– Ма… Магия. Меня сожгла магия этого проклятого черного колдуна… Он искал К… Ключ.
– Магия? Ключ? – Знахарка недоуменно нахмурилась.
– Ключ… Такая невысокая статуэтка… она вся стеклянная и светится будто солнце… – Авенир резко оборвал себя. Что это со мной такое? Я же ей чуть-чуть все не выложил. Неужели она воздействует на меня магией? О, проклятье, нужно убираться отсюда.
– Стеклянная статуэтка. Ага. – Лекарка понимающе кивнула головой. – Понятно. Ты просто немного перепил моего настоя из маковых головок. Все понятно.
Авенир облегченно вздохнул. Отвар маковых головок. Не волшебство. Она ничего не поняла и не побежит докладывать Фабиану, чтоб его Падшие забрали.
– Иди-ка ты домой. Да постарайся по дороге не заплутать. – Знахарка сунула в руки охотнику небольшой пузырек с густой мутноватой жидкостью. – Это будешь пить, когда совсем уж невмоготу станет. Только, чур, не все сразу. С тебя шесть медных монет за лечение и еще три за пузырек с лекарством. У тебя платить-то есть чем.
Авенир кивнул и молча выложил на стол серебряную монету. Знахарка удивленно моргнула – это, по меньшей мере, вдвое превышало запрошенную ей цену. Охотник, все также стараясь не открывать рта, натянул свою запыленную рубашку, скривившись когда жесткая ткань коснулась свежих рубцов, и поспешно вышел на улицу.
Уличный шум немного прочистил одурманенную настоем голову Авенира. Он недовольно хмыкнул и побрел к гостинице, болезненно морщась когда проходящие мимо него люди неосторожно задевали его раны. Проклятье, чуть-чуть все не выболтал. А если бы она догадалась, о каком Ключе речь?
Зря я вообще пошел сюда… Зря я связался с поисками проклятого Ключа.
Знахарка хмуро смотрела в окно на пробирающегося через людской поток охотника. Надо же, как он быстро сбежал, едва я только поинтересовалась, чем это его так опалило. Кстати, такие ожоги действительно могли быть нанесены при помощи магии. Но черный колдун, стеклянная статуэтка, ключ светящийся как солнце? Знахарка пожала плечами и выкинула эти мысли из головы. Еще не хватало: задумываться над бедами каждого из приходящих сюда обормотов. Пусть они сами о себе заботятся.
Весь остаток того дня Авенир провалялся на кровати в своей комнате. Дважды к нему заходил хозяин гостиницы, видимо интересовался: не помер ли еще его постоялец. Охотник молча лежал, не обращая никакого внимания не его вопросы. Когда же владелец гостиницы осторожно поинтересовался: не чумой ли болен его гость, Авенир все также молча развязал ворот рубахи и показал выпучившему глаза толстяку страшные рубцы от ожогов на своем левом плече. Хозяин присвистнул, кивнул и скрылся за дверью, пообещав больше его не беспокоить. Охотник равнодушно проводил его взглядом, молча пожал плечами и вернулся к своим мыслям.
А все его мысли вращались вокруг одной оси. Может ли Фабиан оказаться в городе? Если да, то где его искать? И если нет, то куда он отправился? Причем в любом случае следует соблюдать осторожность.
Авенир заснул так и ничего и не решив.
***
Утром хмурый охотник прихватил с собой кошелек с деньгами и принялся за обход городских конюшен. Начал он с той, которая была ближе всего к западным городским воротам. Ведь именно на западе лежало то место, где из него чуть не сделали жаркое, а старый Вонифат упокоился под тонким слоем земли. И, скорее всего, Фабиан вошел в город именно через эти же ворота.
Авенир вошел в большую конюшню, располагавшуюся прямо у городских ворот и недовольно пошарил глазами по сторонам в поисках кого-нибудь, способного ответить на его вопросы. Несколько человек деловито сновали из угла в угол занятые своими делами. В конце концов, охотник подошел к старому седому конюху, сидевшему на рассохшейся бочке и чинившему упряжь.
– Что угодно молодому господину? – Конюх поднял голову и посмотрел прямо в глаза Авениру. – Лошадку? Не извольте сомневаться. Сейчас все сделаем…
– Да нет, – прервал словоохотливого старика Авенир. – Я хотел только спросить вас кое о чем.
– Спросить? – Старик усмехнулся. – Ну что ж, давай, спрашивай.
– Собственно, я ищу одного человека. Мужчина. Он невысокий, с черными волосами и бородой, одевается тоже во все черное… – Авенир как смог описал Фабиана, помогая себе жестами. Конюх заинтересованно слушал. – Он мог зайти сюда около месяца назад.
