Парк 300 - Мэй Род

Мэй Род Viva Vox. Парк 300.

Часть I. "Закон 47"

Тихое дыхание приближающейся зимы тронуло голые ветви березы. Мокрый снег падал на теплую землю, укрывал тонким слоем сахарной пудры потрескавшийся асфальт. Середина ноября. По-осеннему свежо и прохладно. Улица, на которой припарковано несколько дорогих автомобилей. Черный внедорожник, темно-синее купе, спорт кар ярко-красного, искусственного цвета. Они выделяются на улице старых домов, будто гости с другой планеты, которые вторгнулись в мир, где всё, даже самая старая половица сырого подъезда, помнит шаги далёких предков. Кошка, дымчато-голубая, с глазами цвета аметиста, пробежала через дорогу, прыгнула на один из уступов дома, сиганула на следующий, взобралась на балкон второго этажа и спрыгнула в комнату, залитую чёрной матовой краской.

-Иди ко мне, Прелесть, - голос из темноты позвал животное, - вот так, т-с-с-с.

-Кошка?! - возмутился другой голос.

-Я знаю, что животные запрещены. Но вы же не откажите мне в такой маленькой слабости?

-Как она прошла сюда? Дозорный обязан был не допустить её в Сектор.

-Просто моя Прелесть чрезвычайно умное создание. Жалко, что таких осталось мало.

-Вы знаете, подобные слова вредны? Они пагубно сказываются на безупречной репутации.

-Любая зависть мне очень льстит, дорогой друг, - кошка замурлыкала, подтверждая слова хозяина.

-Ваш фарт не вечен! - возмутился третий голос.

-Друзья, друзья, мне прекрасно известно, что Комитет может отказать мне в продвижении Закона. И вовсе отстранить от дел. Но дайте каждый мне свою лояльность, и, поверьте, вы не будете забыты.

-Сложный вопрос в сложное время.

-Были бы мои вопросы простыми, мы б с вами не вели разговор в столь темном месте, друзья.

-Но вы нас замечательно видите, не так ли?

-Точно так. Сказать того же про вас нельзя, потому, кто знает, быть может я стою за спиной каждого с револьвером в руке и целюсь в затылок одного, придерживая на мушке висок второго?

Резкие движения в темноте потревожили спокойное чёрное пространство квартиры.

-Успокойтесь, - властно призвал голос, его обладатель ласково поглаживал кошку, разлёгшуюся на коленях хозяина.

-Мы дадим согласие, и вы сразу возьметесь за дело?

-Абсолютно верно.

-Что ж, поверим единственному слову, положимся на ваш опыт и лидерские качества. Я надеюсь, что остальные члены Комитета поддержат проект.

-Благодарю, друзья, за доверие.

Восемнадцатого ноября, в жутко холодный день, под мелким колким снегом на Комитетской площади собралась многотысячная демонстрация. Люди вышли из своих натопленных квартир вечером для поддержки Закона, который будет рассматриваться через два часа на заседании Комитета. На главной площади большого города столпились люди разных классов, начиная от рядовых граждан, работяг и фермеров, заканчивая высокопоставленными чиновниками, бизнесменами и персонами нон-грата. Бурлящая толпа пестрила плакатами, растяжками, скандировала лозунги. Смысл призывов был один - народ просил принять "Закон об использовании ИАГ-технологий в целях защиты мирного населения и организации труда и производительной деятельности маргинального сообщества".

-Мы хотим одного - чтобы Закон был принят, чтобы Комитет начал его продвижение, чтобы я, ты, вы чувствовали себя в безопасности, мы все этого хотим!

-Все!!! - организованным хором отвечал народ человеку, выступавшему с трибуны.

-Я устал от того, что творится на улицах нашего города, от того, что происходит в домах, называемых "аварийными", будто бы там живут бедняги, которым не досталось место в комфортабельных квартирах! Это всё - полная чушь! В аварийных зданиях размножается сброд, шваль и мусор! С какой стати мы должны бояться их, идя каждый день домой после работы? Почему? Нет ответа! Ни Комитет, ни органы правопорядка не могут помочь нам, честным гражданам. Они виновато пожимают плечами, когда случается беда, сваливают всё друг на друга, стараются скрыть последствия, зарыть концы. Чтобы никто и ни-ког-да не смог докопаться до сути произошедшего! Конечно, ведь есть мизерная, но вероятность того, что какому-нибудь большому политику в Комитете придётся краснеть, объясняться перед нами, потому что, скажем, убийца окажется его родственником. Позор, друзья! Позор нашему правительству, нашему обществу! Мы обязаны поменять обстановку в городе и в стране, хватит ждать, хватит терпеть в конце концов! Убедим Комитет в жизненной важности принятия Закона!

