— У нас неприятности, Олежек.
— Что еще?
— Звонили из больницы. Алеша умер.
— Черт! Они же говорили, что он выкарабкается!
— Не уследили. Только сами-то они этого не признают.
— Никому доверять нельзя!
Лика подошла к окну и закрыла жалюзи.
— Меня ты тоже уволишь?
— Пойдешь ко мне секретаршей в сапожную мастерскую. Кто позвонит Наташе?
— Нет связи. Твоя жена — ее подруга, ей удобнее других. Пусть прокатится. Думаю, что Наташа не очень расстроится, она у мужа была-то пару раз.
— А ты откуда знаешь?
— Я все знаю, что мне положено знать. Лика начала расстегивать блузку.
Еще одна кошмарная ночь. Павлик не спал — его разбудили шаги над головой. Кто-то ходил по чердаку. Как и прошлый раз, Наташа увидела поворот ручки:
— Тихо, сынок, их двое, теперь я точно знаю.
Павлик забрался под стол и достал коробку из-под обуви. В ней лежал револьвер.
— Я знаю, как им пользоваться. Хочешь, научу? Сам бы пальнул, но мне нет восемнадцати лет, не имею права.
— Какой же ты еще глупенький! Я умею стрелять. Это пистолет твоего дедушки, военный трофей.
— Не пистолет, а револьвер. У пистолетов обойма, а у револьверов барабан. У нас шесть патронов, надо экономить.
— Хорошо, сынок, я постараюсь.
— Чего они хотят?
— Свести меня с ума. Это Борис. Мальчик отрицательно покачал головой:
— Нет. Он меня любит. И тебя тоже. Он неотесанный, как ты любишь говорить, но очень добрый. У него глаза голубые.
— При чем здесь глаза?
— Я их умею читать. Потому и сел в его машину.
— Как бы я была рада, если бы ты оказался прав. Но другим мы не нужны. У нас ничего не украли, дверь не взламывают, нас просто пугают. Зачем?
— Страшилки тут ни при чем. Сначала собака, потом папа, следующей стала Арина. А дальше? Они расчистили себе путь. Мы носа не высовываем, а потому не мешаем им.
— Ты прав. У них есть цель. Они что-то ищут.
— Они ничего не заберут. Чтобы не выдать себя.
— Я поняла, эта история связана с отцом, им нужен какой-то его секрет. Если только Борис над нами не издевается.
— Спроси у него. По-доброму. Ты же его гонишь. Зачем? Он ничего плохого не сделал и ничего не смыслит в арбалетах. Я сразу понял.
— Оставь это. Он отнял у нас все, что было. Мне Рита дала денег, чтобы мы ноги не протянули.
Павлик помолчал и сказал:
— Ты злая. Он мой отец. И он простил тебе предательство. Я бы не смог.
Наташа не нашлась что ответить.
Возня в доме продолжалась до рассвета. С восходом солнца все стихло.
8.Похороны прошли очень скромно. Народу собралось мало, пришлось нанимать рабочих, чтобы нести гроб. Наташу под руку вела Рита. Вдова в черном, рядом сын. Мальчик не плакал. Он еще очень плохо понимал, что такое смерть. В гробу он видел спящего отца. Страшно было, когда его стали засыпать землей. Значит, из ямы он уже не выберется. Все это казалось ему плохим сном. Сознание отказывалось понимать происходящее.
К Наташе подошла женщина. Ее никто не знал.
— Это вам, — сказала она и протянула записку. — Ваш муж написал это перед смертью. В какой-то момент он пришел в себя, совсем ненадолго.
Наташа глянула в записку и отдала ее сыну.
— Что там? — спросила Рита.
— Не знаю. Каракули.
— Это не каракули, — поправил мальчик, — это пароль нашего компьютера и коды доступа.
— Кому теперь все это нужно?… — сказала Наташа и зарыдала. Рита прижала ее к себе.
