— А теперь подробнее, — сказал амбал, возникший перед Жеряпко, который уже шагнул было в глубину представшего его очам мраморного холла. — Кто вы такой?
Уже одно то, что образина обращалась к нему на «вы», вселяло в Федора определенный оптимизм. Он снова перечислил свои воображаемые титулы и, ловко достав из кармана старое пенсне, которое годами валялось у него на работе, нацепил его на нос.
— А ну, еще раз, как ваша фамилия? — спросил амбал, в подсознании которого определенно что-то шевельнулось.
— Фрейд. Зигмунд Фрейд. Неужели вы обо мне никогда не слышали?! — возмущенно спросил Федор.
Амбал позвал своего напарника, такого же амбала, они о чем-то пошептались, потом какой-то из них велел:
— На второй этаж, я покажу.
Сказать по правде, страдания Валентины надоели стражникам хуже горькой редьки.
После того как ей показали труп по ошибке убитого Шурмина, Валентина поняла совершенно отчетливо, что Федору надеяться не на что. Отчаянию ее не было предела. Она кричала, выла и стучала в дверь ногами, потом стонала, раскинувшись на широкой кровати, а теперь вот уже второй час истерично всхлипывала и так вошла во вкус, что, по всем признакам, собиралась заниматься самоистязанием до рассвета.
— Я войду с вами, — предупредил амбал, останавливаясь перед дверью темницы.
— Как же я буду осматривать больную? — возмутился «доктор».
— Только при мне.
— Помилуйте, это ни в какие ворота!
Услышав, что в замке зашевелился ключ, Валентина перестала рыдать и теперь сидела на кровати, сдувая с влажного лба непослушную прядку волос. Увидев в распахнувшейся двери Феденьку, она чуть было не кинулась к нему в объятия, но вовремя спохватилась и прикусила язык. Федор же сказал:
— Нуте-с, кто у нас тут болен?
— Я, — ответила Валентина, спрыгивая с кровати. — Боже, я так рада видеть вас, доктор!
«Какая же она догадливая, умница!» — восхитился Федор, покосившись на амбала.
— На что жалуемся? — вслух спросил он.
— Голова болит, доктор. И сердце. — Валентина приложила обе руки к груди.
— Что ж, будем лечить! Садитесь сюда, — он указал на стул, стоявший возле трюмо. — Здесь рядом розеточка? Очень хорошо.
— Э-э, док, вы чего собираетесь делать? — спросил амбал, смотревший на Жеряпко с явным опасением.
— Сеанс квантовой терапии, — авторитетно заявил Федор. — Только сначала небольшой осмотр. Больная, покажите язык! — Валентина показала язык. — Теперь позвольте вашу правую руку. Сгиба-аа-ем, разгиба-аа-ем. Оч-хорошо. Белки глаз светлые.
А вот на веках покраснение. Отчего так?
— Плакала много, доктор, — пояснила Валентина. — Из-за личных переживаний.
— А есть ли повод? Нельзя доводить себя, знаете ли, до истерик. Ни к чему хорошему это не приведет. В жизни порой все оказывается не таким страшным, как нам кажется.
— Да нет, доктор, гораздо страшнее, чем кажется вам.
— Ну-с, полагаю, вам нужна экстренная помощь? — спросил Жеряпко, в упор глядя на свою возлюбленную и давая ей таким образом понять, что вопрос не праздный.
— Угрозы моему здоровью нет, — покачала та головой. — И плакала я не о том, что со мною может случиться.
— Отлично, — сказал Жеряпко. — Неконтролируемые эмоции. Что ж, применим к вам новейшие достижения медицины. — Он пошел к своему раздувшемуся портфелю.
Одно то, что Валентина перестала рыдать, внушило амбалу безоговорочное уважение к прибывшему. А уж когда доктор Фрейд включил свой «БСК 154-12» в сеть и тот завыл на весь дом, у него отпали всякие сомнения в авторитетности действительного члена Академии психоневрологических наук.
