Если говорить о литературных ассоциациях, то на ум невольно приходит не только Данте, но и сатирическая эпопея Франсуа Рабле, кстати весьма близкая по времени создания роману У Чэнъэня. Там и здесь смесь реальности с фантастикой, те же странствия в поисках истины, похожая сатира или насмешка над фактами бытия, обращение к фольклору, волшебный камуфляж для выражения своих идей. Разумеется, ни о каких даже косвенных влияниях не может быть речи – характерно общее или близкое понимание жизни. Но там мы видим Францию на излете Возрождения, а здесь – Китай в эпоху Средневековья.
Несмотря на все чудеса и волшебства, реальность властно врывается в фантастическую ткань романа У Чэнъэня. Изображает ли автор небеса или подземное царство, всюду сохраняется все тот же вполне земной общественный строй и земные порядки: правитель и двор, чиновный аппарат, владетели поместий или монастырей, а там, внизу, – простой люд, плебс. И взаимоотношения между представителями разных сословий, хотя они и закамуфлированы под духов, такие же, как на земле. Не случайно многие литературоведы справедливо рассматривают роман «Путешествие на Запад» (несмотря на всю его фантастичность) как своеобразную и видоизмененную картину современного автору общества. И даже находят в нем отклики на реальные исторические события. Например, некоторые из них считают, что без народных восстаний той эпохи в романе вряд ли появились бы картины бунта на горе Обезьян.
В одном из старых источников, в «Описании области Хуайань» (там, где родился и жил писатель), об У Чэнъэне сказано так: «Человек глубокого и острого ума, широкой начитанности, обладающий исключительным поэтическим даром и удивительным чувством юмора…» Такой человек, понятно, должен был зорко видеть окружавший его мир и уметь тонко изобразить его, хотя и в замаскированной, фантастической форме. В романе У Чэнъэня сквозь пелену волшебства на каждом шагу проглядывает жизнь средневекового Китая: его верования и обычаи, повседневный быт людей. В течение многих веков в Китае одновременно существовали три учения: конфуцианство, буддизм и даосизм. Они, как правило, уживались друг с другом, хотя временами между носителями их возникало острое соперничество за власть и влияние при дворе. В реальной жизни эти учения и религии слились в сложный сплав, так что можно лишь с трудом отличить одну от другой. Когда нужно было обратиться к какому-нибудь божеству, люди общались с тем, которое, по их понятиям, могло быть более полезным в данном случае, независимо от того, к какому пантеону оно относилось. Эту сложную, запутанную картину вероучений, проявляющуюся, в частности, в пантеоне божеств, мы наблюдаем в романе повсюду.
Однако в романе персонажи представляют в основном два вероучения: буддизм и даосизм. Это отражало истинное положение вещей. Конфуцианство было государственной идеологией (сводом политических, морально-этических догм). Его проповедовали преимущественно правящие сословия. В низших слоях господствовал сложный конгломерат идей, вероучений, суеверий, в котором конфуцианство занимало одно из главных мест. Кто был У Чэнъэнь? Верный последователь конфуцианства, или буддист, или сторонник даосизма? Трудно сказать. Однако несомненно, что его персонажи, почитатели Будды, пользуются у него большей симпатией, чем представители даосизма. Буддисты у него – люди серьезные, положительные. Даосы показаны глуповатыми или злыми. От многих из них можно ждать чего угодно. Не случайно в столкновениях и схватках тех и других в романе почти всегда побеждают буддисты. Впрочем, так же часто по ходу действия буддисты и даосы помогают друг другу. Так, например, Яшмовый государь просит Будду помочь ему усмирить взбунтовавшегося царя обезьян или обращается за помощью к патриарху даосизма – Лаоцзюню. Взаимоотношения между адептами разных учений в романе помогают читателю понять многое из того, что было в самой жизни.
Путешествуя по воле автора вместе с героями романа, читатель попадает в такие уголки страны, в такие края, знакомится с такими деталями жизни людей, о которых он вряд ли узнал бы из специальных книг по истории или этнографии, ибо роман У Чэнъэня – это и есть книга жизни. Перед читателем разворачиваются картины нравов и быта господствующего класса Китая – феодальной знати: описание дворцов, официальных приемов, пиров, боев и ристалищ. В романе можно найти немало ценного материала, касающегося устройства жизни даосских и буддийских монастырей и храмов, описания религиозных споров между представителями различных вероисповеданий, изложение сущности разных религий, картины храмовых богослужений. В нем мы видим детали быта, особенности одежды, еды, архитектуры.