-Убедим! Да-а! Убедим!!!

У микрофона на трибуне появился уже другой мужчина. Толпа жарко выкрикивала те же лозунги, рукоплескала ушедшему оратору, скандируя его фамилию.

-Тишина, прошу тишины, - раздалось в динамиках и мегафонах, установленных на домах и деревьях всего города. Радио и теле трансляция митинга шла по всем мультимедиа каналам страны. Не было ничего более важного для людей в тот день восемнадцатого ноября, чем принятие Закона.

-Мы выслушали мнение уважаемого господина Лурье. Теперь хочу предоставить право слова лидеру оппозиции, который попробует переубедить вас, - человек в сером плаще с седой густой бородкой, короткими волосами со шрамом на правой щеке появился у микрофона. Толпа встретила его гулом и продолжительным свистом. Дети, сидевшие на плечах своих отцов, запустили в мужчину несколько неловко слепленных мокрых комков снега, но не попали. Человек немного поёжился, толи от мороза, но скорее из-за дрожи, что прошла по его телу, будучи вызванной не страхом, но чувством безысходности, окинул усталым взглядом пёстрое поле, сотканное из тысяч людей, и сказал всего два слова:

-Вы ошибаетесь!

Гул недовольных усилился, из толпы понеслись угрозы. Полиция решила увести говорящего, укрыть в безопасном месте. Лидером оппозиции был Роберт Градт, возглавляющий партию "Сила воли". Бывший миллиардер, теперь он выступал против принятия Закона, но в последний год серьёзно проиграл позиции своему оппоненту Лурье. Градту исполнилось пятьдесят пять лет пару дней назад. Однако Роберт Градт выглядел моложе: ел только вегетарианскую пищу, пил исключительно минеральную воду, занимался спортом на полупрофессиональном уровне.

Охрана проводила Градта к его бронированному белоснежному "Мерседесу", политик укрылся в салоне, и автомобиль поспешил покинуть площадь митинга.

Начался дождь. Он сменил мокрый снег. Температура воздуха понизилась на пару градусов, но люди, уставшие, но возбужденные ожиданием предстоящего заседания, не расходились по домам. На сцене, где ранее была установлена трибуна, выступали популярные артисты.

Комитет начал свою работу ровно в десять часов вечера. Заседание открывал член партии "За свободу неформалов" Михаил Кранн.

-Не хочу, чтоб мы, будучи людьми новой формации, огульно уничтожали всё то, что нам же в коей мере и принадлежит, - говорил Кранн, старый человек, готовый впасть в продолжительный маразм. После него выступило еще четыре политика, замыкал квартет Иван Лурье. Мужчина (сорока двух лет от роду, с короткими темными волосами с редкой проседью, в черных спортивных очках, светлых джинсах популярной фирмы, бардовом свитере и кожаной куртке поверх него) поднялся на трибуну Комитета, чтобы сказать своё веское слово:

-Сегодня я говорил с народом, - Лурье обладал вкрадчивым басом и легкостью речи, - и, скажу я вам, он настроен серьёзно. Не бомжи и люмпены, не бандиты и маргиналы, а нормальные, честные люди: рабочие, интеллигенция. Они хотят перемен. И вы не имеете права обмануть их ожидания. Доверьте мне возможность на реализацию "Закона 47", и вы в скором времени почувствуете изменения, которые коснутся нашего родного города, всей страны. Не врите людям, это опасно, друзья! Не надо! Благодарю вас за внимание.

Лурье сошел с трибуны, не сказав ни слова о морально-этических сторонах проблемы, не упомянул о возможных последствиях ИАГ-технологий. И этого не требовалось. Вот уже год, как самые разные слои общества бурлят, обсуждая этот вопрос. Совершенно непохожие друг на друга люди приходили к неоднозначным выводам и в Комитете, и в квартире за обеденным столом, увлекшись бурными рассуждениями. И сегодня, наконец, пришёл день окончательного решения, которого так долго ожидал глава Научно Исследовательского Института Генетических Разработок Иван Лурье.

"...создание ограничено. Ресурсы также ограничены. Каждый гражданин, попавший под влияние "Закона 47" от 19 ноября 2015 года, имеет право досрочно узнать место своего переселения. Специальный город, оборудованный всеми средствами для существования, может принять в себя каждого "нарушителя" согласно КОФ. Соблюдение порядка переселения обязаны контролировать специальные службы, созданные заранее. Передвижной Специальный Отряд выполняет заданную функцию (о составе, обязанностях и полномочиях ПСО указано в гл. 13, ст. 24.). Место депортации "нарушителей" с дальнейшей ИАГизацией установлено в гл. 13. Ст. 3. "Закона 47" КОФ...".