Приложив ко лбу Валентины металлическую насадку, Федор наклонился к ней и сказал:
— Мы можем попытаться отсюда скрыться.
— Не надо, Феденька, — шепнула Валентина. — Меня Саша рано или поздно из дому выгонит, я точно знаю. Главное, тебе спастись. Охоту он на тебя объявил, сволочь.
Бежать тебе надо из Москвы.
— Еще чего! — возмутился Федор. — Никуда я не побегу. И обо мне можешь не тревожиться. С твоим мужем я как-нибудь справлюсь. У меня уже план есть, — соврал он.
Амбал подошел поближе, но сквозь завывания прибора слышно ничего не было. Доктор еще какое-то время шептался с женой босса, потом выдернул шнур из розетки. Тишина показалась благодатной. Федор и Валентина никак не могли расстаться друг с другом и несли всякую чепуху, только бы продлить свидание. Амбал с умным видом слушал. Наконец Жеряпко понял, что нужно уносить ноги.
Главное, он убедился, что Валентине ничто не угрожает. И теперь можно всерьез подумать о спасении собственной шкуры.
Федор вышел на улицу, помахивая портфелем, и, протопав по подъездной дорожке, очутился на узком заасфальтированном шоссе, вокруг которого расстилались поля. Небо над головой было таким высоким и чистым, что жить под ним, казалось, могли только хорошие, добрые люди. После предпринятой вылазки Федор чувствовал себя бесстрашным и находчивым. Внезапно из-за поворота вынырнул автомобиль, упершись светом фар прямо в лоб героя. Автомобиль оказался так близко, что рефлексы сработали у Федора раньше мозгов. Он кинулся с дороги прочь и, прыгнув через канаву, упал животом в траву.
В траве, как на грех, сидели влюбленные кошки, и одна из них попала прямо ему в объятия. Вывернувшись из-под Федора, кошка помчалась прочь, издав душераздирающее мяуканье и оцарапав ему шею сильными задними лапами. Окровавленный, Федор выбрался на шоссе и долго брел пешком до железнодорожной станции, потому что подвозить его никто не хотел. «Я должен что-нибудь изобрести, — думал он, цепляя ногой за ногу. — И, если правда на моей стороне, бог мне поможет».
Глава 11
Алла возвратилась домой во втором часу ночи. Глеб притворился, что спит. Он лег на бок, не до конца закрыв тот глаз, что был ближе к простыне, и теперь внимательно наблюдал за супругой. Она проскользнула в комнату и включила торшер возле кресла.
Когда она проходила мимо, ее юбка подняла ветерок, который оскорбил обоняние Глеба запахом незнакомой мужской парфюмерии.
«И все-таки любовник! — подумал он, чувствуя, что ему страстно хочется чихнуть. — Или подготовка очередного убийства? Может быть, Алла провела несколько часов наедине с человеком, которого наняла для устранения Софьи Елизаровой?» День рождения Софьи попадал на выходной день, на завтра. Глеб уже раз десять звонил Артему с наставлениями и изрядно тому надоел.
Алла тем временем подошла к журнальному столику, на котором навалом лежали видеокассеты с фильмами, рядом валялся пульт дистанционного управления. «Что это на него сегодня наехало? — подумала Алла, складывая кассеты стопкой. Она бегло просмотрела названия фильмов. „Идеальное убийство“, „Брак, закончившийся смертью“, „Смертельное супружество“, „Женушка-маньяк“. — Тьфу, какая дребедень!» Алла побросала одежду на стул, потом проскользнула в ванную комнату. Здесь резко пахло краской для волос. На стеклянной полочке лежали ножницы, а к бортику раковины приклеились куски остриженных волос. Ахнув, Алла бросилась в комнату Риты. Там горел свет, поэтому, тихонько постучав, она рискнула войти. Рита спала с раскрытой книжкой на животе, позабыв выключить бра. На голове у нее был сумасшедший дом. Подозрения Аллы подтвердились: ее падчерица остригла и покрасила волосы. Теперь они были глубокого каштанового цвета и топорщились в разные стороны, словно колючки у больного кактуса. «Интересно, зачем она это сделала? — подумала Алла, выдергивая книжку у Риты из пальцев. — Завтра фирма Глеба отмечает свое десятилетие, заказан ресторан, готовится грандиозный вечер, будут гости… Глеб наверняка планировал продемонстрировать свою дочь всем своим друзьям и недругам. И тут вдруг такой конфуз!»
