировали Люцифер (то есть сам Сатана) и Каин, «так как оба были угнетенными, мятежниками, революционерами». Конечно, свияжскую инициативу следует оценивать, как местную самодеятельность. Но почему день Первомая празднуется наутро после Вальпургиевой ночи, самого знаменитого европейского праздника нечистой силы? Уж не потому ли, что марксизм пришел к нам с Запада и принесли его на Русь дьяволопоклонники?