– А как у вас с уплатой налогов за прошлый и предыдущие годы?
Даже у самого честного и законопослушного обывателя начинали потеть ладошки, трястись коленки, и он сразу забывал о сути своей незначительной, как правило, просьбы. А уж как остро жалел, бывало, что не обратился, как и положено, по инстанции.
Были еще и такие, которые мне нагло заявляли в глаза:
– Тема моей личной беседы – военная тайна!
Или:
– Мне надо поговорить о великом открытии!
– Ну, с этим так сразу ко мне! – весело восклицал я и, невзирая на титулы и прежние заслуги говорящего, приглашал в отдельную комнату для разговора. Если тот начинал упрямиться и возмущаться, именем империи приказывал его арестовывать как шпиона и препроводить в комнату для допросов силой. Тому, или той (попадались и такие дуры!), заламывали руки и волокли куда надо. Чем наглей был временно арестованный, тем дольше его держали без встречи со мной. И только один-единственный сумел как-то выкрутиться и получил крупную денежную компенсацию за свои страдания. С более чем десятка человек я сбил спесь и наглость до такой степени, что в моем присутствии некоторые придворные удалялись на максимально возможную дистанцию.
Еще я любил ошарашить пристающего ко мне индивида вопросом в лоб:
– Где имели честь защищать нашу Оилтонскую империю?
Или:
– Есть ли боевые награды?
А если не было, то:
– Почему?
На такое, да еще и герою, да еще и обладателю высших наград – Изумрудных Листков, не ляпнешь: «Не нуждался-с!» Или: «Да пошло оно все!» Знали и очень в это верили, что за такую грубость я мог и зубы вколотить в глотку. А то и глотку сломать вместе с шеей. Хорошо были наслышаны, что я за павших во время Вторжения воинов или за гнилое словцо в их адрес мстил до тех пор, пока враги оставались живыми.
Вот и накануне свадьбы я лихо поработал. Начал с того, что разогнал толпу собравшихся придворных бездельников, которым Патрисия обещала лично растолковать сегодняшние политические реалии в Галактике.
– Газеты читайте и смотрите программу «Императорский курьер»! – орал я. – Ее императорскому величеству сока в течение дня попить некогда, а еще и вам тут мозги вправляй!
Ну и чтобы бездельники не возмущались и не роптали по закоулкам дворца, я, не отходя от кассы, нагрузил добрую половину их обязанностями и невероятно важными для империи поручениями. Благо оных у меня хватало на три месяца вперед и от их количества голова пухла. Мой секретарь все сказанное мною записывал на инфокристалл и потом мне должен будет доложить о выполнении.
А я только внутренне похохатывал: выполнят – прекрасно! Будет нам с Патрисией облегчение. Не выполнят – тоже не беда, сами вытянем. Но в последнем случае я теперь всегда мог с омерзением скривиться и, повернувшись к секретарю, уточнить:
– Это тот самый, который не смог обеспечить поставку свежих овощей и фруктов Восьмому флоту? – и впоследствии, прикрываясь пошатнувшимся благом империи, издеваться как мне только заблагорассудится.
Кажется, многие это поняли, поэтому расходились нахмуренные и опечаленные.
Затем успел отменить три устаревших правила из протокола, назначить две новых должности, обладатели которых обязаны были еще более тщательно просеивать поток рвущихся к императрице подданных, и аннулировал одну церемонию, обязывавшую членов императорской семьи присутствовать на тризне в день смерти основателя династии Реммингов.
– Да на кой это надо?! – возмущался я, для убедительности своих слов встряхивая в воздухе главного церемониймейстера за лацканы его парадного сюртука. – Ведь празднуем его день рождения – и этого для увековечивания памяти предостаточно. Все остальное – от лукавого и от такого зла, как религия. Отменить и вычеркнуть из всех списков обязательных мероприятий! – Поставив несчастного на пол, я уточнил почти ласково: – Понял? Ведь ты меня…
– Да знаю, знаю вас… – пробормотал несчастный, вздохнул и с поникшими плечами потопал в только ему известном направлении. В его походке так и просматривалось: «Этак я скоро совсем без работы останусь…»
А вот в этом он был не прав. За все время своего пребывания консортом я упразднил всего лишь три ну совсем несуразные должности, о которых в современный космический век и вспоминать-то стыдно. Мало того, уволенные люди просто были переведены на другие места работы, а не вышвырнуты на улицу. Потому что у меня имелись стойкие жизненные стереотипы: в богатом правовом государстве бедных, безработных и бездомных не должно быть по умолчанию.
И раз положено во время императорского приема выставить в зале столько-то лакеев в золоченых ливреях – значит, выставим. Пусть даже эти слуги остальные шесть дней в неделю будут бездельничать или белыми тряпочками протирать и так чистые стены.
