- А сколько там? Продукты сейчас дорогие, потребуется тысяч десять, если хорошо закупиться.
- Там сто тысяч. Я же говорил тебе, что денег жалеть не надо. Морские деликатесы или свежие фрукты стоят не дешево. Все, Василиса, до вечера.
Он поднялся к себе, переоделся и уехал. Сто тысяч... ни чего себе... Она накупила тысяч на пятьдесят и готовила на ужин говяжьи мозги, пожарила форель с золотистой корочкой. Он приехал ровно в семь и оценил ужин. Он предложил Василисе попробовать говяжьи мозги с Хванчкарой, а форель с белым сухим вином Шабли. Она, конечно, таких вин не пробовала никогда, тем более настоящих, а не подделок.
- Как прошел день, Василиса? - поинтересовался он после ужина.
Она даже растерялась немного, не зная, как ответить ему. Все время только о нем и думала, но также не скажешь, посчитает, что я замахиваюсь на его деньги.
- Нормально, съездила на рынок и в магазины, готовила еду... Завтра приготовлю вам борщ на обед, приедете?
- Если приглашаешь, то приеду, - ответил он.
- Приглашаю, - улыбнулась она.
- У вас, наверное, в училище выпускной вечер будет, есть, что надеть?
- Я не пойду, мне с вами интереснее. Получу диплом и все, достаточно. Если отпустите, то съезжу на денек к маме в деревню через месяц.
- Почему через месяц?
- Получу зарплату, отвезу матери, она одна у меня, папа умер недавно, сестренка младшая еще есть, учится в пятом классе, вернее в шестой перешла. Работы в деревне нет и денег, естественно, тоже. Пусть мать сестренке что-нибудь купит и к школе оденет. Вся надежда у нее на меня, больше помочь некому.
Виктор видел с какой душевной болью она все это сказала и решил перевести разговор на другую тему. Он налил ей еще вина и предложил выпить за успешное окончание учебы. Потом предложил потанцевать, но сразу же отказался сам.
- Извини, Василиса, танцевать не будем, я давно без женщины и боюсь не сдержать себя. Извини.
Он встал и ушел на второй этаж. Она убрала со стола, вымыла посуду и присела на краюшек стула. Краснела от собственных мыслей, не двигаясь с места. После одиннадцати заметила, что он ушел в спальню, подождала минут пять, ища причину подняться наверх и пошла. Решила, что нужно отдать ему остаток денег, а там как получится. Она постучала в дверь и вошла. Он уже лежал под одеялом. Она подошла ближе.
- Я принесла сдачу от покупки продуктов, - с трудом произнесла Василиса, вся покраснев.
Виктор молчал, пауза затянулась, и она уже была готова выскочить из спальни, сгорая от стыда, как почувствовала прикосновение его руки и вздрогнула. Рука поползла от коленки вверх, Василиса прикрыла веки и почувствовала, что он роняет ее на себя. Виктор не снял, а разорвал на ней старенький халатик. Разлетевшиеся пуговицы посыпались на пол, и она вся отдалась ему. Полежав после секса с ним рядышком несколько минут, она встала, взяла порванный халат и убежала.
Он нашел ее рыдающей в спальне первого этажа. Вошел, присел на краюшек кровати, спросил тихо:
- Ты не возражаешь, если я прилягу рядышком?
Она перестала плакать и удивленно смотрела на него сквозь слезы. А он прилег, не дождавшись ответа, и стал ласкать ее груди. Василиса снова бурно и страстно отдалась ему. На этот раз он не молчал:
- Ты будешь жить в этом доме как моя жена, а не служанка-повариха. Но готовить все равно придется - я не умею. Ты согласна, Василиса?
- Ты не считаешь меня шлюхой, которая забралась к тебе в постель ради денег?
- Нет, я так не считаю, - серьезно ответил он, - мне кажется, что я тебе нравлюсь и этим все сказано. Лишние слова ни к чему.