— Ну-ну, подружка. Ты еще так молода, красива, потерпи, твой принц придет за тобой.
— Каждую ночь приходит, чтобы убить. Какая же он сволочь!
— Ты о Борисе? Нет, он прийти не может, его так хорошо отделали, что он где-нибудь в канаве кровью харкает.
— Дохаркался. Разложил меня на земле и трахнул как последнюю шлюху. Он меня ненавидит, всего лишил. Но сына я ему не отдам. Получит его только после моих похорон.
— Мама, что значит «трахнул»? Он тебя бил?
— А ты не подслушивай, это взрослый разговор. Павлик выдернул руку и ушел вперед.
— Я подстерегу его и убью. Хватит! Выдохлась.
— Тебя взяли на мушку. — Рита кивнула на машину, стоящую в стороне. — Менты или бандиты, сейчас не разберешь.
— Что им от меня надо?
— Иди-ка ты в прокуратуру, Наталья. Пусть они разбираются, я не сыщик.
— Один уже приезжал, пошастал по дому и свалил. Им все до лампочки, сама справлюсь.
— Уехать тебе надо. Алешку не вернешь. Здесь тебя ничего не держит, не рискуй сыном.
— Уеду, если успею.
— Дура. А сына улица воспитывать будет? Забудь о себе. К женщинам подъехала машина Олега.
9.Генеральный директор крупной строительной фирмы, другими словами — застройщик, принимал следователя в своем кабинете. Вербицкий вел себя очень скромно, ну пай-мальчик, а не работник прокуратуры.
— Какие взаиморасчеты у вас с Алексеем Горбуновым? — вежливо задал он очередной вопрос.
— О каких взаиморасчетах может идти речь? Мы выслали ему половину гонорара после получения чертежей. Там не хватает четырех главных листов. Он парень неплохой, но слишком осторожный. Похоже, кто-то его накрыл по-крупному. Мы шли на компромиссы. Вы понимаете, что такое водоснабжение и канализация? Нет? Ну и правильно. Без этих чертежей проект не стоит и гроша.
— А как к вам попали чертежи?
— Их привез шофер с места аварии, нашел портфель в кустах и привез. Там не хватает четырех листов.
— Заместитель Алексея Олег что-то смыслит?
— Пешка, секретарша в брюках.
— Какова сумма сделки?
— Коммерческая тайна. Но на эти деньги фирма могла бы жить много лет ничего не делая.
— Напрашивается вывод — вы были заинтересованным лицом.
— И до сих пор остаюсь им. Чертежи существуют. Как только они окажутся в моих руках, готов выплатить остаток гонорара. Только прошу вас, Илья Алексеич, не делать из меня гангстера. Времена беспредела остались позади, я вкладываю в город больше денег, чем дает правительство на развитие региона. Мы работаем «по белому», и я ничего не скрываю, не утаиваю. Все открыто. Можете легко в этом убедиться.
Шофера нашли повешенным в собственной квартире. Криминалист доложил:
— Он не вешался. Табуретка стояла на столе. Петля — на крюке от люстры. Если все суммировать, то стол, табуретка и рост покойника не соответствуют высоте петли. Он до нее не дотянулся бы.
— Парня впихнули в уздечку.
— Анализ крови покажет. Скорее всего, он находился в бессознательном состоянии. Следов насилия нет. Пришла шлюха, подсыпала клофелин и ушла. Потом пришел специалист и довел дело до разумного конца.
Вербицкий повернулся к Власову:
— Иди-ка, Коля, опроси соседей. Тут много лиц торчало в окнах, когда мы приехали. Кто-то что-то видел наверняка. Я же говорил — свидетелей нам не оставляют.
10.Поздним вечером в кабинет Вербицкого с газетой в руках зашел Власов и удивился, увидев Мусина.
— Отправил людей к коттеджу?
