Все ахнули. Умерший несколько часов назад человек ожил! Он, как пушинку, откинул второго хирурга от стола, потом схватил за халат Новистру и притянул к себе. А сам сел, открыл глаза и гаркнул:
– Какого хрена!
Темнота, тишина, невесомость… Нет ничего. Ни звуков, ни запахов, ни красочных картин. Ни единого ощущения. Пусто.
Странное состояние затаенности. Сродни состоянию туго сжатой пружины, ожидающей того единственного мига, когда щелкнет предохранитель.
Но в какой-то момент в мир пустоты вползает постороннее возмущение. Смутные невнятные шорохи, слабый аромат постороннего, тусклое видение размазанного абриса… Постепенно возвращается тактильная чувствительность, и мир понемногу оживает.
Среди сонма ощущений проявляется направленный поток образов и мыслей. Приходит осознание чего-то важного, главного.
«Это все – я! Это я чувствую, слышу, вижу… Я… Кто – я?»
Из глубин сознания, как из глубин океана, поднимается волна понимания. Знания. А вместе с ней окончательно спадает пелена забытья. И наконец, мозг буквально разносит от невероятного количества воспоминаний.
А потом все это сливается воедино, и ставшее прежним самоощущение берет под контроль разум и тело. Приплыли, здравствуйте!..
Касание к телу автоматически задействовало рефлексы, и прежде чем голова сообразила, что, собственно, происходит, тело отреагировало само.
Беспокоящий фактор справа отлетел прочь. А тот, что слева, попал в тиски захвата. Глаза, еще не привыкшие к яркому освещению, вычленили лицо мужчины средних лет, раскрытый рот и удивленные глаза. Он безуспешно пытается разорвать захват, но расцепить сведенные судорогой намертво пальцы выше его сил.
Суммарный итог увиденного и услышанного выразился в хриплом выдохе:
– Какого хрена!
Захваченный врасплох мужчина прекратил попытки освободить халат и смотрел на меня расширенными от удивления глазами. Уха коснулись взволнованные выкрики:
– Он ожил!
– Не может быть!
Глаза быстро сканировали обстановку, а мозг выдавал результат обработки данных. Паршивых данных…
«Помещение… похоже на операционную… Значит, я в больнице. Но в какой?..»
– Кто вы?
– Я врач, – ответил мужчина.
– Это ясно. В каком мы городе?
– Кантон Годиан.
А вот это не ясно. Что за кантон? Так вроде называют округа в Швейцарии.
– Какая страна?
Врач чуть помедлил с ответом, словно прикидывая, стоит ли говорить. В этот момент к столу бросился человек в белом халате. Тот, кого я оттолкнул.
Я мгновенно слетел со стола и прикрылся врачом:
– Назад! Не подходить!
Человек (судя по одежде, тоже доктор) замер на месте. Бросил растерянный взгляд на меня и на врача.
– Всем выйти отсюда! Быстро!
Всех, кто был в операционной, охватило оцепенение. Они смотрели на меня расширенными от удивления глазами, не зная, что делать. А я только сейчас сообразил, что стою полностью голый под взглядами десятка глаз. Впрочем, меня это сейчас не сильно и волновало.
– Выйдите все, – сказал врач. – Ничего страшного. Не бойтесь.
Насчет «ничего страшного» ему не особо и поверили. Вид голого здоровяка, держащего врача за шиворот, не внушал доверия. Но делать нечего. Первым это понял второй врач. Бросив на меня изумленный взгляд, он спиной вперед попятился к двери. Следом вышли остальные.
Я рывком развернул врача к себе лицом:
– Какая это страна?
– Годиан.
– Я уже слышал.
– Так мы называем и планету, и наш кантон.
Значит, меня выбросило в другой мир. В последнем усилии Периметр успел напакостить. Впрочем, ругать его не стоит. Хорошо, что не убил.
С планетой ясно. Теперь не менее важный момент.
– Вы имеете отношение к Анкивару?
Если да – жить мне минут пять. Персонал вызовет подкрепление, и меня нашпигуют пулями.
Услышав вопрос, врач вздрогнул. Название было явно ему знакомо.
– Ну?
– К Анкивару мы больше не имеем никакого отношения. Хотя когда-то там жили.
– А к Датлаю или Равитану?
– Нет.
Уже лучше. Угроза немедленной смерти миновала. Хотя… Кто знает, как встречают незваных гостей здесь. В операционную меня приволокли явно не для оживления.
– Вы не хотите что-нибудь надеть? Или там, откуда вы пришли, все ходят голыми?
– Что? Ах да. – Я глянул на себя и фыркнул. – Давайте одежду. Только, доктор, без фокусов.
Не делая резких движений, врач подошел к высокому шкафу. Достал оттуда сложенную одежду.
– Здесь только санитарная форма. Брюки и халат. Другого нет.
