- Отлично! Съездим отдохнуть, присмотримся и подберем домик, потом поженимся. Ты не против?
- Ой! - она всплеснула руками, - как давно я ждала этих слов, милый Антоша!
Она увлекла его в спальню. Позже они пили спиртное прямо в постели. Большая доза клофелина сморила Галину быстро, и она уже не проснулась. Силуанов завернул ее голую в целлофан, унес в багажник машины. Одежду, обувь и простынь собрал в отдельный мешок, вымыл посуду и протер места, где возможно остались ее отпечатки. Еще раз огляделся - всё в норме. "Вместе она захотела... денежки мои тратить" ...
Он выбросил голый труп в речку, а целлофан и другой мешок сжег на костре. Теперь все чисто - вещи сгорели, а труп унесло течением. Никто не видел его с ней, можно успокоиться и отдохнуть по-настоящему.
Антон позвонил Сироте:
- Твоя сауна свободна? Хочу отдохнуть, подъедешь, а то нервы ни к черту?
- Не, сегодня другие планы. Но я позвоню, тебя встретят, не переживай.
Сирота не хотел совсем отказываться от банкира - мало ли что... Возможно еще удастся провернуть дельце с дагестанцами. Но если и нет, то знакомый банкир всегда нужен.
Микроавтобус приехал с девочками, и Антон в этот раз выбрал двоих. Спустив брюки, он ловил кайф прямо в коридоре сауны, стоя. Потом разделся и пошел с девчонками париться. Поплавав в бассейне, он лег на кровать, так и уснул... под работу путан. Им это нравилось, время - деньги. Он отпустил девчонок только вечером следующего дня и сам уехал тоже домой.
В понедельник утром к началу рабочего дня Галина не появилась на работе. Силуанов дал команду отыскать ее, а главному бухгалтеру комиссионно принять кассу и начать работать. Во вторник он позвонил в полицию и заявил об исчезновении заведующей кассой.
Украденные миллионы долларов все еще находились в машине, и Антон спрятал их в техкомнате гаража. Он планировал поработать годик, потом уволиться и действительно купить себе домик в Крыму. Море... тепло... что еще нужно для счастья - девочек он найдет себе всегда и везде.
Труп Галины выловили через неделю, сравнили с фотографиями пропавших без вести и установили личность. Неделя в воде сделала свое дело - половые контакты не установлены, смерть от остановки сердца. Но что вызвало причину остановки здорового сердца, почему она находилась в воде абсолютно голой, не утонув при этом. Все наводило на мысль об убийстве, но следственный комитет не торопился возбуждать уголовное дело. Все упиралось в единственное слово судмедэксперта: ... "остановка сердца... от возможного воздействия неустановленного препарата" ...
Капитан Чистяков, прочитав сводку происшествий, поручил своему отделу провести проверку. Сотрудники его не поняли - и так дел по горло, а тут еще заниматься непонятно чем. Это мероприятие участковых - найдут основания насильственной смерти, тогда и подключаться к работе.
Чистякова вызвал к себе полковник Сыромятин, начальник управления уголовного розыска города.
- Дима, ты дал команду своему отделу подключиться к проверке материалов по трупу банкирши. Считаешь ее смерть насильственной, основания?
- Основания вы сами видите, Евгений Павлович. Сейчас как раз именно та ситуация, когда можно не возбуждать уголовное дело. Но если позже выяснится, что все-таки совершено преступление, то мы упустим время и получится настоящий глухарь. Слишком много косвенных факторов, через чур много, и они говорят о насильственной смерти. Заведующая кассой банка... здесь, мне кажется, не только убийством попахивает.
- Хорошо, капитан, ты мужик молодой, но уже опытный и с интуицией. Действуй, держи меня в курсе.
Вернувшись к себе в кабинет, Дмитрий задумался. Иллюзионист выходит на меня уже не первый раз, и я ему верю. Почему? Каким-то даром внушения он обладает и как может видеть преступление, не участвуя в нем? Про экстрасенсов он слышал, но здесь какой-то особенный дар, позволяющий видеть не только всю картину, но и детали. Уговор - есть уговор, он никогда не ссылается на него и необходимую информацию оформляет на несуществующего в действительности своего суперагента.
Вечером сотрудники доложили о ходе проверки - ничего нового не нашли. С банком это вряд ли связано, считали они, в первый же день отсутствия на работе проведенная проверка в кассе не выявила нарушений и недостачи, все деньги на месте. Если и есть криминал, то надо искать грабителя или разбойника. Ограбил, убил и концы в воду.
- Плохо работаем, крайне плохо, - подвел итог Чистяков, - никакого полета оперативной мысли. Какие взаимоотношения у директора с заведующей кассой?