— Опять это громкое слово, — покрутил головой Власов.
— Господин детектив из страховой компании принес нам любопытные новости. В 92-м Наталья работала в их компании.
— Она могла работать где угодно.
— Согласен. Но она застраховала жизнь Бориса на сто тысяч долларов. По тем временам деньги немалые. А Борис завербовался на войну в Чечню, что полисом не предусматривалось. Когда это выяснилось, договор был расторгнут, Наташу из компании уволили. Могла бы неплохо заработать на смерти мужа. К счастью, Борис вернулся живым.
— К его счастью. А вот другая новостишка. — Власов бросил газету на стол. — «Красная звезда» от 94-го. Полюбуйся. Отряд «тихушников», так называли ночных диверсантов. Все получили ордена за выполнение особого задания и попали в газету. Среди них Борис.
— Любопытно. Они же все с арбалетами.
— То-то и оно. Арбалеты снабжены оптикой. Это мощное снайперское оружие.
— Тут и женщины есть.
— Они меня не интересуют.
— А зря.
Вербицкий взял красный карандаш, обвел одно лицо на снимке в газете и вернул ее Власову.
— Пора нам вмешаться. Поехали.
11.Стрелок с арбалетом во всем черном сидел на дереве и через оптический прицел ночного видения осматривал местность. В поле зрения попали два оперативника на другой стороне участка. Они расположились метрах в трех друг от друга, у каждого в руке рация.
Последовал бесшумный выстрел. Стрела пролетела две сотни метров, пересекла участок и вонзилась в горло одного из оперативников. Через несколько секунд — новый выстрел.
— Чисто, — сказал глухой голос через маску.
Стоящий под деревом второй человек в черном направился к забору.
Во всех окнах коттеджа горел свет. Оперативник, залегший в трех километрах от коттеджа рядом с дорогой, передал по рации:
Стоящий под деревом второй человек в черном направился к забору.
Во всех окнах коттеджа горел свет. Оперативник, залегший в трех километрах от коттеджа рядом с дорогой, передал по рации:
— Третий, пятый, внимание! В сторону поселка проехал «Лексус» Наташи, за рулем Борис Нежданов. Ждите гостей.
Наташа и Павлик сидели в кабинете Алексея перед компьютером. На экране светилась надпись: «У вас осталась последняя попытка. В случае ошибки доступ будет заблокирован!»
— Мам, сюда кто-то лазил.
— Я ничего не смыслю в компьютерах.
— А чего тут смыслить. Четыре попытки ни к чему не привели. Что там такого интересного?
— Папа работал над дорогим проектом. Где тот листок, что нам передали на кладбище?
— У меня. Сейчас. — Мальчик вынул из кармана свернутый блокнотный листок. — Пароль сложный, десятизначный, такой взломать не просто.
— Набирай. Павлик вошел в базу.
— Тут только чертежи. Сейчас посмотрю последнюю распечатку. Вот. Из сорока четырех в последний раз было распечатано сорок.
— Теперь понятно, чего им не хватало. Быстро выключай, идем к себе. Спрячь бумажку.
Павлик выключил компьютер, а листок вложил в книгу, лежащую на столе. Они перебежали по коридору в спальню.
Павлик полез за коробкой, достал револьвер. Передал оружие матери, прислонился к ней, обняв за талию.
И опять история повторилась. Все началось с поворота ручки. Дверь была заперта. Удар! Дверь вышибали ногой. Еще удар. Били озлобленно и очень сильно. С третьего удара она слетела с петель. В проеме появился крепкий мужчина в обтягивающей черной одежде, с вязаной маской на лице, где были только прорези для глаз. В руке он держал длинное шило с перекладиной у ручки.
— Не подходи, мерзавец! Буду стрелять! — крикнула Наташа.
— Ты не выстрелишь, — произнес глухой голос. — Я оставлю вас живыми только в одном случае…
— Этого случая не будет. Тебе не нужны свидетели.
