– И она помолвлена с другим! - горько рассмеялась Эстелла и, вскочив на коня, бешеным галопом помчалась к Уэйкфилд-Мэнор.
Этим вечером за ужином Филип с веселым удивлением обнаружил, что Томми Хантингтон чрезвычайно взволнован. Молодой человек понял, что с отъездом Эстеллы Филип больше времени сможет посвящать Кристине. Филип невольно спросил себя, как поступил бы на месте Томми, будь все наоборот - если бы бывший любовник его невесты жил с нею в одном доме, а он был бы бессилен это изменить.
По правде говоря, он не испытывал жалости к Хаитингтону…, скорее ненавидел этого самоуверенного хлыща. Он не мог вынести мысли о том, что Хантингтон скоро станет мужем Кристины, получит право держать ее в объятиях, обладать ее прекрасным телом.
Филип постарался выбросить из головы тревожные мысли. Будь он проклят, если позволит этому случиться! И если Томми Хантингтон уже побывал в постели Кристины, он убьет негодяя!
Сознание того, что Кристина спит в соседней комнате, за тонкой стеной, почти лишало его самообладания. Слышать, как она ходит по комнате, что-то мелодично напевая…, нет, он просто не сможет этого вынести! Нужно, необходимо вновь завоевать ее, пока не совершилось это проклятое венчание, или…, или похитить ее опять? Лучше уж жить с ее ненавистью, чем навеки лишиться Кристины.
Наконец Филип услышал, как горничная вышла из комнаты. Открыв дверь, он увидел, что тускло освещенный коридор пуст. Спальня Джона и Карин была в противоположном конце дома, и Филип надеялся, что хозяева уже спят.
Сделав несколько шагов до комнаты Кристины, он тихо приоткрыл дверь. Не замечая его присутствия, Кристина принимала ванну перед камином, в котором ярко горел огонь. Несколько долгих мгновений Филип стоял, наблюдая, как она сжимает губку, так что вода струится по руке. Кристина сидела к нему спиной, и Филип видел изящный изгиб ее белых плеч над краем ванны. Ее волосы были заколоты высоко на затылке, бесчисленные завитки сияли расплавленным золотом в ярком свете, а отблески пламени плясали на порозовевшей коже.
Полотенце и халат Кристины лежали на низенькой табуретке рядом с ванной. Филип молча подошел и поднял их. Кристина громко ахнула.
– Что ты здесь делаешь? - вскрикнула она, стараясь погрузиться глубже в воду и рассерженно глядя в веселое лицо Филипа. Но тут она, случайно опустив глаза, заметила вещи, которые он держал в руках.
– Положи на место халат, Филип! Немедленно? И убирайся отсюда?
– Положить? - шутливо переспросил он, и Кристина невольно залюбовалась переливавшимися в его глазах золотистыми искрами. - Конечно, мадам, все, что прикажете?
И швырнул халат с полотенцем на кровать, так что Кристине невозможно было до них дотянуться, а потом, обогнув ванну, уселся на кресло в углу комнаты.
Кристина несколько мгновений непонимающе смотрела на халат, но наконец, сообразив в чем дело, тряхнула головой и свирепо уставилась на Филипа. Тот сидел в кресле как ни в чем не бывало, рассматривая ее, небрежно вытянув ноги и сложив руки на животе.
– Какого дьявола вы вытворяете, Филип Кэкстон, позвольте спросить? Добиваетесь, чтобы вас выбросили из этого дома? Вам нужен предлог, чтобы последовать за Эстеллой?
Филип громко хмыкнул, не отрывая взгляда темно-зеленых глаз от разъяренного лица Кристины.
– Я не хочу покидать этот дом, Кристина, а если бы хотел, то мне для этого был бы не нужен предлог. Если ты перестанешь говорить на повышенных тонах, никто ничего не узнает и меня не застанут в твоей спальне.