Охотник умолк и теперь ждал ответа от своего внимательного слушателя. Несколько минут стояла тишина.
– Приметный господин, – наконец-то заметил старый конюх. – Такого в любой толпе за милю видно. Но нет, сюда он не заходил. Я бы запомнил.
– Но может кто-нибудь другой в этой конюшне…
– Нет. Я здесь все время. Ни разу не отлучался. Жаль, молодой господин, мы ничем не можем тебе помочь. Поищи в другом месте.
Авенир пожал плечами и направился к выходу. Вообще-то он и не ожидал найти след Фабиана сразу же в первой конюшне. Работы явно было еще много.
До вечера он успел обойти примерно половину города и побывать примерно в тридцати конюшнях. Кое-где его вежливо выслушивали, а потом пожимали плечами. В некоторых местах память конюхов приходилось подбадривать несколькими медными монетками. Трижды с ним не захотели разговаривать вообще, грубо велев оставить их в покое и убираться подальше от этой конюшни. А однажды Авениру пришлось быстро ретироваться, когда широкоплечий громила, к которому он подошел с вопросом, молча оскалился и вытащил из-под лавки большую дубину.
И что самое обидное: никаких следов Фабиана. Никаких. Несколько раз ему казалось, что человек, о котором ему сейчас говорят – это и есть тот проклятый колдун. Но после дальнейших уточнений неизбежно оказывалось так, что, либо это совсем не тот человек, либо хитрый конюх просто желает получить награду за фальшивые сведения, говоря то, что, по его мнению, любопытствующий посетитель хочет услышать.
Усталый Авенир вернулся в гостиницу вместе с закатными лучами солнца. Ноги, измученные многомильной ходьбой по узеньким городским улочкам, казались свинцовыми. Обожженные грудь и шея тупо пульсировали ослепляющей болью. Охотник глотнул немного эликсира из полученного у знахарки пузырька и сразу же завалился спать. Завтра предстоял еще один тяжелый день. Нужно было проверить еще несколько конюшен.
Утро началось также как и вчера. Кривые улицы Прекунта заполоненные многочисленным людом: торговцы, крестьяне, мастеровые, стражники и попросту обычные уличные зеваки. Несколько раз Авенир видел представителей местной знати, высокомерно пробирающихся сквозь толпу в сопровождении десятка телохранителей. Но особенно много было бедняков и нищих, уныло сидящих возле стен и вяло сопровождающих взглядом протекающий мимо людской поток. Такого количества бедняков, собравшихся в одном месте, Авенир раньше никогда не видел. На первый взгляд около четверти пятидесятитысячного городского населения жили в трущобах и промышляли тяжелой черной работой, нищенствованием, а то и попросту воровством.
Охотник заходил в конюшни, подходил к одному из многочисленных конюхов и спрашивал его о господине в черном. Иногда разговор длился буквально минуту, а иногда приходилось по полчаса выслушивать пустопорожнюю болтовню конюхов. Результат всегда был один. Авенир пожимал плечами и выходил из конюшни, направляясь к своей следующей цели. И там все повторялось сначала. И благодарность великому Стражу Бездны, что больше никто не гонялся за ним с дубинкой. Спина и без того, казалось, сейчас разломится на части.
Последняя крохотная конюшня не принесла никакого результата. Один-единственный конюший, работающий там, в жизни никогда не слыхивал о Фабиане. Как того и следовало ожидать.
Солнце склонилось к горизонту. Авенир устало брел в сторону гостиницы, стараясь избегать многолюдных толп, где каждый толчок под ребро отзывался волной ослепляющей боли в заживающих ожогах. Хватит, и так уже все болит просто невыносимо. Охотник пожалел, что не захватил с собой тот пузырек с лекарством. Он, по крайней мере, хоть немного смягчал боль.
Темный переулок был пустым и абсолютно безлюдным. Авенир поморщился, когда неизменный запах нечистот просочился к нему в ноздри и шагнул вперед, обходя кучу отвратительно гниющего мусора. Запах от нее шел просто ошеломляющий. Под ногами захрустели какие-то обломки. Но зато здесь никто не толкнет меня в бок. Охотник, придерживаясь за стену, устало пробирался через мусорные завалы. От поднимавшихся при каждом шаге волн отвратительной вони слезились глаза.
Неожиданно за спиной Авенира послышался какой-то негромкий шорох. Охотник вздрогнул и, резко обернувшись, схватился за кинжал. Вслед за ним в переулок входили еще трое. И все трое держали руки на рукоятках заткнутых за пояс широких ножей.
Бандиты! О, Отец Сущего, надо же было так глупо попасться! Не стоило лезть в этот переулок. Здесь даже мой труп никто не найдет.