Он начал наступать. Наташа не могла нажать на спусковой крючок — рука дрожала, слезы заливали лицо.
— Беги, Павлик!
Мальчик не тронулся с места. Бандит схватил женщину за руку. Она все же нажала на спуск, но слишком поздно, пуля угодила в стену. Наташа ударила нападавшего в пах, он уронил шило и схватил ее за горло. Павлик хотел отскочить в сторону, но удар коленом сбил его с ног. Мальчик упал, ударился головой о стену.
Борис, выйдя из машины, услышал выстрел, в ту же секунду стрела вонзилась в крышу «Лексуса». Он пригнулся, и, поняв с какой точки произведен выстрел, побежал за дом. Там перемахнул через забор и зигзагами побежал по участку.
Руки бандита все сильнее сдавливали горло Наташи. Она задыхалась. В комнату ворвался Борис, кинулся на убийцу и отбросил его в сторону. Женщина потеряла сознание. Под рукой у налетчика оказалось шило. Он схватил его и вскочил на ноги. Завязалась борьба. Косым ударом острого штыка лезвие располосовало Борису грудь. Он отскочил назад, споткнулся и упал. Убийца с шилом бросился на него. Уже занес тонкое сверкающее лезвие над головой жертвы и тут раздался выстрел. Пуля угодила в затылок нападавшего, смерть наступила мгновенно.
Борис скинул с себя труп. Перед ним стоял Павлик, держа двумя руками револьвер, из ствола которого шел дым.
— Я у тебя в долгу, сынок.
— Между близкими родственниками долгов не бывает.
— Это точно.
Борис приподнялся, сел и сорвал маску с головы налетчика.
— Это же Олег! — удивился мальчик. — Партнер отца.
— Я его знал под кличкой «Снегирь». Хорошо маскировался мерзавец.
Человек в черном и маске сбежал под откос к реке, где стояла вытянутая на берег моторная лодка. Он бросил арбалет в лодку и начал спихивать ее на воду.
— Не стоит торопиться. Мотор не сработает, а весел уже нет.
Человек в черном медленно выпрямился и обернулся. Перед ним стояли следователь Вербицкий с пистолетом в руке и капитан Власов, тоже с оружием. Николай подошел к стрелку и сорвал маску с лица.
— Не утомились, Рита? Теперь отдохнете. Пожизненное вам обеспечено. Сожалею, но деньги за проект достанутся вдове Алексея. Все права передаются ей по наследству.
— Я тут ни при чем. План составлял Олег.
— Он свое получит. За него не беспокойтесь.
Рассвет уже разбавил небо розовым цветом. Из дома вышли люди. Первым шел Борис с мальчиком на руках. Павлик держал отца за шею и улыбался. Следом шла Наташа в разодранном платье.
Сидя на ступеньке милицейской «девятки», Власов сказал Мусину:
— Придется твоей фирме выплатить страховку.
— Не подкопаешься, — буркнул тот.
— Ничего они с вас не возьмут, — усмехнулся Вербицкий, — не те люди. Им проекта Алексея хватит. Страховка — мелочь по сравнению с ним.
ЗАГЛЯНИ ЕЙ В ГЛАЗА
ГЛАВА I
1.Помимо нескольких сотен платьев и не поддающегося подсчету количества туфель гардеробная вместила еще несколько зеркал в человеческий рост. Алина меняла очередное платье, а Михаил сидел в кресле и наблюдал за ней. Наряды его не интересовали. Самый интересный момент — когда одно платье отброшено в сторону, а другое еще не надето. Такой фигуре могла позавидовать любая модель международного класса, а личико вызывало восторг у каждого мужчины. Карие глаза прекрасно контрастировали с длинными пышными волосами пепельного цвета. Прекрасный ротик с легким налетом помады — молодая женщина не пользовалась косметикой, естественную красоту любая дорисовка могла лишь испортить. Как не ценить такое чудо природы! Михаил ценил. Тут надо сделать оговорку. Алине не исполнилось двадцати восьми, а ее суженому стукнуло пятьдесят два. Вдовец с ребенком на руках. Слов нет, мужчина он интересный, стройный, породистый, следящий за собой, и что самое важное — миллионер. Такие женихи на дороге не валяются. И все же разница в четверть века вызывала пересуды. Злых языков хватало.