То есть я в тот день, если говорить откровенно, просто отгонял одних бездельников и выискивал работу для других. Зато прочно оградил свою любимую от лишних треволнений, хлопот и нудных заседаний, которые разные сволочи пытались взвалить на ее плечи.
Глава 13 Кабинет шефа внешней разведки
Единственная полезная встреча и стоящий разговор у меня состоялся ближе к вечеру, когда я встретился с шефом нашей внешней разведки генералом Эрли Мангом. Совсем недавно я только знал о его существовании, настолько этот тип был засекречен, подчиняясь непосредственно самому императору. Он еще и родственником числился, приходясь Патрисии троюродным дядей, но права на престол не имел. Даже я сам, будучи на должности командира Дивизиона, ни разу не столкнулся с этим внешне спокойным и неприметным человеком. Только и получал результаты его работы, которые император считал нужным до меня довести.
После моего бракосочетания, а потом и восшествия Патрисии на императорский престол Эрли Манг перешел в ранг моих подчиненных, и мы с ним стали встречаться как минимум раз в неделю. Вполне умный, дальновидный и опытный разведчик, генерал, тем не менее, вызывал во мне постоянное чувство недовольства, а точнее сказать, неудовлетворенности его действиями. Несмотря на нужную, своевременно поступающую информацию, работа внешней разведки меня не радовала. А ведь это Манг занимал пост шефа разведки последние три года. Ведь это его подчиненные прозевали создание у нас сети пиклийской агентуры, это они не сумели упредить вражеский замысел и спасти от убийства тогдашнего императора Павла, Серджио Капочи и многих, многих других. Потом опять разведка прозевала кучу шпионов у нас под носом, целые здания, переполненные ракетами, и готовящиеся попытки вмешательства в наши внутренние дела. Тогда положение вещей кардинально изменило только наше вмешательство из глубокого подполья и наши действия, проводимые вопреки всякой легальности и на грани вселенского риска.
А если вспомнить о просчетах в добыче информации из кулуаров Доставки… Как бы она ни была сильна и огромна, следовало и в ее среде иметь своих людей, а то и полноценных резидентов. Мы ведь до сих пор не знали, как Дирижеры реагируют на наше вытеснение их с оилтонского рынка и какую пакость могут замыслить в ответ.
Именно с этой последней мыслью я заявился в тайный кабинет шефа разведки, уселся в кресло и потребовал:
– Докладывайте, что интересного!
Ну тот и стал скороговоркой засыпать меня горой полученной информации. Не знаю, какого он был мнения о моих аналитических способностях, но, кажется, считал меня скорее выскочкой, чем героем, пробившимся к своему достойному месту. Хотя ни разу на меня не посмотрел косо, действовал с уважением, всегда терпеливо выслушивал мои советы, записывал что-то порой и впоследствии никогда не забывал доложить, что сделано по тому или иному моему предложению.
Но вот эта его скорострельность подачи материала говорила о многом. Понимаю, что он тоже человек невероятно занятой и наверняка толком не высыпается, но именно в его скороговорке виделось истинное отношение ко мне: «Кем бы сейчас ни был, все равно останешься перекачанным туповатым солдафоном! И до моего понимания дел и проблем ты никогда не дотянешься!»
И зря он так думал. Как бы моя реакция ни запаздывала во время доклада, я улавливал почти все. Ну и вдобавок, каждую нашу беседу записывал на инфокристалл, о чем имел право никому не сообщать, а потом этот инфокристалл передавал Алоису. Вот не знаю почему, но своему не белому товарищу я доверял просмотр и просеивание информации с большим доверием, чем генералу Мангу и его помощникам. Только вот пока ни одного крупного просчета наш негр у шефа разведки не заметил.
Я напрягся, как только пошла информация и Дирижере:
– Барайтис, как всегда, мотался по своим тайным поездкам две последние недели. Основные его визиты нам удалось отследить. Сегодня он вернулся в свой центральный офис. Единственное, пока продолжаем уточнять, где он находился позавчера и вчера. По нашим предположениям и возможным расстояниям Лунманского прыжка, скорей всего Дирижер разведки и обороны конгломерации находился вот в этой зоне. – Эрли ткнул указкой в висящую над столом проекцию нашей части Галактики. – Некоторые аналитики предполагают, что мог быть совершен визит к сквокам, которые со слезами на своих пьяных мордах врут всему миру о внутренних трудностях и наступающем голоде. Возможно также посещение вот этих систем…
Я напрягся, как только пошла информация и Дирижере:
– Барайтис, как всегда, мотался по своим тайным поездкам две последние недели. Основные его визиты нам удалось отследить. Сегодня он вернулся в свой центральный офис. Единственное, пока продолжаем уточнять, где он находился позавчера и вчера. По нашим предположениям и возможным расстояниям Лунманского прыжка, скорей всего Дирижер разведки и обороны конгломерации находился вот в этой зоне. – Эрли ткнул указкой в висящую над столом проекцию нашей части Галактики. – Некоторые аналитики предполагают, что мог быть совершен визит к сквокам, которые со слезами на своих пьяных мордах врут всему миру о внутренних трудностях и наступающем голоде. Возможно также посещение вот этих систем…
В это момент я и встрял:
– Стоп! А почему вы склоняетесь к визиту именно к пьяницам? (Сквоки были наибольшими потребителями алкоголя во всех известных мирах.)
