Француз виновато опустил голову. Его глаза выражали крайнюю озабоченность и интерес одновременно. Идея, которая мучила учёного последнее время, могла реализоваться сегодня.
-Понимаете, каждая секунда нашего разговора убивает больного. Его мозг еще жив, но сорок минут - и всё. Потому буду краток. Моя разработка в теории даст ему возможность жить. Но для этого нужно вернуть весь опорно-двигательный потенциал организма. Короче говоря, поставить протез вместо руки, которая парализована. Более того, последний припадок спровоцировал у больного потерю зрения и нескончаемый поток галлюцинаций. Зрение и руку мы вернём. Только тогда можно что-то сделать. Но вот галлюцинации. Проблема. Их невозможно контролировать с помощью моей разработки. В общем, друга вашего вытащить я могу, но вот его психическое здоровье будет под угрозой.
-Доктор, спасите его. Он нужен мне. А с его головой мы разберемся.
-Как скажите. У нас осталось тридцать шесть минут. Этого вполне достаточно. Надеюсь, всё получится.
-Постарайтесь, как следует.
Француз направился в сторону операционной. А Йонг скрыл лицо в металлических ладонях. И было неясно, что тяготит его больше: здоровье Аргуна или возможный крах планов, связанных с его давним товарищем.
Йонгу звонили.
-Слушаю.
-Ваш друг. Он пришёл в себя.
Палата Аргуна была светлой, радостной. На подоконниках прямоугольного помещения стояли свежие хризантемы. В углу висел сиреневый телевизор. Тумбы, столик и кровати пестрили радужными цветами. Вошёл Йонг, за ним медик француз. Аргун лежал неподвижно. Голова была обмотана бинтами, свободными оставались только рот и глаза. Последние открылись.
-Как он? Говорить может? - спросил Йонг.
-Вообще да, но странное дело, пациент будто отказывается разговаривать. Может, ему больно или мало сил, непонятно. Однако все результаты послеоперационных анализов не показывают о нарушении речевой функции. Больной пишет, что хочет сказать. Но я не разобрал языка. Наверно, это язык Объединенной Федерации, взгляните, - француз протянул Йонгу лист бумаги, исписанный фразами на родном Аргуну языке. "Пещера воли мне открыта, войду ль в неё, сомкнув я веки? Вы обо мне не забывайте, о чудном горе-человеке". Йонг взглянул на Аргуна. Глаза его приятеля ничего не выражали. Апатия и мысли, унесенные куда-то вдаль, отражались в них блеском перламутровых нанолинз.
-Что он написал? - спросил француз.
-Выйдем, док.
Йонг взял ученого за грудки и, подняв в воздух, пригвоздил к стене.
-Ты чего сделал с ним, картавый ублюдок?!
-Мистер, Йонг! Спокойно, не надо! Я всё объясню!
Игорь поставил напуганного хирурга на ноги.
-Вы просили спасти его, я выполнил вашу просьбу. Он умирал, понимаете. Неокреацитоз прогрессировал, вчера он достиг последней стадии. Я имплантировал ему кевларовый протез руки. Мертвую часть тела пришлось ампутировать. Также, я взял на себя смелость встроить ему имплант когнитивного улучшения, иначе ИКУ. Он стимулирует работу мозга, ускорит деятельность нейронов. Вместе с ноотропной стимуляцией произошла нейронная синхронизация. Теперь в голове вашего друга нанопроцессор, способный управлять всеми процессами жизнедеятельности. Более того, я установил в его голове беспроводной модуль передачи данных. Он позволит передавать информацию на расстоянии с помощью радиоволн. Своеобразная телепатия. Это прорыв, мистер Йонг. Пациент проснулся, его жизни ничего не угрожает. Нановолокна прижились, его родная ткань не отторгла имплант. И линзы, разумеется. Я вывел на его зрительный нерв показатели, снимаемые с внутренних органов биомеханическим наномикропроцессором. Традиционная компьютерная архитектура теперь находится в голове одного человека.