- Чисто служебные, - ответил подполковник Замятин, старший оперуполномоченный по особо важным делам, - вне службы они не пересекались. Коллеги говорят о ровных отношениях на работе.
- У меня другая информация, Олег Юрьевич, - Чистяков посмотрел на Замятина, - директор филиала и заведующая кассой занимались сексом неоднократно прямо в служебном помещении. Это объяснение уволенной кассирши, - капитан поднял лист бумаги со стола, - за это ее и уволили, чтобы лишнего не болтала. Что теперь скажете, подполковник?
- Ничего, возможно, они и занимались сексом, возможно. Это нам ничего не дает. Естественно, что директор об этом умалчивает, - ответил Замятин, - любовники - это не преступление.
- Олег Юрьевич, я вам поручил проверить банковский след возможного преступления. У вас есть, что добавить по существу?
- Нет, потому что и преступления нет, - ответил Замятин.
- Плохо, подполковник, крайне плохо вы провели проверку. Вы можете работать на отлично, а в данном случае элементарно саботировали приказ начальника. Можете пояснить, чем это вызвано?
- Вашим предвзятым отношением ко мне, товарищ капитан, - Замятин особо подчеркнул звание.
- Хорошо, товарищ подполковник, мы к этому вопросу вернемся позже, а пока перейдем к фактам. Галина работала в банке заведующей кассой и это факт. Как показывает свидетель, между директором и Галиной существовала любовная связь. Связь, тщательно скрываемая от коллег и других людей. Она не замужняя, он не женатый - чего бы им скрывать эту связь? Это один вопрос. В банке ведется видеонаблюдение в режиме онлайн, но ничего не пишется на диск. Почему? Это второй вопрос. Подполковник этого не выяснил. Последний раз Галину видели на работе в пятницу. Куда она пошла из банка, что делала потом? Подполковник этого не выяснил. А пошла она домой, переоделась и уехала вечером на машине директора. Есть свидетельские показания, - он показал еще один лист. Утром в понедельник по причине отсутствия заведующей на рабочем месте, директор назначает ревизию кассы, которая не обнаруживает нарушений и недостачи денежных средств. По банковским правилам ключ от хранилища один и он у заведующей кассой. Другие экземпляры хранятся на особый случай в другом банке. Как могли открыть сейф с деньгами, если Галина пропала, каким образом ключ оказался у директора, если они вне службы не пересекались? Поясните, подполковник?
- Я... я не знаю.
- Естественно, вы не знаете, потому что поработали ниже уровня участкового. Так, может, вам и перейти в это подразделение? Подумайте об этом, подполковник. Завтра утром прошу пригласить ко мне директора филиала банка, пока вы еще не перешли в участковые, господин Замятин, это приказ. Все свободны.
На следующий день он доложил:
- Ваш приказ выполнен, директор банка приглашен, но приехать отказался.
Замятин смотрел на начальника с усмешкой и сарказмом.
- Спасибо, - ответил Чистяков, - пожалуйста, сдайте оружие и удостоверение, я отстраняю вас от несения службы. Аттестационная комиссия решит: служить вам в органах или нет, подполковник, и в каком подразделении.
Замятин подобного не ожидал и предвидеть не мог, он растерялся. Пятнадцать лет в органах, а тут какой-то мальчишка... которого он всерьез не воспринимал. Страх взял верх над амбициями, и он стал извиняться. Сотрудники смотрели на жалкого коллегу, но никто не вступился за него, понимали, что молодой начальник прав.
Банкира привезли ближе к обеду. Чистяков смотрел на него - с виду обычный человек, держится уверенно и даже можно сказать независимо.
- Я начальник отдела по раскрытию особо тяжких преступлений, Чистяков Дмитрий Алексеевич, - представился он и протянул Силуанову чистый лист бумаги с авторучкой.
Банкир посмотрел с усмешкой и ничего не сказал. Оба сидели молча. Наконец Силуанов не выдержал:
- Пригласили поиграть в жмурки... Я деловой человек... у меня нет времени на ваши психологические интрижки. Я свободен?
- Когда отбудете срок наказания за совершенное преступление - тогда будете свободны. Это в том случае, если вам пожизненный срок не дадут. Но его можно избежать, сотрудничая с правоохранительными органами. Напишите все сами, суд это учтет вашу явку с повинной.
- Смешно... Мне винится не в чем. Я задержан, арестован?
- Нет, вы не задержаны и не арестованы. Я пригласил вас, чтобы помочь вашей совести сделать шаг к чистосердечному признанию. Но если вы невиновны, то я вас отпущу, естественно, не имею права задерживать. Вы помните, надеюсь, что не так давно на загородной трассе взорвался и сгорел броневик, погибли два охранника?