– Сойдет.
Форма была на размер меньше моего, но сидела неплохо. Брюки свободного покроя и длинный, почти до колен, халат. Ткань мягкая, невесомая. На халате два кармана.
Пока я одевался, врач внимательно разглядывал меня. С его лица не сходило выражение удивления. Не каждый день мертвецы оживают прямо на операционном столе.
– Как вы себя чувствуете? – осведомился он. – Ничего не болит?
Вот кстати, вдруг сообразил я, откуда мне знать их язык? Ведь это не русский. Но говорю свободно. И понимаю! Еще одна загадка…
– Спина немного побаливает, но это мелочь.
– Что вы намерены делать дальше?
– Для начала найти нормальную одежду. А потом поговорить с местным руководством и выяснить, смогут ли мне помочь вернуться домой.
– Понятно. Но операционная не лучшее место для наведения справок. Давайте выйдем отсюда.
– А меня не пристрелят на пороге?
Врач улыбнулся. Пригладил измятый отворот халата и покачал головой:
– Гостей, даже если являются таким странным образом, мы не убиваем. Вообще никого не убиваем. Вы верите?
Я вздохнул и скривил губы:
– А что мне остается?
…Чувствовал я себя все еще неважно. Немного покалывал затылок, ныла спина. И в голове шумело. Но в принципе это ерунда. После трепки, устроенной Периметром, легкое недомогание – мелочь. Радоваться надо, что обошлось.
Я даже не пытался вспомнить последние мгновения в Периметре. И то, чем угостили меня напоследок. Судя по общей слабости, организм как минимум восстанавливал треснувшие кости черепа. И хорошо, что мозг отрубил сознание, иначе сдох бы от болевого шока.
Врач провел меня в просторный кабинет, буквально залитый солнечным светом. Вызвал помощника и велел подыскать подходящую для меня одежду.
– Есть хотите?
– Что? А-а… нет.
Есть я хотел, причем сильно. Но сейчас было не до еды. Пока не выясню, где я и что, собственно, происходит, думать о чем-то другом не смогу.
– А пить?
– И пить тоже.
– Вид у вас неважный.
– Пройдет.
Минут через пять принесли одежду. Брюки и футболку белого цвета. И что-то вроде кроссовок.
– Вы переодевайтесь, а я сообщу о вас женеверу.
– Кому?
– Главе совета.
– Понял.
Сейчас станет ясно, насколько гостеприимно местное руководство. И радо ли оно визиту незваного гостя.
Видимо, стоило озаботиться исходом предстоящей встречи и проблемой возвращения домой, но у меня все чувства были будто заморожены. Еще одна реакция организма на пережитое.
Я подошел к окну и, щуря глаза от яркого света, выглянул на улицу. Трехэтажное здание с левой стороны. От него идет широкая дорога, покрытая светло-серым материалом. Явно не асфальт. Ровный ряд аккуратно подстриженных кустарников, лужайка с высокой травой. Вдали шеренга двухэтажных особняков в окружении плодовых деревьев.
Что это за мир? Здесь есть «контур», но нет власти Анкивара. Еще один игрок на шестимерном поле? Четвертый, если не ошибаюсь. Интересно, у них такие же амбиции, что и у других? Тогда мне будет нелегко отсюда уйти…
Врач появился через несколько минут.
– Вы готовы?
– К чему?
– Я рассказал о вашей просьбе, и женевер нас ждет.
– Так быстро?
– Мы вообще стараемся решать все вопросы быстро. От этого зависит наша жизнь. Кстати, – добавил он, – позвольте представиться. Зеру Новистра.
– Артур Томилин.
– Очень приятно. Итак, в путь.
До места встречи мы не ехали, а летели. На небольшой машине, схожей размерами и формой с автомобилем. Чуть более сглаженные контуры, не такой длинный и более широкий корпус. Аппарат двухместный. Удобные кресла, широкое обзорное стекло, компактный пульт управления, состоящий из штурвала и двух педалей. Прямо-таки игрушка.
– Книпер, – пояснил Новистра. – Прогулочная машина. Базовая модель спортивная, а на этой есть вооружение.
Летели мы на высоте всего десяти метров и не очень быстро. Я успел рассмотреть дома, дороги, сады и даже людей на земле. Вообще кантон напоминал сказочный городок – весь в зелени и цветах.
Минута в воздухе – и мы приземлились у входа в четырехэтажное здание. Со стороны оно выглядело как одно большое зеркало, скрепленное металлическими полосами. И только вблизи я разобрал, что это была облицовка.
– Нам на третий этаж, – сказал Новистра и первым подошел к дверям.
При его приближении сработали сенсорные датчики, и двери отошли в стороны. Мы миновали вестибюль, поднялись на лифте на третий этаж и прошли к самой крайней слева двери.