Алина появилась в жизни Михаила случайно, и о ней никто ничего толком не знал. Кто? Что? Откуда? С небес упала, и все тут. Михаил принципиально не интересовался ее прошлым. Какое может быть прошлое у молодой женщины? К тому же Алина очень хорошо относилась к десятилетней дочке жениха Кате. Отец с ума сходил по своей дочери. Красавица из сказки, умница, чудо! Вся в покойную мать. После смерти жены Михаил сдал. Больше года на женщин не смотрел. Говорят, клин клином вышибают. Алина — тот случай. Можно сказать, она вернула ему интерес к жизни. Повезло обоим. Любовь — чувство, имеющее бесконечное количество граней, так что лучше не философствовать на эту тему.
Кстати о гранях. Алмазы не требуют философского подхода. Они имеют твердую оценку: чистота, количество и караты… Сегодняшние сборы — подготовка к поездке в престижный ювелирный салон для выбора лучшего бриллианта.
— Ты лишаешь меня самого приятного, дорогая, — тихо низким голосом заговорил Михаил. — Сюрприза не получится, если ты сама выберешь себе обручальное кольцо.
— Ничего подобного, не я же его покупаю, подарок делаешь ты. Я видела каталог — убийственная безвкусица. Булыжники, залитые ненужной массой золота. Мы купим алмаз отдельно и закажем тонкую изящную и ненавязчивую оправу.
— Как скажешь. В конце концов, тебе носить.
— Так. Я готова.
Строгое черное платье на тонких бретельках подчеркивало белизну бархатистой кожи.
Внизу, на первом этаже дома, очаровательная девчушка листала толстый глянцевый журнал. Рядом сидел мужчина лет сорока пяти или старше. Для таких хором его внешность была мало подходящей. Невзрачный мужик-лапотник с полуоблысевшей головой. Когда-то он был блондином, если судить по остаткам волос. Полноват, неуклюж, с пухлыми губами. У него на коленях лежало легкое детское пальтишко в яркую крупную клетку.
— Опять ты хочешь напялить на меня пальто, Гриша, — усмехаясь, сказала девочка, отбросив журнал в сторону. — Я ведь упарюсь.
Гриша встал и все же надел на Катю пальто, подошел к входной двери и распахнул ее. Хозяева вышли на крыльцо в виде ротонды с мраморными колоннами. Перед входом стояли две машины. Посыпанная молотым кирпичом подъездная аллея окружала огромную клумбу. Четверо красавцев без тени интеллекта в глазах, в одинаковых черных костюмах топтались возле тяжелого джипа. Завидев хозяев, они сели в машину. Перед джипом стоял «Бентли», солидный лимузин. Григорий подбежал к нему и открыл дверцы.
Погода испортилась, смеркалось, моросил мелкий дождь, дул неприятный осенний ветер. Желтые листья катались по широким аллеям сада, если не назвать территорию усадьбы парком.
Михаил и Алина сели на заднее сиденье, а Катя впереди, рядом с водителем.
Когда машины добрались до города, стемнело. Дождь усилился. Улицы осветились огнями витрин и рекламных щитов, отражающихся в зеркале мокрого асфальта. За последние несколько лет центр преобразился и напоминал кварталы западных городов. Машины неторопливо двигались по главной улице, все еще носившей имя Ленина, — последнее напоминание о старых временах. Кате это имя ни о чем не говорило. Девочка взглянула на шофера и спросила: