«Нет, вряд ли дело в монетах. Тут другого рода интерес должен иметься. Тоже почти мистического характера».
Получить ответы на все вопросы Охотник смог очень скоро. «Уралы» остановились буквально в десятке метров от порога его избушки. Один при этом едва не снес бампером половину сарая справа от домика, а другой перепахал гигантскими колесищами колодезную тропинку.
– Стоять, бояться! – донесся из кабины левого «Урала» властный и хорошо знакомый Охотнику голос.
Секундой позже почти одновременно хлопнули дверцы кунгов, и в снег посыпались хорошо вооруженные и экипированные бойцы в зимнем камуфляже. Они быстро рассредоточились и практически окружили избушку, а самого Охотника взяли на прицел.
– Не пальните только, орлы белокрылые, – Охотник поднял руки. – Сдаюсь.
Из кабины правого «Урала» выпрыгнул лейтенант Хромов. В отличие от бойцов он никуда не спешил и оружием не размахивал. Так же солидно вел себя и другой офицер – майор Кудашов. Он выбрался из кабины левого «Урала». Теперь Охотник понял, почему голос, приказавший стоять на месте, показался ему знакомым. С этими военными Охотник уже сталкивался. Да еще как сталкивался! Собственно, от них и спрятался Охотник в заброшенном поселке.
– Ну, здорово, Охотник. – майор Кудашов усмехнулся и, подбоченившись, встал напротив Охотника. – Качественно замаскировался. Мы с ног сбились тебя искать. Весь Остров исколесили. Бензина сожгли – трем таксопаркам на год хватило бы. А ты, оказывается, все это время у нас под носом прятался. Красавец, нечего добавить.
– Ничего я не прятался. – Охотник пожал плечами. – Жил себе – не тужил. В дом пройдете?
– Идем, – легко согласился майор. – Теперь спешить некуда. Погляжу хоть, как ты жил все это время. Хромов, за мной.
Майор обернулся и махнул лейтенанту Хромову. Тот встретился взглядом с Охотником, медленно, будто бы успокаивая, моргнул, а затем торопливо отвел взгляд и двинулся за начальством и хозяином избушки.
Внутри гостей ожидал сюрприз. Отделана и обставлена единственная комната избушки была вполне по-городскому. Слева диван-кровать и полки с книгами, справа, под окном (в пластиковой раме и с тройным стеклопакетом) письменный стол, прямо – кухня с барной стойкой, мойкой и чайным столиком. Не хватало, пожалуй, только штор на окне да телевизора. Больше всего несоответствие внешнего облика избушки ее интерьеру удивило Хромова. Он буквально замер на пороге и с минуту хлопал глазами, пытаясь понять, куда попал.
Майор Кудашов кивнул, выражая одобрение, а затем, также кивком, указал на окно.
– Бронированное?
– Есть такое дело, – не стал отпираться Охотник. – Не ставни же вешать. Да и понадежнее бронестекло.
– А не страшно по ночам через него смотреть?
– Нет, майор. – Охотник поднял взгляд на Кудашова и криво улыбнулся. – Не страшно. Здесь ведь не город, фонарей нет, по ночам за окном темень кромешная. Что там творится, не разглядишь.
– А в лунную ночь?
– А в такие ночи я пораньше спать ложусь. Да ты не стой, майор, проходи, присаживайся.
– Все равно не понимаю я тебя, Охотник, – майор зябко повел плечами. – Один, здесь… да еще и без шторок. А если заглядывают в окно?
– На здоровье. Пусть заглядывают. Чай будете?
– Чай? – Хромов удивленно взглянул на старшего по званию.
– Будем, – после секундного замешательства ответил майор Кудашов и взглядом указал лейтенанту на стул у двери.
– Вот и славно. Я как раз недавно заварил.
Лейтенант послушно сел у двери и еще раз окинул удивленным взглядом интерьер, затем скользнул по Охотнику и уставился на командира. Но майор будто бы забыл о парне. Он сосредоточился на Охотнике. Разглядывал его так, словно пытался что-то понять или боялся пропустить момент, когда Охотник начнет, например, превращаться в нелюдя. Заметив, что военный напряжен, Охотник усмехнулся и покачал головой.