– Нам на третий этаж, – сказал Новистра и первым подошел к дверям.
При его приближении сработали сенсорные датчики, и двери отошли в стороны. Мы миновали вестибюль, поднялись на лифте на третий этаж и прошли к самой крайней слева двери.
Новистра без стука раскрыл ее и жестом пригласил меня пройти первым. Кабинет напоминал офис технического директора какого-нибудь промышленного гиганта. Все выдержано в стиле модерн. Просто и функционально.
Из-за большого стола в углу кабинета поднялся высокий сухощавый мужчина лет сорока пяти. Аристократические черты лица, цепкий взгляд и крепко сжатые губы. Дядя здорово напоминал английского лорда, чопорного и высокомерного. Женевер?
– Здравствуйте, господин Артур. – «Лорд» подошел ко мне и протянул руку. – Рад приветствовать вас в нашем кантоне.
Я пожал его руку, автоматически отметив крепость пожатия и ширину ладони. Кисть-то у «лорда» крестьянская, широкая. Здоровый дядечка.
– Позвольте представиться. Женевер кантона Рунген Битрая.
– Как? Битрая? – не поверил я своим ушам. – Профессор Битрая? Знаменитый ученый и беглец?
Кусочки мозаики встали на свои места, и передо мной раскрылась картина происходящего. Выходит, я угодил к беглецам с Анкивара, возглавляемым мятежным профессором, о котором еще рассказывал покойный разведчик Барил. А этот мир – пристанище беглецов.
Почему-то раньше я думал, что кучка бедных ученых сбежала из-под опеки тайной полиции куда глаза глядят и если смогла выжить, то прозябает в нищете и голоде в каком-нибудь забытым богами уголке. И ведет первобытный образ жизни. Но этот город меньше всего походил на пристанище убогих и голодных.
«Но если я угодил к беглецам, значит, опасения быть выданным Анкивару или кому-то другому сведены к нулю, – мелькнула мысль. – И мне ничего не угрожает».
Осознав это, я испытал огромное облегчение и, не выдержав, рассмеялся.
Битрая и Новистра с удивлением посмотрели на меня. Смех странного гостя выглядел как истерика.
– Простите, – выдавил я, – последствия пережитого. Но… это слишком много для человека, едва не ставшего мертвецом. Смерть под обломками Периметра, странное забытье и пробуждение в новом мире. Такое не каждый переживет.
– Вы слышали обо мне? – спросил Битрая.
– Да. От одного типа из замечательной организации ГТП.
При упоминании ГТП глаза Битраи сузились, а на скулах заиграли желваки.
– Он довольно подробно объяснил, кто вы. Только… упоминал обо всем как о далеком прошлом. Поэтому я полагал, что вам гораздо больше лет.
– И сколько, по-вашему, мне?
– Ну-у, – поколебался я, глядя на него и вспоминая слова Барила. – Должно быть, лет шестьдесят пять… может, семьдесят. Хотя я бы дал меньше…
На лице профессора впервые проступила слабая улыбка.
– Не угадали. Через два месяца будет сто.
Видя, что я не очень-то верю услышанному, Битрая добавил:
– Это правда. Наша медицина научилась творить настоящие чудеса, и теперь человек доживает почти до двухсот лет. И второй век он живет не развалюхой, а полным сил и здоровья. Вот наш главный медик, профессор Зеру Новистра. Он подтвердит сказанное. Тем более и ему скоро сто.
Новистра, поймав мой взгляд, кивнул. Я пожал плечами, решив ничему не удивляться.
– Прошу присаживаться, – указал на кресла Битрая. – Хотите чего-нибудь выпить?
– Воды, если можно.
Профессор подошел к большому шкафу и достал оттуда полулитровую бутылку с водой.
– Благодарю.
Он и Новистра заняли соседние кресла. Подождав, пока я утолю жажду, Битрая сказал:
– А теперь я хотел бы услышать, откуда ты пришел к нам, Артур. Из какого мира? И что с тобой произошло?
– Я пришел с Земли. Так называется моя планета.
– Она под властью Анкивара? Или Равитана или Датлая?
– Нет. К ним она не имеет никакого отношения.
– Тогда как же?.. – удивленно произнес Новистра. – Ты хочешь сказать, что в твоем мире тоже построили «контур»?
Я покачал головой и вздохнул. Судя по всему, придется выложить всю историю своих скитаний по мирам начиная с Аберена. Иначе эти «старцы» не поверят. А мне очень нужно, чтобы они поверили. Потому что никто, кроме них, не поможет попасть домой.
– У вас есть время? – спросил я.
– Достаточно, чтобы выслушать тебя.
– Отлично. Тогда запаситесь терпением. Это долгая история.
Рассказывал я действительно долго. Не углубляясь в подробности, обрисовал картину скитаний, особо выделив все контакты с представителями Анкивара. Вплоть до последних стычек с оперативниками ГТП.