- Броневик? Впервые слышу, - ответил банкир.
Чистяков подошел к окну.
- О-о! Это, наверное, вас дагестанцы у входа поджидают. Они случайно узнали, что у вас их денежки. Идите, вы свободны, Силуанов.
- Нет, нет, - в ужасе запричитал банкир, вы этого не сделаете, нет. Я хочу в камеру, в тюрьму - только не отпускайте меня, не отпускайте. Я все расскажу, все, но вы должны гарантировать мне одиночную камеру, они меня и в СИЗО убьют. Одиночку и я все напишу, пожалуйста.
Силуанов враз стал жалок и омерзителен, трясся весь - от рук до губ, вымаливая себе не свободу, а отдельную камеру.
- Хорошо, будет вам одиночка, если напишите все собственноручно. Всю схему с дагестанцами, взрыв броневика, убийство Галины, где деньги и так далее. Пишите подробно, - он дал еще несколько листов бумаги.
Чистяков, оставив с банкиром своего сотрудника, вышел из кабинета и прошел к начальнику УУР города Сыромятину.
- Разрешите, Евгений Павлович?
- Проходи, Дима, что у тебя?
- Помните взрыв броневика на трассе, в котором два охранника живьем сгорели?
- Конечно, но этим делом областное управление занимается. У тебя есть информация?
- У меня не информация, товарищ полковник, у меня раскрытие.
- Да ну... вот здорово! Утрем нос области. И кто это?
- Силуанов, директор банка, он у меня в кабинете признанку пишет. Он же и заведующую кассой убил, а следствие, помните, не хотело уголовное дело возбуждать.
- Молодец, капитан, отлично! Можно раскрытие подавать? А то область себе все присвоит...
- Можно. Но там все не так просто. Взрыв броневика и убийство кассирши можно считать делом раскрытым. Но Силуанов связан с дагестанцами, они через его банк доллары отмывали и в том броневике как раз очередную партию везли. Надо создавать оперативно-следственную группу. Я думаю, Евгений Павлович, необходимо прямо сейчас генералу доложить, пока областной УУР не знает, они быстро это все себе присвоят. Кто дело завершит - тому и лавры, не хочется на дядю работать. Мы все сделали основное, а они премии получат.
- Да, ты прав, Дима, я прямо сейчас звоню Костромину и генералу. Жаль, что доллары сгорели, было бы неплохое изъятие.
- Они не сгорели, они все у Силуанова, будет и изъятие, товарищ полковник.
- Дима, ты просто волшебник! Звоню начальнику ГУВД и к генералу.
Начальник МВД области выслушал городских коллег, похвалил:
- Не ошиблись мы в тебе, капитан, не ошиблись, это хорошо. Действуй и держи меня в курсе. Какую сумму предполагаешь изъять у банкира?
- Пятьдесят миллионов долларов, товарищ генерал, - ответил Чистяков.
- Сколько?! - не поверил генерал.
- Вы не ослышались - пятьдесят миллионов долларов.
У Костромина с Сыромятиным тоже округлились глаза, таких сумм еще в области не изымал никто.
- Товарищ генерал, разрешите вопрос?
- Говори, Дима.
- Взрыв броневика областной УУР ведет...
- Я понял, капитан, работай, никто мешать не станет. Сергей Ефимович, - обратился генерал к Костромину, начальнику ГУВД города, - обеспечьте капитана всем необходимым для работы и держите меня в курсе. Завершите выемку денег - доложите немедленно.
- Есть, товарищ генерал.
В гараж Силуанова Чистяков ехал уже со следователем, омоновцами для охраны и двумя бухгалтерами из управления со счетными машинками для денег. Несколько часов подряд шел пересчет наличных средств. Такого количества наличности никто из присутствующих не видел.
Вездесущее ФСБ забрало уголовное дело в свое производство. Денежки предназначались на содержание бандформирований на северном Кавказе и планируемых терактов в западных и центральных районах России. Чистяков, минуя звание майора, получил подполковника и был назначен на должность заместителя начальника УУР области.
Полковник ФСБ Рогозин прибыл в кабинет к Чистякову в последние дни его пребывания на должности начальника отдела ГУВД города. Они составили акт приема-передачи денежных средств, и полковник укатил в свою машину три огромные сумки на колесах. Иллюзионист предупредил заранее Чистякова, и он не высказывал ненужных вопросов - почему один Рогозин перевозит такую большую сумму. Снял скрытой камерой, как полковник ФСБ проверяет наличность долларов в сумках, пересчитывая пачки.