Авенир попятился и мгновенно развернулся, готовый бежать изо всех сил. Поздно. Путь к отступлению был уже отрезан. Прямо перед ним из полумрака выступили еще две темных фигуры, и одна из них уже обнажила свое оружие. Тускло блеснула сталь. Охотник выхватил кинжал, прекрасно сознавая, что против пятерых у него нет ни единого шанса. Тем более, когда каждое движение отдается вспышками режущей боли.
Грабители неторопливо подошли ближе и остановились в нескольких шагах от затравленно прижавшегося к стене Авенира. Почему-то они медлили и нападать не спешили. Охотник сглотнул и поудобнее перехватил кинжал, водя им из стороны в сторону. Почему они не нападают? Может быть, удастся договориться?
– Что вам надо? – Авенир попытался собраться и говорить как можно более твердо. Кажется, это у него получилось.
Один из бандитов неспешно выступил вперед. Он явно побывал в боях и двигался со смертоносной грацией готовой к броску змеи. Глубокий уродливый шрам пересекал его лицо от левого уха до подбородка. Грабитель усмехнулся и протянул вперед руку. Авенир отпрянул и попытался вжаться в стену как можно крепче. Сердце бешено колотилось в его груди.
– Отдай кинжал. – Хриплый голос бандита звучал угрожающе.
– Чтобы вы меня безоружного прирезали? Ну уж нет…
Храбрая речь охотника прервалась, когда еще один из грабителей вдруг сделал быстрый скользящий шаг и схватил Авенира за руку, в которой он держал кинжал.
– Не дергайся, – прошипел захвативший его бандит и резким движением вывернул руку охотника. Кинжал Авенира глухо звякнул о землю.
Охотник мгновенно пригнулся и, ужом выскользнув из медвежьих объятий громилы, отскочил в сторону, попутно вколотив свой локоть в живот удивленному такой прытью бандиту. Грабитель недовольно зашипел и мгновенно выхватил нож. Авенир напрягся готовый к последней в своей жизни драке.
– Плешивый, убери нож, – рявкнул вдруг своему дружку бандит со шрамом на лице. – А ты, – он повернулся к удивленному Авениру, – успокойся и не скачи. Мы пока не собираемся тебя убивать. Тут кое-кто просто хочет с тобой поговорить.
Плешивый недовольно хмыкнул, но нож все же спрятал.
– Пойдешь с нами, – усмехнулся он. – И попробуй только сбежать…
***
Авенир вышел на улицу конвоируемый пятеркой отъявленных головорезов. Прямо перед ним шел бандит со шрамом, который явно был в этой банде за вожака, и уличная толпа перед ним расступалась, образуя широкий проход, прохожие поспешно сворачивали в переулки или жались к стенам домов. И даже два стражника в стальных кольчугах отошли в сторону, уступая дорогу. Этих людей в городе явно знали. И боялись.
Осторожно осматриваясь по сторонам, Авенир прикидывал, что же ему делать дальше. Оружия у него не было, как не было и желания послушно идти куда-то вместе с этими громилами. Что если я сейчас отскочу в сторону, оттолкну вот этого типа с перебитым носом, выхвачу у него нож и изо всех сил помчусь по улице в сторону казарм стражи? По-моему, план вполне удачный. Даже если меня догонят, то не будут же они затевать поножовщину на глазах у десятков стражников. Авенир огляделся, выгадывая наиболее подходящий момент.
– Даже и не думай.
Охотник вздрогнул и перевел взгляд на шагающего справа от него бандита. Тот усмехнулся, показав гнилые зубы, и распахнул свой плащ, предъявив Авениру перевязь, на которой висели с десяток метательных ножей:
– С двадцати шагов в глаз попадаю, – доверительно заявил он. – Мы же не хотим, чтобы с тобой что-нибудь случилось?
Авенир вздохнул и отвернулся. Шансов убежать не было. Оставалось только покориться судьбе.
О, сохрани меня Страж Бездны, что же им от меня надо?
Отряд прошел по центральной городской улице и, свернув в какой-то узенький переулок, углубился в район трущоб. Вместо вымощенной булыжником мостовой под ногами появилась хлюпающая грязь. Многочисленные груды мусора подпирали стены невероятно ветхих домов. Авениру показалось, что если бы весь этот мусор убрать, то дома, лишившись опоры, в одночасье рухнут, и весь это район превратятся в руины. Кстати, некоторые из мусорных куч сами по себе служили домами для каких-то убогих личностей, во множестве усеивающих улицы. Одетые в невероятные лохмотья мужчины и женщины пустыми взглядами провожали проходящих мимо бандитов. Они тоже уступали дорогу, но уже гораздо менее поспешно. Но здесь сказывалось уже не отсутствие уважения к превосходящей силе, а абсолютное безразличие ко всему окружающему. В этот район Авенир в своих походах по городским конюшням не заглядывал. Здесь было самое дно жизни, и искать тут разодетого в украшенную золотом куртку колдуна было не только бессмысленно, но и даже опасно. В таком месте человека убивали даже ради нескольких медных монет, которых не хватит даже на обед.