Глеб в спальне громко чихнул. «Еще не хватало, чтобы он проснулся и стал обнюхивать мою одежду!» — всполошилась Алла. Ее муж, надо отдать ему должное, как раз этим и занимался. Застигнутый почти на месте преступления, он прыгнул обратно на кровать, не успев избавиться от кофточки из шерсти, которая особенно хорошо впитывает запахи.
Кофточка оказалась у него под животом. Алла вошла, поглядела на Глеба и уселась в кресло прямо напротив кровати. Взяла тюбик и принялась втирать лосьон в кожу. На одну руку ушло минут пять. Глеб прикинул, что процедура может затянуться. Кофточка между тем оказалась на редкость колючей и противно щекотала его голый живот. Футболку, в которой Глеб спал, одернуть было никак нельзя.
Продолжая поглядывать на жену прищуренным глазом, Глеб заметил, что она как-то уж очень пристально на него смотрит. Может быть, догадывается, что он не спит? Глеб принялся протяжно похрапывать.
— Опять он улегся на живот! — пробормотала Алла и поднялась с кресла.
Глеб понял, что сейчас жена перевернет его, словно подгоревший блин. И наверняка обнаружит предмет своего гардероба в его постели. Поэтому в тот момент, когда Алла отвернулась, чтобы поставить лосьон на тумбочку, Глеб молниеносным движением скомкал кофточку и засунул ее себе под футболку. Алла подошла и, взяв мужа за плечи, с усилием перекатила на спину. После чего озадаченно уставилась на него.
— Боже мой, что это? — изумленно спросила она, увидев надутое пузо, и тут же принялась тормошить мужа:
— Дорогой, проснись!
Глеб открыл глаза, пытаясь выглядеть сонным.
— Что это? — спросила Алла, указывая пальцем на то место, которое ее так поразило.
— Ничего, — пробормотал тот. — Тебя это не касается.
— Глеб! — твердо сказала Алла. — Я, конечно, понимаю, что тебе хочется ребенка, и раз уж дело зашло так далеко, я согласна. Давай сделаем ребенка.
Глеба до такой степени испугала перспектива делать ребенка с женой-убийцей, что он мгновенно покрылся гусиной кожей.
— Я просто нездоров! — Он отполз на другой край кровати и, достав кофточку жены из-под футболки, бросил ее на стул. — У меня заболел живот, я схватил первую попавшуюся теплую вещь и приложил к больному месту. А ты уже выдумала бог знает что!
— Кстати, Глеб, к тебе больше не приходил следователь?
— Нет, а что?
— Да так, волнуюсь за тебя.
«За тебя! — не поверил Глеб. — Фарисейка!» В эту ночь оба они спали плохо. Алла всерьез размышляла о своем браке и о том, что он ей дает. Может быть, действительно стоит стать немного беднее и немного счастливее?
В конце концов, среди мужчин тоже встречаются приятные исключения. Она вздыхала, вспоминая сегодняшнее свидание, и краснела, как девочка. «Я так давно не испытывала подобного подъема! Интересно, не за этими ли ощущениями гоняется Глеб, когда заводит себе все новых и новых подружек?»