-Франкенштейн какой-то!
-Прошу простить меня, но не вам, господин Йонг, вспоминать этого фантастического персонажа, - съязвил хирург.
-Что дальше? - Игорь проигнорировал выходку француза.
-Я вас предупреждал, когда говорил о галлюцинациях. Возможно, это не факт, но могу предположить, что его молчание как раз связано с периодом адаптации, привыкания к линзам плюс воспоминания о видениях могут не давать покоя. Это психическое расстройство, мистер Йонг. После физиологического восстановления его непременно нужно показать специалисту. Скажите, что он писал?
-На своём языке, да. Рифмованные строчки, всего две. О воли, пещере и горе-человеке. Бред.
-Вот как. Я же говорил, психика повреждена. Отсюда и шизофренические мысли, вызванные галлюцинациями, трансформированные в стихотворную оболочку. Типичный случай.
-Значит, доктор, вы создали психа?
-Не знаю. Поймите, господин Йонг, вас я латал по предварительным калькам, вы не были экспериментом. Ваше тело подверглось изменению, но с ним проще работалось. Тут мозг. Ситуация в разы сложнее, от мозга можно ждать чего угодно. Так что результаты могли быть любыми. Удача, что он вообще выкарабкался.
-Ладно, пусть так. Я могу поговорить с ним? Верно?
-Разумеется, только согласится ли он?
Йонг снова подошёл к своему другу. Аргун смотрел на него, как и прежде. Взгляд был осмысленным, горьким, злым.
-Тебе больно?
Пауза. Правая рука Аргуна взяла карандаш и что-то чиркнула на картонке, лежавшей на груди. Йонг прочел: "Мне мысли открыты, когда я стараюсь смотреть, не думай плохого, не смогу умереть".
-Я не понимаю тебя, дружище.
Аргун снова написал: "Язык мой нем, я словно кокон, внемли не мне, забудь про говор".
-Чёрт возьми, я не понимаю тебя. У тебя случился припадок. Я торопился, как мог, но не успел. Пришлось принять крайние меры. Твоя рука. Она теперь из кевлара. Очень прочный металл. Прости, по-другому было никак. Надеюсь, ты понимаешь меня, - теперь у Йонга светился синий глаз, а сохранившаяся кожа лица скривилась в гримасе сожаления, - твой гипофиз. Его врачи удалили. Взамен - протез. Высокотехнологичный, потому в твоих глазах отражается всякая хренотень. Я сам не знаю, как это выглядит и работает, но доктор, тот француз, говорит, что электроника безопасна. Я ему верю, а ты верь мне. Без функционирующей руки этот мозговой имплант не смог бы работать. Короче, прости меня, Аргун. Но я спасал твою жизнь. О деньгах не беспокойся, расходы беру на себя. Скажи, что думаешь?
Карандаш заходил по картону. "Не вижу смысла о прощенье, не знаю мысли о вреде, тебе, как небу кротко верю, и ты меня прости в беде". Игорь Йонг прочёл написанные строки, вернул картон на грудь Аргуна, пожал ему правую руку.
-Не знаю, за что ты просишь прощения, но дело твоё. Важно, что я, наконец, тебя понял.
Йонг ушёл, раздав указания медперсоналу. Двое вооруженных бойцов "Зодиака" остались дежурить у палаты Аргуна. Перламутровый блеск спокойных глаз светился во тьме бангкокской ночи. Аргун видел кошмары наяву - его мучили галлюцинации.
-Стандартный тест Роршаха. Его проходит почти каждый пациент. Картинка первая. Что вы видите? - лысый психиатр среднего возраста в квадратных очках показал заламинированную картинку с кляксами. Аргун взял шариковую ручку и медленно, с титаническим трудом, вывел на листке одно слово - "пепел". Прошёл месяц со дня операции. Аргун активно восстанавливался, но невообразимо похудел, лицо осунулось. На бритой голове виднелся небольшой шрам. Врач посмотрел на листок и сделал какие-то пометки в своём блокноте. Следующая картинка с кляксами. Ответ - "труба". Лысый врач показал ещё несколько картинок Аргуну, и каждый раз получал непредсказуемую ассоциацию.