В разгар беседы в кабинет вошел еще один «старец». Дюк Эгенворт, как он представился. Сел неподалеку и стал внимательно слушать.
Видно было, что услышанное их поразило. Меня забросали вопросами, на половину из которых я не смог ответить. Особенно усердствовал Битрая. Вид у него при этом был довольно мрачным.
Когда я закончил, в кабинете еще с минуту стояла тишина. Хозяева кантона усваивали информацию. И она пришлась им не по вкусу…
– Что-то еще вы хотели бы узнать? – спросил я, нарушая молчание.
– Пока хватит.
– Тогда, может, вы ответите на мои вопросы?
– Спрашивай.
– Вы сможете помочь мне вернуться домой?
Битрая посмотрел на своих товарищей, хмыкнул и скрипучим голосом произнес:
– Это не просто, Артур… Мы не знаем, из какого мира ты пришел. Аппаратура не засекла координат отправной точки. И я пока плохо представляю, как начинать поиск.
– То есть? – опешил я. – Вы не можете отыскать Землю? Но как это сделал Анкивар?
– Вот то-то и оно… Сам факт, что Анкивар смог найти твой мир, очень странный мир… судя по твоему рассказу, поставил нас в тупик.
– Почему?
Битрая пожал плечами. Как объяснить очевидные для ученого вещи дилетанту?
– Вы хотите сказать, что я не смогу попасть домой? – нахмурился я.
– Нет. Этого я не говорил.
Битрая встал, разминая ноги, прошел несколько шагов.
– Мы сделаем все, чтобы отыскать твой мир. Но это займет некоторое время.
– То есть я зависну у вас?
Профессор развел руками.
– Мы сделаем все от нас зависящее, – повторил он. – Но это дело не одного часа. Может, не одного дня. Понимаешь?
Я скривил губы, но кивнул. А что оставалось?..
– Мы попробуем решить твою проблему, но сколько на это уйдет времени – неизвестно, – сказал Битрая. – А ты пока отдохни. А то вид у тебя…
– Да, конечно, – вздохнул я.
Нельзя требовать от них многого. Хватит того, что вытащили меня из Периметра. И на том спасибо…
Битрая подошел к большому столу и переговорил с кем-то по селектору. Потом повернулся ко мне:
– Тебя проводят. Покажут дом. Отдохни. Если что-то будет нужно, дай знать.
– Благодарю. – Я встал, с трудом сдержав вздох разочарования. – И извините, что доставил вам столько проблем.
– Ничего, Артур. Твоей вины в том нет. Это проблема совсем иного… кхм… характера…
– Что это значит, Рунген? – спросил Эгенворт, когда за гостем закрылась дверь. – Как этот парень попал к нам? Как он преодолел блокировку? Ведь ее невозможно пройти!
– Не знаю. Я тоже считал, что блокировка гарантирует стопроцентную защиту от обнаружения и проникновения. Но он ее прошиб. Как? Понятия не имею.
– И что теперь? Если один смог пройти, пройдут и другие.
– Не факт, – подал голос Новистра. – Судя по его словам, Анкивар до сих пор в неведении относительно нашего местопребывания. Да и наши друзья на Арнии предупредили бы о действиях тайной полиции.
– Наши друзья не имеют доступа к секретным разработкам и не могут знать о планах ГТП.
Битрая в задумчивости расхаживал по кабинету, глядя перед собой, и машинально разминал пальцы. Мозг ученого лихорадочно искал объяснение произошедшему. Пока без особого успеха.
– Хуже другое, – размышлял Новистра. – Раз один человек смог найти нас, значит, смогут и другие. Рано или поздно, но Анкивар выйдет на Годиан. Нашей спокойной жизни приходит конец.
– Это так, Рунген? – повернул голову к Битрае Эгенворт.
Тот остановился, поднял глаза на Новистру.
– Зеру, ты осматривал его. Что тебя поразило?
– Строение его мозга. Сканформ обнаружил еще одну часть. Видимую только в диапазоне шестимерного сканирования. Она не существует в трехмерном измерении, то есть виртуальна. Но сканформ четко регистрирует ее при полном сканировании.
– Что, по-твоему, это значит?
– Не знаю, Рунген. Это пока за пределами моего понимания. Мы создали сканформ для изучения человека и влияния, которое оказывает на него запредельная область. И даже не предполагали, что есть люди, имеющие мозг с такой странной… частью.
– Что еще обнаружили?
– Травмы. Этот парень некогда получил серьезные повреждения черепа и позвоночника. Точный срок травм выяснить мы не пробовали, но, думаю, не меньше пяти лет. Однако… – Новистра хмыкнул. – Как он смог быстро восстановиться после перелома основания черепа? Может, у них медицина столь же развита, как и у нас?