– Ты расслабься, майор. – На столике появились кружки, чайные ложки, баночка с медом, галеты и миска с морожеными ягодами.
– Я и не напрягаюсь.
– Ну да, вижу, – Охотник снова усмехнулся. – Садись, мил-человек, садись. Сам же сказал, время есть. Чай у меня отменный. Да и медок имеется. Небось давно ничем таким не лакомился?
– Полгода точно. – Майор сел, взял кружку, но тут же поставил ее обратно на стол. – Даже больше. С тех пор как застряли тут. Горячий.
– Раньше из блюдца пили, чтоб остыл поскорее, – Охотник тоже сел и отхлебнул из своей кружки. – Была такая забавная культурная традиция. Но блюдец у меня нет. Так чего вы меня искали, служивые?
– А то ты не знаешь. – Майор Кудашов нахмурился, взглянул исподлобья на Охотника и перевел взгляд на миску с ягодами.
– Клюква, – сказал Охотник. – С восточных болот. Помнишь топи сразу за Алексеевкой? Там клюквы уродилось – хоть комбайнами убирай. Даже странно, с чего вдруг такой урожай?
– Странно другое – что ты выжил на тех болотах, – пробурчал майор. – Там ведь мертвяков больше, чем кочек, а ты теперь… как все, нормальный человек. Ладно, не о том сейчас речь. Сдашь изделие добровольно?
– Дык, сдал бы, – Охотник вздохнул. – Только утеряно твое изделие. Еще летом утеряно, сразу после штурма федоровской цитадели, и как раз в тех болотах за Алексеевкой. Когда ты ребяток согласился принять, я с чистой совестью деру дал. Долго пришлось бежать. Мертвяки словно взбесились тогда, в самую топь меня загнали. Как выбрался, и не помню даже. Хлопнул по карманам, а там пусто. «Изделия ноль» как не бывало. Такая вот беда. Потому и спрятался от вас, чтоб не огорчать.
– Складно изложил, – Кудашов хмыкнул. – Чувствуется, каждое слово продумал. Только не верю я в твою легенду, Охотник. Но, заметь, не осуждаю тебя. Даже наоборот, выгодный обмен предлагаю. Если выгорит все – первым тебя на Большую землю отправлю и двухчасовую фору дам. Иди, куда хочешь. Хоть в город, хоть на станцию, а там на поезд и… в неизвестном направлении. Искать не буду.
– На что мне город? – Охотник покачал головой. – Место, конечно, интересное, есть с кем поговорить, да и комфорт под задницей, но чувствую себя там не в своей тарелке. Зелени нет, кислорода мало, толчея, электричество кругом, радиоволны… противно. Экология души портится. Мне здесь гораздо больше нравится.
– Тогда можешь здесь остаться. – Майор кивнул. – Условия те же. Трогать не будем и другим по команде передадим, чтоб сюда не совались. За то, что дал возможность с Острова выбраться, тебя все уважать будут, уговора не нарушат, гарантирую.
– А ты уверен, что выберешься?
– А надо быть уверенным? – майор неожиданно как-то горько усмехнулся. – Надеюсь на это, и только, но ведь попробовать не запрещается. А вдруг получится? Да и нет у меня выбора, Охотник. Люди на мне! Живые люди! Вот не хочешь ты отсюда уходить – твоя прихоть, живи здесь, но другие-то почему должны страдать? Можешь внятно объяснить?
– Могу, – Охотник кивнул. – В заразе дело, майор. Только и всего. Думаешь, зря Остров поначалу водой от всего мира отделило, а после – ледяными зеркалами да барьерами невидимыми?
– Но мы-то не заражены!
– Ты уверен? Не перерождаемся – да, но это не значит, что не больны. А если кто на ранней стадии находится или, наоборот, подавил в себе заразу и делает вид, что живой? Придет время, ослабнет организм, он и переродится. И что тогда? Нет, Кудашов. Нельзя отсюда уходить. Никому.
– Позиция твоя понятна. – Майор побарабанил пальцами по столу. – Однако и ты меня пойми. Вымирает народ. И не от заразы, от лишений. У меня от личного состава половина осталась. Да и те на пределе. Плюс гражданских почти пять сотен. С ними вообще засада, нервные все. Если б не Бажов и помощничек его, давно взбунтовалась бы вся эта публика и базу разнесла. Умеют все-таки журналисты мозги народу промывать, не отнимешь.
– Помощничек? – Охотник удивленно взглянул на Кудашова. – Сева, что ли?
– Он самый.
– Он же к Федорову переметнулся.
– Когда разгромили их банду, приполз бродяга, поджавши хвост. Прощения просил, на коленях ползал. Бажов по доброте душевной за него поручился, ну, мы и приняли Севу на довольствие. Он ведь не зараженный, по всем статьям имеет право на защиту законных властей. Как все остальные попаданцы.
– Чудны дела твои, Господи. Только зачем вы всю эту публику на базе своей держите? Пусть бы в деревнях жили.
– Да чтоб не вымерли! – майор Кудашов все-таки пригубил чай и мимикой выразил одобрение. – Они ведь городские в большинстве, ничего делать не умеют, кроме как в компьютеры тыкать, на телефоны фотографировать да митинговать. Но это ведь раньше было важнее всего, и только в городе. А здесь и сейчас другая песня. Выживать требуется. Летом еще нормально было, хоть зомбаки и порезвее бегали, чем в мороз. Но хотя бы еды хватало. А теперь все, кирдык пришел «старым дрожжам», закончились. Хоть днем с огнем ищи, а не найдешь теперь ни консервов, ни других припасов. Чтобы выжить, гражданским работать приходится, погреба искать, охотиться. А они не умеют. Ну как их бросишь? Они ж через неделю с голоду подохнут или друг друга сожрут, что вероятнее.
– То есть гуманизм вами движет, – Охотник кивнул. – Понимаю. Только не верю. Вы не для того всю эту братию привечаете. Вам ответ на главный вопрос нужен – как заставить «изделие ноль» работать, если оно найдется. Вот и собираете всех, в надежде, что хоть один до этого ответа додумается. Скажешь, не так?
– Может, и так, – майор откинулся на спинку стула. – А ты против?
– Против чего конкретно? Помочь народу выжить в новых условиях? Или ответ найти, как отсюда выбраться? Нет, не против. Оба желания мне близки и понятны. Только не стану я вам помогать, майор. Нельзя рисковать. Весь мир против нескольких сотен человек… извини, Кудашов, несправедливый получится размен.
– Занятно слышать такие речи от бывшего палача, – майор усмехнулся и пальцем указал вверх. – Думаешь, там зачтется?
– Мне зачеты не нужны, не помогут. Туда все равно не попаду. Другая у меня мотивация, проще. Мало ли кем я был раньше. Теперь вот так у меня душа лежит – не поперек, а правильно, этого достаточно.
– Зря… – майор Кудашов вздохнул и отодвинул кружку с чаем. – Зря ты так, Охотник. Не доводи до греха. Ты же должен понимать, чему быть…
Майор встал и положил руку на кобуру.
– Того не миновать. – Охотник кивнул. – Погоди, чай допью.
Допить чай Охотнику не дали. Но помешал ему не майор Кудашов. Звякнуло оконное стекло, маленький, круглый, как монета, осколок просвистел у хозяина избушки над головой, а влетевшая следом бронебойная пуля едва не вонзилась Охотнику в глаз. Пролетела в сантиметре от виска. Облачко стеклянного крошева осыпалось на стол, несколько осколков упали в кружку с недопитым чаем, но опять же не на Охотника. Он успел спрятаться под стол. В этот момент стекло звякнуло еще несколько раз подряд, и пули выбили барабанную дробь на стене напротив окна. Останься Охотник за столом, выглядел бы, как окровавленное сито.