-Последняя. Что скажите?
Аргун не торопился браться за ручку. Он долго всматривался безжизненными зрачками перламутровой оболочки в размытую фигуру. Наконец быстро черканул на листке бумаги два слова и жестом показал, что хочет в туалет. Это были одни из последних слов, написанных Аргуном.
К пациенту подошла медсестра и проводила в уборную. Когда больной ушёл, психиатр последний раз взглянул на исписанный листок бумаги. "Белая моль" - прочитал врач, но в правильности своих языковых знаний был не уверен, потому переписал словосочетание в блокнот и решил обратиться к профессионалу.
-Что скажешь, Аргун? Чиркни снова нечто вразумительное на листе, чтоб я понял. Предложение выгодное, соглашайся.
Бангкокская квартира Аргуна. За три недели отсутствия здесь ничего не переменилось. Аргуна выписали, но он до сих пор изъяснялся обрывками письменных фраз, иногда понятными, но чаще путанными и странными. И с каждым разом они становились короче. Йонг давно осознал, какой груз ответственности водрузил на свои металлические плечи. Но не желал расставаться со своим другом, более того, не распрощался с идеей использовать Аргуна в личных целях. Последние тесты и анализы, взятые у Аргуна, подтверждали его выздоровление. С имплантами проблем не было. Мозг подпитывал наномикропроцессор, а соединительная ткань не отторгла кевларовый протез. Единственное, что беспокоило медиков - это психическое здоровье Аргуна. Анализатор выдавал цифры близкие к норме. Пациент всё понимал, адекватно реагировал на воспринимаемую информацию, но часто видел галлюцинации и всё время писал в стихах о "белой моли". Йонгу предстоял тяжёлый выбор, и он решил рискнуть.
-Ответь, ты в деле?
-"Мне доверить ты посмеешь свои старанья, вехи, мысли, но как ты можешь знать, что мне стоит доверять?" - ответил Аргун. Такие "белые" стихи Йонг всегда встречал с радостью. Всё прозрачно и не нужно ломать голову.
-А я тебе доверяю. Мы с тобой станем компаньонами. Вся схема проста. Ты прибываешь в ОФ, там тебя находит мой информатор. Ты занимаешься сбытом товара, который будет поступать стократ проверенным путём. Прибыль сумасшедшая. С твоей стороны организация места, налаживание отношений и формирование узкого круга потребителей.
-"Мои уста немы, я сам не лучше статуи царя, что спит в барханах жизни нелюдимых".
-Знаю. Потому-то в твоей голове установлен модуль, передающий мысли в форме радиоволн. Круто? Ещё бы. Придумай, как можно передавать информацию клиентам, и контакт налажен. Я подумал, в принципе подойдёт простой приемник. Или просто пиши свои фразы в блокноте. Только так, чтобы тебя поняли.
Аргун закрыл глаза и опустил лысую голову. Потёр кевларовым протезом подбородок и замер. В комнате зажегся телевизор. Белый шум принимал очертания лица. Йонг ошарашенно уставился на экран. Аргун не менял позы, сидел, подперев голову левой рукой.
-Йонг! Как ты удивлён, а я просто следую твоему совету, дружище! - пробасил голос из динамиков ТВ.
-Аргун? Не может быть. Француз говорил, что на подобные фокусы ты будешь способен максимум через месяца два, а то и год.
-Ты во что меня превратил, Йонг?! - с горечью спросил Аргун.
-Дружище, я миллион раз тебе объяснялся, неужели ты не понял меня?
-Сукин ты сын, Йонг! А теперь желаешь использовать меня? Да, паскуда?!