- Милый ты мой, - она перешла на "ты", - и сколько времени я буду служить у тебя в постели? День, год? Такие, как ты, не женятся на кухарках, и ты правильно сказал - зачем лишние слова.
Виктор встал с кровати. Бросил резко:
- Дура... Сходи в душ и возвращайся в мою спальню. Завтра поедем по магазинам, купим тебе одежду приличную и поедем в деревню к твоей маме. Посмотрим, чем можно помочь твоей семье. И не реви, слез не выношу.
Он ушел, а она, опешившая, села на постели и ничего не соображала. Ей не верилось, что все происходящее может быть правдой. Богатый мужик женится на кухарке... такое случается изредка, но только в литературе или кино. А если он говорит от чистого сердца? Но он даже о любви не заикнулся ни разу. Все мужики говорят о любви, а утром все забывают. А этот обозвал меня дурой и сказал, что поедем к маме. Так я дура и есть, а к маме просто так ехать не предлагают.
Она резко сорвалась с кровати и помчалась в душ. Вернулась обратно и не знала, что надеть - халатик был единственной домашней одежонкой из ее гардероба. Было еще два платья, в которых она ходила на учебу. Она натянула одно на голое тело и пошла. Зашла молча и легла рядом.
Он отвернулся и уснул или сделал вид, что уснул. Она плохо спала прошлую ночь, а в эту совсем не заснула. С рассветом Василиса встала и ушла на кухню, приготовила завтрак. Встретила его с затравленными глазами. Он ничего не говорил, поел молча. Потом произнес одно слово:
- Поехали.
Полдня, если не больше, Виктор возил ее по магазинам, пока она не взмолилась:
- Витенька, поедем домой, я устала. Не выспалась ночью.
Они вернулись домой, Василиса сразу же пошла на кухню.
- Сейчас я приготовлю тебе обед. Сварю солянку, ты не против.
- Против. Сейчас ты пойдешь в спальню и выспишься как следует. Потом все разговоры будем разговаривать. Она ушла в душ, вышла и попросила:
- Проводи меня в спальню, пожалуйста.
После любви она сразу же уснула и проспала до утра. Встала, как обычно, пошла готовить завтрак. Виктор встал позже обычного и к завтраку опоздал. Спустился вниз к девяти. Снова молча позавтракал и произнес:
- Сейчас поедем в ЗАГС и зарегистрируемся. Настоящую свадьбу сыграем позже. После ЗАГСа к твоей маме. В какой деревне она живет, далеко отсюда?
- Не далеко или далеко - сто двадцать километров. Я правда стану твоей женой?
- Правда, - не стал юморить он, не поймет сейчас.
Василиса ехала в машине и все время разглядывала свое обручальное кольцо с бриллиантом. Не удержалась и еще раз спросила:
- Это настоящий бриллиант?
Виктор остановил машину и повернулся к ней.
- Пора бы уже понять дорогая, что я не бросаю слов на ветер, а любимым женщинам не дарю стеклянных побрякушек.
- Ну прости меня, Витенька, прости, никак не могу привыкнуть, что я твоя настоящая и законная жена.
Он улыбнулся и автомобиль тронулся с места.
- Лучше расскажи мне что-нибудь о своей маме и о папе, если не больно вспоминать, о сестренке, - попросил Виктор.
- Сестренка Лиза, - начала свой рассказ Василиса, - я уже говорила, что она перешла в шестой класс, учиться хорошо, мечтает научиться играть на рояле, но возможности нет. В деревне школы нет, Лиза живет в интернате зиму. В райцентре. Папа был механизатором, когда существовали колхозы, потом все распалось и работы не стало. Жили за счет своего хозяйства - свиньи, телята, коровы, огород. Продадим мясо и оденемся немножко, так и жили. Мама раньше работала дояркой, а потом тоже нигде. В прошлом году папа отравился паленой водкой и его не стало. Я закончила кулинарное училище, ты знаешь, и думала им помогать. Сено косить теперь некому, скотину придется продать. Вот вкратце все.
- Как маму зовут, ты не сказала?
- Латыпова Виктория Павловна. Она у меня еще молодая совсем, тридцать девять лет ей.
Машина подъехала к дому, Василиса выскочила пулей и забежала во двор. Лиза с матерью вышли на улицу, обнялись. Виктор стал входить, но его встретил лаем огромный пес.
- Свои, Шарик, свои, - произнесла Василиса и погладила собаку.
Он подошел в Виктору, понюхал его, видимо улавливая что-то от Василисы, и потерся головой о ногу. Виктор погладил его.
- Ничего себе... Шарик никогда не позволял гладить себя чужим людям. Невероятно, произнесла Виктория Павловна.
- Мама, - произнесла, покраснев Василиса, - это не чужой человек, это мой муж Виктор.
- Муж, какой муж, когда ты успела доченька? Он тебя силой взял что ли?
- Мама, - повторила Василиса, покраснев еще больше, - это мой любимый мужчина и муж. Мы только сегодня зарегистрировались и сразу к тебе, свадьбу потом сыграем. Так что принимай зятя, мама, и ты сестренка. Это моя Лиза, Виктор.
- Муж так муж, тут уж ничего не поделать, если вы зарегистрировались официально. Проходи в дом, Виктор, станем знакомиться. А не староват ты для моей доченьки?
- Староват, Виктория Павловна, староват и действительно тут уж ничего не поделаешь, - ответил он.
- Мама, но как ты можешь, он же мой муж, мама. И любимый, - она прижалась к нему, - подумаешь на десять лет старше - это нормально. Папа тоже был старше тебя на десять лет.
Она еще не знала его настоящего возраста. А в паспорт не вглядывалась. Виктор достал сумки с продуктами из машины, занес в дом. Обычное деревенское жилье с металлическими панцирными кроватями, табуретками и самодельным столом, накрытым скатертью. Но все чисто и уютно, это он отметил сразу.
Женщины накрывали на стол. Сели, выпили и мать произнесла:
- Ну, горько что ли...
Молодые поцеловались.
- Наверное, надо рассказать немного о себе. Я бизнесмен, человек не бедный, встретил Василису, и мы поженились. Настоящую свадьбу сыграем в городе, когда вы ко мне переедите. Затем и приехал, хватит вам в нищете жить, извините за прямоту. Скотину продадите, Шарика с собой возьмем, Лиза станет учиться в элитной школе, научится играть на рояле. Василиса говорила, что она давно об этом мечтает. Вкратце все.
Он замолчал, оценивая слушателей.
- Это как с собой заберете? А дом, хозяйство?
- Я уже сказал, Виктория Павловна - скотину продадите и дом тоже. Места в моем коттедже всем хватит.
- Дом не продашь и скотину тоже, - возразила Виктория Павловна, - денег тут ни у кого нету. Если только на мясо, но на рынке купят за бесценок. Там все чурки оккупировали, деревенским продыха не дают.
- Значит дом бросим, а скотину подарим с условием, что нас в конце лета снабдят груздями и рыжиками солеными, ягодой.
- Вы миллионер что ли, Виктор, так деньгами разбрасываться.
- Нет, Виктория Павловна, я не миллионер, я миллиардер, но живу скромно. Из роскоши у меня только личный самолет, но это даже не роскошь, а средство передвижения. Бизнес, например, требует заключить сделку в Италии, а с билетами проблемы бывают. А тут никаких проблем - сел и улетел.
- Так вы и языки знаете иностранные? - спросила Латыпова.
- Свободно говорю на английском, немецком, французском, итальянском, испанском, китайском, японском, арабском и других языках.
- Это правда что ли, доченька?