«Как-то странно все пошло, – промелькнула у Охотника мысль. – Майор на линии огня, а тут вдруг стрельба на поражение. Нестыковка, однако».
Охотник пошарил под столом, нашел топорик и на четвереньках двинулся к выходу. Лейтенант Хромов вскочил со стула и выхватил из кобуры оружие.
– Брать живым! – рявкнул за спиной у Охотника майор.
Лейтенант ничего не ответил. Ни «есть», ни «так точно». Он махнул пистолетом, предлагая хозяину избушки поскорее убираться из зоны поражения, а сам бросился к разбитому окошку, на миг выглянул в окно и несколько раз выстрелил. Однако получалось, что избушку обстреливали вовсе не орлы Кудашова, а кто-то еще. Причем военные знали, кто это. А иначе с чего это вдруг Хромов без раздумий открыл ответный огонь?
«Отстал я от жизни, – подумалось Охотнику. – Но кто, интересно узнать, такой смелый, что на военных не побоялся напасть?»
Кудашов попытался наброситься на Охотника сзади, но хозяин избушки развернулся и двинул майору коленом между ног, а затем оттолкнул его к окошку. В этот момент неизвестные вновь открыли огонь, и Кудашов коротко вскрикнул, а затем цветисто выругался. Хромов тут же ухватил командира за пояс и оттащил в сторону. Теперь у лейтенанта появился легальный повод не преследовать Охотника, раненому в плечо Кудашову требовалось оказать помощь. Хромов обернулся и кивнул Охотнику: «уходи!».
Охотник выскочил в сени, присел, откинул крышку погреба и легко спрыгнул вниз. Крышка захлопнулась сама, но темнота не создала Охотнику проблем. Он знал каждый закуток подземелья и легко ориентировался на ощупь. Сделав три шага вправо, Охотник отодвинул ящик с картошкой, пригнулся и шагнул в тоннель с низким деревянным потолком и подпорками вдоль стенок. Тоннель был длинный, метров двести, идти приходилось, согнувшись в три погибели, но Охотник без труда уложился в обычный норматив. Через пару минут он очутился у заваленного снегом выхода. Сугроб был внушительным, но у верхнего среза норы сквозь снег просвечивало холодное зимнее солнышко.
Охотник вскарабкался на сугроб и потихоньку разворошил верхушку снежной преграды. Яркий свет и свежий морозный воздух притягивали, как магнит, но Охотник не спешил выползать из норы. Его вдруг охватило скверное предчувствие. Он осторожно выглянул из тоннеля, буквально на ладонь, и тут же понял, что волновался ненапрасно.
Слева и справа от норы лежали длинные тени нескольких человек. Люди стояли выше, на краю оврага, в стенке которого и открывался выход из тоннеля. Охотник сам загнал себя в ловушку. Это понимали и люди наверху. А потому не спешили.
– Выползай, Охотник, не стесняйся, – послышалось сверху. – Жить будешь, обещаем. Или ты до темноты собрался там куковать?
– Ухтомский Виктор Михайлович, предлагаю вам сдаться, – официальным тоном сказал кто-то еще. – Жизнь и соблюдение законности гарантирую. В случае сопротивления или при попытке бежать вы будете уничтожены.
Охотник беззвучно выругался и снова выглянул из норы.
– Я выхожу! – крикнул Охотник. – Я без оружия!
– А топор?
– Держите, – Охотник выкинул топорик наружу.
– Лови конец!
Почти точно в нору упала веревка. Охотник крепко за нее ухватился и тут же поехал вверх, как на лифте. Через три секунды он уже стоял на краю обрыва по колено в снегу и, щурясь от солнца, смотрел на большую группу бойцов под командованием… Федорова!
Поверить в это было трудно, но списать все на расстройство психики от стресса не получалось. Психика была закаленной, а стресс мизерным. Без сомнений, Охотник видел перед собой Федорова. И бойцы рядом с ним были Охотнику знакомы – все до одного оборотни из якобы разгромленной вояками банды. И это служило подтверждением личности главаря. Выглядел командир ополченцев так себе, на перекошенном лице виднелись шрамы, а один глаз был закрыт черной повязкой, но все равно узнать Федорова было нетрудно.