Зима 2017 года.

Герман Прилуцкий, которого все домашние называли просто Гера, ужинал за столом, на кухне, в своём доме. Его окружали родные: мать, отец, бабушка, дедушка, сестра и заводной пес Василь. Последний был заводным потому, что рождение его произошло в Японии в лаборатории высоких технологий корпорации "Ясикаван". Отец Германа, Валерий Прилуцкий, работал в Комитете. Он занимал дипломатическую должность, был специалистом по востоку и часто отправлялся в командировки в страну землетрясений и Акутагавы.

-В университете как дела? - стандартный вопрос отца.

-Не знаю. Я туда не хожу, - ответ тот же, что и вчера.

-Почему не ходишь?

-А зачем? Сейчас же сам знаешь, что творится. Средне-специальное образование смешивают с высшим. Поднимают планку, мать их!

-Сын! - встрепенулась мать, хорошо одетая, даже во время домашнего приёма пищи.

-Что сын? Не маленький я уже, понимаю, что к чему. И вы это понимаете, о чем тогда говорить то?!

-Взрослый? - не то вопрос, не то констатация факта, брошенная отцом.

-Ещё не совсем. Но в том, что происходит, немного разбираюсь.

-Не забрасывай учёбу.

-Не буду. Но скоро она сама меня забросит.

-Посмотрим, главное делай своё дело.

Остаток ужина прошёл в относительной тишине. Пёс Василь иногда тявкал своим электронным голоском, веселя младшую сестру Германа.

В дом звонили. Отец читал книгу в гостиной, мать занималась стряпней. Герман и сестра сидели в своих комнатах.

-Посмотри, кого нелегкая принесла? - крикнул отец, силясь встать с дивана. Мать подошла к двери, включила домофон. На улице, у калитки за забором, переминались с ноги на ногу, поёживаясь от мороза, три человека. Стемнело, поэтому сразу разглядеть, во что были одеты фигуры, не представлялось возможным. Женщина включила дворовые фонари.

-Дорогой, там из Полиции. Поговори с ними.

Мужчина, кряхтя и причитая, отложил Стендаля и, набросив дублёнку, вышел во двор. Снег мягко хрустел под домашними тапками хозяина.

-Вечер добрый, чего трезвоните? - не открывая калитки, спросил Валерий.

-Вы - Валерий Прилуцкий, член Комитета, делегат в страны Азии? - спросил тот, что был крупнее остальных.

-Точно так. По какому вопросу я вам нужен? Холодно, давайте шустрее.

-Ваш сын - Герман Прилуцкий?

-Да, да.

-Сегодня ваш сын был отчислен из университета. Комитет распорядился, чтобы парня направили на солдатскую службу. Принимая во внимание ваше высокое положение, Комитет решил сделать для вас и Германа некую поблажку, записав его в передвижной отряд. Завтра в 16.00 он должен пройти медосмотр и дальнейшую ИАГизацию в НИИГМА. Вот извещение, - полицейский протянул дрожащему от мороза мужчине жёлтую папку, отдал честь и кивком увлёк сослуживцев за собой. Валерий поспешил вернуться в тепло. Как был, в дубленке, сел в кресло, замёрзшими пальцами открыл папку и, неспешно пролистывая страничку за страничкой, ознакомился с личным делом своего сына. О подобной судьбе политик и не помышлял. Такое могло присниться лишь в страшном, безобразном кошмаре.

Алла Андо

Алла Андо, двадцати пяти лет от роду, смуглокожая, темноволосая. Немного странная, но оттого всегда притягательная девушка. Она спускалась по лестнице своего панельного пятиэтажного дома. Внизу её встретила Марта Браувег, пожилая и толстая дама, ходившая в соломенной шляпе, разукрашенной засохшими цветами.

-Новый год, он скоро нагрянет, да, моя соседка? - обратилась Марта к Алле, преградив ей путь.

-Да, госпожа Марта, конечно. Можно я пройду?

-Ты сегодня пила фармокозин, милашечка?

-Нет. И не собиралась. Он мне не нужен.

-Всем нужен фармокозин. Всем! И ты должна его пить. Как не пить фармокозин, нужно пить его, иначе нельзя. Ты негодная девчонка, раз не пьёшь фармокозин, негодная! - закричала Марта, всплеснула руками и немного надвинулась в сторону Аллы.

-Осторожней, госпожа Браувег, не заденьте меня. Я обещаю, что завтра обязательно приму фармокозин. Нет, даже сегодня вечером. Честно. А теперь позвольте, я пойду?

-Ты девственница, прелесть моя?