Полковник доставил деньги на охраняемую конспиративную дачу ФСБ, предварительно оставив основную часть дома. Сразу же снял невидимую глазом пленку со строки суммы денежных средств в акте приема-передачи, где было напечатано: 50 000 000 долларов США (пятьдесят миллионов) и вписал другую цифру: 5 000 000 долларов США (пять миллионов). Подпись полицейского стояла внизу, и сумма не исправлена - к акту не подкопаться ни одной проверке.
Рогозин ухмыльнулся - дурак Чистяков, полный дурак... такую сумму изъял... а мог бы вообще не указывать ни одного доллара и жить припеваючи оставшееся время в роскоши. Он доложил руководству, что изъято полицией не пятьдесят, а пять миллионов. Кто-то с понятной целью шепнул прессе, те и раздули сумму безосновательно. На всякий случай он предъявил генералу акт приема-передачи и тот успокоился - пять миллионов тоже очень неплохо.
Рогозин решил не тянуть кота за хвост и уволиться из органов сразу.
- Товарищ генерал, разрешите личный вопрос?
- Слушаю вас, Алексей Глебович.
- Сейчас у меня нет в производстве значимых дел, а к дагестанскому я еще не приступил. Полагаю, что оно займет немало времени, как раз удобный случай подать рапорт на пенсию. Выслуга у меня полная, хочу здоровье поправить, врачи рекомендуют сменить место жительства на Крым или нечто подобное. Не откажите, пожалуйста, - он протянул начальнику УФСБ рапорт об отставке.
- Вы все обдумали, полковник, это окончательное решение?
- Да, товарищ генерал, как раз удобный случай - не хотелось бы уходить, окунувшись в разработку дагестанцев, это было бы неправильно. Изъятые деньги на нашей конспиративной даче под охраной.
- Хорошо, Алексей Глебович, я подпишу ваш рапорт. Деньги сдайте в нашу бухгалтерию, пусть там хранятся. Удачи.
Рогозин вышел довольный от руководителя УФСБ, он решил главную проблему. Крым - не плохое место для жительства. А денег ему теперь за глаза хватит.
* * *
Виктор пил чай, с удовольствием наблюдая за игрой дочери. Она играла в куклы и машинки одновременно. Брала Барби, прихорашивала ее, потом Дена и обоих усаживала в машинку, катала по полу, что-то наговаривая тихонько. Позже подсаживала маленькую куколку и катала уже троих. Подвозила к детской кроватке, укладывала спать.
- Катенька, ты во что играешь? - спросил он.
- В папу, маму и себя, - ответила она, - сейчас мы легли спать.
Она забралась к отцу на колени. Катя частенько засыпала в кровати родителей, потом Виктор переносил ее в свою кроватку. С первого этажа поднялась Алиса.
- Катенька, обед, пора кушать и спать.
Она увела дочку, накормила и уложила в кроватку. Катя засыпала быстро, и Алиса вернулась к мужу.
- Давно хотел с тобой поговорить, - начал он, - Катеньке два года... ты планируешь быть домохозяйкой или пойти на работу? Я не имею в виду деньги, они у нас есть.
- Ты знаешь, Витя, я тоже думала об этом. Я филолог, куда мне идти - в школу? Нет уж, спасибо. Можно, конечно, попробовать какую-нибудь газетенку или литературным редактором в издательство. Ты что посоветуешь?
- Что я посоветую? - он улыбнулся, - есть одна идейка. Не знаю, понравится ли она тебе...
Он посмотрел внимательно на Алису.
- Витя, я же не восковая фигура. Что ты меня разглядываешь? Не тяни...
- Если нам построить, например, гимназию-интернат. Набрать сотню детишек семилетнего возраста из детских домов, чтобы они жили и учились у нас. Я буду для них директор-папа, а ты завуч-мама.
Он заметил, что у Алисы от удивления округлились глаза.
- Витя, ты совсем свихнулся? Это же такая головная боль, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Это настоящий хомут на шее.
- Я так и предположил, - с улыбкой ответил Виктор, - что ты вначале откажешься, а потом согласишься.
- Я... соглашусь... в жизни такого не будет, даже не уговаривай. Школа и интернат - двойное ярмо на шее... кошмар какой-то. Ты представляешь, Витя, какая это ответственность, сколько нервов из нас вытянет гимназия-интернат? Дело хорошее, не спорю, но мы же не государство с тобой. Все деньги свои вбухаем в это дело и в результате нищие останемся, но с благодарностью от общества и отдельных учащихся. Благодарность... на нее даже куска хлеба не купишь... нам это надо, Витя?