– Думал, убил тебя, – признался Охотник.
– Не меня, – Федоров усмехнулся. – Тварь из разлома.
– Откуда?
– Из разлома реальности, – Федоров подал знак бойцам, и те взяли Охотника в кольцо. – Как выяснилось, мы много пропустили, пока варились тут в собственном соку. Выловили недавно нескольких подкованных в научных новостях попаданцев, они и просветили. Территорий вроде нашего Острова теперь полно, только правила игры везде свои. Но причина у всех проблем одна – реальность рушится. Можешь себе представить?
– С трудом.
– Тогда и не пытайся. – Федоров кивнул. – За то, что ты убил тварь, которая меня покалечила, дам тебе шанс выжить, Охотник. Вернешь мне пакаль и живи.
– Чего вернуть?
– Пакаль. «Изделие ноль». Штучку блестящую, которую ты у твари подстреленной забрал.
– А-а, это, – Охотник кивком указал в сторону деревни. – Вояки тоже за ней приезжали. Вы их всех того? Завалили, что ли?
– Заставили отойти под натиском превосходящих сил противника, – Федоров криво ухмыльнулся. – Только не говори, что отдал пакаль военным. Не поверю.
– Не отдавал. Нет его у меня. Давно уже. Потерял еще летом, когда в болотах отсиживался. Не помню даже, где это могло случиться. Уж извини.
– Тогда и ты извини, – спокойно сказал Федоров. – Поедешь с нами. Есть у меня на новой базе кое-какие снадобья, вмиг помогут вспомнить, где и что ты терял. И без фокусов, Охотник. Убегать ты мастак, но на всякую хитрую задницу, сам знаешь, всегда найдется подходящий болт.
– Знаю. – Охотник бросил взгляд вправо. – Даже знаю, как его зовут.
Из-за плеча у одного из бойцов выглянул Сева, в серебристом горнолыжном комбинезоне и нелепой розовой шапочке.
– Привет, шпион, – Охотник усмехнулся. – Ты навел?
Сева не ответил. По лицу шпиона скользнула нервная гримаска, и он снова спрятался за спины ополченцев. Федоров тем временем кивнул бойцу, который незаметно зашел Охотнику за спину. Охотник никак не отреагировал на опасное перемещение ополченца. Смысл? Боец коротко взмахнул рукой, и в шею Охотнику вонзилась игла. По телу быстро разлилась слабость, резко захотелось спать, а в глазах сгустились серые сумерки.
Два бойца подхватили обмякшего Охотника под руки и поволокли к саням, прицепленным к снегоходу. Охотник уже практически не мог шевелиться, но худо-бедно, сквозь серую пелену видел, что происходит, и слышал реплики. Снегоходов было с десяток, все с санями. Набилось в них больше полусотни бойцов. Неудивительно, что Хромов и Кудашов предпочли временно отступить.
– Вырубился? – спросил Сева.
Шпион держался поодаль, стараясь больше не попадать в поле зрения Охотника.
– Без разницы, – ответил Федоров. – Уже не расскажет никому ничего. Расслабься. Узнаем, где пакаль, и отдадим его зомбакам.
– Хорошо. А мне что делать? Возвращаться?
– Конечно, возвращаться. Кто еще будет за вояками следить изнутри? А когда потребуется, мы с тобой еще и бунт поднимем. Чуешь, какие большие дела нас ждут? Топай, Сева, в расположение части. Связь, как обычно.
Козырнул Сева своему командиру, поклонился в пояс или просто кивнул, этого Охотник не увидел. Да и несильно его это интересовало. Отправив шпиона, Федоров уселся в сани рядом с Охотником, и вот этот момент был гораздо важнее. Оборотень собирался начать допрос прямо сейчас, это было понятно, а уж если не получится, тогда действовать по первоначальному плану – везти на базу и колоть препараты «для улучшения памяти».