Глеб, в свою очередь, думал о том, что он будет делать, если все его подозрения подтвердятся. Он так глубоко погрузился в тему, что не заметил, как его трусливые опасения перешли в романтические мечты. Аллу приговорили к двадцати годам лишения свободы. Нет, лучше к пожизненному заключению. Он безутешен. Рита с новым мужем поддерживают его. Друзья относятся бережно. Женщины… Ах, женщины! Это, пожалуй, самое интересное.
Рита была единственным человеком в доме, который спал без задних ног. После сегодняшних приключений она была сильно взвинчена, поэтому пришлось воспользоваться успокоительным средством, которое отыскалось в домашнем баре. Подстриглась и перекрасилась она, конечно, с целью маскировки и закончила вздрагивать от каждого шороха только тогда, когда перестала узнавать себя в зеркале. Она тоже помнила о грядущем юбилее, но надеялась, что Алла как-нибудь исправит все, что она натворила. Потому что у нее просто не будет другого выхода.
* * *Наутро Алла снова потащила Риту в парикмахерскую, и Глеб остался дома один.
Сварив себе крепкого кофе, он надел халат и по-турецки уселся на кровати, поставив перед собой поднос. Да уж, ему было о чем подумать! Допустим, улики, указывающие на то, что его жена причастна к убийству Марины Пахомовой, на самом деле никакие не улики, а так — злосчастное совпадение. Но было ведь и второе убийство! Ксения Бажанова погибла под колесами автомобиля, который удрал с места трагедии. Что, если это был автомобиль его жены? Из-за того, что милиция не знала об интимной связи Глеба с Ксенией, она не стала проверять ни самого Глеба, ни его дражайшую половину. Тем временем вполне вероятно, что именно Алла на своей «Хонде» совершила наезд и благополучно скрыла следы преступления. У нее было для этого время. Возможно, ее машина оказалась сильно повреждена, и пришлось отправить ее в автомастерскую. Подобный факт вполне поддавался проверке.
Вести расследование дальше Глебу было и любопытно, и боязно. Каждый новый факт, который укладывался в схему преступления, как он ее себе представлял, пугал его и одновременно завораживал. Именно поэтому, начав думать о машине, он уже не мог остановиться и взвинтил себя невероятно.
Не в силах больше находиться под гнетом неизвестности, Глеб быстренько собрался и побежал в гараж. Ночной сторож — не старый еще и крепкий мужик, хромой на одну ногу после афганского ранения — состоял с Глебом в большой дружбе, поскольку тот не совал ему «чаевые», а выражал свое хорошее отношение по-человечески. И то сказать, Глеб умел находить подход к людям. Вот и сейчас он отправился на разведку, прихватив из бара лучшую бутылку виски.
— Даже странно, что вы не знали, — говорил ему сторож Иван, закусывая виски бутербродом с колбасой. Дежурить ему оставалось полтора часа, потом он шел отсыпаться, поэтому на выпивку посмотрел очень даже положительно. — Какого числа, не скажу, но в конце апреля это было, точно. Алла Вадимовна свою машину отвезла в ремонт. А чтобы не остаться безлошадной, арендовала «Волгу» у моего сменщика Кости Волошкина.
На «Волге» и раскатывала. И ни разу не пожаловалась, не посетовала. Ведь к машине привыкаешь, как к человеку. А она — ни гуту.
Глеб в принципе уже догадывался, почему его жена не жаловалась на то, что пришлось пересесть на чужую машину. Настроение у него испортилось. Не из-за того, что Алла оказывалась все ближе и ближе к опасной черте. Просто на Глеба теперь ложилась определенная ответственность. С тем, что он узнавал, надо ведь было что-то делать! А ему так не хотелось лишней головной боли! Проблем хватало в бизнесе. Один Титов чего стоил.