Во многих сценах романа автор рассказывает о жизни простых людей: крестьян, ремесленников, рыбаков, охотников, дровосеков. Перед читателем также проходят сановники двора, полководцы, мелкие чиновники, купцы, монахи, содержатели гостиниц, гадальщики и колдуны. И конечно, разнообразные фантастические духи и диковинные чудовища, поражающие воображение читателя.
Широко представлена в романе флора и фауна, социальная и культурная жизнь Китая. Вот почему произведение У Чэнъэня воспринимается не только как увлекательная книга приключений, но и как своеобразная энциклопедия жизни средневекового Китая. Такое суждение о нем вполне правомерно, ибо познавательность романа поразительна.
V
У Чэнъэнь, как известно, был не только прозаиком, но и поэтом, и этот его дар нашел отражение в довольно богатом стихотворном наследии литератора. Эта сторона таланта У Чэнъэня проявилась и в этом его романе, насыщенном поэтическими вставками. Обильные стихотворные включения – это не только выражение поэтического дара У Чэнъэня, но и дань литературной традиции. Использование стиха в прозе – прием, широко распространенный в средневековой повествовательной литературе. Не случайно поэтому в полном тексте «Путешествия на Запад» стихи не только обрамляют каждую главу (своеобразный зачин и концовка), но и присутствуют в обилии в тексте как разного рода поэтические описания, философские размышления, лирические отступления, пейзажи, бытовые сравнения.
Так, лицо старухи сравнивается со сморщенным чайным листом, пасть чудовища – с кузнечным горном, цвет одежды – с пухом цыпленка. Образность стиха прекрасно дополняет художественное богатство прозаического текста.
Одно из знаменитых произведений китайского Средневековья – роман У Чэнъэня хорошо известен, например, в Англии, во Франции, в США, Японии и других странах. Полный текст перевода романа издан на русском языке Государственным издательством художественной литературы в 1959 году, он занимает четыре больших тома.
Полный вариант из-за обилия (и даже изобилия) разного рода материала (исторического, этнографического, религиозно-философского и проч.), как бы он ни был интересен, представляет известную трудность для чтения. В настоящем, сокращенном издании опущены повторы, длинноты, разного рода перечисления, многие стихотворные вставки, что не нарушает сюжетной канвы произведения. Поскольку в центре повествования находится Сунь Укун, настоящая книга названа «Сунь Укун – царь обезьян».
А. Рогачев
Глава первая,
в которой рассказывается о том, как зародилась в чудесной скале жизнь, как появилась на свет волшебная обезьяна, как эта обезьяна стремилась к самоусовершенствованию и постигла Великое учениеВ незапамятные времена лежала на берегу великого моря страна Аолайго. Посреди моря высилась гора Цветов и плодов, а на ее вершине была чудесная скала.
Скала была открыта солнечным лучам и лунному сиянию, потому что не росли на ней высокие деревья, лишь зеленела ароматная трава да цвели цветы чжилань, которые приносят долголетие.
И вот однажды скала произвела на свет яйцо, оно было из камня. Позднее из яйца вылупилась обезьяна, тоже каменная, но наделенная всеми пятью органами чувств и четырьмя конечностями.
Она очень быстро выучилась бегать и скакать, ела траву, лакомилась плодами с деревьев, воду пила из ручьев и источников, собирала горные цветы. Была неразлучна с волками, пантерами, тиграми, барсами, ланями и оленями, ну и, конечно же, с обезьянами, своими сородичами. На ночь устраивалась где-нибудь под утесом, днем бродила по горной вершине, спускалась в ущелья.
В незапамятные времена лежала на берегу великого моря страна Аолайго. Посреди моря высилась гора Цветов и плодов, а на ее вершине была чудесная скала.
Скала была открыта солнечным лучам и лунному сиянию, потому что не росли на ней высокие деревья, лишь зеленела ароматная трава да цвели цветы чжилань, которые приносят долголетие.
И вот однажды скала произвела на свет яйцо, оно было из камня. Позднее из яйца вылупилась обезьяна, тоже каменная, но наделенная всеми пятью органами чувств и четырьмя конечностями.