Головорезы молча шагали по извилистым переулочкам, пинками отбрасывая в стороны попадающийся по пути мусор. Авенир недовольно шел вперед, пытаясь догадаться, кто же хочет с ним поговорить. И тут внезапно отряд остановился, да так резко, что задумавшийся охотник налетел прямо на идущего перед ним бандита.
Среди мусора прямо на дороге лицом вниз лежал человек. Главарь молча перевернул его носком сапога. Мертвые глаза молодого парня невидяще уставились в небо, его горло было перерезано, и изодранные остатки рубашки сплошь залила засохшая уже кровь. Авенир отвернулся и судорожно сглотнул. Бандит со шрамом, всмотревшись в лицо убитого, пожал плечами и все так же молча перешагнул через мертвое тело. Остальные грабители последовали за ним, небрежно подталкивая охотника в спину. Дальше Авенир шел едва переставляя ноги и стараясь не отрывать глаз от носков своих сапог. Может быть, и меня ждет то же самое…
Экскурсия по трущобам, в которой Авенир вовсе не нуждался, остановилась около старого двухэтажного дома. И хотя этот дом и выглядел будто ему было не меньше двух сотен лет, но все же он явно был покрепче чем окружающие его хибары и не грозил развалиться после первого же порыва ветра. Как ни странно, но в окнах этого дома еще сохранились стекла, да и мусора вокруг было гораздо меньше. На некогда выкрашенной в зеленый цвет двери красовался прибитый гвоздями лошадиный череп. Главарь уверенным шагом подошел к дому и небрежно саданул кулаком по черепу, попав ему прямо между глаз.
Дверь немного приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунул голову какой-то низенький старикашка. Он подслеповато прищурился, но потом, разглядев посетителя, ухмыльнулся, явив свету несколько пожелтевших зубов.
– А, это ты, Меченый. Заходи, заходи. Давно уже тебя ждут.
Уличные разбойники спокойно перешагнули через порог, скрывшись в царившем внутри дома мраке. Авенир было замешкался не имея ни малейшего желания заходить в этот дом, но, подталкиваемый твердой рукой Плешивого, шагнул вперед.
По узкой темной лестнице охотник поднялся на второй этаж и сопровождаемый меченым главарем вошел в небольшую комнатку. Остальные головорезы остались внизу.
В комнате, освещаемой светом небольшой масляной лампы, за полированным письменным столом сидел какой-то человек и что-то неторопливо записывал на небольшом клочке бумаги. Авенир удивленно моргнул. Кто и когда видел грамотного бандита? Человек макнул перо в небольшую бронзовую чернильницу и неспешно вывел еще несколько знаков. Написанное явно не порадовало его. Человек недовольно отложил перо и, смяв клочок бумаги, небрежно отбросил записку в сторону. Из ящика стола появился новый лист, и перо вновь окунулось в чернила.
Меченый кашлянул. Человек за столом поднял глаза на своих гостей и устало вздохнул:
– Ларион, когда же ты, наконец, научишься не мешать мне во время работы?
– Босс, я привел того типа, с которым ты хотел поговорить.
– Да-а? – Человек подался вперед, с интересом всматриваясь в лицо Авенира. Охотник отметил для себя, что, несмотря на усталый вид, взгляд сидящего за столом бандита был ясным и цепким. Где-то в глубине его глаз затаенно мерцал какой-то далекий огонек. И именно этот слабое отражение чего-то далекого заставило Авенира поежиться. – Ну что ж… Для тебя есть еще одно дельце… Знаешь, этот неуемный трактирщик вчера снова отказался платить нам.
– Я понял, босс. Все сделаю.
Меченый вышел, а сидевший за столом человек вынул из-за пояса кинжал и принялся небрежно обрезать себе ногти. Авенир молчал. Тишина тянулась и тянулась. Наконец бандит отложил кинжал в сторону и пристально посмотрел на охотника:
– Ты не здешний, – удовлетворенно констатировал он. – Так вот, я задам тебе первый вопрос: кто ты такой и что тебе понадобилось в Прекунте?
Авенир угрюмо посмотрел на него. Стоит ли говорить? Возможно, он что-то знает о Фабиане. Но, что будет, если они узнают о Ключе? Охотник лихорадочно раздумывал, пытаясь принять решение. Молчание затягивалось.