– Потому что они наши враги.
– Тогда почему вычеркиваете из списка Пиклию?
Шефа разведки смутить не удалось, у него и это было просчитано:
– По времени не получается. У него был всего один час для спуска на планету.
– Вполне хватит для обсуждения контракта.
– Барайтис – слишком обстоятельный человек. Он не будет метаться, как дешевый клерк. Да и его служба безопасности не допустит встречи, пока не проведет оцепление и проверку места переговоров.
– Ну да, я в курсе… Но ведь Барайтис очень рисковый человек и хорошо умеет заметать следы. А также отлично скрывает направление своего главного интереса. Не правда ли?
Впервые за все время наших общений Эрли Манг неприязненно посмотрел на меня. И я догадался о ее причине:
«Да он же ревнует! Ведь ему по должности положено знать об имеющемся у меня компромате на Доставку! Его об этом проинформировали, но не сказали, каким образом этот компромат раздобыт! А уж о самой сути компромата – и крошки ему не перепало! Конечно, он будет на меня зол, мягко говоря. По большому счету, меня это не волнует, но как бы это не отразилось на деле… И все равно, работает дядечка плохо… Вдобавок, эта инфа о Барайтисе не прокачана на все сто… Явно не прокачана! И он становится на дыбы… Ладно, сам продумаю…»
Демонстративно взглянув на часы, я спросил:
– Что еще?
Никакой ценной, на мой взгляд, информации больше не оказалось. Так что вскоре я уже мчался на флаере к Алоису. Его вотчина находилась в одном из пригородных дворцов, который мы конфисковали у погибшего при аресте заговорщика – герцога Давида Рибенгола. Причем так оформили переход здания и прилегающих территорий в силовое ведомство, что никаких сплетен на эту тему не возникло. Все думали, что это дальние родственники покойного хозяина быстренько избавились от залитого кровью поместья, продав его каким-то нуворишам.
Естественно, что наш кудесник превращений и лучший аналитик не просто ждал меня, сложа руки, а еще в начале моего вылета, получив от меня по краберу должные данные, запустил свои аналитические машины, подпряг имеющихся у него помощников, да и сам задумался. И когда я появился возле его виртуального вычислительного центра, то сразу услышал:
– Привет, Танти! Задал ты нам работенки, но оно того стоит. Скорей всего, Барайтис и в самом деле наведывался на Пиклию. Потому что скрывать визит к сквокам не имеет никакого смысла. А вот причины этого предполагаемого визита к Моусу не так прозрачны, как хотелось бы.
– Но что превалирует, позитив или негатив?
– Когда это мы от Дирижера, который встречается с нашими врагами, получали позитив? Это несовместимые понятия.
Вот тут в моей голове и проскочила историческая идея, принесшая нам впоследствии как много дивидендов, так и массу головной боли. Но тогда я воскликнул с юношеским запалом:
– О, мавр! Ты не прав! Позитив может быть, да еще и гораздо чаще, чем негатив. Догадайся, что для этого надо?
Алоис выглянул из туманного облака, чтобы рассмотреть меня и убедиться, что я не издеваюсь над ним. И пожал плечами:
– Понятия не имею. Скорей всего, смена монарха Пиклии на лояльного к нам правителя.
– Не факт, мой друг, не факт. Гораздо надежней, если Дирижером станет наш человек. Ну, или человек, преданный делу и интересам справедливости. О! И как? Здорово я придумал новое для тебя направление работы?
Мой друг осуждающе помотал головой:
– Да придумать можно что угодно! А вот как подобную идею воплотить в жизнь? Например, я хочу стать… стать… ну, допустим, владельцем Железного Потока. И какой толк от моего желания? Есть алгоритмы, изменить которые не в силах даже самые смелые или нелепые мечты.