Она очень быстро выучилась бегать и скакать, ела траву, лакомилась плодами с деревьев, воду пила из ручьев и источников, собирала горные цветы. Была неразлучна с волками, пантерами, тиграми, барсами, ланями и оленями, ну и, конечно же, с обезьянами, своими сородичами. На ночь устраивалась где-нибудь под утесом, днем бродила по горной вершине, спускалась в ущелья.
Как-то утром, когда солнце стало сильно припекать, обезьяна и ее друзья принялись резвиться в тени деревьев и, порезвившись вдоволь, отправились к горному потоку искупаться.
Поток был бурный, и волны перекатывались, словно дыни. Поглядели на него обезьяны и стали толковать между собой. «Ведь птаха всякая и всякий зверь по-своему умеют говорить» – гласит пословица.
– Никто не знает, откуда течет эта вода, – сказали обезьяны. – Сегодня дел как будто нет, уж не отправиться ли так, забавы ради, вверх по течению, посмотреть, откуда поток берет свое начало!
Они созвали всех обезьян, и помоложе, и постарше, и, прихватив детенышей, стали с веселым шумом карабкаться вверх. Добрались до того места, где поток брал свое начало, и увидели поистине волшебный водопад.
– Ну что за чудо! Какая красота! – в один голос восклицали обезьяны, хлопая в ладоши. – Если найдется среди нас такой, кто не побоится, перепрыгнет водопад и вернется цел и невредим, мы сделаем его своим царем!
Тут выскочила вперед каменная обезьяна и крикнула:
– Я не побоюсь! Я перепрыгну водопад!
Вскричав так, обезьяна зажмурилась, присела на корточки, затем выпрямилась и перескочила через водопад. Глаза открыла, огляделась – нет ни воды, ни волн. Только огромный мост стоит необычайной красоты.
Обезьяна будто к месту приросла и затаив дыхание принялась тот мост осматривать со всех сторон. Он был сделан из железа. Вода под ним била струею из скалы и затопляла все вокруг. Обезьяна вскарабкалась на мост и вдруг увидела поистине прекрасное строение. Через окно можно было рассмотреть всякую утварь, каменные ложа, столы, драгоценную посуду.
Налюбовавшись вдоволь открывшимся ей видом, обезьяна перебралась на середину моста и тут заметила плиту из камня с надписью: «Благословенная земля на горе Цветов и плодов, пещера Водной завесы – обитель бессмертных».
Эта надпись привела обезьяну в полный восторг. Она снова зажмурилась, присела на корточки, перескочила через водопад и очутилась на прежнем месте.
– Ну и повезло нам! – закричала она.
Обезьяны окружили ее и принялись расспрашивать:
– Ну как там? Очень глубоко?
– Да там совсем нет воды, – отвечала обезьяна. – Я видела огромный мост из железа и очень красивый дом с разной утварью, каменными ложами, столами, драгоценной посудой. И еще я приметила каменную плиту с надписью: «Благословенная земля на горе Цветов и плодов, пещера Водной завесы – обитель бессмертных». Давайте отправимся туда жить. Места всем хватит. И укрыться будет где в непогоду.
Обезьяны обрадовались, загалдели:
– Мы согласны! Веди нас за собой!
И снова обезьяна зажмурилась, присела на корточки, прыгнула и скомандовала:
– За мной!
Те, что посмелее, прыгнули, трусливые же то и дело вытягивали шею, чесали за ушами, терли щеки от волнения, но прыгнуть не решались. После расхрабрились, прыгнули всей стаей и очутились по ту сторону водопада. Там они вскарабкались на мост, ввалились в дом, стали друг у друга вырывать чашки и тарелки, передрались из-за кроватей, поразбросали вещи. Словом, вели себя, что называется, по-обезьяньи и лишь тогда утихомирились, когда устали. Тут наша обезьяна взгромоздилась на возвышение и, приняв чинный вид, сказала:
– Друзья мои! Пословица гласит: «С тем, кто обманет, не следует водиться». Не вы ли сами говорили, что сделаете своим царем того, кто перепрыгнет через водопад и возвратится невредимым? Но я не только перескочила через водопад и возвратилась невредимой, я вас сюда с собою привела. Теперь у вас есть убежище, вы можете спокойно отдыхать, спать – словом, наслаждаться истинным благополучием. Почему же вы не признали до сих пор меня своим царем?
Упрек был справедливым. Обезьяны поспешили почтительно сложить ладони и выразить свою покорность. Затем выстроились в ряд по старшинству, низко поклонились и воскликнули:
– Пусть здравствует многие лета наш великий государь!
