Я так и сказал Лизе, прижимая ее к себе одной рукой, а другой вцепившись в подлокотники, чтобы не свалиться на пол.
- Ты ничего не понимаешь в компьютерах, - сказала она, стуча зубами. - В современных моделях вирус действует не только на сами программы, но и модульные системы. Ведь все друг с другом связано, и...
Больше она не смогла сказать ни слова: диван вздыбился как необъезженный мустанг, и мы свалились на пол, причем я упал на Лизу, сразу оказавшись в классической позе "мужчина сверху", описанной на первой странице "Камасутры".
Пять минут спустя, когда тряска прекратилась, и когда Лиза поправила прическу, и когда я отряхнул брюки, мы обсудили сложившуюся ситуацию, и Лизе пришлось признать, что она не знает, где мы - все еще в программе завтрака или уже вернулись в реальный мир. И не знает, как это узнать. Может быть, системный программист более высокой квалификации сумел бы провести нужный тест, но...
- Так вызывай программиста! - потребовал я. - В чем проблема?
- А если и программист тоже записан на этой же программе? - уныло сказала Лиза. - Как я отличу, он настоящий или сконструированный?
- Ущипни!
- Его или тебя?
- Ты хочешь сказать, что мы уже никогда отсюда не выберемся?
- Откуда? - закричала Лиза. - Мы давно выбрались, мы в Тель-Авиве, ясно?
- Ясно, - покорно сказал я, оставшись при своем мнении. Смотреть математические программы мне расхотелось. Целоваться мне расхотелось тоже. Мне вовсе не нравилась мысль, что целовать Лизу меня заставляет не мое мужское желание, а некая строчка в некоей программе, да еще и зараженной вирусом "Рашен дринк".
- Все, - сказал я, - беру эту модель. На тридцать шесть платежей по "Визе". Надеюсь, фирма сделает мне скидку, поскольку я в этой модели уже живу.
Вы думаете, фирма пошла мне навстречу? Черта с два. Выхода у меня не было, пришлось платить.
Рисковать я не хотел. Судите сами. Допустим, я все еще был внутри программы. Я отказываюсь покупать, оператор нажимает "сброс", и... Конечно, если я ошибаюсь, если я благополучно выбрался из компьютерного мира в реальный, то моя покупка - чистое разорение. Тем более, что после хупы нужно будет покупать квартиру.
Утром после первой брачной ночи я спросил Лизу, не раскрывая глаз, чтобы не видеть выражения ее прекрасного лица:
- Лизочка, как по-твоему, этот вирус... ну, "Рашен дринк"... из-за него ведь не разводятся?
Лиза долго молчала, и мне в какой-то момент показалось, что я переместился в другую программу, и если я открою глаза, то увижу не свою спальню и не свою жену, а какой-нибудь первобытный лес и страшную мымру на переднем плане.
- Послушай, - сказал голос Лизы, и я облегченно вздохнул, - ты только никогда и никому не говори о своих подозрениях, хорошо? Если ты считаешь, что этот мир - компьютерный, это ведь не значит, что все должны считать так же? Особенно наши с тобой дети.
О детях я действительно как-то не подумал.
Я дал Лизе обещание и нарушил его. Потому что еще раньше я дал обещание некоей компьютерной фирме рассказать о ее замечательной продукции в одной из глав "Истории Израиля". Вот я и рассказал. Но, если я все еще там, внутри программы, то о какой "Истории Израиля" идет речь? И что это такое - мой Израиль?
А твой, читатель?