-Простите, а вот это уже точно вас не касается! - Алла начинала нервничать, её зрачки расширились, сердцебиение ускорилось.

-А-э-э-а-э-э, - расплылась в широкой беззубой улыбке фрау Марта, - нервничать нельзя. Иначе бац - и всё, привет парк. Ты же не хочешь в парк? Э? нет? Значит, не хами, негодяйка!

-Простите, Марта. Но мне, правда, пора. Я опаздываю на работу. На улице метель, так что добраться будет сложно, понимаете?

-Я-я, зэр гуд, - понимающе осклабилась Марта, убрала своё жирное, свинячье тело с прохода и дала девушки выйти на улицу.

"...ИАГизации (инъекции анималоидных генов) должны быть подвержены самые нестабильные элементы общества. Возврат к животному началу есть метод стабилизации обстановки в стране. Объединенная Федерация отвечает за своих граждан, потому несёт ответственность за каждого. Противники ИАГизации должны понимать значимость данной методики, и не имеют права мешать осуществлению процесса. Добровольная иагизация приемлема после подтверждения медицинской лабораторией ОФ. Подача документов и справок для иагизации производится прямым путём, то есть без помощи электронных средств коммуникации или чем-либо им аналогичным..."

Алла пробивалась сквозь ветер, накинувшийся на неё, как сорвавшийся с цепи пёс. Девушка, тяжело дыша и спотыкаясь через шаг на льду, добралась до остановки общественного транспорта. Был ранний час, несколько человек переминалось с ноги на ногу, ожидая автобуса. Наконец транспорт подъехал, забитый до отказа, и в его салон втиснулись все, кто не хотел оставаться на морозе. Аллу зажали со всех сторон. Она приподняла сумочку чуть выше, чтобы видеть ее, потому что страх быть обворованной всё еще оставался, несмотря на немедленную, в таком случае, иагизацию "нарушителя". А сомнений в том, что вора поймают, практически не было. И правда, за последние годы уровень преступлений значительно снизился по сравнению с тем, что было до принятия сорок седьмого закона.

-Ты, правда, так думаешь?

Алла услышала разговор двух мужчин, что стояли в шаге от нее.

-Ну, тык, епшт, конечно! Чего тут не думать то?! - эмоционально говорил мужчина с брюшком и круглым раскрасневшимся лицом.

-Зачем тогда всё? - спрашивал другой, что был пониже первого, но также полноват и разгорячен морозом или разговором.

-Это они сейчас нам говорят, мол престу-у-упники, их уколем и увезём. Да! Хрена-с два! Потом они тебя уколют.

-И я тоже овцой стану?

-Или бараном, на него ты больше похож, - раздался смешок.

-Ну тебя, дурень.

-Не, ну сам посуди, зачем так просто брать и оставлять возможность управлять не горсткой дебилов, а всеми? А?

-Но ведь сила то не только рабочая нужна, а ведь ещё и интеллектуальная.

-Да-а, они че-нить другое приплетут к иагизации-хренизации, мать их.

-Тише ты, чего разорался.

-Да не бзди ты так, тут весь народ свойский, также считают. Ты вон лучше тех, что в "меринах" рассекают, бойся. Им не шыкнешь.

-Понятно дело.

Автобус остановился, Алла вышла. Сегодня она взяла отгул и отправилась в НИИ "Нигма" для медосмотра. "Нигма" разрослась за последние три года, выстроила несколько новых корпусов и теперь занимала внушительные территории. Главное здание насчитывало сорок этажей плюс пентхаус, в котором оборудовали личный кабинет директора НИИ. В холле Аллу встретил администратор:

-Доброе утро, - это была милая девушка с длинными ногтями.

-А можно спросить, куда здесь обратиться насчёт медосмотра и дальнейшей иагизации?

-Вы записывались?

-Да. На 24 число, в 9.00.

-Минуту, я сейчас проверю.

Холл НИИ был украшен символикой Объединенной Федерации и плакатами, призывающими не бояться изменений, бороться с преступностью, отгонять сомнения. Также здесь, в самом уютном углу огромного помещения, красовалась высокая ёлка, украшенная игрушками и разными сладкими подарками. Приближался новый год, поэтому приятными хлопотами были заняты все ведомственные учреждения Объединенной Федерации.

-Алла Андо?

-Да, это я.

-Кабинет 304, это третий этаж. Лифт там, - длинный ноготь указал в сторону капсулы лифта, - доктор Ковальсон уже ждёт вас.

Алла прошла к лифту, вошла внутрь и нажала кнопку на панели. Загорелась цифра "3", дверцы закрылись, и лифт резко взлетел. Кабинет 304. Алла постучалась и, приоткрыв дверь-купе, робко попросила разрешения войти.