-Попридержи язык, говнюк! Без моих возможностей ты бы сейчас украшал музей своей Федерации, как экспонат, протянувший ноги от редкой болезни!
-Закрой пасть! - гримаса белого шума обозлилась.
-Ты зол, я понимаю. Но войди в моё положение, я делал, что мог. Ты поступил бы также!
-Я тебе нужен. Я - твоя единственная связь с Объединенной Федерацией, я - твоя последняя возможность. Упустив меня, ты потерял бы возможность вспахать новое поле!
-Думаешь у "Зодиака" короткие руки? Ошибаешься. Даже в ОФ можно прорыть узкий ход и перевозить товар. Так делает "Триада", "Мафия" и другие уже несколько лет.
-Только масштабы их мизерны, да?!
-Не важно. Бизнес продвигается, также будет и у нас.
-С моей помощью ты хочешь растлить общество Федерации изнутри, не как другие - что обтираются по краям. Со мной ты планируешь удар в центр. Только с чего ты взял, что я соглашусь, почему ты решил, что у меня хватит умения и ума на такие криминальные кульбиты?! - черно-белые черты пепельной физиономии снова недовольно скорчились, в ушах Йонга гремел механический голос Аргуна.
-Бизнес. Моя прибыль. Твоя прибыль. Не думаю, что пошевелить извилинами и поднять свой зад ради многомиллионного заработка такая большая трудность! Я не прав, Аргун? Тем более теперь, когда твой мозг работает с умопомрачительной скоростью. Ты чувствуешь, Аргун? Ощущаешь свои новые возможности? Ими ты обязан мне!
-Во-о-о-от как! - недвижимая фигура Аргуна распрямилась, и протез сжал механическое горло Йонга, - убить тебя одним движением? Награда за старанья твои, друг мой! А-а?! Что скажешь, Йонг?
В перламутре глаз искрился белый шум. Худое лицо Аргуна ничего не выражало. Только уголки губ скривились в зловещей улыбке. Йонг замер. Его киберпротезы отказывались функционировать. Красный глаз разгорелся ярким пламенем, синий, казалось, заледенел. Игорь силился двинуть металлической рукой, ногой - всё тщетно. Даже губы онемели при попытке издать любой звук.
-Беспомощность, вот она! - пробасил динамик ТВ, - тебе нас не обмануть, мы хитрее тебя!
Аргун сжал горло Йонга - треснул стальной каркас, обрывались проводки жизнеобеспечения. Йонг стал задыхаться. Сиял только один искусственный глаз - красный. Аргун сдавил сильнее - хрустнули позвонки. Аргун с лёгкостью бросил Йонга. Стальное тело врезалось в стену, пробив в ней брешь, и обмякло, содрогаясь в конвульсиях.
-Могу, могу тебя контролировать! Кого ты создал, Йонг? Ты знаешь, кого ты создал? Не-е-е-т, ты даже не представляешь. Мы сильнее тебя!
Игорь Йонг пытался говорить, но вырвался только металлический хрип. Механизированный организм не подчинялся хозяину.
-В тебе есть слабость, ты не просто металл, ты неудачная попытка! Знал об этом?! Мы - зна-а-а-ли!
Аргун схватился левой рукой за Йонга и швырнул его в окно. Металлическое тело разнесло стекло и понеслось вниз. Послышался удар. Аргун выглянул на улицу. Распластанный на разбитом асфальте лежал его бывший друг. Рядом валялась оторвавшаяся голова, искрящаяся как от короткого замыкания.
Другой человек.