– А вот и неправда. Шанс у тебя имелся. Смотри! Если бы Гарольд взял с собой на Землю не Малыша, а тебя, вся твоя жизнь могла пойти по другому пути. Тогда ты мог бы успокаивать Синяву Кассиопейскую после ее пленения, ты бы мог ей понравиться и сейчас бы был вместо Малыша ее супругом. А чья она любимая внучатая племянница? Правильно! Барона Монклоа, который владеет Железным Потоком. А что дальше? Легко предположить, что гигантский концерн, где производят лучшие космические корабли в Галактике, перейдет во владение Синявы. И, читай дальше между строк: ее супруг и станет полноправным владельцем.
Алоис, признавая мою полную победу, поднял руки вверх:
– Да, тут я признаюсь, не хватило фантазии…Но вот со своим Дирижером в Доставке – это уже из области полного абсурда.
– Но-но! – Я отставил ногу и выпятил грудь. – Не забывайся! Это о чьей идее ты заявляешь, что она абсурдна? Консорт задачу поставил? Суть ясна? Вот и действуйте! Потому что воплотить идеи в жизнь – это уже непосредственная задача таких исполнителей, как ты.
Наш лучший аналитик посмотрел на меня, скривившись, и, почесав за ухом, выдал с неподражаемой завистью:
– Эх! Хорошо быть женатым на императрице!.. Наверное, я тоже приударю за Патрисией… Она с тобой разведется и выйдет замуж за меня… Ха-ха! Вот тогда я тебе столько идей накидаю, что горькими слезами заплачешь и поймешь, как трудно приходится…
– Старому, больному негру, – слезливо продолжил я за него, – которого командование никак не выгонит на пенсию! Знаю я твои присказки… надоели!.. Давай лучше про Барайтиса, и какой ты там негатив высмотрел?
– Неужели сам не догадаешься?
– Нет! Скорей позитив найду. И знаешь какой? Доставку мы настолько прижали, что они скорей всего запретят Пиклии даже из рогатки в нашу сторону выстрелить.
Резона в моих словах было много. Но с сомнением поцокавший языком Алоис придерживался иного мнения:
– Как бы не получилось с точностью до наоборот. Они сами ничего не могут, зато Моусу прикажут, и тот будет бросать солдат на наши амбразуры до последнего. Даже скорей всего так и будет. Сами они станут отнекиваться: «Мы ни при чем! Это полоумный монарх Пиклии никак не уймется, все пытается завладеть престолом Оилтонской империи!» А для отвода глаз введут санкции, наложат эмбарго, потребуют окружить пиклийцев кордонами и даже официально порвут с ними всякие отношения. С них и не такое станется… Лишь бы нагадить…
– Может, и так… – я задумался. – В самом деле, они в таком случае останутся как бы вне нашего гнева… Но с другой стороны, Барайтис прекрасно понимает: как только Доставка перестанет официально поддерживать Моуса, мы тут же выдвигаем свои флоты в атаку, и часы узурпатора сочтены. Так что такая версия развития событий никак не проходит.
– Ну да… и тут ты меня уел… – негр опять на пару минут нырнул в облако своего аналитического боефикатора. Хотя голос его продолжал раздаваться и оттуда. – Мелькнула тут у меня еще одна абсурдная искорка догадок… но не знаю, как ты ее воспримешь…
– Ты уж, будь добр, вначале эту искорку предъяви народу, – проворчал я. – А там посмотрим.
– Да могу и предъявить, мне нетрудно… Суть в следующем… Надо копнуть на тему: что и кому выгодно? Доставке выгодно в нашу сторону даже громко не дышать, поэтому они и своих союзников, как ты и предполагаешь, загонят в казармы надолго. Выгодно ли это Пиклии? Еще как! На месте короля Моуса и его первого министра Де Ло Кле я бы за такую возможность ухватился руками и ногами. Ведь есть шанс модернизировать спокойно флот, перестроить промышленность, как следует успокоить собственный народ. Ко всему я бы попытался под требование Барайтиса выклянчить и для себя некие льготы, поставки, кредиты и добавочный эшелон всякой всячины. Верно? – Он выглянул из боефикатора, и увидев, как я кивнул, продолжил: – А вот выгодно ли такое перемирие узурпатору Пелдорно и графу, его подельнику по разбойничьему ремеслу? Ведь по сути им глубоко плевать как на само королевство, так и на весь народ, им главное нагадить нам. Но и Доставку они вряд ли любят. Наверняка за глаза плюют ядом и готовы этого Барайтиса забить ногами до смерти. И хуже всего, что они не настолько тупые, чтобы не понять то, о чем говорится уже по всей Галактике: «Оилтон держит Доставку за глотку!» – Алоис сделал эффектную паузу. – И вот тут у Моуса возникает уникальный шанс нагадить всем, кого он ненавидит.