- Не знаю, мама. Я же языками не владею. Я знаю, что у Виктора лучший ресторан в городе, он его хозяин.
- Так вот вы где познакомились - в кабаке. И что ты там делала, доченька? У нас денег не хватает, а ты по ресторанам шляешься.
- Виктория Павловна, Василиса нигде не шляется и познакомились мы по месту ее учебы. Все вполне прилично и достойно. Лучше подумайте кому скотину подарить, инвентарь какой есть за грибы и ягоды. И вечером уедем ко мне, личные вещи, надеюсь, собрать успеете. Хотя можно и их бросить, в городе все новое купим. Соберите то, что вам дорого. Фотографии, например, что-то памятное.
- Но как же мы все вместе жить будем? Сколько у вас комнат - три, четыре? Молодым хочется одним побыть, а мы тут со своим уставом залезем.
- Мама, я правда не знаю сколько у нас комнат, не считала. Наверное, штук семь на каждом этаже или больше. Вы займете с Лизой первый этаж, мы с Виктором второй. Душ и санузел на каждом этаже свои. А баня у него какая прекрасная, бассейн огромный. Давай оставим все Ивановым, они хорошие люди и грибами, ягодами нас снабдят всегда.
- И что, прямо сегодня уезжать? - спросила Латыпова.
- Конечно, ни к чему откладывать. Лизе надо посещать хорошую школу, а не жить в интернате, учиться музыке, - пустил он в ход свой главный козырь. - Я пойду, поиграю с Шариком во дворе, а вы пока собирайтесь.
Виктор вышел на улицу, понимая, что Латыповой трудно решиться и надо переговорить с дочерью, посоветоваться. Только через час Василиса тоже вышла на улицу, вздохнула.
- Кое-как маму уговорила, собираемся. Я к Ивановым сбегаю, скажу, чтобы скотину забрали, тяпки, лопаты и так далее.
В город они приехали поздно ночью. Вещи даже не вытаскивали из машины и сразу же улеглись спать. Утром Лиза с матерью осматривали дом, удивляясь размерам. Особенно их поразила баня с бассейном. Виктор подошел к девочке.
- Лиза, теперь это твой дом. Хочешь - загорай, купайся в бассейне, смотри телевизор. Завтра съездим, купим вам с мамой одежду, Шарику будку закажем новую, чтобы тепло было зимой. Ты все поняла?
- Поняла, дядя Витя. Тогда я поплаваю немного?
- Конечно, Лиза, это твой дом, делай что хочешь.
Василиса демонстрировала матери наряды, которые они купили с Виктором накануне. Мать охала от таких подарков и не могла понять одного - за что им привалило такое счастье.
- Ты, доченька, где Виктора выцепила?
- Ну и словечки у тебя, однако, мама. Он к нам в училище приехал повара себе домой выбрать, вот меня и выбрал, я согласилась у него работать.
- А потом напоил и завалил?
- Мама... не поил и не заваливал - я сама к нему в спальню пришла. Понравился он мне, вот и пришла. Если твоим языком говорить, то это я его завалила.
- Ну ты даешь, доченька... такого мужика отхватила...
- Мама, - резко произнесла Василиса, - договоримся раз и навсегда - Виктор человек порядочный и хороший. И я люблю его, мама. А если ты мне гадить станешь своим язычком, то езжай обратно в деревню и сквернословь там с коровами.
Василиса встала с кресла и начала молча развешивать покупки на плечики и убирать в шкафы. Мать пожала плечами - вырастила дочку: ничего сказать нельзя. Разве я ей плохого хочу, рассуждала она, только спросила.
Виктор постучал в дверь и вошел в комнату Лизы.
- Смотришь телевизор, это хорошо. Это список каналов, - он указал на листок, - их всего сто пятьдесят, со временем у тебя появятся любимые. Я зашел поинтересоваться - что тебе нравится в школе, какие предметы?
- Нравится история, биология. Математика не очень, - ответила Лиза.