Внезапно Кристину охватило смущение. Лицо Филипа частично находилось в тени, но никакая тьма не могла скрыть обжигающего блеска в его глазах. Он хотел ее, Кристина была в этом уверена, и по ее телу невольно пробежал щекочущий озноб. Она желала Филипа всем сердцем, но знала, что любовь их продлится всего лишь ночь и завтра он вновь станет таким же холодным и равнодушным, как раньше, а она не сможет этого вынести, - Убирайся из моей комнаты, Филип. Ты не имеешь права быть здесь.
– Ты выглядишь сегодня особенно красивой, Тина, - пробормотал Филип. - И можешь соблазнить человека на что угодно, заставить выполнить любое твое желание…, кроме одного - покинуть тебя.
Он искренне рассмеялся. Кристина повернулась в ванне, не в силах смотреть на Филипа. Как он великолепен - угольно-черные, слегка взъерошенные волосы, белоснежная сорочка, распахнутая до пояса и обнажающая загорелую грудь, поросшую темными тугими завитками. Он - само искушение!
Ей безумно хотелось броситься к нему, прижаться к нему всем телом и любить его, любить! Но она не могла этого сделать. Невозможно любить его сейчас и вновь натолкнуться на холодную ненависть утром.
Прошло двадцать минут. Они не произнесли ни слова. Кристина сидела спиной к Филипу, но остро ощущала на себе его взгляд.
– Филип, пожалуйста, вода остывает, - умоляюще прошептала она наконец.
– Тогда встань, - тихо ответил Филип.
– Вот уйдешь, и встану! - рявкнула Кристина.
– Ты просто меня поражаешь. Тина. Тысячу раз я видел, как ты купаешься и выходишь обнаженная из воды. Тогда ты не стеснялась, к чему же притворяться сейчас? Однажды мы даже любили друг друга на берегу пруда. Именно ты пришла ко мне в тот день и…
– Прекрати! - крикнула она, стукнув кулаком по краю ванны. - Нет смысла вспоминать прошлое, Филип. Все кончено и забыто. А теперь уходи побыстрее, я мерзну.
– Может, твоя фигура испорчена родами? И поэтому ты боишься показаться мне?
– Конечно нет! Ничего подобного! - возмутилась Кристина.
– Тогда поднимись и докажи мне. Тина, - хрипло шепнул он.
Кристина едва не попалась на удочку и уже собиралась встать, но тут же вновь нырнула в воду еще глубже, чем раньше, мысленно проклиная Филипа. Мыльные пузырьки полопались, открывая ее тело его жадному взгляду. Кристина надеялась лишь на то, что Филип не подойдет ближе и поддастся на уговоры покинуть комнату. Если он коснется ее хотя бы пальцем, Кристина не выдержит и бросится ему на шею.
Но тут в коридоре послышались шаги, и Кристина замерла, когда в дверь тихо постучали.
– Кристина, я должен поговорить с тобой. Ты не спишь?
Кристина, поспешно повернув голову, взглянула на Филипа, но тот по-прежнему сидел, развалившись в кресле, и явно забавлялся ее смущением.
– Томми, ради Бога, поезжай домой! Я принимаю ванну и…, и давай поговорим утром, - громко откликнулась она.
– Я подожду, пока выйдешь, - решил Томми.
– Ни в коем случае, Томми Хантингтон! - Теперь Кристина была не столько рассержена, сколько напугана. - Уже слишком поздно! Увидимся утром - не сейчас!
– Кристина, я не могу ждать, черт возьми! И не потерплю больше в доме этого человека! Он должен убраться!
Раскатистый смех Филипа эхом отдался в комнате. Дверь с шумом распахнулась, ударившись о стену, и на пороге появился Томми. Филип по-прежнему сидел в тени, и Томми пришлось дважды оглядеть комнату, прежде чем он заметил его.
Охваченный бешенством Томми яростно сжал кулаки, переводя взгляд с Кристины на Филипа, и прежде чем та успела что-либо сказать, воинственно завопил и ринулся на врага.