Глеб тут же вспомнил, что сегодня наверняка увидится с Титовым. Вечером будет большой праздник — как-никак десятилетие фирмы! Кстати, ему необходимо будет сказать перед началом праздника пламенную речь, которая зажжет сердца служащих гордостью и новым энтузиазмом. Речь требовалось обдумать. И еще прикинуть, как сделать так, чтобы Рита произвела на Титова впечатление. Вместо этого Глеб отправился в автосервис собирать улики против собственной жены. В автосервисе его ждало первое разочарование. Как выяснилось, в конце апреля Алла всего лишь отдавала «Хонду» на профилактический осмотр. Никаких поломок или повреждений.
— На «Хонде» не было ни царапинки! — уверил Глеба служащий автосервиса. — Машинка еще в самом соку, если можно так выразиться.
«Что за блажь на нее напала? — думал Глеб. — Раньше, когда с ее машиной было хоть что-то не так, Алла мгновенно сваливала все заботы о ней на меня. А тут сама сдала „Хонду“ на профилактику. Нет, здесь явно какая-то засада».
Когда он возвратился домой, Рита с Аллой были уже там и примеряли вечерние платья.
— Боже мой! — воскликнул потрясенный Глеб, воззрившись на свою дочь. — Что случилось с твоими волосами? С какой стати ты вдруг решила стать шатенкой? Сегодня ведь прием! Я рассчитывал, что ты покоришь воображение не одного мужчины!
— А что, собственно, может этому помешать? — спросила Рита, вертясь перед зеркалом. — Цвет волос? Ты думаешь, что у блондинок больше шансов?
— Алла! — с упреком поглядел Глеб на жену.
— Если ты забыл, — сказала та, — я сама брюнетка. И при этом прекрасно себя чувствую.
Глеб надулся. "Ага, вот ты и попался, — подумала Алла. — Значит, ты действительно возлагаешь на Риту определенные надежды.
Только, боюсь, они напрасны. Руководить этой девчонкой не так-то просто".
— Не беспокойся, — похлопала она мужа по руке. — Обещаю, что вечером она будет блистать.
— Ну, если ты и в самом деле обещаешь…
Глеб посматривал на свою жену с явной опаской. "Потрясающая женщина! Она умеет все предусмотреть, обо всем позаботиться, все продумать… Ценные качества.., если использовать их в мирных целях. К тому же она хитра и дальновидна. У нее есть вкус и мера, которые проявляются во всем. В таком случае могла ли она на своей собственной «Хонде» наехать на Ксению Бажанову? — тут же подумал он. — Это было бы слишком примитивно. Для того чтобы совершить наезд, ей требовалась другая машина. Ах, какой же я дурак! — вскинулся Глеб. — Ну, конечно!
Она арендовала машину у Волошкина для того, чтобы совершить наезд на ней. А ее «Хонда» оставалась, таким образом, чистенькой и незапятнанной!"
Глеб так разволновался, что не мог больше ни секунды оставаться на месте. К тому времени, как он снова прибежал в гараж, Волошкин уже был на своем посту. Глебу ужасно хотелось узнать все и сразу, задать вопрос в лоб. Но он, конечно, поостерегся.
— Послушайте, м-м-м… Костик, — Глеб соорудил на лице простецкую улыбку, которая могла бы понравиться такому парню, как Волошкин, — молодому и бойкому. — Моя жена не так давно брала у вас машину напрокат. «Волгу», кажется.
— Брала, — согласился Костик и при этом так тяжело вздохнул, что Глеб даже удивился: чем это его жена так не потрафила сторожу? Может быть, он расстроен из-за того, что Алла повредила машину?
— Надеюсь, моя жена ездила аккуратно?
Ничего не помяла, не попортила?
— Ой, Глеб Николаевич, было бы там чего портить!
— Я вот что хотел узнать: нельзя ли теперь и мне воспользоваться вашей любезностью… Понимаете… — Глеб приготовил путаное объяснение, для чего ему нужна вторая машина, но Волошкин, сопроводив свои слова еще одним тяжелым вздохом, внезапно перебил его:
— Нельзя.
— Что нельзя? — тут же остановил поток своего красноречия Глеб.