- Понятно, значит определим тебя в гуманитарный класс. А музыкой ты очень хочешь заниматься или Василиса это так, к слову сказала?
- Очень хочу, дядя Витя, но у вас тоже пианино нет.
- Пианино купим и привезем, за это не переживай. Ты в школе какой язык изучала - английский, немецкий?
- Никакой. Был два месяца английский и все.
- Да, сложновато тебе будет в школе, они там с первого класса языки изучают и многие уже говорят на английском свободно. Но ты не переживай. Главное желание и упорство, через годик ты их догонишь, а через два перегонишь и станешь говорить не хуже учительницы. Трудно тебе будет, Лиза, одноклассники станут пальцем тыкать, обзывать, но надо вытерпеть все и понимать, что скоро ты всех догонишь и перегонишь. Но об этом не говорить и терпеть, не обижаться. Сможешь?
- Смогу, дядя Витя, - ответила Лиза.
- Хорошо, английским мы начнем заниматься уже завтра. Начнем с алфавита, и я стану говорить тебе некоторые слова на английском, а ты будешь повторять. На компьютере тебе надо научиться работать. Так что вечерами не планируй отдых, будем готовиться к школе. Ты согласна или хочешь отдохнуть месячишко, а потом приступить к занятиям?
- Согласна. Лучше сразу заниматься, не откладывая. Но как я буду ходить в школу, до города же далеко?
- До города не далеко, - возразил Виктор, - но пешком не добраться, это точно. У тебя будет своя машина, водитель и охранник. Они станут увозить тебя и привозить. Смотри пока телевизор, через час в город поедем.
Он вышел из ее комнаты, вздохнул - сколько еще таких девочек в России, не видевших телевизора и интернета... Единственным научно-техническим прогрессом в этой деревне являлось электричество. Сотовая связь там тоже не работала, так и жили люди - ни работы, ничего. Его дети давно уже выросли, и он почувствовал к Лизе отцовскую тягу...
* * *
Лето пролетело, пробежало, пролилось дождями и ясным солнышком как один день. Наступило первое сентября, и Виктор пожелал отвезти Елизавету в гимназию лично. Перед этим он ненавязчиво проинструктировал ее. "В этой гимназии, Лиза, учатся дети богатых родителей. Среди них есть избалованные и вредные, старайся сглаживать ситуацию, если возникнут конфликты. Я думаю, что ты сама разберешься где применить силу, а где отойти в сторону. Но всегда помни, что я приду тебе на помощь и прежде чем что-то сделать - посоветуюсь с тобой".
Классный руководитель представила Лизу другим ученикам:
- У нас в классе новая девочка, Лиза Латыпова. Раньше училась в другой школе. Теперь будет обучаться в нашей гимназии.
Лиза подошла к свободной задней парте, достала из портфеля чистую тетрадку, развернула ее, постелила на сиденье и только потом присела.
- Лиза, ты почему на тетрадь села, разве она для этого предназначена? - спросила учительница.
- Все нормально, - ответила она, - видимо, сиденье из листвяка и на солнце смола проступила. Вот я и постелила тетрадку, чтобы не запачкаться.
- Какая еще смола? - не поняла учительница, подошла и уловила запах клея Момент, - кто клеем сиденье вымазал? - строго спросила она, но никто, естественно, не признался.
На перемене к Лизе подошла девочка.
- Меня зовут Яна, это тебе парту Федька клеем намазал, - она кивнула на толстого мальчишку, - он здесь мнит себя лидером, его папаша директор алюминиевого завода и учителя ему потакают, не хотят связываться, с его отцом. Ты будь поаккуратней с ним, он ябеда, чуть что бежит к директору жаловаться.
- Спасибо, Яна, я сама разберусь.
На большой перемене Лиза подошла к Федору:
- Значит это ты мне парту клеем намазал, решил встретить новенькую и себя показать?