Кристина, забыв обо всем, вскочила, расплескивая воду на толстый голубой ковер.
– Прекрати, Томми, - завопила она. Томми замер как вкопанный, открыв рот при виде обнаженной Кристины и совершенно забыв о том, что кроме него в комнате находится еще и Филип. Но тот, уже приготовившийся к атаке Томми, вдруг помрачнел как туча.
– Сядь, женщина! - угрожающе прорычал он. Кристина почти упала в воду, вновь залив ковер и густо покраснев.
– Какого черта вы тут делаете, Кэкстон? - взвился Томми.
– Совершенно не из-за чего расстраиваться, Томми, - начала успокаивать его Кристина. - Филип зашел сюда за несколько минут до тебя - поговорить насчет сына. Он не знал, что я принимаю ванну.
– В таком случае, как он смеет сидеть здесь, пока ты принимаешь ванну?! И как ты могла впустить его, Кристина? Или это тянется уже давно?!
– Не будь глупым, я же сказала, все это совершенно невинно. Господи, да этот человек сотни раз видел меня купающейся! Сколько раз повторять, что Филип приехал сюда не за мной, а за сыном. И сидел здесь ровно столько, чтобы задать несколько вопросов, вот и все. И кстати, ничего не видел, пока ты своей, глупостью не вынудил меня вскочить!
– Но у него вообще нет никаких прав находиться здесь, черт возьми!
– Будь добр, говори потише, пока не проснулся Джон, - раздраженно бросила Кристина.
– Джон? Но именно этого я и добиваюсь! Больше вы здесь не задержитесь, Кэкстон!
Горько рассмеявшись, Томми вылетел из комнаты.
– Ну вот, посмотри, что ты наделал! - воскликнула Кристина. - Почему не можешь оставить меня в покое?! Теперь Джон будет вынужден просить тебя покинуть этот дом! Ты все сделал нарочно, не так ли?
– Напрасно ты так считаешь, Кристина, - спокойно ответил Филип. - Дом принадлежит не только Джону, но и тебе, и я не уеду, пока ты этого не захочешь. Если ты желаешь, чтобы наш сын вырос, не зная своего настоящего отца, будь по-твоему.
Филип впервые назвал малыша “нашим сыном”, и Кристина одновременно с удивлением ощутила странную радость.
– Подай мне халат, и побыстрее, пока Джон не явился, - торопливо бросила она. - И отвернись, черт возьми!
– О, ради Бога, Кристина!
Но он все же отвернулся и отошел к окну. Кристина, выйдя из ванны, как раз успела накинуть халат на мокрое тело, когда в комнату ворвался Джон в сопровождении Томми.
– Что здесь происходит, Кристина? - резко спросил Джон.
Филип обернулся, и Томми с бешенством уставился на него.
– Говорил я тебе, Джон, все это истинная правда! Это оскорбление, и я требую, чтобы Кэкстон немедленно покинул этот дом! - бушевал он.
– Довольно, Томми! Прошу тебя, немедленно поезжай домой. Я сам все улажу, - объявил Джон.
Томми, негодующе бормоча что-то, ринулся к выходу.
– Я тоже уйду, если вы желаете поговорить наедине, - предложил Филип.
– Хорошо, - коротко ответил Джон. - Утром я сообщу вам о своем решении.
– Тогда до завтра. Спокойной ночи. Тина. Филип тихо прикрыл за собой дверь. Кристина, понимая, что Филип просит ее бороться за то, чтобы он смог остаться со своим сыном, немного успокоилась и села на край кровати.
– Крисси, что это нашло на тебя? Позволить Филипу прийти к тебе так поздно? - начал Джон. - Или вы наконец все уладили между собой?
– Не понимаю, о чем ты толкуешь, Джон! Между нами давно уже ничего нет! Все кончено и никогда не вернется. И я не приглашала Филипа - он сам явился и ни за что не хотел уходить.