С этих пор обезьяна стала величать себя: Прекрасный Царь Обезьян.
Итак, возглавив обезьянье царство, царь обезьян разделил всех своих подданных на сановников и их помощников. Днем обезьяны разгуливали по горе Цветов и плодов, а с наступлением ночи устраивались на ночлег в пещере Водной завесы. Жили они дружно, от птиц и зверей держались особняком. Что же до царя обезьян, то сердце его было исполнено радости – ведь он стал не кем-нибудь, а полновластным государем!
Несколько веков подряд наслаждался царь обезьян простой, бесхитростной жизнью, но однажды, когда обезьяны пировали, предаваясь веселью, он вдруг загрустил и разразился слезами. Увидев, что царь плачет, обезьяны встревожились, выстроились перед ним в ряд и, почтительно склонившись, спросили:
– Что опечалило вас, великий государь?
– Думы о будущем, – отвечал царь, – Даже среди веселья они меня не покидают.
– Не угодишь на вас, великий государь, – засмеялись в ответ обезьяны. – Живем мы в благословенном месте, не подвластны ни Единорогу, ни Фениксу, ни царям, которые правят людьми. Что ни день, предаемся веселью, пируем. О чем же вам печалиться, великий государь?
– Вы правы, – молвил государь. – Никто не страшен нам – ни звери, ни птицы, ни люди. Один только Яньван, владыка преисподней. И если мне не удастся достичь бессмертия и навсегда остаться среди небожителей, он призовет меня к себе, как только я состарюсь.
Услышав такие речи, обезьяны закрыли лицо руками и стали горько плакать, сетуя на свой смертный удел и бренность жизни. Вдруг одна из них выскочила вперед и крикнула:
– Тревога о будущем, великий государь, – знак того, что в вас зародилось стремление познать Путь Истины – дао! Из всех тварей земных только Будды, бессмертные и мудрецы неподвластны владыке преисподней, не подчиняются законам перевоплощения и разрушения; они вечны, как небо и земля, как горы и реки.
– А где они живут? – спросил царь обезьян.
– Они живут в стране Джамбудвипа, в древней пещере священной горы, – отвечала обезьяна.
Услышав это, государь возликовал.
– Завтра же, – сказал он, – я с вами распрощаюсь и отправлюсь вслед за облаками. До самого края земли дойду, а бессмертных найду, выведаю у них тайну вечной жизни и навсегда избавлюсь от власти Яньвана!
На следующий день обезьяны устроили своему повелителю прощальный пир. Когда же пир был закончен, они срубили несколько сосен, соорудили плот и сделали шест из ствола бамбука.
Царь обезьян взошел на плот, оттолкнулся от берега и поплыл по волнам. С попутным ветром он очень быстро добрался до страны Джамбудвипа. Вскарабкался на берег и увидел множество народу. Одни ловили рыбу, другие охотились на диких гусей, третьи вылавливали ракушек и устриц, сушили соль.
Приблизившись к ним, царь обезьян стал выделывать разные штуки. Все в страхе разбежались, побросав свои сети и корзины. А один так испугался, что даже и бежать не мог, словно прирос к месту. Царь обезьян сорвал с него одежду, напялил на себя и с важным видом стал ходить из города в город, из селения в селение, разгуливая там по площадям и рынкам. Он во всем подражал людям, научился их языку, повадкам, привычкам. В то время как помыслы царя обезьян были устремлены к бессмертным и тайне вечной жизни, люди, к великому его удивлению, стремились лишь к выгоде и славе. О бренности земной жизни не думали.
Время летело незаметно. Прошло уже девять лет, а царь обезьян так и не нашел бессмертных. И вот однажды он, продолжая свои поиски, очутился у Западного океана. За этим океаном, подумал царь, непременно должна быть обитель бессмертных. Подумав так, царь соорудил такой же плот, какой у него был когда-то, и поплыл по Западному океану. Плыл долго и наконец достиг страны, которая называлась Западной землей. Сойдя на берег и оглядевшись, царь обезьян увидел очень красивую и очень высокую гору, поросшую густым лесом, и стал на нее смело взбираться, потому что не боялся ни волков, ни тигров, ни барсов.
Вдруг он услышал человеческий голос и поспешил в ту сторону, откуда он доносился. Вошел в чащу, прислушался повнимательней: кто-то пел песню про священную книгу «Хуантин».