Манни Лайм, человек с ужасным галстуком и вообще странным внешним видом, встретил Крамира перед кабинетом Лурье. Заместитель директора "Нигмы" был крайне вежлив и обходителен. Во всём его поведении проскальзывало что-то утонченное, женственное. Первое, что пришло в голову Варда, когда он увидел Лайма, - членосос. Крамир не то, чтобы ненавидел подобных людей, просто ему было комфортнее находиться от них на почтенном расстоянии. Гомосексуализм в ОФ карался серьёзными мерами. Пару, уличенную в однополой любви, отправляли на исправительные работы: рудники, нефтедобыча в открытом океане, лесоповал. Их не отправляли в "город", они не считались преступниками. Но и одного отношения людей к "голубым" хватало для того, чтобы поменять свою ориентацию: унижения, оскорбления, дискриминация. Но Манни Лайм, разумеется, пользовался привилегиями. Потому его персону никто не замечал, как антисоциальную, закрывали глаза, когда Лайм откровенно выказывал свои намерения. К тому же сам Лурье всегда вступался за своего зама, потому что считал его ценным работником.
-Приятно вас видеть, мистер Вард. Прошу, - Лайм широким жестом открыл перед бывшим офицером АФБ дверь, пропуская гостя вперед себя.
-Присядьте, дорогой друг. У меня есть несколько тем для нашего общего обсуждения, - Иван Лурье поприветствовал Крамира. Директор НИИ развалился в кресле. На Лурье был бежевый пуловер, джинсы и чёрные очки, которые он снимал исключительно перед сном. Насчет вечного присутствия очков часто шутили в народе, иногда иронизировали в Комитете. Лурье эти толки не волновали. Человек, уверенный в себе, одаренный неординарным умом и харизмой, он всё-таки вызывал чувство уважения, а не насмешки.
-Да я постою. Зачем вы пригласили меня?
-Военная выправка, конкретика. Прекрасно. Только я не люблю вести беседу с тем, кто мне не доверяет.
-Странно слышать. Вы должны понимать, что человеку моей профессии принято никому не доверять.
-А какая у вас профессия?
-Я офицер, господин Лурье.
-Уволенный из рядов АФБ. Не ярко. За что вас так?
-Если вы в курсе, что я безработный, то и причина моего отстранения вам известна.
-Верно. Ваш генерал мне вкратце сообщил детали, связанные с вашим увольнением.
-Тогда я могу не отвечать.
-Вы считаете, не справедливо?
-Считать и размышлять - забота бухгалтеров и философов. Ни к тем, ни к другим я не отношусь.
-Превосходно! Каким вы, Крамир, видите ваше дальнейшее пребывание в ОФ? Пока вы безработный. Когда срок подойдёт к сорока пяти дням, вы обязательно отправитесь в "парк 300". Естественно, такой расклад вас не устраивает. Будете искать работу? Допустим. Обратно в АФБ вас не примут. В ПСО вы не годитесь, да и зачем вам понижать ваш уровень? Контрактником в Вооруженные Силы Объединенной Федерации? Сомневаюсь. В АВО (Агентство Внешней Обороны) также путь заказан. Вы служили в элитном спецназе, но в силу возраста и некоторых других причин в АВО вам не будут рады. Остаются частные охранные предприятия, но они настолько мелкие и беззащитные, что вашего опыта там хватит на всех.
-Не согласен. "Арсея"?
-Пожалуй, "Арсея" - это единственное ЧОП, которое соответствует вашему уровню. Однако, это не совсем "родное" вам подразделение. Там "союзники". Вас устраивает такой вариант?
-Не думал ещё. Отдыхаю. В запасе осталось сорок четыре дня. Время есть, спешить некуда
Манни Лайм, находившийся все это время за спиной Крамир, тяжело вздохнул. Крамир обернулся и бросил грозный взгляд на зама. Тот сел на стульчик, подавленный тяжелым вниманием экс офицера, и уставился на своего начальника. Лурье поднялся из кресла, обошёл стол и присел на его краешек, сложив руки на груди.
-Уговорили, - выпалил Лурье, - я вам предлагаю работу на выгодных условиях. Вас тяжело раскачать, чего-то добиться, какого-то личного мнения. Так что не стану скрывать свои карты.