– Он…
Кристина утомленно улыбнулась:
– Все это время Филип просидел в углу, но я знала тогда, что он меня хочет. И я тоже хотела его больше всего на свете. Но устояла, потому что была нужна ему только на эту ночь. Утром ненависть вернулась бы…, а я бы этого не вынесла.
– Но, Крисси, Филип никогда не переставал желать тебя!
– Говорю же тебе, все кончено! - отрезала Кристина.
В таком состоянии не было смысла спорить с сестрой. Джон покачал головой:
– Что ж, тогда придется просить его уехать. Ты только что сама сказала, что не сможешь долго противиться, если он… Крисси, это случится снова, если он останется.
– Не случится, Джон. Я знаю это. И кроме того, теперь я буду запирать двери. Пусть Филип остается, сколько пожелает. Я не лишу его права видеться с сыном.
– А Томми?! Он не поймет, почему Филип продолжает оставаться тут, - нерешительно пробормотал Джон, покачивая головой. - Это моя вина, Крисси. Мне не следовало уговаривать тебя принять предложение Томми.
– Теперь все это не важно. Утром я сама поговорю с Томми. И заставлю его понять, что это была всего лишь невинная встреча.
– Сомневаюсь, что он поверит. И что ты намереваешься делать после свадьбы? Томми Филипа на порог не пустит!
– Не знаю. Постараюсь все уладить, когда придет время. Когда ты будешь говорить с Филипом, передай ему, что я буду убеждать Томми, что мы с Филипом говорили только о Филипе Джуниоре. И хотя все это крайне неприлично, постарайся забыть о том, что произошло сегодня.
– Именно так ты все и представила Томми сегодня? Неудивительно, что он так разозлился. Ты думаешь, Томми настолько наивен, что проглотит все басни, которыми ты его потчуешь? Он отнюдь не дурак.
– Все равно я буду настаивать, что это правда, - сказала Кристина. - И я не желаю больше никаких стычек между Томми и Филипом.
– Тогда постарайся сама все объяснить Томми, прежде чем я завтра встречусь с ним. Не знаю, как объяснить ему, что Филип остается. Честно говоря, я и сам не понимаю почему.
Джон поднялся и, подойдя к сестре, нежно поцеловал ее в щеку.
– Думаю, Томми примчится с самого утра, так что тебе лучше немного отдохнуть. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Кристина вымученно улыбнулась, но ничего не ответила. После ухода Джона она оглядела пустую комнату и почувствовала укол сожаления. Приходится только гадать, что случилось бы; не ворвись сюда Томми.
Накинув ночную сорочку, она легла в постель, и жгучее желание вновь захватило ее…, как вчерашней ночью…, позавчерашней…, всеми одинокими ночами, проведенными без Филипа. Она хотела его, хотела страстно, непрестанно вспоминала его руки, ласкающие ее тело, губы, лишающие ее воли, ощущение перекатывающихся под кожей мускулов, когда она гладила его спину.
Кристина уткнулась лицом в подушку и тихо заплакала - о том, чему никогда не сбыться.
Глава 33
Кристина проснулась от громкого детского плача и, схватив халат, бросилась в детскую. Оглядевшись, чтобы убедиться в отсутствии Филипа, она подошла к колыбельке. Филип Джуниор сразу перестал кричать, но настойчиво махал ручонками, требуя еды. Господь дал ей сына, который спокойно спит по ночам, но когда наступает утро, не желает ждать и лишней минуты и немедленно сообщает об этом матери.
Кристина перепеленала малыша и устроилась на качалке, чтобы утолить его голод. Пока ребенок сосал ее грудь, Кристина снова вспомнила, как назвал его Филип. Наш сын. Это звучит так естественно! До сих пор Кристина всегда думала о Филипе Джуниоре как о своем сыне или сыне Филипа.
Положив мальчика в колыбельку, Кристина передвинула ее на солнце, дала Филипу Джуниору игрушки, чтобы занять его до купания, и вышла к себе, чтобы подготовиться к схватке с Томми.
Было всего лишь начало восьмого, но Кристина не сомневалась, что Томми может появиться в любую минуту. Придется побыстрее переодеться. Она выбрала темно-фиолетовое атласное платье с глубоким вырезом и длинными узкими рукавами, не совсем подходящее для столь раннего времени, но Кристина надеялась, что оно отвлечет внимание Томми и заставит его забыть свой гнев. Кроме того, она выбрала украшенные рубинами заколки для волос и длинные серьги с такими же камнями, но поменьше. Кристина решила не надевать ожерелье, боясь, что оно скроет от Томми соблазнительное зрелище. Бросив последний взгляд в высокое зеркало, Кристина удовлетворенно кивнула.
Спустившись вниз, она с радостью увидела, что Томми еще не приехал. По крайней мере можно хотя бы позавтракать спокойно. Кристина подошла к буфету, уставленному закрытыми блюдами, наполнила свою тарелку и села за стол. Судя по тому, что еды на блюдах оставалось не так много, Джон и Филип уже позавтракали и скорее всего уехали.
Позавтракав, Кристина поднялась, чтобы налить себе чашку чаю, а когда обернулась, в дверях стоял Томми, элегантный и красивый, в замшевом костюме для верховой езды. В правой руке он держал хлыст. Как и надеялась Кристина, карие глаза Томми были прикованы к низкому вырезу, едва скрывающему ее полные округлые груди.
– Не слышала, как ты вошел, Томми, - приветливо улыбнулась Кристина. - Входи, выпей со мной чаю.
– Что? - рассеянно пробормотал Томми, наконец подняв глаза.
– Я спросила, не хочешь ли чаю?
– Да, конечно.
Томми подошел ближе, жадно уставясь на ее груди.
– Кристина, как ты можешь носить такие платья по утрам? Это…
– Тебе не нравится мое платье, Томми? - обворожительно улыбнулась Кристина. - Я надела его специально для тебя.
Томми мгновенно растаял и притянул Кристину к себе. Его губы обжигали, но она не ощущала ни волнения, ни трепета. Того пламени, которое охватывало ее от поцелуев Филипа, - его не было.
– Очень красивое платье, Крисси.
Томми отстранился и вновь принялся рассматривать Кристину с головы до ног.
– Теперь, когда Кэкстон уехал, я не возражаю, можешь хоть каждый день надевать его к завтраку.
– Томми…
– Господи, Крисси, ты даже не представляешь, как я терзался и через какой ад прошел со дня появления здесь этого типа. Не мог ни есть, ни спать! Окончательно потерял голову и был способен лишь постоянно думать о том, что он был твоим любовником!
– Томми…
– Но теперь все будет хорошо. Скажи, Джон вышвырнул его вчера или он уехал утром? Кристина устало вздохнула:
– Филип остается, Томми. Томми отшатнулся, как от пощечины, но Кристина поспешно продолжала:
– Джон поверил, когда я объяснила ему, что ничего не случилось. Все действительно было совершенно невинно. Томми… Филип Кэкстон больше не хочет меня. Ты же видел, как он себя вел с Эстеллой. Нет никаких причин расстраиваться.
– Нет причин? - взорвался Томми. - Он сидел в твоей комнате, а ты была…, ты была раздета! И считаешь, что в этом нет ничего особенного?! Я не позволю, чтобы он здесь оставался, Кристина! Я этого не допущу!
– Томми, немедленно прекрати! Филип имеет право быть здесь, с сыном!
– Я сам поговорю с Джоном! Этот человек не останется в одном доме с тобой!
– Этот дом так же принадлежит мне, как и Джону! - рассердилась наконец Кристина. - И если я говорю, что Филип останется, значит, так и будет!
– Черт бы его побрал! - со злостью бросил Томми, ударив хлыстом по столу.
– Томми, пойми же, Филип здесь только ради сына - не ради меня. Неужели не ясно?
– Тогда почему, во имя Господа, ты не отдашь ему сына?
– Ты шутишь? - рассмеялась Кристина.